— За что? — удивилась Рина.
— За то, что дала понять, что я ошиблась. По крайней мере в том, что ты можешь измениться.
— Похоже, Ашхем влияет на меня сильнее, чем хотелось бы.
— Так и должно быть. В академии мы учим не только как развить силу. В этом случае бы отсюда выходило немало сумасшедших магов, желающих захватить мир, — засмеялась Фелиция. — Главное — это научить жить в обществе и брать на себя ответственность. Я рада заметить, что у тебя это неплохо получается.
— Спасибо. Ну… Я пойду? — решив, что больше им нечего обсуждать, спросила Рина. Фелиция кивнула, но напоследок добавила:
— С магией у тебя тоже все хорошо. По крайней мере ты развиваешь свой дар. Но подробности, думаю, тебе лучше обсудить с Римусом. То есть с профессором Глоссом, — спохватившись, исправилась проверяющая. То, как порозовели ее щеки, не укрылось от взгляда Рины, но она решила не заострять на этом внимание. В конце концов, у всех есть свои сердечные дела.
«По-моему, пока все складывается просто отлично», — заметил Дар.
«Похоже на то. Скажу честно — я очень боялась этой встречи»
«Я тоже. Кстати, не хочешь посмотреть, что там написано?» — пес ткнул мордой в папку, и на долю секунды Рина всерьез задумалась над тем, чтобы подсмотреть результаты проверки. Но, одумавшись, тряхнула головой и твердо ответила:
«Нет. Уверена, что Глосс и так мне обо всем расскажет. Да и я видела, что почти все преподаватели накладывают защитные чары на документы. Скорее всего, эта папка — не исключение»
Пес скривил недовольную морду, давая понять, что лично он бы уже давным-давно утолил свой интерес.
«И не проси. Тем более, что я и так знаю главное — мой уровень уже стал выше»
«И что, тебя нисколько не интересуют подробности?»
«Я готова подождать еще немного, чтобы узнать обо всем от Глосса»
«Скучная и вредная. И как тебя еще кто-то терпит?» — фыркнул спутник.
«А никто кроме тебя меня так долго и не терпит» — едва не засмеялась Рина. Единственное, что ее сдержало, так это то, что они уже пришли к кабинету куратора. Двери в комнату были открыты, и гела прекрасно видела, что профессор сидит за столом и что-то пишет. Гора папок перед ним была не меньше, а, может, и больше, чем у Фелиции. Что же здесь происходит? Неужели это все — дела новоприбывших? Хотя, по слухам, большинство комнат уже были заполнены до предела, а к Рине никого не подселили только потому что ее спальня была самой маленькой из всех возможных. Да и места для спутников тут отводились согласно их размеру и потребностям.
Одно неловкое движение, и Рина выдала себя. Мужчина поднял голову, и на его лице девушка заметила странное выражение, будто он был рад тому, что может наконец отвлечься от рутинной работы.
— Здравствуй, Рина, проходи, — он любезно указал на кресло перед столом, а сам, поднявшись, быстро закрыл двери и взял папку из рук ученицы. Гела заметила, как легкое марево качнулось над папкой, и тут же скосила глаза на пса.
«Я же говорила!» — победно сообщила она и Дар заворчал.
Несколько минут ушло на то, чтобы Глосс ознакомился с результатами проверки, и еще столько же — чтобы сравнил их с прошлыми. Наконец, положив перед собой оба документа, он посмотрел на Рину.
— Все хорошо?
— Более чем. Твой уровень поднялся вдвое, а это значит, что он уже составляет почти 7 из 10.
«Как у Айи!» — тут же понял Дарий.
— То есть, я хорошо учусь?
— Да, безусловно. Но дальше будет сложнее, так что не думай бросать все и считать себя классным магом.
— Честно говоря, даже мысли такой не было.
— Это правильно. Не скрою, ты меня приятно удивила, потому что обычно подобный путь ученики проделывают за год, а иногда и полтора. Ты же справилась всего за шесть месяцев. Это говорит по крайней мере о твоем высоком желании действительно развить свою силу, и это радует. Но проблема в том, что если условно поделить весь потенциал на три равные части, то они развиваются с совершенно разной скоростью. Первая усиливается практически сама собой — маг создает заклятия интуитивно, узнает, что такое магия вообще и к чему у него талант. Вторая часть делает мага более сильным в конкретно его области и помогает овладеть базовыми заклятиями, такими как бытовые и боевые заклинания. Конечно, это не означает, что любой станет в них мастером при должном желании, но все-таки, этот вид магии дается легче тем, кто уже чувствует свою силу.
— А третья? Я же так понимаю, две первые части я уже, скажем так, прошла? — с интересом спросила Рина. Она вообще заметила, что в Ашхеме куда больше систематизаций и разъяснений, чем дает любой преподаватель в их кругу.
— Так и есть. Последняя часть, как ты уже могла догадаться, дается с куда большим трудом, чем остальные две. Маг, завершивший свое обучение может владеть своей силой даже без заклинаний, отдавая лишь мысленные приказы или создавая соответственные образы. К примеру, если это артефактор, то он может создать сложный магический предмет, только просчитав в уме, как именно должны в нем быть установлены составляющие. Дальше они сами соединяются между собой, а задача мага — напитать артефакт нужной энергией.
