— Спи уже, — буркнул Берн, нахмурившись. — Любопытный ты наш.
— М-ммм, — с сонной улыбкой протянул Эрик и отключился.
Глава 19. Ночью все кошки серы
Тяжелые шаги Яна гулко раздавались в сумеречном подземелье.
Он неторопливо шел мимо надгробных плит. И, не всматриваясь в надписи, вполголоса читал имена.
Читал не с мрамора. А из памяти.
— Ледяной меч, Беспощадная мгла, Степной волк…
Тьма за его плечом шевельнулась и ожила, обретая человекоподобные очертания.
Янус остановился.
— Давно не виделись, — сказал он, обернувшись.
— Да, — прозвучало в ответ.
Тень у стены напоминала очень высокого плечистого мужчину, завернутого в черный плащ. Голос, исходивший от него, был настолько низким и густым, что казался потусторонним и вряд ли мог принадлежать человеку.
— Мои горе-исследователи тебя видели? — спросил магистр.
— Нет.
— А ты их?
— Разумеется, видел.
— И что скажешь?
— Скажу, что время приблизилось, Янус.
Магистр коснулся рукой края надгробной плиты, рядом с которой стоял. Здесь и сейчас, в тусклом свечении ламп его лицо выглядело совсем иначе, чем на поверхности.
Ни насмешливости, ни ленивой усталости в его чертах не было. Меж бровей пролегли суровые морщины, взгляд исподлобья стал тяжелым и тусклым.
— Время приблизилось, говоришь? — мрачно проговорил он. — И сколько же раз я уже слышал от тебя эти слова? Пять? Десять?..
— Будущее — субстанция зыбкая, Янус. Никогда нельзя знать наверняка, к чему приведет тот или иной поворот.
— Верно. Поэтому я больше не стану ждать, когда оно куда-нибудь повернет. Я сам поверну его, — заявил магистр.
— Сейчас?.. — озадаченно переспросила тень. — Но… это невозможно, Янус.
У магистра почернела одна половина лица.
— Не нужно рассказывать мне, что для меня возможно, а что — нет! — угрожающе повысил он голос на своего собеседника.
— Но кто-то же должен, — спокойно возразила тень. — Янус, твое тело ослабло от безделья и вина. Та’ки круглые сутки под дурманом. Твои лучшие ученики похожи на детей, которые смеются и плачут над своими игрушками и понятия не имеют, что творится за дверями их комнаты и над чем на самом деле стоит смеяться и плакать. Что касается худших учеников, так они вообще неизвестно на что похожи. У тебя за душой нет ни союзников, ни золота, чтобы этих союзников купить. А в душе у тебя, друг мой, бесконечное кладбище.
— Это ты мне рассказываешь? — усмехнулся Янус. — Но другого способа выйти из склепа, кроме как открыть дверь, не существует. И я хочу открыть ее, Эреб. И выйти на свежий воздух.
— Не думаю, что сейчас для этого лучший момент.
— Я не могу больше ждать, — хмуро ответил магистр. — Я задыхаюсь. Как будто у меня самого на груди лежит гранитная плита с надписью.
— Понимаю, — отозвалась тень, не то глубоко вздохнув, не то прошелестев своим странным плащом. — А тут еще этот юноша… Не так ли? Ведь это его появление взбудоражило твою душу?
Янус прошелся вдоль надгробия, касаясь рукой холодного камня.
— Истинный гриф… Да, есть такое. Конечно, прогресс еще слишком мал… Однако уже сейчас очевидно, что структура его источника — слоистая и способна к наращиванию. Моя безумная теория, основанная на легендарных источниках и в которую я сам никогда не верил — она становится реальностью. А ведь тогда, на заседании королевского совета, мне едва удавалось не рассмеяться прямо в тупые рожи советников. Я стоял перед ними и говорил о существовании теоретической возможности нестатичного магического ресурса, способного к бесконечному наращиванию, и думал про себя, не слишком ли я перегнул палку. Ведь мне так нужна была лицензия…
— И ты получил все, что хотел, — усмехнулся Эреб. — И лицензию, и школу. И истинного грифа. Была бы Фортуна с нами, я бы сказал, что это ее проделки.
Человек в плаще снял капюшон. Непроглядная тьма, скрывавшая его лицо только что, медленно растаяла, и в свете масляных ламп показались черные впадины глаз, смуглые щеки, тощая седая борода и глубокие борозды морщин на высоком лбу.
— Появление этого ученика — очень тревожный знак, Янус, — голос Эреба стал тише, и теперь он словно клокотал у него в груди. — Оно может означать и дурное, и хорошее. Когда миф, который ты сам придумал, вдруг обретает жизнеспособность вопреки всем известным законам — это или великое чудо, или ловушка.
— Но только мне выбирать, в какой из этих вариантов верить, — мрачно заявил Янус.
— Бесспорно, — почтительно склонил голову старик. — Но я бы хотел напомнить, что мертвые обычно не воскресают. Даже если речь идет о богах.
— Я не требую, чтобы ты непременно следовал за мной, Эреб. Ты можешь оставаться в тени столько, сколько пожелаешь, — сказал магистр.
Эреб покачал лысой головой.
— Нет, Янус. Я буду следовать за тобой до конца. Я слишком стар для того, чтобы покупать себе новую лодку. И если ты решил сорвать маску с лица, значит, пришло время и мне явить миру свой облик. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться.
Янус кивнул.
— Тогда привези сюда остальных к началу осени. Успеешь?
Старец снова склонил голову в полупоклоне.
— Я все сделаю.
— Хорошо.
И Ян направился к выходу из подземелья.
* * *
Рассказ Берна оказался захватывающим, как хороший триллер с элементами детектива и легкой эротики.