Известна всем. Прославил суд людской
Устами мудрых ваше имя. Что же
Толкнуло вас разрушить эту славу
И добрую молву сменить на имя
Ночного забияки? Отвечайте!
Монтано
Я тяжко ранен, доблестный Отелло.
Все то, что мне известно, скажет Яго,
Ваш знаменосец. Говорить мне трудно,
А сверх того я за собой не знаю
Ни слов, ни дел постыдных, если только
Не счесть виной самозащиту или
Сопротивление насилью злому
Грехом не посчитать.
Отелло
Вскипает кровь,
Все лучшие вожатые поступков
Бегут стремглав, и страсть, затмив рассудок.
Мной править хочет. Стоит мне шагнуть
Иль шевельнуть рукой - и жертвой кары
Падет невинный. Так скажите мне,
Как начался богопротивный спор?
Зачинщик кто? - И лишь вину докажут,
Кто б ни был он, хоть мой близнец, но дальше
Не по дороге нам. Как! В дни войны,
Здесь, в городе, где души всех людей
Полны до края неизжитым страхом,
Затеять вдруг никчемный, вздорный спор,
На страже, ночью, охраняя город?
Ужасно! Яго, кто же начал ссору?
Mонтано
Ну, если ты по дружбе иль по службе
Что-либо преуменьшишь иль прибавишь,
Ты не солдат.
Яго
Зачем же задевать
Солдата за живое? Лучше б вырвать
Мне свой язык, чем Кассио обидеть.
Но я надеюсь, - истину раскрыв,
Ему не поврежу я. Вот как было:
Монтано здесь беседовал со мной,
Как вдруг вбегает кто-то с громким криком,
А Кассио за ним с мечом в руке
И вне себя от гнева. Тут Монтано
Вмешался, чтобы Кассио унять,
А я за этим крикуном погнался,
Страшась, что вопли, - как и впрямь случилось,
Встревожат город. Но бежал он быстро,
И я отстал. Сюда я воротился,