-- А вот мне страшно, -- ни с того ни с сего закричал Жорик, -- мне страшно! Юсицкова-то кто убил? За мной кто по пятам ездил по всей Москве? Куда вы смотрите?
-- Да кому ты нужен! -- махнула рукой Серафимова. -- Мы за тобой вели наблюдение. Кстати, а куда ты из "Метелицы" смотался?
-- На рынок. Деньги отвозить. Я же теперь за палатку отвечаю. Думаете, на зарплату корреспондента можно прожить?
-- А телевидение разве не кормит?
-- Накрылось телевидение медным тазом!
С самого момента задержания Копытов был подавлен. Евдокия Григорьевна пожала руку следователю и расцеловала на прощание, когда Братченко вывел зятька на лестницу. На Лолу наручники надевать не стали, но задержали для допроса и очной ставки. Теперь Серафимова чувствовала, что Копытов действительно сильно напуган, и не арестом, а убийством Юсицкова.
-- Ты сейчас произнес странную фразу: "А кто Юсицкова-то убил?" Ты так это сказал, Жора, как будто про убийство Похваловой и Финка тебе все известно. Да?
-- Тут дураку понятно. Похвалов же их и прикончил. Он уже устраивал однажды Финку сцену ревности. Мне бабка рассказывала.
-- За "дурака" спасибо, -- кивнула Серафимова, -- а кто придумал эту затею с психиатром, ты?
-- Не я, не я, -- стал отмахиваться Копытов, -- Юсицков приказал.
-- Но его же убили. Зачем выполнять столь безнравственное задание, когда заказчика уже нет? Самому идея понравилась?
Нонна Богдановна сидела и раскачивалась на стуле в комнате для допросов, где не было окон, горела тусклая лампочка, а стены были выкрашены синей краской до половины стены. Выше шла побелка и паутина. Она начинала понимать: должна была существовать конкретная причина, чтобы грабители решили обезвредить Эмину, выходит, старушка знала что-то такое, о чем даже и сама не подозревала.
-- Расскажите по порядку, как прошел у вас день убийства Финка.
-- Я уже говорил: весь день сидел в Департаменте распорядителя, снимал Юсицкова, тот брал интервью у Мошонки. Мошонко бушевал. Потом поехал домой. Больше не выходил. Жена подтвердит.
Серафимова потерла руки, засмеялась, тряхнула седой челкой.
-- Ну, попался же ты, Жорик, ну глупо же так попадаться! У тебя что, склероз? Ведь ты же меня в подъезде на Солянке напугал, помнишь? Тебя все видели, ты в первых рядах был. И даже мне кое-что про радиоперехват поведал.
Копытов опустил голову и закрыл глаза.
-- Ты не учел только одного, что я проверю все репортерские машины, которые к дому подъезжали. Аппаратурой радиоперехвата снабжена только одна машина: съемочной группы "Мир глазами убийцы". Та, в которой ты торчал возле дома, Жорик.
Серафимовой надоела эта комната. В конце концов, ей могут звонить по рабочему номеру, а она сидит в этих катакомбах. Она решила забрать Копытова с собой, тем более что здесь не положено вести допросы в ночное время. Она пригласила конвой и попросила препроводить Копытова в ее кабинет.
В кабинете было полегче дышать, да и Братченко еще не ушел домой. Дописывал протокол задержания Копытова. И постановление о задержании продавцов Покровского рынка на завтра.
-- А, Копытов, -- улыбнулся Братченко, -- ты уже рассказал, как побывал к квартире убитого Финка по заданию Юсицкова?
Копытов встрепенулся и заскулил.
-- Я знал, что она притворялась! -- тихо простонал он. -- Ведьма.
-- Притворялась, притворялась, -- поддержала Серафимова, еще не зная, о чем идет речь. -- Чем вы ее напичкали?
-- Ничем, мы к антенне подключились, дали пару радиоустановок, незаметные сигналы, совершенно безвредные!
-- А что было потом? Нарисуй нам картинку, чтобы мы тебя долго тут не держали.
-- Вообще-то лучше тут, чем в камере, -- заметил Копытов. -- Я позвонил в дверь уже после ее звонка в милицию. Мы как раз к Финку приехали, чтобы квартиру обыскать.
-- Что конкретно вам было нужно?
Копытов исподлобья посмотрел на следователя, она помогла ему:
-- Портфели? Папки? Бумаги? Какие документы вас интересовали?
-- Ну, те самые, про которые Мошонко разорялся. Едигей, ну Юсицков, он нам ничего не объяснил, только велел дом обезопасить, а если Финк там, то и его заморозить, и поискать папки с письмами Торгового агентства. Мы едем на Солянку, а милиция уже отряд снаряжает. Мы связались с Юсицковым, он в бане сидел, с нами на связи.
-- Оригинально. Дальше.
-- Юсицков велел гнать и опередить вас. Вот мы и зашли, увидели все своими глазами. Мы про Похвалову тогда еще не знали, бабка-то ведь ее не обнаружила.
-- Когда подъезжали к дому, ничего подозрительного не видели?
-- Так вы мне верите? -- просиял Копытов.
-- Вообще-то нет, но пока все правильно излагаешь, валяй дальше, -Серафимова отхлебнула из чашки крепкий лимонный чай и закусила печеньем. -Видели или нет?
-- Нет, ничего. Машина Финка стояла на месте. У нас было мало времени на то, чтобы осмотреться. Двое на крышу полезли, подключили датчики, бабульки как раз сериалы смотрели.
У Серафимовой раздулись ноздри. Эксперименты над людьми! Собаки, что творят!
-- А что это за сигналы? Звуковые, знаковые, волны, что?
-- Да нет, если бы мы катушку в студии ставили, можно было бы вмонтировать письменную коман-ду на каждом там, скажем, сто сороковом кадре, а с крыши только пеленг такой, экран телевизора начинает излучать в двести раз большее магнитное излучение, и никто от телевизора взгляда отвести не может. А Григорьевну я естественным контактом отключил.
-- Поподробнее, -- Серафимова проверила, не закончилась ли пленка на катушечном магнитофоне.
Копытов попросил воды, сигаретку и дом на Лазурном берегу. Нонна Богдановна разрешила изложить просьбу в письменном виде на имя Жака Ширака. Шутка.
-- А попить?
-- Обязательно, просите все. -- Она кивнула. -- Итак, мы слушаем.
-- Я позвонил, она открыла, я прошел в комнату, Макарыч спит. Нас в лагере учили, вот здесь, где соли откладываются на шестом позвонке, есть точка, на нее нажимаешь, и человек становится управляемым... Хотите покажу?
Братченко вскочил и нажал Копытову на за-гривок ребром ладони.
-- Так?
-- За что? -- простонал Копытов. -- Я правда точку знаю.
-- Короче -- дело к ночи! -- попросила Серафимова.