Азра продолжал непринужденно болтать, обтирая своего красавца соломой, но несмотря на дружелюбный тон и расслабленный разговор я даже на расстоянии ощущал тяжелую ауру, исходящую от воина.
Однако это меня не пугало. Азра напоминал свое оружие — в нем было что-то пугающее и любопытное одновременно.
Когда я вернулся в конюшню с гнедой кобылой, он уже ушел. И я даже не мог определиться, рад я этому или нет.
Больше в тот день наш надвратный гриф не кричал.
Ужин Ян приказал накрыть раньше обычного.
Все, включая Леандра с Никой, собрались за одним столом. На ужин пришел даже Та’ки, который, правда, очень быстро уснул, растянувшись на полу у окна, куда ему поставили плошку с кашей и пиво.
В столовой царило какое-то почти праздничное оживление. Ученики ели неспешно, громко переговаривались друг с другом, весело рассказывали всякие любопытные истории про свои новые конструкты, про чудаков-богачей и их странные заказы, про различия между дуэльными приемами и атакующими методами штурмовиков — будто нас не закрывали, а собирались повысить рангом. Некоторые из мужиков, раздобрев от хмельного, начали недвусмысленно подкатывать к Кассандре, нашей целительнице. Девушка, к слову, оказалась жгучей брюнеткой с греческим профилем и длинными косами ниже колен. Но, несмотря на яркую внешность, Кассандра держалась отстраненно и никак не реагировала ни на комплименты раскрасневшегося Криса, ни на хамоватые подкаты Бобра.
А я слушал все эти разговоры, смотрел на одухотворенные магией лица, и с каждым мгновением на душе становилось все тоскливей.
Им было о чем рассказывать.
А мне — нет.
Не пробежками же с мешком на загривке мне гордиться.
Не то чтобы я завидовал им… Хотя нет. Кого я обманываю? Я действительно им всем завидовал, причем самой что ни на есть черной завистью.
Вот если бы источник во мне был сильнее!
Как же быть?
Вариант Арахны мне, очевидно, не подходит. Да и не стал бы я больше так жизнью рисковать. А раскачивать свою магию методом увеличения силы — это как черепашьим шагом кросс бежать.
Но время дорого. У школы есть только год, чтобы подняться с последней позиции. И мне хотелось быть полезным, а не оставаться позорным обрезком на фоне остальных магов.
Вот если бы существовал хоть какой-нибудь способ увеличить магию за раз! Одним махом. Как стопку выпить…
Тут Ян хлопнул ладонью по столу, чтобы привлечь внимание, и поднялся.
Разговоры за столом тут же прекратились. Все обернулись на магистра.
— Значит, так, дети мои. — сказал Ян, окинув взглядом учеников. — Посмотрите сейчас повнимательней друг на друга, и усвойте главное: здесь и сейчас за этим столом сидят не просто ученики одной школы. Здесь сидит семья. И если вы воспримете мои слова всерьез, у нас все получится. Потому что только прикрывая друг другу спину, поддерживая друг друга, одалживая кровные и наливая друг другу за свой счет, не считаясь, мы сможем выстоять. И пусть наш состав здорово поредел, зато в каждого… ну или почти в каждого из вас я верю, как в бога.
— В меня, то есть? — пьяным голосом спросил Та’ки, не просыпаясь.
— И в тебя тоже, — усмехнулся Ян. — На данный момент у нас в распоряжении есть один магистр, один бог-покровитель, двое умудренных старших подмастерий — это Тихий Крис и Азра, и четверо просто подмастерий — это Кассандра, Майка, Рыжий и Тень.
— Ты же меня разжаловал, — буркнула Майя.
— Уже восстановил обратно, — не дрогнув ни одним мускулом на лице, заявил Ян.
И продолжил:
— Из второгодок у нас Бобер, из старших учеников-десятников Шрам и Дин. И, конечно, первогодки, наша гордость и геморрой в четыре лицах: Эрик, Камилла, Берн и Даня. Как видите, составчик получился неровный, поэтому для контроля и более удобного распределения миссий и задач я принял решение выделить внутри школы два отряда, старший и младший. К младшему будут относиться все первогодки и Бобер. Командиром отряда я назначаю Майю.
— А почему не Рыжего?.. — обиженно спросила Майя.
