— Хотите записаться?
— Да. Можно?
— Вы член профсоюза строителей?
— Я студентка инженерно строительного института…
— Можете записаться.
— Я хотела бы попасть в группу Альмы Гуц.
Рыжая дама окинула Посельскую оценивающим взглядом.
— Все понятно.
— Что вам понятно? — раздраженно спросила Наташа.
— Еще не мочили ног в бассейне, а уже все знаете… Вы записаны. Идите в раздевалку и затем в бассейн номер два. Вот этот талончик отдадите Альме. Счастливого плавания! — Рыжая дама мелко затряслась в беззвучном смехе.
Посельская недоуменно пожала плечами и пошла в раздевалку.
Если бы Наташа Посельская действительно надумала заняться водным спортом, она ни за что не позволила бы себе появиться в таком купальном костюме, в каком она сейчас вышла из раздевалки. Не один час она ходила по комиссионным магазинам, прежде чем нашла себе это порождение людской безвкусицы. В другое время она испытала бы неловкость и стеснение в таком костюме. Но сейчас надо быть смелой и даже развязной.
Она проталкивалась через толпу спортсменов, привлекая своим ярким костюмом всеобщее внимание.
— Кого ищешь, птичка? — крикнул ей рослый, красивый парень.
— Не тебя! — ответила Посельская.
Вокруг одобрительно засмеялись.
Возле стартовой тумбочки Альма Гуц объясняла что то окружившим ее девушкам. Посельская сразу догадалась, что это именно она. Это была излишне располневшая женщина лет тридцати.
Ее можно было бы назвать красивой, если бы не тонкие губы, придававшие лицу злое выражение.
Получив указания тренера, девушки попрыгали в бассейн.
Альма, присев на стартовую тумбочку, смотрела, как они плавали.
— Скажите, пожалуйста, вы Альма Гуц? — Посельская стояла за ее спиной.
— Да, именно так и есть, — не оглянувшись, ответила женщина.
— Я зачислена в вашу группу.
Альма Гуц повернулась к Посельской и обвела ее медленным взглядом, начиная с ног. По мере того как она поднимала глаза, в них все явственней обозначались интерес и любопытство.
— О! Откуда ты, прелестный ребенок? — низким голосом проворковала Альма и протянула Наташе руку.
— Меня зовут Анна. Анна Лорх, студентка инженерно строительного института, — почти с книксеном представилась Посельская.
— Садись! — Альма Гуц показала на стартовую тумбочку рядом. — Какой у тебя чудесный костюмчик!.. Сколько?
— Что сколько? — удивилась Наташа.
— Сколько стоит эта прелесть?
— А! Я не знаю, это покупал мой папа. Кажется, в американском секторе.
— О! Я вижу, тебе повезло и на папу! — Альма пощупала рукой костюм. — Достоверно: Мэйд ин Ю Эс Эй. Прелестно!.. Ну, а что мы умеем делать в воде?
— Ничего.
— Не умеем даже плавать?
— Просто плавать могу. И долго.
Наташа могла бы добавить, как она, будучи десятиклассницей, на пари переплыла у себя в Горьком Волгу. Но об этом она, конечно, умолчала.
— Покажи руками, каким стилем ты любишь плавать.
Посельская показала.
— О! Это так называемый русский стиль. Начнем тогда с того, что этот стиль нужно начисто забыть.
— Почему он русский? — обиделась Посельская. — Меня так учил плавать мой отец. А он морской офицер рейха.
— Вот как? — Альма Гуц буквально впилась своими острыми глазками в лицо Наташи. — Хорошо, что ты обиделась. Но, увы, это факт. Так плавают русские солдаты, я сама видела. Но черт с ними, с русскими, верно?
Посельская согласно кивнула головой.
— Раз ты можешь плавать долго, я буду тренировать тебя на большие дистанции. Хочешь?
— Согласна.
— Ну, за дело! Занимай первую дорожку и плыви. Поплавай, пока не устанешь, а я засеку время и посмотрю, как ты выглядишь в воде. — Альма хлопнула Наташу ладонью по спине: — Вперед, Анна Лорх!
Посельская прыгнула в воду и, чтобы не показывать свой русский стиль, поплыла на боку, выбрасывая над водой только одну руку. Она не считала, сколько раз пересекла бассейн, но увидела, что многие наблюдают за ней. Это подстегивало. Но вот Альма Гуц сделала ей знак, чтобы она вылезала из бассейна.
— Прелестно, Ани! — сказала она, оглядывая литую фигуру Наташи. — Клянусь аллахом, через год ты увидишь свой портрет в газетах! А может, и раньше. Или я отрекусь от специальности тренера. Иди одевайся и пройди в бар. Нам надо поговорить.
В баре они сидели за маленьким столиком возле оркестра. Альму здесь знали все.
— Если можно, потише! — крикнула она музыкантам.
Руководивший оркестром трубач подошел к краю эстрады и протянул ей руку: