От кого: gibe_me_@[email protected]
Тема: RE: английский завтрак
«В ходе последнего исследования традиционной кухни мы обошли несколько заведений различной ценовой категории и географического расположения: это были ресторан «Yellow hall», обычный кафетерий в даунтауне «Regency» и кафе в туристическом районе «Quo Vadis».
Как известно, традиционный английский завтрак состоит из 7 компонентов: яичница-глазунья, жареный бекон, томаты, консервированная фасоль, колбаска, тосты и чай. Вариации могут быть различными, равно как допускаются дополнительные элементы в виде картофельных оладий, капустно-картофельной поджарки, различных соусов. Сломано немало копий на тему того, какой же соус идеально дополняет английский завтрак, томатный кетчуп или коричневый финиковый соус, однако знатоки не отдают предпочтения ни одному, считая, что каждый из них идеален с разными продуктами. Например, бессмысленно класть на жареные томаты кетчуп, коричневый соус подчеркнет их вкус намного лучше. Равно как кетчуп гораздо лучше сочетается с беконом. В ирландской и йоркширских вариациях этого блюда вместо чая может подаваться пиво или эль.
Вынуждены признать, что хотя английский завтрак является настоящей холестериновой бомбой, закладываемой под ваш организм, нельзя не отметить его феноменальную питательность. Недаром на родине его называют завтраком на весь день».
Я на несколько раз перечитал письмо. Надо было отдать должное Гезельшафту, законспирировались они на славу. Не зная заранее условленных знаков, раскрыть метод связи мог только сильный кейп-Умник, и только достаточно четко представляя, что именно ищет. В определенной последовательности букв и символов, в порядке слов и предложений скрывался IP-адрес и пароль для доступа к виртуальному серверу, который в свою очередь ответит на запрос только к определенному порту с определенного диапазона прокси-серверов. Получив правильный запрос, сервер единственный раз передаст шифрованный пакет с данными и отключится.
Сам пакет был защищен шифрованием с настолько длинным ключом, что все суперкомпьютеры мира, и даже большинство технарей потратили бы много месяцев на взлом. Компьютеры и программы сами по себе не были моим профилем, написанный мною декодер изяществом и оптимизацией не отличался даже по обычным меркам, но у меня имелся ключ.
Домашний компьютер натужно загудел, пытаясь своим не самым мощным процессором прожевать пришедший файл. Я откинулся в кресле и потер уставшие глаза. Неделька выдалась утомительная.
Я официально стал Стражем. Мое фото уже висело в холле штаб-квартиры СКП, у меня брали интервью местные журналисты — разумеется, я отвечал то, что нужно, а не то, что хотелось. Весь спектр ограничений и обязанностей Стража лежал на моих плечах грузом но, полагаю, лучше было терпеть этот груз, чем ходить по улицам с нарисованной на спине мишенью. Печально конечно, что хорошая драка в ближайшем будущем не светит, потому что враги внезапно кончились, но надеюсь, Слава решит взять реванш. Если нас согласится подстраховать Панацея, то можно будет практически не сдерживаться. Если же нет… ну что же, придется выкроить время и попробовать пощипать Барыг. Это не повлияет на хрупкий баланс сил в городе, но позволит и дать моей силе порцию желанного насилия, и положительно повлиять на город в целом — хотя бы временно наркоты станет меньше. А у меня будет необходимое сырье, потому что буквально вчера на мою просьбу предоставить полфунта героина отдел снабжения раздраженно ответил, чтобы служебная почта не использовалась для глупых розыгрышей.
И, что самое главное, мое сотрудничество с «Медхолл» было официально закреплено, и новая партия пробников, сделанная с учетом возможностей и потребностей корпорации, отправилась на испытания. По итогам будут отобраны самые удачные образцы, которые отправятся на повторную доводку, чтобы максимально оптимизировать баланс эффективности и долговечности.
В остальном складывающийся график выглядел достаточно сносно. Три дня в неделю полностью отводились на работу Стража, включая в себя патрулирование и участие в различных акциях. Еще три частично высвобождались для амплуа целителя, потому что с раскалывающейся головой оставалось либо лежать пластом, либо закинуться «мистером Хайдом» и запереться в выделенной мастерской в штаб-квартире. Меня очень настойчиво просили не выходить наружу в упоротом виде. Как я ни старался объяснить, что внутренняя личность временами адекватнее основной, и точно не станет делать ничего, что мне навредит. Один день — «для себя». Формально это был выходной, по факту выходных у Стражей не было, особенно если почти все свободное время проводить в мастерской.
Плюс изучение инструкций, протоколов и формальных процедур. Плюс общие для всех Стражей тренировки по взаимодействию с силами СКП и прочими официальными структурами, и использованию стандартного снаряжения. Плюс Пиггот сразу после присяги с оттенком какого-то мстительного удовольствия представила мне личного инструктора по фехтованию. Зачем это нужно, я так и не понял, как и того, где СКП умудрилась за несколько дней откопать кого-то, владеющего средневековым оружием. Кроме того, ни одна существующая техника не учитывала баланс и режущие свойства технарского оружия. Кажется, она преследовала ту же цель, что и Оружейник — максимально занять мое время.
Я лишь пожал плечами и тем же вечером смешал снотворное, эффект которого длился меньше трех часов, и заменял собой полноценный семичасовой сон. Только мысленно укорил себя за то, что раньше не додумался.
Со снотворным вообще вышла довольно странная история. Первый раз я принял его там же, в штаб-квартире, благо там были все возможности для круглосуточного пребывания. Я проспал до двух часов ночи, после чего бодрый и полный сил принялся за работу над полетной системой. От дел меня отвлек вызов с терминала, и Оружейник без особого благодушия поинтересовался, чем это я один занят в пустом Хабе. А после того, как я объяснил ситуацию, то попросил прислать с помощью дрона немного такого же средства. Для тестов и испытаний, разумеется. Через два дня батарейки на антиматерии, которых почему-то так остерегалась Пиггот, без каких-либо проблем прошли комиссию для повседневного использования.
В больнице приходилось тяжелее.
Во-первых, мне чуть ли не с боем пришлось выбивать право посещать психиатрическое отделение. Сопротивлялись решительно все — начиная директором, которой очень не хотелось допускать новоиспеченного Стража до углубленной работы с психотропными веществами и заканчивая собственно психиатрами, которые опасались остаться без работы. Чтобы уломать Пиггот, пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию, в виде отдела по связям с общественностью, Оружейника и Мисс Ополчение. После почти часовой дискуссии, в ходе которой я преимущественно сидел в стороне и невинно молчал, было решено, что позитивный эффект покроет возможные пересуды о моей способности влиять на чужое сознание. Психиатрам же хватило клятвенного заверения не посягать на сравнительно легкие, купируемые обычной терапией случаи, вроде биполярных расстройств и депрессий, и заниматься исключительно безнадежными случаями.
Во-вторых, сила продолжала преподносить сюрпризы. Само по себе регулярное использование сквозного зрения на людях создавало серьезную нагрузку, из-за чего я в день мог заняться небольшим количеством пациентов, особенно когда дело касалось мозга.
Все это не шло в сравнение с шизофренией. В глубине души я заочно возненавидел пятницы — потому что именно в пятницу служебная машина СКП привезла меня на окраину города к унылому двухэтажному зданию, построенному в первой половине двадцатого века. Просто находиться там было страшно, но вдвойне страшнее оказалось остаться наедине со своей первой психической пациенткой.
Согласно медицинской карточке, ей было двадцать, на вид я бы не дал меньше сорока. Она почти не реагировала на происходящее, конвульсивно подергивала руками и время от времени принималась озираться по сторонам с выпученными глазами. В тот день я понял, что все хвастливые россказни Виктора про «взгляд в лицо смерти», которыми он успел меня задолбать по время моего визита в офис «Медхолл» — полная херня. Первый настоящий ужас, с которым я столкнулся, выглядел вот так — заторможенным от нейролептиков, с распадающимся мышлением, практически утратившим контакт с реальностью.
