Я улыбнулся.
— Типа того. А сейчас мне надо по-быстрому ополоснуться с дороги и на кухню бежать лепить пирожные. Нельзя оставить проверяющих господ без десерта!
И я потопал к бане — так быстро, как только мог.
Греть воду мне было некогда. Раздевшись догола, я закусил губу, чтобы не заорать, и выплеснул на себя пару ведер ледяной воды. Потом насухо вытерся и более-менее чистый отправился к Леандру, которому без сноровистой помощницы, должно быть, приходилось на кухне туго.
А на подступах к нашему местному храму сытого желудка я почувствовал устойчивый и горький запах. Из открытого окна кухни валил дым.
Я рванул по ступеням, как на крыльях, мгновенно позабыв о всех своих недугах. И, влетев на кухню, увидел сквозь белый густой туман силуэт Леандра, с отчаянной бранью склонившегося над дымящимся противнем с угольками.
— Что случилось?! — воскликнул я.
— Задумался… О кошках задумался, подай им боги здоровья, и вот! И с чем сейчас чай наши гости пить будут?.. — с мукой в голосе отозвался Леандр.
А в раскрытое окно со стороны конюшни вдруг донеслось:
Говори-и-ила мне мать,
Девкам нехер доверя-ять,
Они — твари и паскуды,
бросят в сено помира-аать!
Ой ты пой, моя душа-а-а,
За душою ни гроша-а-а,
Зато есть сарай дурмана,
но не дам вам ни шиша-а-а!
Мы с Леандром переглянулись.
— Королевская проверка будет в восторге, — пробормотал я.
Глава 22. Как фанера над Парижем
Как и следовало ожидать, после всего случившегося высокие гости в школе не задержались.
Мы даже не успели вытащить из печи пироги — выстраданные, замешанные моей криворукостью на отборной леандровской брани, как от Яна прибежал дежурный сообщить, что больше нет повода тратить наши нервы и дорогие продукты.
Больше никаких новостей не было, и в школе воцарилась выжидающая, недобрая тишина.
Ян не выходил из своего кабинета, Та’ки наконец крепко уснул где-то в кустах, а встревоженная обслуга переговаривалась между собой вполголоса даже на улице.
В положенное время все ученики, включая первогодок, вышли на вечернюю тренировку. И поскольку Нике больше не было нужды прятаться, она подменила меня на кухне, и я смог присоединиться к остальным.
Медитация проходила в полной тишине. Мы сидели четкими рядами и с хмурыми лицами делали вид, что усиленно работаем над «источником магии».
Но вся эта конспирация была шита белыми нитками, потому что никакого марева над головами не наблюдалось — мысли у всех, как ни крути, были заняты совсем другими проблемами.
Мои недавние сокамерники время от времени косились на меня: им явно не терпелось задать целую кучу вопросов.
А мне меньше всего на свете хотелось сегодня отвечать на них.
В голове кружились мучительные воспоминания о минувшей ночи, и о позорном утреннем шоу.
Твою ж мать…
Какую же суку я прикормил под своей крышей!
А ведь мы больше двух лет жили вместе, спали и жрали вместе. Я терпел ее истерики и платил по счетам. Я даже старался заботиться о ней… Единственное, чего я не собирался делать, так это жениться.
А теперь, когда трешка в Москве уплыла в закат вместе со всем остальным барахлом и деньгами, я ей стал демонстративно не нужен?
Ну что же, флаг тебе в руки, родная. Иди, куда хочешь. Или, верней, под кого хочешь.
Причем Ленка со своим интеллектом инфузории туфельки, похоже, так и не поняла, что опять прогадала — перстни-то на ее руках очень мало походили на обручальное кольцо. Да и кто в здравом уме будет жену или невесту называть «милочкой»?
От отвращения у меня аж зубы сводило, как от кислого яблока.
Это походило на то чувство гадливости, которое я испытал, увидев однажды на обоссанном бомже свое выброшенное на помойку пальто. То-то счастья ему привалило! Он весь светился от удовольствия и сладострастно причмокивал синими губами, оглаживая коричневыми лапищами свое новое сокровище.
А тут, блин, речь шла совсем не про пальто.
Чтобы не думать о Ленке, я начал думать о самой проверке и ее внезапном отъезде.
Но мысли о молчании Яна оказались еще страшней, и я поспешно отмахнулся от них, уставившись на сидевшую передо мной красотку.
Это была Майя, которую Ян лишил статуса подмастерья. Теперь она тренировалась наравне со всеми остальными, и я мог лицезреть прямо перед собой ее затылок с тугим пучком светло-русых волос и красивую спину. Спина была худая и прямая, как струна — словно в противовес угловатому и какому-то надломленному характеру ее обладательницы.
Я не понимал Майю. Но чувствовал нутром, что есть в ней что-то неправильное.
Она казалась надменной и самоуверенной, но при этом почему-то побоялась сказать про сестру. Доучилась до степени подмастерья, но готова прижиматься к обрезку, лишь бы что-то там выведать. Красивая, но не смотря на это ни один ученик или наставник почему-то не проявлял к этой красоте никаких поползновений. Когда я только пришел в школу, мне грешным делом показалось, что Майя имеет какие отношения с самим Яном, но сейчас даже вспоминать об этом предположении было смешно.
Так что с ней не так?..
Тут все вокруг меня как-то зашевелились и зашептались.
Я отвлекся от своих мыслей и тоже закрутил головой, чтобы понять, что происходит.
И увидел, что к тренировочной площадке энергичным пружинистым шагом идет Янус. В руке у него трепетал какой-то свиток с красно-коричневым плевком печати внизу.
Все напряженно уставились на магистра, и только Майя, вместо того, чтобы смотреть вперед, вдруг обернулась и метнула в меня строгий взгляд через плечо.