Они явно не знали о принципе «добрый полицейский — плохой полицейский». Но хотя бы держались адекватно.
Тут я покосился на раскрасневшиеся после бега лица стражников, и у меня все обмерло.
— Я… я конечно!.. — с уверенностью идиота принялось заверять мое трусливо альтер-эго, которому было уже совершенно начхать, насколько хреново мне будет потом, потому что перед носом маячило нечто очень хреновое и прямо сейчас. — Я знал…
— Что тут происходит? На вас уже гости из лож смотрят больше, чем на арену! — раздался женский голос.
Со стороны толпы к нам энергичным и сердитым шагом направлялась высокая красивая девушка в очень тесном коротеньком платье с прозрачной юбкой поверх тонких кожаных штанов.
Запах от ее красновато-коричневых волос был сладким, а вырез на груди — таким глубоким, что мужики по обе стороны баррикад с видимым усилием отвели глаза от того, что в эти глаза прямо таки выпрыгивало из декольте на ходу.
И только я уставился вовсе не на ее роскошь, а на сопровождение.
Потому что позади красотки шел Ян.
Он шагал знакомой вальяжной походкой, сунув руки в карманы. И на этот раз он был не просто одет и обут, нет.
Он выглядел так, будто вся эта свистопляска на арене была в его честь!
Сверкающие глянцем и серебром сапоги, темно-зеленые штаны, нагло расстегнутый мятый зеленый камзол и красная лента с орденом на груди, поверх торчащей из-под камзола майки, грубый широкий пояс и пристегнутые к нему ножны с мечом — мать честная, все это мало походило на униформу трактирщика! На плече Яна, как банное полотенце, висел тонкий черный плащ.
Рыцари тем временем почтительно развернулись в пол-оборота к разгневанной дамочке и склонили головы.
— Простите за шум, тут у нас соискатель спорный объявился…
— Ба, ну наконец-то! — громогласно заявил Ян, улыбаясь мне так широко и дружелюбно, будто только меня и ждал. — А я было уже уходить хотел…
— Вы знаете этого… человека? — озадаченно спросила барышня, смерив меня таким взглядом с головы до ног, что даже слепому было бы ясно, каким словом она хотела меня охарактеризовать на самом деле, но не стала.
— Это мой соискатель, я пригласил его, — без запинки соврал Ян, обнимая меня за плечо, как приятеля. — Я уж думал, ты не придешь — игры-то уже почти закончились!
Он развернулся и повел меня по дорожке вниз, продолжая громко нести полнейшую ересь и при этом эмоционально жестикулируя.
— Мастер Янус, но он — осквернитель!.. — рискнул крикнуть нам вдогонку упорный стражник.
Ян обернулся и, сверкнув зубами в широкой наглой улыбке, ответил:
— Да мне насрать.
И, подтолкнув меня вперед, направился к арене.
Внутри меня все клокотало. Сукин сын, да если бы не ты со своим дурацким зельем, меня бы вообще в этом городе сейчас не было! И плошки вонючие я бы не мыл! А теперь ты такой гордый изображаешь моего спасителя?!
— Ты не дергайся, лицо поумней и позагадочней сделай, и дыши поглубже, — негромко проговорил мне Ян.
— Позагадочней?.. — вскипел было я.
Да я сейчас как двину тебе в лоб — гарантирую, вид будет более чем загадочный!
Но тут же прикусил язык.
В конце концов, ситуация и правда была совсем неподходящей. Да и он вроде как меня выручил ведь.
Или нет?..
— Ты же не хочешь в петле за оскорбление совета орденов болтаться? Нет? Ну так подыграй мне и ничему не удивляйся. Понял?..
Хлопнув меня по плечу, он прибавил шагу.
Но красавица в декольте нас все равно уже догнала.
— Я, конечно, слышала, что дела у твоего ордена не очень, но что вы настолько в отчаянии, даже не предполагала, — с неприкрытой издевкой протянула она, поправляя на ходу волосы.
Янус хитро взглянул на нее из-за плеча.
— Марта, дорогая, не все то золото, что наружу торчит… — многозначительно протянул он.
— Ой, да ладно! — рассмеялась она.
И вдруг ее смех неожиданно оборвался.
— Да ладно, — уже с совсем другой интонацией проговорила женщина.
С офигевшей интонацией.
Я чувствовал, как ее взгляд сверлил мне спину, но не обернулся.
Загадочные парни не оборачиваются, красавица. Вот так-то!
— Эй, подожди!.. — капризно крикнула она нам вдогонку.
Барышня явно поняла что-то такое, о чем я понятия не имел. И это, черт возьми, мне не понравилось.
— Когда тебя спросят, откуда ты родом, многозначительно молчи, — быстро и тихо сказал Ян, как бы случайно склонив ко мне голову. — Ты меч-то хотя бы держать умеешь?
Арена между тем освободилась. И я чувствовал, как сотни любопытных глаз уставились на нас с Яном.
Что-то похожее я уже испытывал тогда, в котловане. Когда опозорился на глазах у приятелей и своей бывшей.
Ядрена вошь, а можно как-нибудь этот эпизод кино перемотать? Я никогда не мог смотреть, как кто-нибудь глупо лажает. У меня от этого все чешется.
Но еще хуже, когда так тупо лажает не кто-нибудь, а ты сам. Да-да, именно ты голой жопой садишься в лужу, а толпа по ту сторону экрана хихикает и нервно чешется в ожидании, когда твой эпизод уже закончится.
— Я никуда не пойду, — заявил я, останавливаясь.
Нахер все это. Лучше уж стражники. Разберусь как-нибудь, не впервой. Но посмешищем я больше не стану!..