К тому времени, когда я разыскал Панацею, успело стемнеть. Ее собственный мобильник полностью разрядился, и это еще можно было объяснить. Эми всегда была довольно небрежна в вещах, которые касались ее лично. Но когда не удалось запеленговать телефон Виктории, я насторожился. Мисс Сопутствующий Ущерб могла под горячую руку сломать кому-нибудь пару костей, забыть поесть или пролететь по школьному коридору вопреки запрету. Но она никогда не позволила бы себе лишиться связи.
Я битых полчаса потратил на прослушку частот СКП и Национальной Гвардии, прежде чем сообразил отследить смартфон Рыцаря. Его сигнал был слабым, аппарат наверняка находился на последнем издыхании — но он работал. А где Рыцарь — там Слава. Где Слава — там Панацея.
Очень вовремя, потому что Краулер терял терпение. Да, я был уверен, что смогу справиться с ним, создав объемную полую петлю достаточного размера. Это бы не зациклило его собственное состояние, но лишило бы любой возможности взаимодействовать с окружающим миром. Скорее всего, он бы даже не умер от голода или удушья. Достаточная кара для того, кто одержим поиском новых и новых раздражителей для своей адаптивной регенерации. Однако в этом не было изящества.
Использовать петлю снова и снова — все равно, что несколько дней подряд есть одно и то же великолепное блюдо, шедевр кулинарии. Даже величайший в мире шедевр приедается. Хотя петля оставалась подстраховкой, на случай если Эми не справится. Поиграть с жертвой по-своему забавно, но это не значит, что у нее должны быть шансы спастись.
Что мне по-настоящему не нравилось — это то, куда вел сигнал Рыцаря.
Не в юго-западную треть, контролируемую СКП, а на северо-запад, в район заброшенного железнодорожного депо. Его что, тоже похитили? Или Стражи наконец-то отправились в поле? Если второе, то не ясно, кого они там собрались зачищать, северо-запад и в лучшие времена был практически необитаем, и интерес представлял разве что для бездомных.
Немного обогнав Краулера, я описал круг над полуразвалившимся ангаром. Сканирование показывало всего одного человека, но было что-то еще. Довольно заметный объем активной неподвижной органики, которую не получилось определить.
Органика. Женщина, почти наверняка кейп. Служебный смартфон Рыцаря.
Ситуация нравилась мне все меньше, так что я спустился вниз и приземлился рядом с Краулером.
— Ну, долго еще? — проревел он.
— Тихо ты. Уже пришли, — я незаметно для него снял предохранитель с «Яркой девочки» и начал вводить геометрические параметры петли. — Только я сейчас проверю кое-что. Стой тут.
Включив оружие, я проскользнул внутрь ангара через разбитое окно. И тут же пожалел о том, что без лишних затей не сжег весь квартал разом. Потому что к такому меня жизнь не готовила. Даже моя жизнь.
В центре ангара возлежало нечто, напоминающее смесь гиппопотама, актинии и Вики Даллон. От первого оно получило размеры, от второго — впечатляющий комплект разнообразных конечностей, щупалец и ложноножек, от третьей — лицо. Точнее лица. Много лиц, на которых застыло выражение бессмысленного блаженства. На животе этого существа, или на спине, хрен разберешь, возлежала Эми Даллон в костюме Евы, и предавалась настолько извращенному разврату, что в человеческих языках нет слов, чтобы описать и десятую его долю.
Всегда знал, что сестроебский хентай придумали больные ублюдки.
На меня, похоже, никто даже не обратил внимания, что и не удивительно. Я бегло осмотрел ангар и заметил еще пару странных деталей. Во-первых, повсюду валялись куски шкур, кости и фрагменты плоти. Панацея не могла создавать живую ткань из ниоткуда, ей требовался материал. Не знаю, как она наловила столько бродячих животных, но это и не важно. Потому что вторая находка оказалась еще хуже.
В углу валялся бесформенный ком плоти, в котором еще теплилась жизнь. Рядом валялись остатки знакомой брони, от которых и исходил захваченный мной сигнал.
Я переключил внимание на Эми. Та была полностью поглощена своим занятием, и вряд ли заметила бы меня, даже если бы я закричал ей в ухо. Этот блядский цирк пора было заканчивать. Я спустился к Эми, схватил ее за волосы и поднял над телом того, что раньше было Славой.
Эми не сразу сообразила, что происходит. Она вяло отмахивалась руками и шипела от боли, но только до тех пор, пока не смогла сфокусировать на мне взгляд.
Секунда потрясенного молчания. Потом истошный визг. Я вздохнул и залепил ей одну за другой две пощечины.
— Развлекаешься? — поинтересовался я.