Я посмотрел ужасу в глаза. Разложил его на составляющие. Вычленил из общей картины сбои в нейронных связях, нарушения работы церебральной секреции и создал средство, частично выправившее поломки, частично уничтожившее дефектные области. Пациентка не вылечилась полностью и в одночасье, но впервые за годы наслаждалась покоем без терзающих злых голосов и галлюцинаций. А я на обратном пути высосал фляжку досуха и уже в Хабе Магистерий в приступе какого-то ожесточения составил не просто яд, а настоящий кошмар, шизофрению в жидком виде. Эта вещь ужаснула меня на следующий день, но выкидывать ее я не стал.
Программа-декодер переменила цвет иконки с желтого на зеленый, сигнализируя, что расшифровка сообщения завершилась. Магистерий глотнул кофе из кружки и принялся читать.
«Отвечая на ваш вопрос — главная проблема с триггерами не в том, чтобы их вызвать, а в том, чтобы вызвать их у конкретного человека, и после этого новый кейп не обратил силу против тебя.
Проанализировав обстоятельства шести тысяч триггеров, нам удалось установить, что существует два граничных условия получения сил. Первым является чувство отчаяния, потеря надежды. По этой причине настолько сложно пробудить силы в человеке, который знает о своем участии в программе, ведь он зачастую будет надеяться на проявление способностей. Второй фактор — наличие реальной угрозы. В подавляющем большинстве случаев полученные силы направлены на то, чтобы нейтрализовать возникшую опасность, или разрешить стоящую проблему.
По этой причине некорректно считать, что причиной триггера Игниса был страх. «Ноктюрн» вызвал чувство страха, это верно, но угроза существовала только в его разуме, и она оставалась иллюзорной, пока у него не случилась остановка сердца. Именно она стала событием-триггером, именно она обусловила получение силы, связанной с изменением физической природы — ведь у сгустка пламени и сердца-то нет. Вторичным фактором стали вы, точнее, ваше присутствие. Хотя вы, если верить вашим показаниям, не имели цели причинить ему вред, искаженное «ноктюрном» восприятие Игниса распознало вас как угрозу, что проявилось в атакующих способностях, действующих при контакте.
Последний фактор явился определяющим, когда рассматривался вопрос о продолжении сотрудничества с вами. С инструментарием, который вы можете предоставить, становится возможным исследование баланса между субъективными и объективными факторами, влияющими на триггер, а также создание симуляций с меньшим уровнем травматизма и летальности. Ниже приведен список основных вариаций психологического состояния кейпа и обретенные им силы.
1. Желание устранить внешнюю персонифицированную угрозу (нападение вооруженного грабителя).
2. Желание устранить внешнюю неперсонифицированную угрозу (стихийное бедствие, абстрактные и техногенные угрозы).
3. Острая потребность в помощи или союзниках в кризисной ситуации (ситуация предательства, смерть близких людей/домашних животных).
4. Слом существующей картины мира (получение доступа к секретной информации, раскрытие чужого обмана).
5. Телесные повреждения (самый простой способ вызвать триггер, но с наибольшим процентом летальности, также крайне травматичен для психики объекта).
6. Желание сбежать от угрозы.
7. Желание спрятаться от угрозы.
В свете перечисленного, мы бы хотели получить по пять различных образцов психотропов каждого типа. Воздействие должно быть сравнительно мягким, не симулирующим эмоциональное состояние, а усугубляющим существующее. Образцы должны быть промаркированы и снабжены поясняющими инструкциями. Газообразная форма оптимальна, крайне желательно отсутствие вкуса, цвета и запаха для обеспечения чистоты эмоционального фона объектов.
Оплата в размере шести тысяч долларов за каждый образец уже поступила на ваш счет. Успешные образцы будут премированы в десятикратном размере. Ожидаем поступления не позднее первого ноября текущего года».
Я несколько раз пробежался по письму, тщательно фиксируя в памяти каждое слово, после чего щелкнул мышкой, и программа-декодер закрылась, унеся с собой в небытие не только содержимое файла, но и все сопутствующие записи реестра.
Условия мне нравились. Двести тысяч за одни только образцы — и кто знает, насколько успешными окажутся те или иные вариации кошмаров. И, что куда более ценно, информация о силах, об их природе, происхождении — то, доступ к чему не мог иметь Страж. Сроки достаточные, можно успеть не только собрать информацию о требуемых эмоциях, но и изготовить контейнер для транспортировки, чтобы дольше обеспечить сохранность чувствительной технарской химии. Странно, но после общения со Стояком и созерцания его силы в действии появилась пара очень интересных идей.
