С Таней он встретился, когда им привезли зарплату. Лев Ильич отдал ей деньги.
- Пойдем пообедаем?
- Спасибо, я уже,- почему-то покраснела Таня.
- На тебя Крон зубы точит, что где-то ходишь.
- Ну и пес с ним, - небрежно отмахнулась Таня.
Лев Ильич с изумлением уставился на нее.
- Однако успехи... - сказал он и опять, как вчера, огорчился.
Надя пришла к нему в "тихую комнату" за полчаса до конца рабочего дня. Он снова читал Евангелие, и ему казалось, слышит глуховатый, проникающий, только ему, изнутри говоривший голос - "Как в обратной перспективе!" - мелькнула счастливая мысль: "Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного: потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства..."
Она словно еще выросла за эти дни - в цветастом платочке, в дешевом, под кожу, пальто, темные, прямо нарисованные брови блестели от таявшего на них снега, а глаза живые, сначала смущенные, затаенно-веселые, тут же сверкнули тревогой.
- Ты не болеешь - ты такой бледный, худой?
Как у нее все на лице написано, - думал Лев Ильич, - тяжело придется, или это быстро уходит?..
- Какая ты красивая, Наденька, и совсем большая...
- А я на каблуках, мамины туфли надела, она разрешила. Так ты, правда, не болеешь?
- Что я барышня, что ли, болеть. Как у тебя?
- Пап, ты что решил? Я говорила с мамой, она не хочет со мной разговаривать - не мое, говорит, дело. Ты в кого-то влюбился, пап?
В дверь всунулась Ксения Федоровна, ощупала Надю глазками-щелочками .
- К тебе посетитель. Через десять минут, учти, буду закрывать редакцию. Приказ Крона.
- Перестань, Ксения Федоровна, что за детский сад, - разозлился Лев Ильич.
- Иди сам и объясняй ему какой сад, а я человек маленький. Пусть сюда, что ль, придет - посетитель?..
- На сову похожа, - Надя прыснула в кулак.
- А ты откуда знаешь? - удивился Лев Ильич. - Это ее так один наш паренек прозвал.
- А я и не знаю увидела - ну сова!
Вошел Игорь, тоже запорошенный таявшим на нем снегом, такой, как накануне на паперти.
- Как хорошо, - сказал Лев Ильич, - а то нас отсюда гонят. Познакомьтесь, Игорь, это Надя, моя дочь.
- А я Игорь.
- Какой вы длинный, - открыла глаза Надя, - наверно, в баскетбол играете?
- Нет, - серьезно ответил Игорь, - я мечтаю играть Шекспира, а мне предлагают роль бранд-майора, влюбленного в водителя троллейбуса.
- Вы киноартист! - ахнула Надя.
- Может быть, если ваш папа изменит свое отношение к профессии актера.
- Нечестно играете, Игорь, - сказал Лев Ильич, - я до сих пор молчал о своем отношении...
- А я думал, вы сейчас попадетесь, - широко улыбнулся Игорь. - Тогда б я мог вас уличить в необъективности.
Надя переводила удивленные глаза с одного на другого.
- Папа, ты ж всегда любил театр?
- Откуда ты взяла? Во-первых, не любил, во-вторых, мы с тобой про это никогда не говорили, а в-третьих...
- А в-третьих, вы все-таки попались! - расхохотался Игорь. - Значит, не любите? Почему тогда согласились быть судьей в таком принципиальном разговоре? Даю вам отвод!..
- Пап, а если я стану актрисой?
- Это будет ужасно, - серьезно сказал Лев Ильич.
- Хотите, Надя, я вас с настоящей актрисой познакомлю? - спросил Игорь.
Льву Ильичу показалось, что он смотрит на нее с восхищением. "А я просто старый сводник, - подумал он, вспомнив еще Федю с Таней. - Могу уходить, что ли?"
- Зачем мне актриса? Я лучше б с вами познакомилась, - Надя покраснела. В том смысле, что мне не знакомства нужны, а профессиональная школа,- она совсем запнулась.
- Знаете что, ребята, - вмешался Лев Ильич, - я виноват перед вами. Пригласил для разговора, а у меня сегодня... есть, одним словом, дом, который ко мне не имеет ну никакого отношения. Но меня там очень ждут. Две женщины. И мне неловко... Знаете что, - осенило его, - пойдемте вместе! Во-первых, может вам будет забавно, во-вторых, как вы, Игорь, насчет иностранных напитков - ну джин, например?
- Положительно, - сказал Игорь.
- А в-третьих, мы там часок посидим и смоемся.
Он позвонил Юдифи.
"Где ж вы? - кокетливо спросила она. - Я вам очень благодарна за трюфеля вы галантный и очаровательный человек."
Он извинился, объяснил ситуацию, сказал, что никак не может расстаться с дочерью.
"Сколько лет вашим детям?.. Прекрасно, у меня не будет ничего, что не показывают даже и до шестнадцати лет. Остальное от вас зависит - как вы выйдете из положения. Я имею в виду некую игривость этого положения... хмыкнула она. - Но с другой стороны, известная острота..."
Так мне и надо! - обозлился Лев Ильич.
Конечно, это было глупостью, даже бестактностью. Как еще Вера к этому отнесется? "Ну уж как хочет", - подумал он и усмехнулся - выбор был сделан. Да и отступать поздно, неловко перед ребятами, весело, хоть и смущенно вошедшими вслед за ним в подъезд.