31 день 1 месяца, год Обезьяны эры Янгва
Северный Полюс
— Мы почти дошли, — сказал Якон. — К началу часа Обезьяны дойдём до верхнего города. Скорее всего, дойдём.
Я лишь устало кивнул. Это ещё около двухсот минут топать через ветер и снег. Если не снижать скорости. Но зато мы уже возвращались.
Ледяная тундра это не то место, где я бы хотел часто бывать. Как выяснилось, днём там бушевали метели, дул сильный ветер. Скорее всего, это из-за течения, которое приносит тёплую воду, или типа того. Нижний город укрыт от такой непогоды, а вот чем дальше в эту тундру, тем больше вероятность заблудиться. Только ночью ветер стихает и царит безмолвная снежная тишина. Низкое небо с громадными звёздами кажется невероятно близким. Из заранее пробитых лунок вылезают тюлени, а к ним подтягиваются и хищники, которые составляют конкуренцию людям.
Впрочем, чаще всего те же волки довольствовались потрохами, головами и ластами: в месте охоты пойманных животных разделывали, чтобы утащить с собой на тех же «самоходках», только по снегу, мясо, жир, панцири и шкуры. В общем, самое ценное.
Ветер в тундре почти всегда дул в одном направлении. Так что, когда мы шли к стоянке, ветер подгонял нас в спину, а вот обратно — хлестал в лицо.
— Привал! — крикнул кто-то, и наш караван остановился.
— Якон! — приказы отдавались очень коротко, чтобы не поймать полный рот снега.
Наш сопровождающий поставил ледяную завесу, что-то вроде очень быстрого ледяного дома, которые мы видели в верхнем городе. Я бросил в середину контролируемое пламя, и все потянулись к огню. Суровые загорелые лица и грудь у многих покрывал снег и иней, они быстро таяли. Злой ветер продувал и меховые парки, быстро выстуживая тепло.
— Я могу высушить одежду, если кто-то промок, — сказал я, испаряя с себя налипший снег.
— Давай мне, — попросил Сокка. За ним подсушиться попросился Якон и другие охотники. Народ заметно повеселел. А в ледяном куполе воздух на самом деле быстро нагрелся.
— А что ж, огонь-то без жира горит? — заметил кто-то.
— Да, я его контролирую.
— И можно воду на нём согреть? Или мясо пожарить? — спросил Сокка. — Хочется чаю горячего выпить.
— Согреть воду не проблема, но в чём? — пожал я плечами. — И мясо можно поджарить, но не знаю, сколько это займёт времени.
— Поджарить? — удивился кто-то из молодых охотников. — Мы его сырым едим. Оно уже хорошо подмёрзло.
— Сырым? — я удивился.
— Нельзя на стоянке есть то, что поймал, — наставительно сказал старый охотник с сединой в волосах. — Духи могут рассердиться и не дать больше тюленей. Их можно есть и использовать их жир, только когда снимешься со стоянки, через день пути. Это стоянка близкая, так что есть пойманное нельзя, как и жир использовать.
— А что же вы едите? — спросил я, потому что я уже зверски хотел есть.
— Вяленое мясо с другой охоты, но оно закончилось, — ответили мне.
Получилось, что мы в этой тундре почти сутки, и толком поесть из-за спешки всё не получалось, хотя у меня был с собой небольшой мешок с припасами. Впрочем, оказалось, что что-то готовить было некогда и за всё время мы лишь один раз быстро закинулись вяленым мясом с бао бинг. У меня с собой ещё был рис, чай, мешочек приправ с солью и осталось несколько лепёшек. Котелок я как-то позабыл, обычно его таскал Тори. Потом подумал, что у охотников что-нибудь такое есть. Впрочем, по этому поводу брали сомнения.
Мы добрались до стоянки как раз тогда, когда стихла «лёгкая метель». Как выяснилось, охотники уже хотели сниматься и преодолеть часть пути обратно ночью, в безветрие. Но их планы были нарушены нашим появлением, так что радости им это не доставило. Якон сказал, что я, по разрешению вождя, должен убить зверя. Решение Арнука никто не обсуждал, мне показали полынью и предложили на выбор гарпуны для охоты. У местных животных была очень густая и плотная шерсть, под ней — толстая шкура и слой жира, так что пробить всё это не просто.
