— Постой!
Ник замер и в смятении оглянулся.
— Тебе лучше так не делать, — я поспешила убрать его ладонь с моей входной двери. — Мы парим в пустоте, искажающей разум, которая не должна существовать. Туда идти невесело.
Он нахмурился.
— Как мне тогда выйти?
— Ну-ка, — я сжала ручку и замерла. — Кхм, куда тебе нужно?
— К тому странному ресторану, где ты была прошлой ночью, — сказал Ник. — Я оставил свою машину на Земле любви.
Я уставилась на него. Ник оставил свою машину на Земле любви, чтобы побыть со мной. Знаю, это не звучало как подвиг, но туристические места в СЗД были известны кражами. Оставлять что-то без присмотра там было как просить это украсть или испортить, и Ник оставил свою любимую черную машину там на ночь. Ради меня.
— Она на высокой парковке, — сказал он, когда молчание затянулось. — Я не собирался…
— Шш, — я прижала палец к его губам. — Не порти момент.
Он кивнул, выглядя растерянно. Все еще вздыхая от его бескорыстного романтического поступка, я повернулась к двери и сосредоточилась на картинке, с которой попала в тот район прошлой ночью. Я пыталась вспомнить детали, когда поняла, что могла сделать лучше. Я еще не пробовала этот вариант заклинания, но я использовала его на калитке ограды прошлой ночью, вряд ли могло что-то пойти не так.
Я отогнала старую картинку из головы и сосредоточилась на новой. Ее я знала намного лучше. Когда я четко представила ее, я повернула ручку и толкнула, широко улыбаясь, когда дверь моей квартиры открылась не на людный тротуар с туристами, а в салон машины Ника.
— Та-да!
— Ого, — он был впечатлен. А потом нахмурился. — Погоди, как это работает? Твоя дверь выше моей машины. Это невозможно физически.
— Невозможно, — сказала я. — Но для магии такое по зубам, тут это важно.
Ник двадцать секунд думал об этом, а потом пожал плечами и забрался в свою машину.
— Знаешь, — сказала я, когда он сел за руль. — Если подумать, я могла бы открыть дверь в твою квартиру. Тогда мы провели бы прошлую ночь в кровати, а не на диване.
— Я не стал бы менять ничего в прошлой ночи, — он показал редкую улыбку. — Но это хороший план на следующий раз.
От того, что он хотел сделать это снова, мое сердце трепетало. Это ощущалось глупо, ведь Ник всегда ясно давал понять, что хотел видеть меня рядом, но я не привыкла быть в чьей-то жизни так. Если вспомнить, что два месяца я скрывалась, Ник был самыми долгими моими отношениями. Это был новый опыт. Разве можно было винить меня за радость?
— Нет, — сказала Сибил в моем ухе. — Но ты сильно опоздаешь, если не будешь шевелиться.
Ворча из-за ответственных ИИ, убивающих радость, я помахала Нику на прощание и закрыла дверь. Когда я повернулась, чтобы убедиться, что все взяла для тренировки утром, я заметила папу на пороге спальни. Настоящего, а не призрака, как прошлой ночью.
— Эй, ты снова в своем теле! — я подошла и схватила сумку со стола на кухне. — Как ты это сделал?
— Просто вошел в тело, — кратко сказал он. — Это мое тело.
Я думала, это было куда сложнее, но:
— Хорошо, что это работает, — я повесила сумку, поправив ремешок на груди, с радостью, которую ничто не могло разбить. Хотя папа пытался.
— Где твой преступник?
— Его зовут Ник, он не преступник, и у него дела, — сказала я, не дав ему испортить мне праздник. — Кстати, мне пора на тренировку к шаману. Я принесу тебе оттуда овощи или что-нибудь еще.
— Никуда ты без меня не пойдешь, — строго сказал Ён. — Огонь, который ты дала мне прошлой ночью, уже угасает. Я едва смог забраться в свое тело этим утром.
— Тогда вылезай оттуда, — предложила я. — С телом у тебя силы кончаются быстрее, чем когда ты дым.
— Может, — признал он. — Но я лучше быстрее потеряю силы, чем буду существовать лишь отчасти как призрак.
Это было логично. Я обещала, что буду поддерживать его огнем, пока его огонь не вернется, и хоть мне не нравилось, что он ругал Ника, папа ушел в свою комнату прошлой ночью без споров. Это потрясало, если говорить о нем, но пока я тянулась к парящей магии, чтобы подтолкнуть его, чтобы удержать его дома, пока я не вернусь с обучения, я поняла, что все делала не так.
— Есть идея лучше, — сказала я, сжала ладонь папы. — Идем, сводим тебя к доктору.
— Какому? — его голос звучал почти нервно, когда я потянула его к двери.
— Она, скорее, колдунья, — я рассмеялась. — Но она лучшая.
От этого он насторожился сильнее, но я уже сжала ручку двери, повернула магию, чтобы открыть портал в одно направление, о котором мне не нужно было думать.
* * *
Вряд ли доктор Ковальски была бы счастливее, если бы я вернула ее к жизни. Как только я привела папу в ее кухню, она напала на него. Пока я ела привычную миску пшеницы — без соли, сахара или молока, только зерно и печаль — она двигалась вокруг него, тыкала и тянула за отца, пока он не показался готовым стать дымом, чтобы просто уйти. Если бы она была кем-то другим, она уже была бы горсткой золы, хоть у отца и не было толком огня. Но, в отличие от моей первой встречи с доктором К., отец явно видел, что она была лицом богини. Даже если бы он был прошлым собой, он не мог бы ее одолеть. Судя по их лицам, они оба знали это.
— Это просто чудесно, — радостно сказала доктор Ковальски, подтащила стул, чтобы забраться и заглянуть в глаза отцу. — Ты использовала его проклятие как точку входа. Это гениально! Ты сама это придумала?
— Дух Драконов помогла, — сказала я, собирая в миску как можно больше черники, надеясь, что так завтрак получит хоть какой-то вкус. — Но общая идея была моей.
Доктор Ковальски гордо вдохнула.
— Как хорошо, — радостно сказала она, сунула пальцы в рот моего папы, чтобы проверить его зубы. — Но как ты смогла подражать огню дракона? Это другая форма выражения магии.
Я хотела описать ей детали, ведь шанс похвалиться был редким, но Дух Драконов просила, чтобы то, что было с огнем папы, осталось скрытым.
— Я просто крутила магию, пока она не стала ощущаться правильно, — сказала я.
— Скрутила сущность дракона? — наставница улыбнулась так широко, что ее глаза пропали в морщинах. — Я знала, что у тебя талант!
Произошло не это. Я ничего не смогла бы, если бы дух не дала искру, которую я скопировала. Но даже с ее помощью я сама поняла, как превратить магию города в огонь дракона, так что я была достойна похвалы. Но пока я радовалась впечатленному тону доктора Ковальски, мой отец был в смятении.
— Опал, — сказал он, когда доктор Ковальски вытащила руку из его рта. — О чем она говорит?
— Ты не знал? — ответила я с праведным гневом, накопленным за двадцать шесть лет. — Я — прирожденная шаманка.
Ён не был впечатлен.
— Что?