— А мне? Как же менталисты?
— Хороших менталистов не так уж и много. Должен признать — большинству из вас мешает совесть, — хмыкнул маг.
— Что? Как это? Почему? — тут же засыпала его вопросами Рина.
— Сила менталиста измеряется в том, скольких спутников он может одновременно приручить, какого они размера, или степени разумности. Большинство настоящих талантливых менталистов с большим потенциалом предпочитают работать с теми существами, которые умеют мыслить самостоятельно и живут не за счет инстинктов. Но в этом и загвоздка, ведь в этом случае создание понимает, что его волю угнетают, а его самого заставляют покориться. Иногда это происходит без особого труда — к примеру, единороги спокойно соглашаются служить кому-то, но вот зловредные виверны… Тут уже совершенно другая история. То есть, как ты понимаешь, все зависит от того, готов ли маг сломать волю кого-то, чтобы достичь своей цели.
— И многие не соглашаются, так?
— Именно. Сломать чью-то волю не то же самое, что создать полезную магическую вещицу или устрашающую снежную бурю, — Рина улыбнулась, услышав слова Глосса. Даже сомнений не возникло, о ком именно он говорил.
— Но что же тогда делать? Если я не хочу подавлять чью-то волю?
— В данном случае у тебя будет всего один выход — отступиться, или работать с более слабыми спутниками. Знаешь в чем особенность гелов? — вдруг спросил он.
— В чем же? — с неподдельным интересом уточнила Рина.
— Их воспитывают с пониманием силы. День ото дня талдычат, что они — лучшие и подавлять чью-то волю — вполне в порядке вещей. Поэтому к моменту проверки у них даже не возникает сомнений в том, что они смогут все сделать. Кроме того, им внушают, что спутники, каким бы интеллектом они не обладали — лишь тупые безвольные слуги, созданные для подчинения. Ни один из высокородных магов не поставит себе вопрос: «А позволит ли он подчинить себя?», взглянув на того же пегаса, к примеру.
Рина хотела было возразить, рассказав о своих родителях, но тут же вспомнила ситуацию, которая вынудила ее пробраться на свадьбу к Алексии и принцу нагов. Да уж, тогда ее «подруги» (а теперь она даже не сомневалась, что не может называть так девушек) действовали в точности так, как говорит Глосс. В некоторой мере они даже с ней повели сея так же, как и с любым спутником — заставили сделать то, что им надо. Разница только в том, что использовалось не ментальное воздействие, а манипуляции и ложь. Дарий с самого начала знал об их уловках, но не стал перечить, беспокоясь об ее самооценке.
— Наверно, вы правы, — с грустью согласилась Рина. — Но, надеюсь, это не обязательно? Подчинять себе всех существ, чтобы достигнуть необходимого уровня?
— Конечно же, нет. Как я уже сказал — каждый менталист выбирает свой путь, и кому-то легче взять под контроль одно сильное животное, а кому-то — с десяток более слабых. Кроме того, иметь возможность и силы что-то сделать — это не то же самое, что быть обязанным что-то сделать. К примеру, Амелия владеет, как ты уже наверно знаешь, магией звука. Чары, бесспорно, очень опасные. Даже при ее уровне они могут серьезно навредить человеку или даже убить его, но, насколько я знаю эту ученицу, она никогда не переходила границы.
Эти слова профессора явно удивили Рину — слишком уж вызывающе вела себя блондинка с ней.
— Не смотри на меня так — я знаю больше, чем вам хотелось бы мне рассказать, — усмехнулся куратор, и гела впервые увидела веселый блеск в его глазах. — Она неплохая девчонка, хотя и очень взбалмошная. Но намерено никому не будет причинять вред. Тем более — серьезный. Скажу прямо, я не вижу смысла разбираться со всеми конфликтами между учениками (в конце концов, вы не маленькие дети и должны уметь сами за себя постоять), но я еще ни разу не видел, чтобы она повела себя по-настоящему опасно. Вообще эта четверка довольно…занятная. Я очень удивлен, как они сошлись между собой — такие разные, с противоречивыми чарами, характерами и даже взглядами на жизнь.
Девушка молчала, удивленная тем, как быстро Глосс перешел от рассказов о развитии силы менталиста к ее сокурсницам. Мужчина, тем временем, продолжил:
— Я знаю, что у тебя с этими девушками особые отношения. Если не ошибаюсь, все началось еще с ночи твоего прибытия. Но могу сказать точно — не принимай все на свой счет. Фрейя и ее подруги для всех устраивают нечто вроде проверки, и далеко не все способны ее пройти.
— Вы считаете, это нормально? Не поймите меня неправильно — сейчас у нас с ними более или менее нейтральные отношения, но вся ситуация в целом… — гела склонила голову и с интересом посмотрела на куратора, ожидая ответа.
— Это Ашхем, и тут вообще мало что считается не нормальным. То, как у нас проходят большинство занятий — уже ненормально. Не говоря о том, что мы мало в чем ограничивает своих учеников, — пожал он плечами. — К примеру, во всем Крусе постепенно отходят от использования физической силы, мы же всячески поощряем ведение боя и телесное развитие человека в принципе. А знаешь почему?
— Нет, — призналась Рина. Раньше она даже не задавалась вопросом о том, для чего это ученикам.