Хищников, привлечённых разными остатками, имелось вдосталь. Стая арктических волков и семья полярных медведесобак. Правда, мне посоветовали не лезть к самке, у которой детёныши, мол, сражаться она будет за них вдвойне яростней. Щенков было трое, два размером с крупную кошку и третий покрупней, в половину мамки, типа родился в прошлом году, но по размерам всё равно было видно, что ещё мелкий.
Выбора у меня особо всё равно не было. Якон сказал, что на охоту у меня час, а после требуется выдвигаться обратно, потому что потом попадём в метель и опоздаем к празднику. Полярных леопардов видно не было, да и Якон сказал, что они очень хитры и невероятно быстры и раза в два крупней медведесобак, хотя те в холке выше человеческого роста. Леопарды ловят тюленей сами, могут пробить полынью лапой, иногда даже нападают на группы охотников, причём в пургу. Поэтому их называют «снежными духами». В общем, мне пришлось убить ту самку с детёнышами. Якон сказал, что мелкие всё равно не выживут без матери, и посоветовал и их убить, так как они не отходили от трупа матери. Старший убежал, но выл недалеко. Но, теоретически, он уже мог выжить в одиночку. В итоге мелких детёнышей я оглушил вливанием чакры, заставив спать, и решил взять с собой. Сойдут за подарок. Возможно, их приручат или ещё что-то. Медведесобаки оказались белыми мутантами обычных медведей и вислоухих псов с широкими клыкастыми мордами, у них была мощная грудная клетка и крупные когтистые передние лапы. Задняя часть была больше собачья и имела довольно длинный пушистый хвост. В отличие от обычных медведей, медведесобака не вставала на дыбы, только садилась на задницу, чтобы замахнуться лапой, так что её ухватки больше напоминали что-то среднее между нападением собаки и очень крупной кошки. Кажется, охотники впечатлились моей безбашенной смелостью. Когти у медведесобаки были огромными, а лапы очень тяжёлыми, но они разрезали воздух со свистом. Впрочем, я сражался без шубы, согревая себя чакрой, так что легко уворачивался. Остальные, наблюдающие издалека, явно не поняли, что я врезал по лапе ногой с усилением чакры. Когда зверь завыл от боли — чуть подпрыгнул и всадил копьё в пасть. Один точный удар с усилением достал до сердца, и медведесобака больше даже не трепыхнулась. Повезло, что место было натоптанное и твёрдое, по колено в снегу было бы сложней справиться.
Сокка смог похвастать своими навыками свежевания и помог мне содрать шкуру с трофея. Он сказал, что как только животное замёрзнет, снять шкуру будет намного трудней, да и тащить одну шкуру с головой куда легче, чем тушу под триста килограммов. Впрочем, помочь свежевать по местным обычаям уже было можно, так что нам помогали ещё двое охотников. Мой короткий бой они никак не комментировали, но я чувствовал фонящее от них удивление. Якон говорил, что обычно зверя заставляют сесть на задницу, протыкают лапы и целятся в сердце. Вот только гарпун часто соскальзывает по плотной шерсти. Я решил не рисковать.
Обратно мы выдвинулись сразу после того, как шкура медведесобаки и спящие щенки были погружены, чтобы успеть как можно дальше продвинуться к поселению во время безветрия. Но всё же около сотни минут мы потеряли. Плюс дополнительный вес. Началась пурга, и из-за ветра в лицо продвигаться мы стали крайне медленно. Охотники складывали груз на такие же «самоходки», на которых плавали, и катили их по снегу, толкая перед собой. Я наконец понял назначение тех «плавников» впереди. Они прорезали вроде колеи, плюс за них цепляли верёвки, кажется, из чьих-то кишок, и некоторые тащили эти лодки-сани, впрягаясь, как ездовые животные, прокладывая дорогу, чтобы никуда не влететь.
В общем, идти в пурге мы смогли минут девяносто, потом все слишком устали.
— Есть котелок? — не особо надеясь на удачу, спросил я.