Эми молчала. Она часто и тяжело дышала, ее глаза панически метались из стороны в сторону. Ее руки цеплялись за мою, но могли нащупать только металл брони.
— Давай посмотрим правде в глаза, подруга. Ты, блять, совсем пизданулась.
— Это они?! — всхлипнула Эми. — Это они тебя за мной послали?!
— Нет, я сам пришел. Хочу тебя познакомить с моим новым другом, — я подтащил ее за волосы к выходу и несколькими выстрелами из бластера сшиб ворота. — Смотри, это мой друг Нед.
Краулер встал на задние лапы и навис над нами с высоты своего пятиметрового роста.
— И это и есть мое испытание?! — проревел это возмущенно. — Эта малявка?!
— Ага. И если ты боишься испытать на себе ее силу, то уже провалил его.
— Я НЕ БОЮСЬ! — заорал Краулер и рухнул обратно на шесть точек. — Давай сюда свою силу! Сразись со мной!
— Че тебе надо?! Пусти! — от страха Эми одурела настолько, что снова начала вырываться.
— Просто сделай что-нибудь. Дракона например. И чтобы покататься можно было.
Я швырнул ее в Краулера. Тот ловко поймал ее передними лапами, и почти мгновенно обмяк и повалился на бок. Эми почти не было видно за его громадной тушей, но вроде бы ее не раздавило. Во всяком случае, воплей боли слышно не было.
Решив, что можно оставить их вдвоем наедине, я вернулся в ангар. Многоликое многорукое существо с лицами Славы выглядело потерянным, его бесчисленные конечности беспокойно метались, ища и не находя свою создательницу. В свою очередь бесформенная масса, ранее бывшая Рыцарем, возбужденно подергивалась, хотя и не могла передвигаться самостоятельно. Не знаю, что с ним сделала Эми но, похоже, способность чувствовать эмоции оставалась при нем. Он не мог засечь меня, но наверняка ощутил страх Эми и присутствие Краулера.
Повинуясь мимолетной мысли, рейлган прыгнул в руку. Может, милосерднее просто добить? Нет, не стоит. Наверняка их ищут.
Я извлек из одного из пространственных карманов контейнер с запасом препаратов и принялся изучать содержимое. Стимуляторы, сыворотка правды, регенеративная сыворотка, обезболивающее… все не то. Я подумал про «Лотос». Тоже не подходит. Он предназначался для починки человеческого тела, а не для исправления вмешательства абсолютного биокинетика. Тогда… тогда придется просто быть достаточно убедительным. Я выбрал нужный шприц и поспешил наружу.
Панацея сидела прямо на земле, обхватив колени и уронив на них голову. А рядом с ней на задних лапах сидела шиншилла. Огромная шиншилла, размером с фургон и весом в несколько тонн.
Кажется, этот мир всерьез вознамерился лишить меня рассудка.
— Эми! — я встряхнул ее за плечо. — Какого хуя ты опять натворила?!
— Ты сам просил что-нибудь сделать! — истерически выкрикнула она, не поднимая головы. — Я и сделала «что-нибудь»!
— Я имел ввиду дракона!
Пока Эми захлебывалась слезами, я посмотрел на Краулера. Тот не обращал внимания на нас, предпочитая с любопытством изучать свои обновленные лапы и хвост. Зрелище того, как трехтонная шиншилла гоняется за собственным хвостом, было слишком тяжелым испытанием для моей психики.
— Нед! — окликнул я его. — Тебе нормально?
— Норм-а-ально, — пробасил он. — Я теперь пушистый. Мех это круто.
— Будем считать, мое испытание ты прошел. Драться еще хочешь?
— Неа. Пива хочу. Давно уже не пробовал, — гигантский шишншилл уставился на меня ненормально умными глазами. — Джек он мужик башковитый, но ничего в простых вещах не смыслит. Ни бабами, ни бухлом не интересуется, одну резню ему подавай.
— Без обид, но где я тебе столько пива достану? — такая постановка вопроса заставила меня растеряться.
— Ты же Технарь! — с укоризной ответил Краулер. — Придумай что нибудь.
— А, действительно…
Если подумать, машина для производства пива — это что-то новенькое. Но это не отменяет остальных проблем.
— Эми, подъем!
— Что тебе еще?!
— Марш в ангар, и быстро вернула все взад.
— А если нет?! — она подняла на меня покрасневшие глаза. — Почему я не могу просто взять то, что хочу?! Почему от меня вечно только требуют?!
— Потому что, моя дорогая, ты свихнулась настолько, что превратила свою сводную сестру в шоггота, а ее парня — в амебу.
— А кто ты такой, чтобы мне указывать?! — взвизгнула Эми. — Ты не Конрад! Конрад мертв, убит Левиафаном! Ты просто фальшивка, подделка! Просто еще одного его изобретение, которое думает, что он — это ты!
