— Что значит «зачем-то»? — фыркнул Ян. — Вообще-то на каждого ученика из казны полагаются выплаты. А кабак, знаешь ли, финансирования требует.
— Он убыточный, что ли? — удивился я. — А выглядит так прилично, и клиентов вроде немало!
— Еще б ты что-нибудь понимал в этом деле, — недовольно проворчал Ян. — Знаешь, какие я налоги плачу за него? А какие сейчас закупочные цены на приличную выпивку? А на свинину? Или сколько стоит шафран и кориандр? А тут еще то плесень в кладовке, то крысы в подполе, то вдруг пара диких лосей появляется прямо напротив входа в мое заведение и с дикими воплями начинает сношаться, распугивая посетителей! А все эта озабоченная сука Флора! Знаешь, как потом мой кабак называли? «Жареный лось!»
Я чуть не расхохотался в голос, но вовремя понял, что смеяться сейчас с моей стороны будет свинством. В конце концов, Ян рассказывал о наболевшем.
— Вот и пришлось сначала штраф городской управе выплатить — потому что поди докажи, что это не мои лоси были! А потом еще и цены понизить, чтобы людей опять приманить. И где в таких условиях прибыли взяться?
Я, чтобы спрятать свое раскрасневшееся лицо, поискал под ногами монету, вытащил вторую из кармана — ту самую, которой в лоб получил. И отдал обе Яну.
— Твои.
Тот кивнул, забрал деньги. Поднял голову вверх и глубоко вздохнул.
— Ладно… В конце лета проведу экзамен — и половины от всех этих оболтусов не останется. Вот тогда мы и покажем свое настоящее лицо и настоящую силу! Да, Та’ки?
— Да, командир, — вздохнул медведь. — Да будет так! Ибо печаль не безгранична, а бухло — скверный лекарь… Короче, завязывать пора, — неожиданно буднично закончил свою эскападу панда.
— Пора… — кивнул Ян.
И перевел взгляд на меня.
— А ты чего все еще здесь? Бери мешок и вали отсюда. Истинный гриф…
— Я сразу же свалю, как только вы мне объясните, то это значит.
— Что значит что, человек? — спросил Та’ки.
— «Истинный гриф»!
— А, это, — отозвался Ян, снова поднимая глаза к яркому лунному небу. — Истинный гриф — это парадокс, вызов всему, что современное человечество знает о магии и силе. Сейчас главное что? Магия. Есть магия — будет и сила. Через медитацию магическая энергия наполняет тело, делая его сильнее, крепче и тому подобное. А у истинного грифа — наоборот. Через терпение, волю и усиление тела он расширяет свой магический канал. В этом есть великий древний символ…
— Короче, это маг, у которого все через жопу, — подытожил Та’ки, заземляя пафос янусовских объяснений.
Я медленно выдохнул.
Сердце бешено заколотилось в груди. Захотелось подняться на ноги, чтобы стать немного выше к небу, задрать голову и долго вкусно материться, с каждым словом выплескивая из своей души радость.
Впервые в жизни я понял, почему русский человек может матом встречать рассвет. Нет, я не про тот случай, когда башка раскалывается в перепою или тело разваливается на составляющие из-за вчерашней попойки. Я про живой поток дионисийного, мать его, восторга, который просто не вмещается в узкие рамки обычных слов и который можно передать только сакральным табуированным кодом.
Потому что…
***!!!
Я *** действительно стану магом! ***! *****!!!
Пусть даже через жопу!..
Значит, у меня все может быть хорошо. Все будет хорошо!
— А теперь вали отсюда, — сказал Ян. — Правило номер пять — бери, что дают, и беги, пока не передумали.
— Номер шесть, — на автомате поправил я.
— Чего?.. — не понял тот.
— Это уже шестое правило. Пятое было про по, что нет такого дерьма, из которого нельзя было бы выбраться.
Ян удивленно приподнял брови.
— Ты записываешь за мной, что ли?
— Нет, просто память хорошая.
Янус хмыкнул.
— Хорошая память — это похвально. А вот магистра поправлять — такое себе. Все понятно? А теперь давай отсюда, нам с медведем вдвоем поговорить нужно.
Я поднялся с травы, подхватил мешок — и с удивлением обнаружил, что он подозрительно легкий для картошки.
Заглянув внутрь, я увидел комплект ученической одежды — новенький, остро пахнущий кожей.
Я охнул. Хотел было что-то сказать в благодарность, но тут Ян нетерпеливо махнул на меня рукой:
— Давай, давай уже! Завтра явишься на тренировку вместе со всеми, как положено.
И я гордым сайгаком помчал домой, утаскивая с собой в мешке новенькую амуницию.
Дома я рухнул на лавку, не раздеваясь, крепко обнял подушку и тут же отрубился.
Мне снилось, как я стою на вершине горы. В руках — меч, за спиной — плещущий на ветру рыцарский плащ. А рядом со мной по обе руки стояли Ян и Та’ки, все такие из себя мрачные и величественные. И Ян такой кладет руку мне на плечо и говорит: «Твой час настал. Судьба всего мира в твоих руках. Иди же, и да пребудет с тобой сила!»
А мой зеленый наставник, внезапно уменьшившись в размерах, проговорил: «Победа твоя радость всем принесет!»
В воздухе вдруг запахло гарью, и я решительно шагнул вперед — хрен его знает, куда я решил уйти с вершины горы, но мой сонный аватар явно знал, что делал. Он, то есть я, вскинул меч и с громким воплем подхватился на измятой постели.
— Твою мать, — проговорил я, вытирая ладонью лоб. — Приснится же!..
И тут я понял, что в комнате непривычно светло.
Обернувшись на часы, я аж проорался.
Девять пятнадцать.
Девять сраных часов и целых пятнадцать сраных минут!!! А часы издевательски помахивали маятником, и я только сейчас увидел, как сильно его конфигурация напоминает руку с торчащим средним пальцем — символом того сакрального места, где я потерял все свои вчерашние бонусы.