Но котелок всё же нашёлся. Большой, один на всех. Вроде как общинный. В нём плавили снег, чтобы пить пресную воду. Жира на охоту брали с собой лишь на обогрев временных иглу — так назывались их ледяные круглые дома — ну и чтобы растапливать снег, в основном, как выяснилось, тут всё ели сырым или вяленым. А как сказал тот старик, есть добычу было нельзя по местным поверьям. Мороженое мясо просто строгали тонкими полосками и жевали. В верхнем городе, то есть в «домашних условиях», варили супы из рыбы, потому что она варилась куда быстрей мяса, а это требовало сильного расхода горючего. В общем, маг огня оказался очень кстати. Рисовую похлёбку я сделал минут за двадцать, не отрывая рук от котелка, правда, чакры ушло прилично. Ложка оказалась практически только одна — моя, которой мешают, завалялась в мешке с припасами, так что получилось, что мы все поели одной ложкой из одного котелка. Я, правда, ел первым. Якон ел вторым, потом Сокка, потом все остальные, начиная со старших. Но вроде всем хватило, и я подогревал, когда чуть остыло. После таким же образом в этом котелке сделал чай. Я разломал оставшиеся лепёшки на несколько частей и поделился со всеми. Импровизированный обед занял минут пятьдесят, мы отдохнули и набрались сил. На сытый желудок всяко веселее переться через пургу.
— А здорово с магией огня-то, — сказал кто-то из молодых охотников, кажется, тот, который помогал свежевать медведесобаку. — И жира не потребовалось. Духов не потревожили.
И тут раздался протяжный вой.
— Балда! — дал подзатыльник молодому старик, который ел после Сокки. — Нельзя так говорить, беду накличешь.
Вой повторился.
— Это арктические волки? — спросил я у Якона.
— Да, и, кажется, большая стая, — кивнул он. — Наверное, шли по нашим следам, чтобы урвать что-нибудь с повозок.
— Или их привлекли живые детёныши медведесобаки, замороженное мясо не пахнет, а вот беззащитные щенки… — хмыкнул старик.
— Можно попробовать отогнать волков с помощью огня, — предложил Сокка.
— В любом случае лучше выдвигаться, — поднялся старик и остальные следом, — волки редко нападают на большие группы людей. Если нападут, убьём нескольких.
— У меня есть другая идея, Корак, — медленно сказал Якон, покосившись на меня. — Мы впряжём волков вперёд. Они помогут преодолеть оставшуюся часть пути. Иначе мы можем не успеть к празднику и вождь Арнук будет не рад.
— Это плохая магия, — нахмурился старик. — Тебе запретили её использовать.
Так-так, что-то интересное. Чувствовал я в нашем проводнике нечто необычное.
— Старик Пакку просто не умеет так и завидует мне, — с вызовом бросил Якон, упрямо подняв подбородок. — Принц поделился с вами едой, согрел вас, плохо, если он посрамит свою честь и не вернётся вовремя с трофеем. Сегодня его семнадцатилетие.
— Да, кстати поздравляю, Зуко, — перебил Сокка. — Так что это за «плохая магия» такая? Ты умеешь управлять животными? Разве магия может быть плохой или хорошей? Когда у меня возникли эти сомнения, то Зуко сказал, что всё зависит лишь от человека, который её использует и как. Я раньше думал, что магию огня можно использовать только во зло, ну там всё жечь, а сегодня… Сегодня я увидел, как ещё можно использовать магию огня и что она может помогать и спасать.
— Почему ты говоришь о сомнениях? — посмотрел на Сокку Якон.
— Ну… Как-то так получилось, что я эм… у меня неожиданно прорезалась магия огня. Совсем недавно. Я даже не догадывался, что могу ей научиться. А потом так вышло… Но я ещё только учусь. Свечку зажечь могу или костёр. Но как у Зуко пока не получается…
— Ясно, — перебил его Якон. — Я владею особой магией воды, которой не владеет больше никто. Или не хотят ей владеть. Это «магия крови». С её помощью я могу подчинить себе животных.
— И людей, — добавил старик.
— Да, и людей! — выкрикнул Якон. — И что?! Я сделал это всего лишь раз, чтобы показать… Они меня сами попросили! А потом запретили её использовать, причислили к злодеям и объявили мою магию «тёмной». Но сейчас это может помочь, разве ты не понимаешь? Разве ты не видишь этого, отец?!
— Её использование загубит твою душу, Якон! — громыхнул старик.
Семейные разборки, ясно.