— Во-первых, нет такого правила, что копия не может превзойти оригинал. Во-вторых, я парень, которые предлагает тебе два стула. Ты можешь сейчас вернуть Вики и Дину их нормальный облик и психическое состояние. В таком случае я сделаю вид, что не встречал тебя, и дам тебе время уйти достаточно далеко, чтобы они не прикончили тебя, когда очнутся. Или же ты можешь продолжить цепляться за свои противоестественные извращения. В таком случае, я просто применю более мощные средства убеждения, — я продемонстрировал ей шприц. — А когда ты закончишь, то просто снесу тебе твою дурную башку. Это будет гуманнее чем то, что с тобой сделает Виктория после того, как узнает, что ты ей промыла мозги и изнасиловала.
— Но она сейчас счастлива… — к счастью, уверенности в ее голосе уже не было.
— Потому что ты переписала ей мозги. А сколько разговоров было про то, как ты с мозгами не работаешь! Но зачесалась пизда — и все, тушите свет!
Наверное, если бы я избил Эми, она выглядела бы менее жалко. Она нетвердо поднялась на ноги и поплелась к ангару.
— И не тормози там!
Я окинул своей силой окружающее пространство. Вокруг даже после шестнадцати лет упадка оставалось очень много металла, проводки и разнообразных емкостей. Но в силу специализации мне требовалось несколько дней чтобы создать машину для синтеза сложных органических соединений, из которых состояло пиво. Кстати, из чего оно вообще сделано? Никогда не интересовался.
— Жди тут, я быстро! — приказал я Краулеру и взлетел.
Оказывается, тридцать километров — это совсем немного, когда летаешь на скорости в несколько махов. А еще вмонтировать в броню специальный отсек для мелочи было поистине гениальной идеей. Не говоря уже о том, что продавцу в круглосуточном магазине не придет в голову спрашивать у тебя документы, когда приходишь покупать пиво в силовой броне.
— Держи свое пиво, — через несколько минут я грохнул перед Краулером две тяжелых алюминиевых бочки. — Как там Панацея, закончила?
— Не знаю, — гигантский шиншилл схватил передними лапами бочку и уселся на хвост так же, как это часто делал Реми. — Не выходила.
Он надкусил острыми резцами металл и принялся безмятежно потягивать пиво. Насколько я мог судить, Эми не лишила его ни физической мощи, ни способностей к регенерации, ни адаптивности. Она лишь зафиксировала форму. Мне уже жаль тех героев, которым придется с ним сражаться.
Эми обнаружилась в ангаре, стоящей на коленях. Пред ней лежали Дин и Виктория — оба без сознания, оба обнаженные, и вроде бы возвращенные к нормальному состоянию. Вид у Эми был потерянный, будто у пьяницы, проснувшегося после загула с пятнами крови на руках. Она услышала шаги и повернулась ко мне.
— Что я наделала? — прошептала она.
— Хуйню наделала, — безжалостно ответил я. — Такую адовую хуйню, что даже у меня волосы на полужопиях зашевелились, когда я все это увидел.
— Что ты можешь об это знать? Ты не настоящий, и этого не изменить.
— И что с того? Даже я заставляю страдать тех, кто меня ненавидит, а не тех, кто меня любил.
Она оглянулась на меня.
— Это Регента? — спросила она, указывая на маску, висящую на поясе.
— Да. Навестил его несколько часов назад. У нас был мужской разговор.
— Ты убил его?
— Нет.
— А, ясно. Я хотела разобраться с Неформалами сама…
— Я смотрю, у тебя нашлись дела поважнее.
— Они проснутся через час. Ничего не вспомнят, — глухо сказала Эми.
Я подхватил Дина и Вики под мышки, как до этого нес бочки.
— Накинь что-нибудь и езжай. Подальше и побыстрее. Думаю, Нед не откажется тебя подвезти, а с новым обликом его приказ на убийство не будет проблемой. Да и сам он кажется… эмм… смирным.
— Заставь Сплетницу страдать, — попросила она. — Пусть она потеряет все, что любит.
— Не думаю, что она вообще способна любить. Но я буду очень стараться.
Эми быстро натянула на себя какое-то тряпье и выбежала наружу. Я вышел следом, как раз вовремя, чтобы увидеть огромный пушистый хвост, скрывающийся за поворотом под фальшивое полупьяное пение. О случившемся напоминали только две пустые прокушенные бочки из-под пива.
Я потряс головой, пытаясь изгнать безумное видение из памяти.
— Ладно, мы не всегда получаем то, что хотим, — сказал я себе. — Отнесемся к этому философски.