Не то, чтобы я действительно нуждался в деньгах. Даже если не брать в расчет собственный черный бюджет, которого я старался не касаться без необходимости, от СКП мне на месяц выделялся вполне приличный фонд, который можно было расходовать на закупку оборудования и материалов, и нужно было постараться, чтобы полностью его выбрать. Но сам факт внешнего контроля, зависимости от чужой благосклонности приводил меня в бешенство. Можно сколько угодно оправдывать это безопасностью — в глубине души я понимал, что связался со Стражами по причине обычной трусости. Испугался, что с настолько опасной специализацией за меня возьмутся всерьез.
Я был готов поставить пять против одного, что роман с СКП не навсегда, и что однажды придется снова отправляться в вольное плавание или, как минимум, сменить команду на ту, где не будет постоянного надзора. По достижению совершеннолетия или раньше, мирно или нет, сохраняя контакты или сжигая мосты — не важно даже. Сама необходимость отчитываться перед кем-то, следовать предписанным кем-то нормам поведения, говорить то, что скажут, быть там, где скажут — все это словно возвращало меня на недели назад, в эту же комнату, запертую на ключ и без единой капли инсулина.
Я закрыл глаза и вызвал в памяти содержимое письма. Пробежался по строчкам, убедившись, что запомнил все как надо, и остановился подробнее на списке стрессовых состояний. Большую часть можно смоделировать в уме. Для некоторых потребуется живой пример. Но для начала — еще немного кофе.
Оторвавшись от монитора, я понял, что опять настолько увлекся, что проторчал за компьютером всю ночь. Не то, чтобы это было в новинку, но раньше потребность во сне, в конце концов, загоняла меня в постель. Суперсила позволяла выйти за рамки человеческих возможностей — например, троллить на ПЛО одновременно с трех разных прокси-серверов под тремя разными аккаунтами на протяжении пятидесяти страниц обсуждения. Или навернуть двенадцать серий «Gundam Wing» за один присест. Или убить двадцать попыток на то, чтобы выучить мувсеты гребаных горгулий в Demon’s Souls и не расколотить в ярости клавиатуру*.
Была половина седьмого утра, и мои родители уже должны были проснуться. А мне через сорок минут следовало отправляться в школу. В гребаную новую школу. Еще один момент, в который Пиггот уперлась рогом. Мне было вполне неплохо в «Безупречности», туда я ходил не первый год, и хотя близких друзей там не имел, но и изгоем не был. Просто не сближался ни с кем.
До «Аркадии» нужно было добираться через полгорода. Учебная программа в «Аркадии» была заметно проще, из-за чего я опасался отупеть. «Аркадия» являлась не частной, а государственной школой, поэтому приличные люди там терялись в толпе разномастного сброда. Перевод посреди учебного года нового ученика в «школу для Стражей» не могли не связать с вступлением в их ряды нового кейпа. Наконец, прогулы в «Аркадии» бы не остались незамеченными. Если уж переводиться, я бы предпочел помойную яму типа «Уинслоу», где отсутствие ученика на занятиях могли не замечать неделями. Отличный повод не тратить драгоценное время на среднее образование, когда его можно потратить на технарские дела.
Пиггот уперлась. Я тоже. Не то, чтобы перечисленные аргументы были весомыми. Я бы и сам не отказался сменить обстановку, просто для разнообразия, но очень не хотелось идти у Свинки на поводу. Положение спас — кто бы вы думали? Кайзер. Точнее, Макс Андерс. Во время оформления моего соглашения с «Медхолл», он за закрытыми дверями дал мне общую рекомендацию по линии поведения в Стражах.
— Не конфликтуй, — сказал он, срезая кончик с сигары. — Они — твое прикрытие. Личности членов Империи — это секрет Полишинеля для Протектората, с тем количеством Умников и Технарей, которые есть в их распоряжении. Неписанные правила защищают наши гражданские идентичности, но…
Он зажег сигару и выпустил изо рта облачко дыма.
