Киара не могла отвести глаз от того, что происходило всего в нескольких метрах от нее. Двое мужчин сцепились между собой и боролись явно не на жизнь, а на смерть. Карстен плотно вогнал кинжал в живот Рэя, но тот будто не замечал этого, хотя с его губ уже капали бурые капли крови.
Непонятно как, но в закрытом зале храма вдруг поднялся сильный ветер, поднявший вверх песок и всю ту пыль, что накопилась за многие десятилетия. Оборотница готова была поклясться, что под потолком начали сгущаться тучи, как перед грозой. Инстинктивно девушка прикрыла рукой лицо, и только тогда поняла, что больше не обездвижена.
Первое, что она сделала — бросилась к Эмили и сгребла ту в охапку, оттаскивая подальше от противников и поближе к дверям. К сожалению, магия все еще была заблокирована, так что отгородиться от происходящего иным способом не получалось. Девочка же буквально выла и кричала от того, что видела перед собой.
Нет, Киаре не показалось — в подземном зале действительно началась настоящая буря, которой для полноты картины не хватало только нескончаемого потока воды, льющегося из тяжелых облаков. Шквальный ветер буквально сбивал с ног, а молнии били в землю всего в паре сантиметров от них.
— Шаррас вар, что происходит?! Это твои штучки? — Аластор сел рядом с ними, прикрывая Эмили с другой стороны. Что не говори, а пожертвовать ребенком просто ради принципа он никогда бы не смог.
— Нет, моя магия исчезла, — ответила Киара.
— Как и моя. Но тогда что происходит?
— Это… — девушка сглотнула, боясь ошибиться в своих догадках. — Я думаю, что это все Рэй. Его магию невозможно заблокировать.
Оборотень в недоумении посмотрел на нее, но промолчал.
В зале раздался оглушительный по своей силе гром, и буквально через секунду, хлынул дождь. Как не странно, ни одна капля не упала на них. Аластор удивленно оглянулся:
— Вокруг нас купол, не пропускающий воду. Смотри, такие же защищают остальных членов отряда — он указал на тех немногих союзников, кто выжил. Киара обернулась и поняла, что ее друг прав.
Вода стремительно поднималась, достигнув уже щиколоток стоявших неподвижно мертвецов, но оборотни, да и сам Рэй, даже не намокли. Девушка заметила, что лицо мужчины побледнело — использование сложной магии и глубокая рана никому бы не дались легко, а уж такому новичку, как он — и подавно.
Вслед за громом, противореча всем законам природы, появились молнии. Они ударили в землю такой плотной сетью, что, казалось, покрыли собой каждый сантиметр зала. Кроме того, коснувшись воды, они мгновенно разбежались по полу. Ожившие трупы начали корчиться в судорогах — по их телах ежесекундно проходило такое количество природной энергии, что каждый из них мог бы заново умереть много раз подряд. Один за другим мертвецы начали оседать на пол уже без возможности когда-либо заново подняться.
Киара прижала дочку к себе, лишая ее возможности видеть происходящее, а сама вскинула голову и пристально посмотрела на сцепившихся противников. Молнии не касались тела Карстена напрямую, но он стоял в воде, так что ему тоже досталась «своя» доза смертельной энергии. Единственное преимущество, которое у него было — это защита Рэя. Как бы там ни было, а вор постарался отгородится от происходящего водонепроницаемым куполом, хотя и понимал, что при существующих обстоятельствах это вряд ли получится. Как не крути, а они не просто держались за руки, но и были скованны металлическими оковами. И то, и другое отлично проводило ток.
Карстен понимал все это, и потому из последних сил старался держаться за Рэя, который, к слову, уже даже не сдерживал императора.
«Почему он не отпустит Карстена? Ведь тогда сам же и погибнет!» — Киаре захотелось закричать на глупого мага, который понапрасну изводил себя. Уж с одним-то противником они бы, наверняка, справились. Даже учитывая то, что он сильный менталист. И тут девушка все поняла — Рэй просто помнил об анхе. «Защищает от магии и физического воздействия» — кажется, так сказали им боги? Да, наверно потому этот самонадеянный вор все еще упрямо стоит между ними и Карстеном. Иного объяснения просто быть не могло!
Неизвестно, сколько времени прошло, но император наконец-то упал на одно колено, а затем и на второе. Свободной рукой он уже даже не цеплялся за рукоять ножа, хотя в последний момент постарался схватиться за полы плаща вора. Его глаза навеки закрылись еще до того, как тело полностью упало на пол.
Молнии вокруг Рэя, да и сама буря стихли, говоря о том, что все по-настоящему закончилось. Наступила тишина, которая оглушала не хуже, чем недавний гром.