Я осторожно запустил двигатели, чтобы не обжечь своих пассажиров реактивными струями. Понемногу я начинал чувствовать усталость, которая пробивалась даже через лошадиные дозы стимуляторов, которые вливала в меня система жизнеобеспечения. Когда я последний раз ел? Когда спал? Черт, даже этого не могу вспомнить. Я провел первую бессонную ночь по вине Неформалов, но сколько времени прошло с того момента?
Не важно. Я не остановлюсь, пока не закончу дело.
Чтобы отыскать в темноте штаб-квартиру СКП, даже не пришлось сверяться с картой — достаточно было следовать за огнями. Было видно, что подача электричества восстанавливается, но пока какое-то подобие нормальной жизни удалось организовать только в трети города, куда злодеи просто боялись соваться. Ну, как правило боялись.
Вокруг штаб-квартиры было людно. Там были и «Бредли» и «Хаммеры» Национальной Гвардии, и фургоны СКП, между ними сновала целая куча солдат. Также я заметил пару героев, у входа, а еще один, летун в ярком костюме, нарезал широкие круги в вышине. Он заметил меня, и ринулся было наперерез, но я тут же упал вниз, затормозив только у самой земли.
Когда я приземлился, вместе со мной словно опустилась тишина. Я почувствовал на себе десятки взглядов — настороженных, недоверчивых, и просто испуганных. Кто-то тянулся к оружию, кто-то говорил по рации. Я выдвинул бластеры в боевое положение, чтобы заочно остудить не в меру горячие головы, и пошел к входу в штаб-квартиру.
Герои при ближайшем рассмотрении оказались знакомыми — Бесстрашный, Шевалье из Нью-Йорка и Цубаме Гаеши из Портлентда. Летунья зависла надо мной, готовая в любой момент закидать меня энергетическими сгустками, распускающимися в режущие кромки силовых полей, Бесстрашный прицелился копьем. Шевалье выглядел самым расслабленным… но чего напрягаться, когда ты упакован в эквивалент пятидесяти тонн брони и держишь в руках пушкомеч, обладающий свойствами танковой пушки и десятитонной рельсы?
— Нужны медики, — сказал я Бесстрашному, для убедительности тряхнув своей ношей. — Видимых повреждений нет, и состояние стабильно, но я обнаружил воздействие неизвестной парасилы, обходящей эффект Мантона.
— Что ты с ними сделал?! — яростно прошипел Бесстрашный. Я чувствовал его страх. Тщательно скрываемый, контролируемый, но все же страх.
— Притащил туда, где им могут оказать помощь. Это все, что в моих силах в настоящий момент.
— Что произошло? — Шевалье встал между мной и текущим главой отделения Протектората.
— Без понятия. Я прочесывал северную часть города в поисках оставшихся Неформалов и Бойни № 9, и наткнулся на них случайно.
— «Оставшихся» Неформалов?
Я его проигнорировал. Передал бессознательных Викторию с Дином прибежавшим санитарам и зашел в вестибюль. Я не собирался задерживаться здесь надолго, но обострившееся чувство вещества засекло нечто, что заставило меня подкорректировать планы.
Внутри был почти такой же разгром, как сразу после налета Неформалов, а Виста так и стояла в сфере зацикленного времени. Ее не стали запаковывать в звуконепроницаемый кокон, как поступали с жертвами Серого Мальчика. Вместо этого перед ней установили мини-телевизор, с прикрученным устройством, улавливающим движение глаз — для управления. В конструкции безошибочно угадывался почерк Кид Вина, но в основе лежала моя собственная схема, использованная в шлеме «Сирина». Похоже, таким образом ей пытались скрасить пребывание в петле.
Взгляд на Висту потревожил какие-то воспоминания. Я что-то должен был сделать… только никак не мог вспомнить, что именно. Ладно. Если забыл, значит и не важно. Я выбросил из головы левые мысли и направился к своей главной цели — к кофейному автомату. Отсек для мелочи — это и правда самое гениальное, что я когда-либо изобретал.
Тем временем в вестибюль начали собираться и другие герои, я видел их отражения в стекле витрины. Стояк, Штурм, та азиатка с арбалетом… Флешетта. Вроде бы ее так звали.
— Кофе-кофе-кофе-кофе-кофе-кофе-кофе… — пробормотал я, пока автомат цедил в стаканчик двойной эспрессо со сливками и сахаром. — Не так забористо, как амфетамин, но зато не портит зубы.
— Ты! Ты нашел способ разорвать петлю?! — завопил Стояк.
— Не приближайся к нему! — рявкнул Бесстрашный. Он все это время стоял у меня за спиной. Боже, ну что за назойливый выскочка! Не зря Оружейник его терпеть не мог.
