Вы стоите и смотрите на детей и на мужчину. Но вы знаете, что не одни пришли сюда. Анна, с кем вы пришли в этот дом?
— Другая я. Она плохая, она очень плохая. Я не хочу, чтобы она была со мной. Она все время напоминает мне, что я устала. Что муж меня не любит, а дети — ненавидят. Постоянно говорит мне про них гадости. Я пыталась ее прогнать, но она не уходит.
— Чего «другая я» хочет?
— Убить моих детей и моего мужа.
— Но вы помните, где вы сейчас находитесь?
— В доме с детьми и мужчиной. Но это не мой дом, не мои дети и не мой муж.
— Все правильно. Они чужие. Они всего лишь отражения. Они находятся в этом доме, чтобы помочь вам и созданы только для того, чтобы утолить гнев другой я. Понимаете?
— Понимаю.
— Сейчас они вас не видят. Но совсем скоро вы посетите это место снова. Вы встанете у калитки, вы найдете рядом с ней пистолет, возьмете его, войдете в дом и убьете всех, кто в нем находится, чтобы отпустить свою другую я. Пусть делает, о чем всегда мечтала. Пусть останется в этом доме навсегда. Вместе с этим мужчиной и его детьми. Повторите, что вы должны сделать?
— Я встану у калитки, возьму пистолет, войду в дом и убью всех, кто там находится, чтобы отпустить другую я.
— Вы — умница. Вы все запомнили. А теперь я начну обратный отсчет и на счет «один» вы полностью проснетесь. Вы уже возвращаетесь — три… Вы чувствуете пальцы рук, чувствуете, как бьется ваше сердце, — два… Вы пробуждаетесь и узнаете кабинет, в котором находитесь, — один.
* * *
Сегодня на работу Илон явился первым, на месте не было даже шефа, и каждый звук, будь то шаги, щелчки виртуальных клавиш или шелест одежды, звучал в зале хаоса как будто с удвоенной силой. Несколько секунд назад Интел сообщила, что до годтайма осталось полчаса.
Илон устроился на рабочем месте, привычно уткнулся в экран, где Шэлл Сити лежал как на ладони, маленький, словно игрушечный, почти неподвижный, и попросил компьютер найти Эдварда Скама. Изображение моргнуло, на мгновение расплылось, а когда обрело прежнюю четкость картинки, послышалось забавное «Пфу-у-пр! Пфу-у-пр!».
Именно с таким звуком бывший фермер, а ныне второй политик в Шэлл Сити тащил через трубочку столбик лимонада и в ус не дул. Да и вообще выглядел так, словно послал подальше предвыборную подготовку и теперь кайфовал от привычного бытия, оставив далеко позади всю эту грязную и нервную политическую кутерьму.
Илон забеспокоился, но, полистав новости Шэлл Сити, убедился, что Эдвард и не думал выходить из игры. Никаких громких заявлений ни на одном канале, никаких намеков в газетенках, как это обычно бывает. Тогда Илону подумалось, что Эдвард захворал, простуда или банальный стресс, но показатели говорили, что тот здоров, как бык, и спокоен, как удав. Астронавты позавидуют.
Некоторое время Илон подсматривал за Эдвардом, пытаясь выяснить, что произошло за время их разлуки. Но вскоре убедился, что ничего. Новоиспеченный политик, закинув ногу на ногу, сидел в спальне и с наслаждением потягивал прохладный желтоватый напиток, беспечно гоняя трубочкой льдинки в стакане. Ну и бездельник!
Все выглядело так, словно подопечный решил устроить себе незапланированный выходной и на время отгородиться от всего мира. Не смотрел телевизор, не слушал радио, не читал газет, чтобы узнать последние новости о предвыборной гонке.
Ничего-ничего, — с улыбкой подумал Илон. — Через полчаса я его взбодрю. А уж в пятницу он и сам встряхнется. После того, как выиграет в лотерею кругленькую сумму.
Поняв, что Эдвард продолжит сидеть сиднем в полумраке спальной комнаты, словно крот в норе, Илон поднял камеру над домом Скамов, откуда в этот момент выходила Джессика.
Ох, Джессика! Она была хороша. Даже сейчас, когда упоротые пиар-технологи заставили ее коротко состричь шикарные волнистые волосы цвета ржи, чтобы создать образ деловой женщины и тем самым понравиться технократам. Она всегда выглядела на миллион лайков — как бы ни стриглась, во что бы ни одевалась, а уж без одежды… Сейчас на ней покачивалось легкое светлое платье на лямках, и солнце, пробиваясь сквозь тонкую ткань, как будто подсвечивало волнительные изгибы ее прелестной фигуры. Илон позволил камере медленно облететь миссис Скам от области декольте до спины и того, что пониже, и вновь поднял невидимое око над домом.
Илону нравился этот дом. Белый, двухэтажный, с зеленой аккуратной лужайкой во дворе и ровной оградой. Это был хоть и не самый большой, но зато самый уютный дом в округе. И он напоминал о… Гринвуде.
Джессика пересекала двор и остановилась у калитки. Нагнулась, натягивая ткань вокруг своих широких бедер, и начала рыться в траве, словно пес. Илон подвел камеру ближе и увидел, как тонкие пальцы, не щадя ногтей, чернеют от земли, разбрасывая ее комьями.
— Какого хрена?!! — он произнес это вслух.
Потому что Джессика откопала пакет, где блестел револьвер. Она вытащил оружие, крепко сжала его правой рукой и решительно направилась к дому. Илон вывел ее данные на часть экрана: пульс взлетел до небес. Но все другие характеристики находились в норме.