В этот момент сковывающая противников броня стекла с рук, будто ртуть. Маг покачнулся, вынул кинжал из раны, а затем прикрыл ее рукой. Затуманенным взглядом мужчина взглянул на поверженного врага и упал рядом с ним.
— Рэй! — первой пришла в себя Эмили и бросилась к другу, отталкивая двух взрослых. Киара с Аластором последовали за ней. Оборотень осторожно перевернул мага и прикоснулся к его шее рукой. Затем почти незаметно покачал головой — пульса не было, или же он был слишком слабым, потому что даже не чувствовался.
— Нет, все нормально. Он сейчас придет в себя. У него есть артефакт, который не даст ему умереть. Я точно это знаю! — Быстро проговорила Киара, хотя и сама видела, как стремительно бледнеет мужчина. Всего на секунду он открыл глаза, встретился с взглядом маленькой девочки и улыбнулся своей особенной — наглой, и в то же время искренней улыбкой. Затем голова мага откинулась назад — он больше не дышал.
— Рэй! — Еще раз крикнула Эмили и вцепилась в руку Рэя, стараясь растрясти его. В этот момент она выпустила из маленькой ладошки неизвестный предмет — теперь он только мешал ей. Киара невольно посмотрела вниз и застыла — ее дочь уронила на пол анх — тот самый артефакт, что должен был защищать вора.
Будто со стороны она наблюдала, как по щекам девочки текут слезы, а руками та отчаянно хватается за уже неподвижное тело Рэя. Аластор хмурился, наблюдая за всем и понимая, что только что тот, кого он презирал с момента знакомства, спас их всех, буквально пожертвовав собой. Как? Ему это было не важно — это не меняло сути. Оборотни тоже с опаской подошли ближе, не понимая, что же именно произошло.
А Киара…Она не могла поверить в то, что произошло. Зачем он это сделал? Мог же не отдавать малышке анх, и тогда бы спасся сам. Ответ нашелся очень быстро — Рэй не был уверен, что сможет оградить их от опасной магии, и отдал Эмили единственную защиту, в которой был уверен.
Кажется, Аластор отдал какой-то приказ, и их люди начали обход зала — осматривали каждый труп, проверяя не оживет ли тот вдруг и отделяли своих от чужих. Кто-то оттащил тело Карстена в сторону, попутно пнув его пару раз, но девушка даже не обратила на это внимания, приходя в себя от шока. Наконец, она произнесла:
— Скажи Маре, что император мертв. Мы победили.
— Что делать с его вдовой?
— Ничего. Я хочу сама с ней поговорить, — устало поднимаясь, сказала Киара. — И скажи Заку и Рику, что они нужны нам тут — мы не можем бросить друзей, — еще раз взглянув на павших собратьев заметила девушка. Затем она перевела взгляд на дочь и заставила ее встать: — Эмили…нам надо уходить.
— Я не хочу оставлять его, — дернула плечом девочка, не опуская глаз и все еще пристально глядя на Рэя. Она понимала, что произошло, но принимать все еще отказывалась. Впрочем, как и ее мама.
— Я знаю. Но я тебе обещаю, что очень скоро мои друзья заберут его и остальных отсюда. И тогда мы сможем…попрощаться с ними.
Зал давил своей атмосферой и хотелось одного — скорее сбежать отсюда. Хотя нет, конечно хотелось другого — чтобы все закончилось не так. Почему-то когда думаешь о победе, объективно понимаешь, что жертвы будут. Но не ты, и не твое ближайшее окружение. Не те, кто еще сутки назад были рядом с тобой — рассказывали шутки, смеялись, и рассуждали о грядущей победе. А что теперь? Теперь осталось одно — погребальный костер да кислый привкус сомнительной победы.
Зак и Рик открыли портал недалеко он зала, и потому очень быстро оказались в нужном месте. Не обращая внимания на протесты дочери, Киара взяла ее на руки и шагнула в открытый проем. Плевать, где она окажется — лишь бы быть подальше отсюда. А ведь впереди еще столько всякого дерьма, с которым она должна разобраться.
Получив сообщение от Аластора, Мара с облегчением вздохнула.
Победили, они победили. А значит — можно будет обойтись без лишних жертв. Взгляд скользнул по Селене и ее новорожденному сыну. Роды измотали обоих, так что теперь они спали, уютно устроившись на кровати.
— Что ж, теперь появилась хоть какая-то ясность в том, что нам делать дальше, — глухо отозвался Утер.
— Ну да. Все так же ждать остальных, — хохотнул Норд — ему тоже полегчало от того, что все разрешилось само собой.