Я коснулся шлема. В этот момент мое биологическое тело сдвинулось между фазами, оказавшись в стандартной реальности, стало уязвимым. Это был риск, но риск приемлемый. Сейчас я не чувствовал, что меня собираются атаковать, а если возникнет угроза, я и так сумею защититься. Опасность представляла только Флешетта, с ее стрелами что было не так. Что-то очень сильно не так. Когда я переместился в обычную реальность, то блокировка отключилась, и герметично закрепленный шлем с шипением отделился от остальной брони.
— Что-то такое припоминаю, — я снял шлем и пригубил напиток. Помои, конечно, но мне просто нужна глюкоза. — А оно вам надо?
Стояк, похоже, язык проглотил. Дар речи вернулся к нему спустя достаточное время, чтобы я успел выпить половину кофе.
— Ты… ты серьезно?!
— Ну сам подумай. Тут по городу шляется Девятка… правда, теперь уже скорее Пятерка. А я все еще не придумал, что делать с Сибирью, — горячий сладкий жар напитка растекался по телу, словно сама жизнь. — Плюс Неформалы спят и видят, как устроить очередную гадость, а Скитальцы у них на подхвате. Где гарантии, что в следующий раз они просто не перебьют вас всех? Им ведь это ничего не стоит, вы сами все видели. А в петле может не особо комфортно, но зато точно безопасно.
Стояк начал приближаться. Черт.
— Замри!
— Что? — не понял Стояк, но все же остановился.
— А теперь четыре шага назад, — сказал я. — Если приблизишься, придется тебя убить.
— Да ты чего вообще?!
— Я тебе не доверяю. Кстати, если вон та косорылая, — я ткнул за спину большим пальцем, — сейчас же не опустит свой дурацкий арбалет, я ее тоже убью.
— Флешетта, достаточно, — это был голос Шевалье.
Герои нервничали. Их страх наполнял вестибюль адреналиновой вонью. Уверен, они бы уже десять раз попытались бы меня убить, если были уверены, что их атаки возымеют эффект. Что я не предусмотрел, не просчитал их способности, и не подобрал контрмеры. Но они боялись.
Правильно боялись.
Я заглянул в опустевший стаканчик и бросил в автомат еще несколько монет.
— Так ты можешь вытащить Висту? — повторил Стояк.
— Заладили вы со своей Вистой… с какой стати мне вообще помогать героям?
Молчание. Автомат просигналил о готовности, и я взял второй стаканчик с кофе.
— Знаешь что скажу… я вас презираю. Вас всех, потому что герои по определению трусливы и никчемны. Ведь кто становится героем? Те, кто слишком глупы, слишком слабы, слишком трусливы или безамбициозны, чтобы стать злодеем. Ваш предел — это давать интервью и дефилировать по проспектам. Вы боитесь сойтись со злодеями в битве насмерть, и поэтому прячетесь под юбкой у государственной машины. Оно подкидывает вам подачки, и ради них вы готовы глотать мочу, которой злодеи ссут вам на лица. Виста в петле уже несколько суток. Но почему-то когда я пришел за головой Регента, он по кайфу чиллил в своей берлоге и очень удивился, когда я начал потрошить его охрану. То есть у вас яиц не хватило даже отомстить за Стража. Не в первый раз, кстати.
— Так что ты сделал с Регентом? — вмешался Штурм. Из всех он выглядел самым спокойным, словно его происходящее не касалось.
Вместо ответа я снял маску с пояса и швырнул ее через плечо.
— Решил проблему.
— Бесстрашный, он только что фактически признался в убийстве, — сказала Флешетта. — Мы ничего не сделаем?
— Можешь попробовать, — предложил я. — Если смелости хватит.
Флешетта дернулась, но так и не решилась поднять арбалет.
Я допил кофе и надел шлем. Броня загерметизировалась, мое тело сместилось в пространственный карман — такой же, в каких скрывалась большая часть подсистем «Сирина». Моей единственной связью с реальностью остались вживленные в мозг и позвоночник разъемы, по которым поступали данные от сенсоров брони. Полная неуязвимость для сил Властелинов, полная неуязвимость для сил, игнорирующих эффект Мантона — потому что им просто не на что воздействовать. Только силы, разрывающие границы измерений, все еще представляли для меня угрозу.
Я подошел к петле. Интервал по умолчанию был установлен на полсекунды, так что Виста не могла говорить. Движения глаз были единственным способом ее коммуникации.
— Моргни правым глазом, если хочешь вылезти сейчас, или левым — если готова подождать пока я разберусь со всеми проблемами.
Я еще не успел договорить, как она принялась яростно дергать правым глазом, насколько позволяла продолжительность петли.
— Ну как хочешь.