Мысли сорвались с цепи. Разгоряченный разум начал подкидывать одну версию за другой. Джессика узнала об измене и решила от горя прикончить супруга? Но он вроде бы был ей верен… Или кто-то нашептал ей, что она не единственная женщина, которую ласкает Эдвард?.. Может быть, просто розыгрыш? Нет, на нее совсем не похоже, да и показатели. Она… СИПРО, фьюжин? Но аура. Аура была синей. Не золотистой, а синей. Внутри Джессики никого не было. Сбой ИИ?..
Интел, что не так с Джессикой Скам? — торопливо и беспокойно проговорил Илон.
Конкретизируйте вопрос.
Она под фьюжином?
Нет.
Да чтоб тебя…
Совершенно не понимая, что происходит, Илон в панике бросил камеру в коридор дома, куда только что уверенно вошла Джессика. Она подняла пистолет и навела его на своего семилетнего сына Пола. Мальчишка испуганно вжался в угол и прикрылся руками, ожидая выстрела.
Это походило на СИПРО. Но это не могло быть СИПРО! Интел подтвердила.
Илон не видел лица Джессики, но по бледнеющему ребенку, по тому, как тот трясся, понял, что она не шутит. С секунды на секунду должна была случиться трагедия — жуткая, необъяснимая, непоправимая.
Но Илон не представлял, как ее остановить. Время годтайма еще не пришло, да и в любом случае редактор отреагировал бы на сообщение не сразу. В голове вспыхнула только одна мысль: экстренная ликвидация. Пальцы лихорадочно забегали над виртуальными клавишами, заполняя карточку смертника… Код, долбаный код. Проклятье! Он его не помнил, потому что никогда им не пользовался. Он успеет. Он должен успеть!..
Ма, код экстренной ликвидации. Немедленно…
* * *
До того, как стать политиком, Эдвард и подумать не мог, что будет наслаждаться, упиваться тишиной и покоем, смаковать их, словно запах любимой женщины или вкус изысканного вина. В той, прошлой жизни тишины и покоя всегда было вдоволь. Но сейчас и то, и другое стало непозволительной роскошью. Он постоянно куда-то спешил, опаздывал, а автомобиль, пусть и с личным водителем, стал вторым домом. Ему все время кто-то названивал, кто-то от него чего-то хотел или даже требовал. Знакомые и незнакомые люди круглый день мельтешили вокруг, словно рой встревоженных пчел.
Но сегодня Шэлла, втянувшая его в эту авантюру, почему-то решила сжалиться над ним, подарив несколько часов чарующей тишины и дурманящего покоя. Эдвард сидел на втором этаже своего дома, у окна, и потягивал лимонад через трубочку. А чтобы полностью вернуться в прошлое и вновь стать хоть на какое-то время обыкновенным фермером, отпустил телохранителя, несмотря на все его отчаянные протесты.
Эдвард чувствовал, как лимонад тонкой прохладой расходится по телу, и до сих пор не верил, что за все время внезапно рухнувшего на него покоя ни разу не затрезвонил телефон. После нескольких напряженных дней ему это было нужно, как воздух. Несколько часов умиротворения. Посидеть вот так, в полумраке спальни своего дома, со стаканом лимонада в руке. Сбросив душный пиджак и зеленую удавку галстука. Прикрыв усталые глаза, натруженные до рези и слез изучением бесконечных отчетов и зубрежкой предстоящих речей. Представляя, как Джессика, виляя бедрами, суетится на кухне. От стола к холодильнику, от холодильника к плите, от плиты обратно к столу. Он принюхался, втягивая аромат скворчащего мяса и чеснока. Сейчас, еще немного, и снизу послышится ее голос, зовущий обедать.
Но голос не послышался. Вместо этого почему-то испуганно вскрикнул Пол: «Мама, нет!». И следом раздался хлопок, словно в доме лопнула туго надутая шина.
Глава 4. Фьюжин. Часть 2
Не успел… Не успел… Не успел…
Нарывом пульсировала мысль, захватившая разум. Грудь сдавило так, что стало трудно дышать; память заволокло мглой, пальцы тряслись, бездумно летая над виртуальным клавишами и не опускаясь ни на одну из них, словно птенцы, потерявшие родное гнездо.
Илон в ужасе смотрел на экран и до сих пор не верил собственным глазам. Не хотел верить. Ни в тонкую сизую струйку дыма, идущую от горячего дула пистолета. Ни в темно-алое, почти черное пятно на светло-голубой детской футболке. Ни в семилетнего мальчишку, сползающего со стеклянным взглядом по влажной от крови стене. Ни в гильзу, которая бесшумно катилась по полу.
Настырно подкатывала тошнота, в ушах все еще гремел звук выстрела и ни на секунду не смолкал. «Мама, нет!» — предсмертный крик Пола ледяным осколком прыгал и прыгал в голове, разрезая ее на части.
На шум из комнаты выбежала малышка Молли, так похожая на Джессику, и застыла, скованная страхом. Ее старший брат почему-то лежал там в коридоре, совсем бледный, неподвижный, будто спящий, в темной-красной луже, напоминающей клюквенный сироп.
— Беги! Беги! — закричал Илон, наконец-то очнувшийся от шока и отчаянно заколотивший по клавишам.
Но Молли не побежала, оставшись стоять под дулом пистолета. Под странным, злым, совсем чужим взглядом собственной матери.