— Насколько нам известно, у них нет данных о твоих контактах с с кейпами Империи. Но ты все равно под подозрением — и потому, что сам работаешь с «Медхолл», и потому, что твоя мать работает здесь, а фирма твоего отца недавно получила крупный долговременный контракт. Они не могут быть уверены на сто процентов, что ты крот, но никогда не сбросят со счетов такую вероятность.
— То есть в один прекрасный момент я могу обнаружить себя в звукоизолированной камере для допроса? — меня такие новости, мягко говоря, не радовали. У Андерса был поразительный талант доводить людей до паранойи.
— Маловероятно. Скорее, тебя будут постоянно держать под наблюдением, ограничивать в доступе к информации, и одновременно пытаться изо всех сил перетянуть к себе. Не только формально, но и душой. И даже если что-то всплывет, СКП обернет это себе на пользу — смотрите, мы вырвали юного кейпа из лап нацистов, наша система работает, — Последние слова Андерс выплюнул с презрением. — Разумеется, тебе от этого лучше не станет. Недостаточный повод для Клетки, и даже для обычной тюрьмы, но с последними крохами свободы ты попрощаешься. И вот тогда ты встанешь перед выбором — провести остаток жизни на каторге, или сражаться за свою свободу. Это даже иронично, с учетом даты твоего рождения.
Благодаря маске Андерс не заметил, как я нервно дернул щекой.
— Благодарю за совет, сэр, — ответил я. — Буду белым и пушистым.
— Не надо становиться пушистым, — серьезно ответил глава совета директоров. — Такая резкая смена образа может быть негативно воспринята общественностью.
— Кстати о пушистых… Крюковолк. Насколько он ценен для Империи?
— Он сильнейший из наших бойцов и прирожденный боевой командир. Почему ты спрашиваешь?
— Мне показалось, он не слишком рад моей… двойственной роли. Я не исключаю конфликтов, и у меня нет средств остановить его, кроме как искромсать на куски. В случае схватки погибнет либо один из нас, либо оба.
— Вероятность вашей встречи пренебрежимо мала, — заметил Андерс, и я решил не развивать дискуссию. — Но если для тебя критически важно избежать схватки — просто сообщи ему расписание патрулей. Думаю, он сможет подкорректировать свои планы.
После этого разговора я понял, что Пиггот твердо вознамерилась держать меня под прицелом если не круглосуточно, то как минимум вне дома. Глубину жопы, в которой я очутился, зажатый между нацистами и СКП, я начал осознавать только поверхностно, но и этого хватило. Да, я согласился в конечном счете на перевод, но радости от этого было немного. В качестве слабого утешения, в «Аркадию» ходили большинство остальных Стражей, а также Барьер, Слава и Панацея… то есть, Эрик Пелхам, Виктория и Эмили Даллон. Не худшая компания.
Приняв холодный душ, я совершил набег на кухню в поисках чего-то съедобного. Мои родители завтракали вместе, что само по себе являлось чем-то фантастическим. Они также разговаривали — не повышая голос, и не цедя сквозь зубы, что переводило фантастику в ранг фентези. Последнее время такая картина, невообразимая пару месяцев назад, стала достаточно обыденной. Не берусь утверждать, в какой степени это была их заслуга, способность преодолеть годы взаимной неприязни на почве общей проблемы в лице сына-кейпа, а в какой — моя. Точнее, слабенького состава, снижающего конфликтность и улучшающего настроение, который я регулярно добавлял в фильтры для воды. Надо бы в следующий раз снизить дозу вдвое и посмотреть, что получится.
Я коротко поздоровался и принялся собирать завтрак. По большей части, он мало изменился с того дня, когда я демонстративно вывалил в мусорку шприцы и ампулы с инсулином. Все же сила привычки — серьезная штука. Но, слава Зиону, никакой сои.
— Ну как, Конни, готов к первому дню в новой школе? — спросил отец.
«Конни». Охренеть. Последний раз мое имя так сокращали классе во втором.
— Нет повода для беспокойства. Это всего лишь школа.
— Ну, почему «всего лишь», — отцу было неловко. Наверное, он пытался вести себя «как подобает», но смутно представлял, что это значит. — Новые одноклассники. Друзья. Девушки.
— Девушки это хорошо, — легко согласился я. — Пока сила не начинает докладывать, что у какой-нибудь красотки рядом с тобой находится в кишечнике и на какой стадии ее менструальный цикл.