Сенсоры «Сирина» получали данные о параметрах петли, бортовой компьютер моделировал воронку зацикленного времени, вычислял параметры противофазы и рабочие параметры. «Яркая девочка» и Адаптивный Волновой Подавитель обменивались информацией, синхронизировали свои режимы, чтобы достичь требуемого эффекта.
Я положил правую ладонь на петлю. «Крылья» охватили ее, нагрелись, засветились от вливаемой энергии. Разрушение петли требовало намного больше, чем ее создание. Смешно, а еще говорят «ломать — не строить».
Серая область пошла рябью, несколько раз мигнула и исчезла. Виста рухнула на колени, тяжело и жадно дыша. Похоже, петля схватила ее в момент выдоха, должно быть неприятно. Стояк тут же бросился к ней и помог подняться на ноги.
— Пока, лузеры.
Я пошел к выходу, но Шевалье заступил мне дорогу. Его меч увеличился до трех метров, но он орудовал им с той же легкостью, как обычным полуторакилограммовым клинком. Я знал, что три метра — это далеко не предел.
— Стой. Что там с Бойней № 9? — спросил он.
— Ничего такого, чем я хотел бы с тобой поделиться, жертва карательного косплея.
Шевалье не собирался уходить в сторону, так что я задействовал телепорт, и оказался сразу на середине улицы. Под гудение двигателей ночное небо ринулось мне навстречу.
— У вас есть идеи, что нам теперь с этим делать? — спросил Бесстрашный, глядя в ночное небо.
— То, что в наших силах. Раз Птица-Хрусталь выбыла, то мы можем форсировать эвакуацию всех, кто еще остается в городе, — ответил Шевалье. — Лучшей тактикой действительно будет просто ждать. Сейчас это существо охотится за Девяткой, и кто бы ни победил, у нас в любом случае станет одной проблемой меньше.
— Нам нужен Триумвират. Иначе я не знаю, как мы его остановим.
— Легенда и Александрия прибудут не ранее завтрашнего утра, когда разберутся кое с чем в Индонезии. До этого момента нам придется обходиться своими силами.
— И если к тому времени от города вообще что-то останется.
— О сохранности инфраструктуры можно не волноваться, — мрачно отозвался Шевалье. — Споры затянулись, но окончательное решение было принято несколько часов назад. Броктон Бей будет превращен в карантинную зону.
Два часа спустя
— Знаешь, все остальные Скитальцы вместе взятые меня не бесили так, как бесишь ты. Даже Приговор так не выбешивал, хотя лишь из-за него я не перерезал вас еще при первой встрече. А почему? А потому что ни одному человеку не понравится быть игрушкой в чужих руках. Особенно если тебя телепортируют туда-сюда, и подставляют под всякие тяжелые предметы.
Трикстер не смог бы ответить, даже если бы захотел. Его поимка не составила сложностей, так что поработать над ним я успел особенно тщательно. Глаз я лишил его практически сразу, чтобы он не мог пользоваться своей силой, но вот голосовые связки пришлось оставить, чтобы выбить из него информацию о Генезис. Впрочем, ненадолго, так что дышал он теперь через вставленную в трахею трубку.
Теперь я без спешки и суеты занимался тем, что пришивал к его спине металлические пластины, вырезанные в форме крыльев. Каждая пластина с помощью крючьев цеплялась к ребрам, а также должна была приводиться в движение приводом, закрепленным у Трикстера на груди. Наркозом я себя не утруждал, разумеется, но перерезать крупные сухожилия и мышцы не забыл, так что теперь главарь Скитальцев не мог шевелиться, но наслаждался всей гаммой ощущений. Или не наслаждался.
— Главная проблема с теми временными петлями заключается в том, что создав петлю один раз, я уже не могу изменить ее параметры. Ни удлинить, ни укоротить, ни как-то повлиять на объект, помещенный в нее. Серый Мальчик такое мог, поэтому ему было проще сначала поймать жертву, а потом уже придумывать, что с ней делать. А мне, как видишь, приходится тщательно готовиться. Иначе, сам понимаешь, эффект не тот, — я отступил немного назад, оценивая промежуточный результат работы. — Вообще, по-хорошему, я должен быть тебе немного благодарен. Не пристрели ты Элита, Неформалы бы грохнули меня на месте. Умирать вообще неприятно, я тебе по своему опыту говорю. Но еще неприятнее умирать, будучи не повергнутым равным врагом, а загрызенным помойными крысами. Спасибо, что избавил меня от такой участи. В других условиях я бы, в знак признательности, просто пристрелил тебя без лишних сложностей. Но ставки слишком повысились. Я не могу позволить себе милосердие, иначе кто-то может принять это за слабость и попытается усложнить мне жизнь. Так что ты будешь живым примером того, что случается с теми, кто имеет глупость на меня наехать.
