Что ж, Даня, хотел пройти коротким путем? Получай! Исполнено!
Теперь чего напек — то и кушай.
Или скушают тебя.
Наверное, логичней всего в такой ситуации было бы материть восьминогую богиню, каяться в грехах и готовиться к смерти.
Но, как ни странно, Арахну я ни в чем не винил.
Да и вообще. Она сказала, прямо здесь и сейчас я могу стать явным истинным грифом.
И тогда больше никто и никогда не назовет меня «обрезком». Я гордо подниму голову…
— А-аа! — вырвалось у меня из горла против воли.
Так, на чем я там остановился? Ах да. Короче, я подниму голову, расправлю плечи и гордо скажу им всем в лицо…
— Бл*ть!!! — выкрикнул я в ночную тишину вновь захлестнувшую меня боль, пугая ночных птиц.
Арахна проборомотала что-то себе под нос, шевельнула ногами и продолжила спать, как ни в чем не бывало.
Я шумно выдохнул и закрыл глаза.
Чего там говорила Майя?
Храм души. Надо найти, мать его, храм, моей, мать ее, души!
А в моей голове между тем продолжалось кино — десяток внутренних мониторов в режиме он-лайн транслировали жуткие волдыри, кровавые трещины на коже, белеющее мясо на ребрах…
Хрен с ним.
Пусть так. Допустим.
Допустим, моя душа — это кинотеатр. Ну или куча мониторов, где транслируется всякая жесть.
И где-то тут есть сокровищница.
Или что-то в этом духе.
Если я это «что-то» найду, я смогу усилить свое тело и, если повезет, в целом повлиять на его состояние.
И на ощущения — тоже.
Я смогу победить боль.
Я должен.
Для начала нужно выкинуть из головы это дурацкое кино. Потому что я не хочу смотреть на то, как кислота паутины разъедает мою кожу и мясо. Не хочу — и все!
Стиснув зубы, я сосредоточился на внутреннем зрении, стараясь не обращать внимания ни на что другое.
Это так же просто, как вслушиваться в слова звучащей с улицы песни, когда тебе на живот поставили горячий утюг.
Но вдруг жуткие картинки в моем мозгу отключились.
Я провалился в ватное полубредовое состояние, и в моей голове на ускоренной перемотке кто-то включил всю мою жизнь.
Со стороны я видел ковер на стене в детской, большую пожарную машину и руки деда, видел школу и поцелуй девочки Леры под новогодней елкой у метро.
А потом скорость перемотки стала еще быстрей. Множество одинаковых кадров. Вот мое студенчество, вот моя работа, машина, квартира — все тусклое какое-то, выцветшее…
Самолет…
Черная мгла в воздухе.
И тут поток кадров остановился.
На фоне черного нечто, надвигающегося на наш самолет, я отчетливо видел прозрачный профиль, как если бы с той стороны иллюминатора сидела стеклянная женщина, немного склонив голову.
Почему до сих пор я не вспоминал об этом видении?
Это ведь было потрясающее зрелище: прекрасное женское лицо и абсолютная катастрофа, которую я мог видеть сквозь него.
Призрак медленно повернулся ко мне, улыбнулся и потянулся ко мне сквозь стекло.
И тут на мгновение лицо потеряло прозрачность и стало живым.
Я видел темные волосы, большие голубые глаза, крупный рот с маленькой темной родинкой под нижней губой и серьги в форме дисков, усыпанные по кругу драгоценными камнями.
А потом улыбка призрака мягко коснулась моих губ, оставляя ощущение тепла…
От этого воспоминания я вздрогнул и будто очнулся ото сна.
Но на самом деле я вовсе не проснулся, а наоборот, погрузился на какой-то еще более глубинный уровень забытья. Или провалился в даркнет своего сознания.
Святилище Арахны, паутина, боль, шум ветра в листве — все это исчезло. Остались только коричневато-рыжие сумерки, будто я находился в пещере, освещенной факелом.
А у моих ног светился крошечный серебристый огонек размером со спичечную головку.
Я понял сразу: это и есть мой источник магической энергии.
От радости у меня аж в зобу дыханье сперло. Я присел рядом с ним, желая получше разглядеть, и тут меня охватило странное ощущение, будто сердце внутри меня стало увеличиваться.
В глазах помутилось. В груди стало тесно. Вдох мне никак не давался — внутри моего тела для воздуха не осталось места. Голова закружилась, и я не то закричал, не то зарычал, пытаясь совладать с ощущением, что меня вот-вот разорвет на куски…
И тут, наконец, я очнулся по-настоящему.