Вообще, все было не так печально. Я мог не смотреть, когда не хотел что-то видеть. Но если увидел — то развидеть уже не получалось.
— Мы за столом вообще-то, — тихо сказала мать.
— Да, за конструкцией из целлюлозы, уставленной керамическими дисками, на которых лежат комки протеинов, сложных углеводов и жирных кислот, — я тихо вздохнул. — Мир становится унылым, когда понимаешь, как все устроено.
— Мда, жутковато наверное видеть все… вот так, — хмыкнул отец.
— На самом деле, быстро привыкаешь.
— Тебя подвезти до школы?
— Спасибо, я сам доберусь.
После завтрака я собрал портфель, сверившись с расписанием на сайте школы, на всякий случай сунул во внутренний карман пиджака фляжку и достал из ящика стола маленький флакончик с духами. В их основе лежала та формула, что я использовал при своей встрече с Империей со снятыми масками, но доработанная, более долгоиграющая, не раздражающая кожу и с более плавным эффектом. Эта вещь была того же сорта, что и «ноктюрн» — слишком жуткая по своей природе, но слишком эффективная, чтобы от нее отказываться. Я постарался разбавить состав, но факт оставался фактом — «форнеус» влиял на мышление любого человека, который вдыхал его пары. Слабо, почти неуловимо, но заставлял считать меня лучше, чем я был на самом деле. Эта штука задумывалась как средство для самых крайних случаев, вроде судебных заседаний, внутренних разбирательств, тайного общения с кейпами Империи…
Я нерешительно повертел в пальцах флакончик. Первый день в школе за «крайний случай» сойдет или нет? Потому что отцу я сказал одно, но на самом деле здорово нервничал.
— Ладно, — пробормотал я. — Но только один раз.
Я положил две капли «форнеуса» не шею, сунул в нагрудный карман пиджака «паркер» с потайным стилетом и решил, что уж теперь-то готов предстать перед будущими одноклассниками.
Мда.
Мне уже за себя стыдно.
Я вызвал по телефону такси, вышел из квартиры и спустился на лифте в вестибюль. Консьерж при виде меня позеленел и старательно уткнулся в гостевой журнал. Меня снова болезненно укусила совесть. Я даже не знал его имени, но в ходе моих прежних ночных отлучек ему не единожды пришлось отведать «морганы», вызывающей кратковременную потерю памяти. Я уже подходил к выходу, когда заметил свою соседку сверху. И, вспомнив одну вполне безобидную просьбу Кайзера, решил поздороваться.
— Доброе утро, миссис Андерс, — сказал я и отворил перед ней дверь. — Вы сегодня рано.
— А, благодарю, — женщина с каштановыми волосами, до этого погруженная в свои мысли, встрепенулась и вопросительно посмотрела на меня.
— Конрад. Конрад Кёлер. Живу на этаж ниже вас.
— Понятно… мы встречались раньше?
— Ну, разве что случайно. Моя мать работает в «Медхолл», она юрист… не берите в голову, я просто хотел поздороваться.
Я поспешил к подъехавшему такси и, садясь на заднее сиденье, облегченно выдохнул. То есть, я и раньше догадывался, что Чистота живет где-то неподалеку, но чтобы сильнейший кейп-Стрелок Америки (после Легенды) жила буквально у меня над головой… еще один повод потерять сон. Кайзер попросил меня познакомиться с ней. Наладить доверительные отношения. Зачем? Не знаю. Я знал, что Максимилиан и Кайден Андерсы были в разводе, а Чистота полтора года назад покинула команду и стала вигилантом-одиночкой. Не хотел ли Кайзер таким образом вернуть ее в ряды Империи? Звучит как-то нелепо. Хотя кто их разберет…
Такси высадило меня у самых ворот школы. Я уже был тут при оформлении перевода, но ощущение вавилонского столпотворения ударило меня как в первый раз. Мимо меня протопала компания черных парней, о чем-то развязно болтающих, и я невольно поморщился. Ладно, спокойно. Это нужно для дела…
Через шесть часов я понял, что с меня хватит. Плевать на внезапно свалившуюся участь двойного агента, плевать на наблюдение и подозрения. Мне нужно было любой ценой добраться до своей мастерской в штаб-квартире и уйти с головой в пучину сверхпроводников и нейроконтроллеров, потому что в противном случае я рисковал кого-нибудь случайно убить.