Я сделал оставшиеся нужные надрезы, после чего привязал руки Трикстера к куску металлической трубы. К самой трубе я прикрепил трос, который перекинул через подвешенный у потолка заброшенного цеха блок и принялся подтягивать получившуюся конструкцию вверх. Как бы ни улучшалась моя сила в последнее время, специализация все равно диктовала ограничения на скорость производства и технологические ступени. Сейчас, без полноценной мастерской, я был ограничен только вот такими простыми устройствами, на самых примитивных принципах.
Я не жаловался. Усложнение задачи только радовало, ведь приходилось напрягать воображение, искать нестандартные решения, проявлять изобретательность.
— А теперь финальный штрих, — сказал я, когда перекладина заняла свое положение под потолком, так что Трикстер оказался распят на ней разведенными руками.
Я нажал на кнопку. И одновременно создал петлю.
С задержкой в полсекунды заработал прикрепленный к груди Трикстера привод. Мотор оживил имплантированное механическое устройство, пластины пришли в движение, и на спине Скитальца раскрылся образцовый «кровавый орел». Будь у меня в предках викинги, они бы прослезились.
Все это продолжалось ровно пять секунд, а потом петля вернула все к исходному моменту. Когда привод уже получил сигнал, но еще не пришел в движение. Я хмыкнул, довольный завершенной композицией. Название может ей придумать? Ага, и табличку поставить рядом, с автографом.
— Ладно, теперь ты, — я повернулся к Генезис.
Властелин Скитальцев сидела рядом в кресле-каталке, на всякий случай примотанная к нему неимоверным количеством скотча. Ударная доза адреналина, которую я ей вколол, гарантировала, что она не сможет уснуть и создать тело-проекцию. Я поставил прямо перед ней стул и оседлал его по-ковбойски.
— С тобой мне возиться неохота, ночь короткая, а у меня еще вагон дел. На твое счастье, у меня есть несколько вопросов. Будешь отвечать внятно и подробно — умрешь быстро, чик и все. Будешь юлить, врать и дерзить — закончишь так же, как он. Я понятно объясняю?
Генезис медленно кивнула.
Я протянул руку и сдернул с ее рта скотч.
— Вопрос первый. В вашем досье, которое на вас собирало СКП, слишком много белых пятен. Слишком разные, слишком мощные и слишком агрессивные силы. Было бы логично, если бы вы прежде засветились по отдельности, но нет, вы появились в одночасье, причем сразу в виде спаянной команды. На кластерный триггер тоже не похоже. Но даже не это странно, а полное отсутствие данных о вас в любых базах данных. Водительские удостоверения, школьные журналы, медицинская страховка — у вас не было ничего. Вы никто. Вы из ниоткуда. Знаешь, что мне это напоминает? Случаи-53. Только вы сохранили человеческий облик, и память вам, похоже, не стирали. И вот мой первый вопрос: кто вы вообще такие?
— Мы с Земли Алеф, — дрожащим голосом ответила Генезис. — Это была Симург.
Я насторожился.
— Причем тут Симург?
— Двадцать четвертое декабря 2009-го. Атака Симург на Мэдисон. Она создала какое-то устройство для путешествий между мирами, и нас вытащило прямо с улицы. Мы там жили, в Мэдисоне Алеф! Мы даже не были кейпами!
— Ага. Ваши триггеры произошли во время битвы?
— Да. Нет. Не совсем, — она затрясла головой. — Мы нашли контейнер с флаконами. К ним была инструкция, что они дают суперсилы. Мы их выпили.
— Генезис, я сейчас замеряю твой пульс, температуру и pH кожи, тембр голоса, микромоторику глаз, и еще кучу параметров. Поверь, если бы я обнаружил признаки лжи, ты бы об этом очень пожалела. Но я их не вижу, и я могу лишь сказать лишь одно. Что это за бред?
— Это чистая правда, мне скрывать нечего, и смысла нет!
— Я вижу. То есть Симург потратила время на создание портала между мирами, и в промежутке между вываливанием на улицы Мэдисона толп монстров, заглянула на никому не нужную Землю Алеф, где кейпов полтора дохляка, вытащила компанию оболтусов, а чтобы они не было скучно, подкинула им суперсилы в бутылочках.
Дело начало приобретать какой-то нездоровый окрас.
— Там были какие-то особые приметы? Может, необычная маркировка, или странный материал?
— На контейнере был символ. Как греческая буква «омега», только перевернутая.
— Мда. Так вы и правда 53-и, только без уродств. И память вам не почистили, потому что кто бы этим занимался во время боя. А в мирное время этим, надо полагать, балуется некая организация с эмблемой в виде сидушки от унитаза…
— Не без уродств, — тихо сказала Генезис.
— Твой паралич?