— Ваш отказ принять сына загубит его быстрей, уважаемый Корак, — хмыкнул я. — Если человеку долго говорить, что он монстр, он начинает в это верить. Якон просто другой. Он смог пойти в своей магии дальше. Возможно, что ему на самом деле завидуют те, кто был потомственным магом, но так и не научился чему-то особенному. Сильных людей боятся. Взять Аватара, он владеет четырьмя стихиями, он очень силён, его настолько боятся, что подчиняются его воле нести мир. Значит, первична не сила, а воля, цель, желание уничтожать или созидать. Моя сестра может извергать голубой огонь. А ещё молнии. Я тоже, это касается молний, но средний маг огня так не может. Но только лишь потому, что мы из семьи Хозяина Огня, никто не запрещает нам использовать наши способности, которые выше чем у других. Наоборот, ими восхищаются. И считают, что это справедливо, что они у сына и дочери Лорда Огня. Если бы ваш сын был, скажем, не вашим сыном, а сыном вождя, я сомневаюсь, что на его магию бы кто-то покусился.
— Вы правда так думаете, принц Зуко? — заглянул мне в лицо Якон. Вид у него был ошарашенный.
— Это просто в человеческой природе, — я пожал плечами. С шаринганами или любым додзюцу было всё то же самое.
— Ну так мы запряжём волков или как? — спросил Сокка, вернув разговор в деловое русло.
— Хорошо, — согласился Корак. — Но никто про это не должен узнать, — он строго посмотрел на других охотников. — К тому же на подступах к верхнему городу никакой волчьей упряжки быть не должно.
— Ты меня переоцениваешь, — пробормотал Якон. — Вряд ли я смогу удерживать их настолько долго.
Наконец договорившись, мы вышли из иглу и он продемонстрировал свои умения. Якону удалось подчинить шесть волков. Животные двигались механически, с остекленевшими глазами. Охотники ловко намотали на них упряжи, и первая лодка покатила против ветра, помогая остальным. Якон шёл впереди, контролируя животных. Я двигался рядом, во-первых, чтобы понаблюдать, во-вторых, чтобы в случае прерывания защитить от волков нашего мага.
Что ж, очень похоже, что он как-то интуитивно внедрял свою чакру в тела животных. Что-то среднее между гендзюцу и управлением стихийными клонами или марионетками. Парень на самом деле был гением, раз до такого додумался. У его техники были и слабые стороны, это близость к контролируемому объекту, с животными, скорее всего, должно было получаться легче, чем с людьми, они не обладают сильным интеллектом. А вот с людьми… если только усиление составляющей гендзюцу, иначе ему требовалось контролировать моторику, и это отнимало много чакры.
— Знаешь… — хмыкнул я, — если ты сосредоточишься только на их голове и будешь посылать сигналы в мозг типа «впереди добыча», то бежать они будут без твоей помощи. Ты будешь контролировать их как бы частично, но уже полноценно ими управляя.
Якон покосился на меня и длинно выдохнул, сосредотачиваясь. Животные избавились от дёрганной моторики и даже повысили скорость.
— Получилось, — удивился Якон. — Но как? Вы сразу поняли, как я это делаю?
— Да, и технику можно значительно улучшить, — хмыкнул я. — При этом сэкономив силы. Я хочу, чтобы позже ты попробовал свою «магию крови» на мне. Интересно, что будет и смогу ли я тебе противостоять.
— И вам… не страшно? — дрогнул голос Якона.
— Полагаю, тебя избегают в вашем магическом сообществе? — спросил я.
— Да, — вздохнул Якон. — Я даже подумываю… Убраться отсюда когда-нибудь и стать тем, кому не плюют в спину.
— Ты хочешь стать «кем-то», верно?
— Да, пожалуй, — ответил он.
— Думаю, для начала ты мог бы стать советником в моей дипломатической миссии на Северном полюсе. Полагаю, в вашем племени не всё так просто и будет немало подводных камней и мутной водицы. Думаю, к нам с Соккой приставили тебя, чтобы в случае чего ты мог бы воспользоваться своей «тёмной магией».
— Вы так думаете? — кажется, Якон был по-настоящему шокирован хитростью Арнука. Видимо, полагал, что просто «настал его час показать себя» или типа того.
— Да, это очевидно. И ты не смог бы отказаться от такой «чести». Но даю тебе слово, Якон, мы ничего не замышляем, не хотим ни на кого нападать, нам действительно интересен союз с племенем Воды, обмен товаров и вербовка магов для исследования новых земель. Так что ты просто поможешь своему племени и себе… выбраться из этой ледяной тюрьмы. Просто подумай пока. Время у тебя есть.
Но я уже чувствовал, что он согласится.
Примечание:
Если кто не понял, то Якон это канонный персонаж (впервые он появился в "Легенде о Корре" и так или иначе сильно повлиял на историю мира).