— Потому что он мне нужен в другом отряде, — исчерпывающе ответствовал Ян. — Как вы уже поняли, в этот самый другой отряд будут зачислены все остальные. Главой старшего отряда будет Азра. Цели и требования к отрядам будут соответствовать их возможностям. Старшие могут брать индивидуальные задания. Младшим разрешено участвовать только в групповых мероприятиях. Но это уже детали, с которыми будем разбираться по мере нашей отчаянной гонки за наградами. Теперь следующее. Все мы знаем, в какой жопе находимся. Так что содержать целую армию обслуживающего персонала и огромные помещения нам теперь не с руки, да и незачем. Так что ни прачечная, ни баня, ни конюшня теперь сами по себе не работают, и вам придется самим взять на себя труд обеспечить все основные нужды. Единственное — кормежкой в школе в ближайшие два дня все еще будут заведовать Леандр с Никой. Потом они перейдут работать ко мне в харчевню. И за это время мы должны собрать свое барахло, привести корпуса в порядок, прихватить все оставшиеся на складе съестные припасы и запечатать школу до лучших времен. Отныне нашей штаб-квартирой станет мое заведение. Бесплатный ночлег я вам обещаю, минимальный прокорм — тоже. На все остальное придется зарабатывать самим. Все ясно?
Мы закивали головами, и Ян продолжил:
— После ужина все первогодки, кроме Камиллы, отправятся грузить мешки и ящики со складов в телеги. Второгодки уберутся в кухне, столовой и натаскают воды на завтра. Подмастерья начнут собирать по моему списку все необходимое в оружейном зале и в библиотеке. Это не касается только Азры и Майи — эти двое сегодня могут отдыхать, как хотят, потому что завтра на рассвете они вместе со мной отправляются в Багряное святилище королевской короны изучать имеющиеся прошения. Планы понятны?
Все снова закивали.
Ян удовлетворенно хмыкнул и, пожелав всем доброй ночи, вышел из столовой.
Поколебавшись, я допил свое пиво и вышел за ним следом.
Януса я нашел в своем кабинете.
Здесь все кричало о предстоящем переезде: на столе пачками лежали старые учетные книги и бумаги, на полу стоял открытый сундук, в который частично уже были уложены деревянные коробочки, книги, набор письменных принадлежностей и прочая мелочь. На столе поблескивал большой подсвечник с оплавившимися наполовину пятью свечами, желтыми и толстыми, как морковь. В комнате уютно пахло горячим воском, пылью и пивным духом.
Сгорбившись в кресле у стола, Ян сосредоточенно что-то писал, поскрипывая пером по бумаге.
Помявшись возле приоткрытой двери, я тактично стукнул пару раз и сунул внутрь голову.
— Можно отвлечь тебя на минуту?
Ян, не отрываясь от письма, медленно проговорил:
— Отвлечь нельзя. Можно втащить внутрь свою задницу, раз уж тебе так припекло, и подождать, пока я закончу.
Я как можно бесшумней просочился в кабинет и устроился на лавке возле сундука. Янус все скрипел и скрипел пером, время от времени постукивая им в чернильнице, и я от нечего делать принялся разглядывать стены, потолок…
И тут мой взгляд упал на содержимое сундука.
Поверх стопки книг в потертых кожаных переплетах лежала картинка. Маленькая, размером с мужскую ладонь, в золоченой овальной рамке с вензелями и прочей хренью, как в музее. А на картинке был изображен портрет женщины редкой красоты. Она улыбалась, глядя на меня из сундука вполоборота, демонстрируя округлое белое плечо из-под приспущенного платья. Крупные круглые серьги блестели у ее лица разноцветными камнями, но по сравнению с яркими глазами и манящей улыбкой эти безделушки выглядели невыразительно и тускло.
Меня прошиб пот.
Потому что я мгновенно узнал женщину на портрете. Ее невозможно было спутать ни с кем!
Это была та самая незнакомка, чей силуэт мне привиделся за мгновение до катастрофы.
Глядя на изображение, я будто бы опять очутился в том кресле, у иллюминатора. Я видел приближающийся смерч — и полупрозрачный женский профиль…
— Ты на что там так уставился? — услышал я вдруг оклик Яна, и морок исчез.
— Портрет интересный, — отозвался я, стараясь придать голосу непринужденный тон.