— Нет. Изначально нас было семеро, но флаконов в контейнере оказалось только шесть. Я, Баллистик, Солнышко, Приговор и… — она запнулась, когда глянула мне через плечо, где ее главарь дергался и хрипел в петле, — и Трикстер. Мы все выпили по полному флакону. Но еще двое из нашей группы разделили флакон. Они никогда не участвовали в драках, поэтому про них ничего не знают. Их зовут Оливер и Ноэль. Оливер отделался легко, он просто медленно и неконтролируемо меняет свою внешность. Ноэль… Ноэль стала монстром.
— Монстры всякие бывают. Оцени по десятибалльной шкале, где один — это злой хомячок, а десять — Губитель.
— Девять с половиной, — уверенно сказала Генезис. — Кстати, она была девушкой Трикстера, и очень разозлится, если когда узнает, что ты с ним сделал.
— Напугала Бегемота голой жопой.
— А я не пугаю. На самом деле, я даже надеюсь, что хотя бы ты сможешь ее убить, потому что мы уже пытались, и ничего не вышло. Флакон превратил ее жизнь в бесконечный кошмар, но она даже умереть не может.
— Хм. Какие силы?
— Огромная груда мяса, невероятно сильная и быстрая. Коснешься ее незащищенной кожей, и она тут же создаст твоего клона. Злого клона. Да, силы она тоже копирует, хотя и не точно.
— Я и так зол на 12 из 10, так что не страшно. Еще?
— Она питается мясом и непрерывно растет. У нее бешеная регенерация. Возможно, как у Краулера или у Губителей. И она очень умна. Она прирожденный стратег и тактик.
— Как показывает практика, если проблему не получилось решить большой пушкой, нужно просто взять пушку побольше. Ладно, второй вопрос. Где Солнышко?
— Она на базе Выверта, — ответила Генезис и неожиданно вскинулась. — Оставь хотя бы ее с Оливером в покое! Она отказалась участвовать в твоем захвате, сказала, что это самоубийство!
— Как мило с ее стороны. И, главное, мудро. Я подумаю. А где база Выверта?
— Противогубительское убежище, от штаб-квартиры СКП пять кварталов на северо-запад.
— Почему-то подобного я и ожидал, — я невольно усмехнулся. — Симург значит. Ей было мало спеть мне, она целый ансамбль на подтанцовку отправила.
Я достал из пространственного кармана коробку с препаратами и выбрал нужный. Мизерикорд. Состав, вдохновленный памятью о кейпах, сожженных Бегемотом. Пятьдесят миллилитров блаженной, избавительной смерти в многоразовом шприце.
— Я считаю твою часть сделки выполненной. Передать что-нибудь твоим родным?
— Если это шутка, то не смешно, — мрачно отозвалась Генезис.
— Я серьезен. Сейчас у меня нет технологии порталов, но это не значит, что ее не будет никогда. Может, и загляну на Алеф, передам письмо или что-то такое.
Она смотрела на меня не мигая. Еще недавно я бы вряд ли выдержал такой взгляд.
— Я должна тебе верить?
— Мне-то что? Это твоя последняя воля, а не моя.
— Дай ручку и бумагу.
Я высвободил от скотча ей одну руку и положил в нее требуемое. Генезис принялась писать. Я не подсматривал, хотя и мог бы. Всего лишь символический жест, так почему бы и не позволить выговориться, хотя бы на бумаге?
— Все, — Генезис сложила листок бумаги в несколько раз и сверху добавила адрес.
Я взял письмо и спрятал в отсек для мелочи, а потом обошел ее сзади.
— Больно не будет.
Игла воткнулась в ее шею. Генезис в последний раз вздрогнула от неожиданности и тут же расслабилась, когда Мизерикорд начал вливаться в ее кровь. Ее глаза медленно закрылись, на лице возникло умиротворенное выражение. Через десять секунд она перестала дышать.
Я убрал шприц и подлетел к Трикстеру. Он, конечно же, оставался в полном сознании, хотя и нем. Я предварительно накачал его адреналином, чтобы он не смог потерять сознание, так что наш с Генезис разговор он слышал.
— Ты был обречен. С того самого момента, когда услышал Песню, — сказал я. — Ты думал, что живешь, что ведешь какую-то борьбу, но тебе было уготовано оказаться здесь. Всего лишь еще один камешек, об который Симург точила свое оружие. Хотя это не значит, что я не могу менять свое мнение на счет милосердия. Назовем это… хмм… солидарностью.
Я сломал его петлю. «Кровавый орел» опять раскрылся с мокрым хрустом и остался в таком положении.
Взмахами меча я вскрыл бедренные артерии Трикстера и покинул заброшенный завод, когда убедился в смерти мозга.
Пора навестить Выверта.
Облачившись в полночь.