Мара отрешенно кивнула, соглашаясь с мужчинами и бросила взгляд в окно. На горизонте уже дребезжал рассвет, крики людей почти стихли, как и звон металла. Да и драконы, казалось, летали теперь почти лениво, больше не пугая горожан своим страшным видом и еще более устрашающим ревом.
Кровавая ночь закончилась, но что их ждало впереди?
Прошло всего пару дней, а город уже пал — почти без боя и сопротивления. Кровавая жатва прошлась только по отдельным частям столицы — храмам, замку, да паре знатных домов, пытавшихся подавить восстание. Стоит ли говорить, что жертв оказалось куда меньше, чем оборотни предполагали изначально?
Каждый реагировал на победу по-своему, и только отдельные особы радовались ей, будто и не знали, какую цену пришлось за нее заплатить. Аластор находился в постоянном напряжении, ожидая подвоха, внезапного подкрепления для семьи императора и других неожиданностей. Утер молча осматривал замок, подмечая произошедшие в нем изменения, чтобы знать, где Карстен мог спрятать ловушки и потайные ходы. Зак с Риком, как истинные экспериментаторы, тут же забрались в императорскую библиотеку, а затем дошли и до лаборатории, чтобы раскрыть секрет передачи магии, обнаруженный бывшим венценосцем и его свитой. Норд и его приятели-драконы просто закрылись в «Чайной розе» Миллигана и отмечали победу. Только как-то очень уж хмурыми были их лица, и слишком часто медведь кидал долгие взгляды на стойку, где раньше то и дело появлялась трактирщик.
Вдову императора и ее новорожденного сына Киара приказала не трогать — не видела смысла, и невольно отметила схожесть ситуации с ее собственной в прошлом. К тому же с первого взгляда было понятно, что Селена не станет претендовать на трон, и оградит сына от подобных мыслей, если все же найдутся «доброжелатели». Слишком уж дорого ей достался этот подарок судьбы. Охранять молодую маму вызвалась Мара, чем очень удивила всех, в том числе и себя саму.
Что же касается Киары и ее дочери, то обе будто пребывали в каком-то странном состоянии потерянности. Вроде бы все слышали, отвечали, и даже, кажется, девушка отдавала приказы окружающим, но что-то было не так. Слишком много смертей, и слишком много странных событий. Все произошедшее никак не хотело укладываться в голове. Оборотница искренне надеялась на то, что гибкая детская психика со временем сотрет из памяти дочери все те ужасы, что Эмили пришлось пережить за последние недели, но уверенности в этом, к сожалению, не было.
Несмотря на то, что борьба за власть, вроде бы, закончилась, расслабляться еще было рано — оборотни искали лазутчиков, устраняли шпионов и…собирали трупы. Раненых среди «своих» почти не было — не зря же оборотни славились своей сверхбыстрой регенерацией, но вот погибших считали сотнями.
Хоронить их не было ни смысла, ни места, да и с настоящими воинами так не прощались. Утер как-то обмолвился, что в прежние времена погибших солдат сжигали на кострах, веря, что с пеплом возносится в небо их душа. Так что было принято решение и в этот раз поступить так же. Тем более, что каждый павший воин действительно заслужил на то, чтобы почтить его память подобным способом.
Киара справедливо рассудила, что солдаты императора также заслужили на схожий ритуал — как не крути, а они погибли, защищая своего хозяина и то, во что верили. Так что осудить их было не за что, а многочисленные родственники, оставшиеся в живых, по достоинству бы оценили подобный жест.
Правда, справедливости ради, было принято решение разделить погребальные костры.
Так что со слугами Карстена люди могли попрощаться у стен столицы, в то время как соратников Киары провожали в последний путь у берегов одного из самых больших озер Брадвика. Его воды раскинулись у противоположной стены города, так что все условия были соблюдены.
Мастера трудились сутки напролет, чтобы сделать достаточно плотов для павших воинов. На рассвете к берегу перевезли тела погибших и уложили на заготовленные алтари из дров, хвороста и соломы.
Кажется, после этого Киара произнесла какую-то скупую, но правильную речь в духе «никто не будет забыт». Ей было неловко говорить о том, что и так чувствовал каждый присутствующий. Девушке казалось, что тогда она будто указывает людям на то, как правильно стоит скорбеть о тех, кто отдал жизни в ту памятную ночь. Но разве можно подобрать действительно правильные слова? Нет, да это и не важно. Любое красноречие будет только лишней демонстрацией того, что прощание — не дань памяти, а обычное напоминание о том, что, собственно, главная цель еще не до конца достигнута, и погибнет еще немало людей.