— Так на рассвете ж тебя привели. Пару часов назад. Аль не помнишь?
— Не помню… — признался я неожиданно для себя самого. — Перебрал я вчера. Сильно перебрал… Ни ночи, ни рассвета не помню.
Старик озадаченно хлопал глазами.
— А как городскую ратушу ты на людях природным соком поливал, тож не помнишь?..
Тут уже у меня глаза вылезли на лоб.
— Чего я ратушу?..
Старик снова заржал, а я со стоном схватился за голову.
Просто супер.
Прийти в новый, незнакомый магический мир и в первый же день обоссать местную администрацию — это, конечно, грандиозное достижение.
Ян, паскуда ты распаскудная, чем же ты меня таким напоил? И что мне теперь светит по местному уголовному кодексу? Хорошо, если это по их меркам — мелкое хулиганство. А если личное оскорбление императору?
И самое досадное — я ведь даже не помнил своего подвига! Помнил бы — хоть не так обидно бы было…
Поднявшись на ноги, я принялся бродить по каменному мешку из угла в угол, шлепая босыми ногами по гладким прохладным булыжникам. Надо сказать, мои предшественники их чудесным образом отполировали. Сколько, интересно, их тут было? И что потом с ними стало?..
Шаги наверху заставили меня вздрогнуть.
Я задрал голову вверх, и через решетку увидел склонившегося над ямой мужчину в черном полубайкерском прикиде и двумя викингскими косами в рыжей бороде. Подхватив ручищами решетку, он с кряхтением поднял ее и бросил вниз веревочную лестницу.
— Эй, обоссатель! — с широкой улыбой крикнул викинг. — Вылезай, за тобой пришли…
Глава 5. Даня из Ривии
Выбираясь на поверхность, я был готов ко всему.
Мое сердце бумкало в груди, как хорошие басы. Мысленно я на всякий случай попрощался со своей головой. А потом вспомнил, что в средневековье виновных зачастую наказывали отрубанием той части тела, которой те согрешили, и попрощался еще кое с чем.
Но рядом с ямой никакого палача я не увидел. Только викинга, тюремный двор с окровавленной плахой — и маленькую изящную карету в отдалении, запряженную парой серых коней в яблоках.
— Ну че стоишь? Лети, птичка! — со смешком сказал викинг, указывая на карету. — Выкупили тебя, штраф погашен полностью. Теперь… — он как-то странно кашлянул, будто подавился. — иди благодари!..
Оххх!
Тело разом обмякло, ноги и руки стали невесомыми и ватными.
Пронесло! Все мое останется со мной!
Хорошо-то как, люди! И утро какое славное, небо — синее, трава — мокрая, а я — живой и здоровый!
Неужели у Яна все-таки совесть проснулась?..
Я повернулся к карете. На ее окошках висели шелковые занавески, мешая разглядеть находившегося внутри пассажира. Хмурый возница в черном плаще косился на меня недобрым взглядом.
Стараясь не морщиться от колючих камешков под босыми ногами и придерживая руками слишком здоровые тюремные штаны, я направился к своему спасителю.
И стоило мне оказаться в паре шагов от кареты, как дверь приоткрылась, и изнутри раздался игривый женский голосок:
— Ну что ж, пари ты выиграл, так что награда не заставит себя ждать!..
Пари?.. Награда?
Похоже, ночью мне удалось не только ратушу обгадить, но и подружку завести?
Я с любопытством сунулся за занавеску, и чьи-то крепкие руки тут же порывисто втащили меня внутрь.
Я даже ничего сообразить не успел. Просто вздох занавески, приторный запах чего-то сладкого и мокрый рот на моих губах. Дверца кареты захлопнулась, копыта застучали по дороге.
Через пару минут я, наконец, смог отлепить от себя незнакомку.
И…
Ааааа!
Лучше бы я этого не делал!
Боги. Конечно, всем известна вечная истина, что не бывает некрасивых женщин, а бывает мало выпивки.
Но я даже не подозревал, что способен выпить столько!
Утиный нос, крошечные свинячьи глазки, розовый язык недвусмысленно облизывает похотливый рот…
Я вжался спиной в спинку сиденья, понимая, что из кареты, как из подводной лодки, мне никуда не деться.
Ну, только если выпрыгнуть на скаку. Но это, черт подери, больно.
Хотя…
— До сих пор не могу забыть! — вещало созданье напротив, хватаясь за мое колено довольно изящной для такой образины ручкой. — Таких безумных мужчин, как ты, я еще не встречала!..
Матерь божья, пожалуйста, избавь меня от подробностей вчерашних безумств, Мой желудок этого не выдержит!
Я неловко кашлянул.
— Ну э-эээ… — протянул я, совершенно не понимая, что говорить и что делать.
Мне хотелось спросить, что еще мы с ней пили и где вообще умудрились встретиться? Но такой вопрос совершенно очевидно удовольствия бы ей не доставил. Ведь каждая женщина считает, что она незабываема и неотразима.
Рука незнакомки поднималась по моему колену все выше. От ее пальцев исходил легкий зеленоватый свет — он пульсировал, то набирая яркость, то бледнея и становясь почти невидимым.