Ладно, вру. Не случайно. Преднамеренно и с крайней жестокостью.
Случилось именно то, о чем я предупреждал Пиггот — во мне сразу заподозрили Стража. Мне пришлось громко и во всеуслышание объявить, что моя мама — большая шишка в «Медхолл» и устроила мне перевод, потому что мне надоело в прежней школе, а героев я презираю и считаю бесполезными мудозвонами, которые просирают деньги налогоплательщиков без всякой видимой пользы. А Магистерий среди них — самый большой козел и беспредельщик, которому место за решеткой, потому что он посмел поднять руку на девушку. За это меня чуть не побили, потому что среди новых одноклассников оказался родственник одного из моих пациентов.
Спасибо «форнеусу» и мимо проходившему Рыцарю под личиной Дина Стенсфилда, который каким-то образом разрулил ситуацию и всех успокоил. А мне он посоветовал не оскорблять Магистерия в радиусе слышимости Виктории, потому что своего главного врага она ценила, уважала, и оставила за собой исключительное право поливать его ругательствами и ломать ему кости.
Эммм… ладно.
После вмешательства Дина враждебности в мой адрес изрядно поубавилось, но все равно прошлось выдержать шкуродерный перекрестный допрос с пристрастием, длившийся несколько перемен и прерываемый только уроками. Особенно усердствовали Эрик и Крис, с которыми я оказался в одном классе.
«Конрад, ты сколько раз подтянешься?»
«Конрад, скажи свой ник на ПЛО».
«Конрад, откуда ты знаком с Дином?»
«Конрад, а как отсюда брать корень?»
«Конрад, Конрад, Конрад…»
Еще немного, и у меня выработалась бы аллергия на звук собственного имени. Я поклялся никогда, ни при каких обстоятельствах больше не использовать «форнеус» в школе. И при первой же возможности отравить Пиггот.
Используя навыки скрытного перемещения, приобретенные за недели выходов в костюме, я сумел после занятий выбраться из здания школы не пойманным. Дело оставалось за малым — спокойно добраться до офиса СКП, благо идти всего три квартала. И если бы не одно чрезвычайное обстоятельство, мой план завершился бы успехом.
У чрезвычайного обстоятельства были длинные светлые волосы, заплетенные в пучок, джинсы в обтяжку, кожаная куртка с металлическими набивками и топик, демонстративно выглядывающий из-под куртки, но ничего не подчеркивающий — ибо подчеркивать было особо нечего. Пока во всяком случае.
— Хай, Конни! — поздоровалось обстоятельство без капли стеснения и стукнуло меня кулачком в плечо. — Че бля, как сам?
На краткий миг мысль об отравленном стилете и баллончике с нервнопаралитическим газом, спрятанном в безобидной перьевой ручке, стала невероятно притягательной. К счастью, это мгновение мгновенно прошло, и я избежал убийства кейпа в гражданской идентичности.
— Кэсси… — просипел я, пытаясь звучать угрожающе но, кажется, это больше походило на звук спущенной шины. — Какого черта ты тут забыла?!
Кэсси Херрен, она же Руна, только довольно осклабилась. В отличие от красно-черной длиннополой мантии кейпа, ее гражданский облик бросал вызов общественной морали вообще и моему чувству вкуса в частности. Как и ее манера выражаться. Нет, я вовсе не ханжа, и сам знаю толк в крепких выражениях… но, черт побери, я ими ругаюсь, а не разговариваю!
— Да не ссы. Мне глянуть захотелось, что ты вообще за чел. А то все под маской да под маской, — она оценивающе оглядела меня с головы до ног. — Ты всегда такой понтовый прикид таскаешь?
Что она нашла «понтового» в песочного цвета пиджаке с брюками и черной рубашке, я не понял. Зато понял, что прилюдно разговаривать с ней для меня может быть чревато. Нет, серьезно. Даже если отринуть в сторону предупреждение Кайзера об информированности СКП о масках Империи-88, мы смотрелись рядом как… как коллекционное издание «Сильмариллиона» и бульварный роман по мотивам Роберта Говарда. Без лишних слов я схватил ее за руку и утянул за собой в подвернувшийся переулок — благо в физической силе мое превосходство было бесспорным.
В глубине переулка я толкнул ее спиной к водосточной трубе, сдернул с ее плеч кожаную куртку и так быстро привязал ее руки к трубе, что она не успела опомниться. Только удивленно вытаращила глаза.
— Воу-воу-воу, чувак, ты коней-то придержи! Я еще не соглашалась с тобой перепихнуться!
— Послушай, Кэсси, мне лишние проблемы не нужны, у меня их и так вагон, — я наклонился к ее лицу. — Если тебе не терпелось пообщаться, могла бы позвонить сначала и спросить, а стоит ли вообще караулить меня возле школы, в которой находится куча Стражей, и которая находится в двух шагах от офиса СКП.
— А в чем проблема-то? Ты же без маски.
— В тебе проблема, в чем еще. Ты не учишься в «Аркадии» — да ты вообще нигде не учишься, даже в «Уинслоу» появляешься, только чтобы получить новое отстранение. Не делай такое лицо, мне Виктор про тебя все рассказал. И сразу возникает вопрос, где мы с тобой могли познакомиться. И тут Стражам впору задуматься — ага, в обычной жизни мы пересечься не могли. Значит, это случилось, когда я был в маске. Так-так-так, а много ли в Броктон Бей девчонок-кейпов с таким ростом, телосложением и цветом волос? — я придвинулся еще ближе, почти прижимая ее телом к стене. — Ой, неужели это телекинетик Руна из Империи-88? А кто же тогда Магистерий? Шпион? Агент? А давайте мы его сдадим штатным Умникам Протектората, чтобы раскололи!
Кэсси надулась и отвела взгляд. Честно, я рассердился на нее за эту дурацкую выходку, но долго злиться почему-то не получалось. Если бы она ответила агрессией — я бы тоже повысил голос, пригрозил бы Кайзером… но она походила на нашкодившего щенка, которого поймали с поличным.
— Я просто хотела поболтать, — буркнула она.
Я пару секунд прокручивал в уме возможные варианты действий.
— Так, если сегодня задержаться наподольше и остановить проект тесла-пушки в пользу поляризационной системы… планы на завтрашнюю ночь есть?
— Эээ… ну охуеть теперь, — Кэсси вскинула бровь. — Сначала связать девушку, а потом звать потусить — это нечто.
— Пойми меня правильно, — я легонько щелкнул ее по лбу. Видел такой прием в одном аниме. — Я просто хочу протестировать свою полетную систему. Будет лучше, если кто-то сможет меня поймать, если она вдруг откажет.
— И с хуя ли мне тебя ловить? Вдруг я на тебя обиделась, и хочу чтобы ты там разъебался нахер?
— Печально. Придется звать Славную Дырку.
Осталось тайной, что собиралась ответить на это Кэсси, потому что краем глаза я заметил движение сбоку и резко обернулся. У входа в переулок стоял Деннис и созерцал представшую перед ним картину со странным выражением лица, будто в нем боролись две полностью противоположных эмоции. Через несколько секунд неловкого молчания я сообразил, что расстояние между мной и Кэсси намного меньше, чем допускали правила приличия, ее руки все еще привязаны к водосточной трубе, а моя ладонь лежит у нее на плече. Точнее, почти на груди.
— Рыжий, сдрисни, — первой пришла в себя именно она. — Тебя не звали.
Услышав эти слова, Деннис пришел к какому-то выводу, показал мне большой палец и одобрительно кивнул.
— Хорошо, не буду мешать.
И ушел. Я бы провалился сквозь землю, если бы обладал подходящей силой, но мне оставалось лишь с размаху врезать себе ладонью по лицу. Из всех Стражей нас застукал именно Стояк…
— Ладно, Конни, будь по-твоему. Только лучше развяжи меня сам, а то я боюсь стену снести.
О Зион, помоги мне пережить вторую половину дня…
_____________________________________________________________________________
* — На Земле Бет Demon’s Souls портированы на PC, а Конни, в силу пубертатной ненависти к себе, играет без джойстика.