-- Сереж... Ты прямо как американский корреспондент. Я тебе по этом поводу анекдот коротенький расскажу. Приезжает иностранец на машине в Советский Союз и залетает в глубокую яму. Начинает возмущаться: у нас, дескать, если где яма, так ее флажками красными огораживают! А ему отвечают: а вы что, когда въезжали, не видели один большой красный флаг? Вот... флаг-то сменили, а в остальном... Ну не знаю я, почему "Мичурина", клинике-то уже больше пятидесяти лет.
-- Хотя, -- закончил он, уже нажимая на кнопку звонка, -- может и был сумасшедшим Мичурин, если арбузы с картошкой скрещивать пытался...
Двери нам открыл дурак лет пятидесяти с небольшим, облаченный в полосатый больничный халат.
-- Привет, Дмитрий Васильич! -- поздоровался с ним мой спутник, -- Чего это ты так вырядился?
-- Для разнообразия, комбез надоел -- ответствовал дурак, внимательно оглядывая меня, -- А это кто?
-- Свои, свои, -- успокоил его Юрий Викторович, -- Может, вместе работать придется. Сергей Иванович должен ознакомиться с делами ребят.
-- Понято, -- заверил дурак и пропустил нас внутрь.
В первой палате, куда мы зашли, на койках сидело четверо идиотов. Идиоты были все, как на подбор, рослые, плечистые, по их виду никак нельзя было сказать, что они измучены сульфазином. Один из них, тридцатилетний на вид верзила, косой сажени в плечах, направился к нам:
-- Знакомься, Петрович, -- представил меня начальник психу, -- Неволин Сергей Иванович. В некотором смысле, вы коллеги...
... вот спасибо-то!..
-- По кумполу хочешь, коллега? -- жизнерадостно осведомился псих. Взгляд при этом был у него вполне осмысленным.
-- Ладно, кончай дурку валять! -- махнул рукой Юрий Викторович, -- Чем сегодня занимались?
-- Работали по обычному графику, -- пожал плечами верзила, -- Хотя... и так все давно готовы.
-- Добре, -- кивнул Юрий Викторович, -- Пойдем, Сергей.
В остальных палатах, куда мы заходили, меня снова знакомили с пациентами заведения, коих набралось числом шестнадцать. Виктор... Валентин... Артур... Александр... Игорь.
Я быстро запутался в новых знакомых, да и не считал нужным, запоминать их имена. Кто-то в пижаме, а кто-то в спортивном комбинезоне -- все они, тем не менее, походили друг на друга. Такие... крепенькие... с пылу с жару... хоть олимпийскую сборную психушек из них составляй. Исключение являл собой, разве что, пожилой дурак Дмитрий Васильич, встретивший нас на входе.
-- А вот, Сергей, наша гордость... -- Юрий Викторович распахнул передо мной очередные двери и застыл, сложив руки на груди, наслаждаясь произведенным эффектом.
Эффект... присутствовал. Обычная палата была профессионально переоборудована в оружейку: многочисленные стенды вдоль стен, "цинки", пирамиды. Палата психушки вполне могла претендовать на звание оружейного салона. Чего здесь только не было!
... Новейшие снайперские винтовки ВСС... автоматы АС под девятый калибр (такая игрушка обеспечивает стопроцентное поражение цели, упакованной в броник 1-2 уровня защиты, на расстоянии в 400 метров!)... "дипломаты" -АКСУ (обычный чемоданчик, но стоит нажать кнопку, и в ваших руках короткоствольный автомат, готовый к бою)... германские снайперки "Хеклер и Кох МСГ-90"... израильские "узи"... наши "винторезы" и "кедры"...
Да-а-а, солидно отгородились психи от остального мира! Я подошел к одному из стендов и взял с него револьвер с тонким стволом.
"Локейд", сравнительно недавно поступивший в распоряжение спецслужб США, не предназначен для поражения живой силы. Это так называемый дверной револьвер, тот самый болт с резьбой, который всегда находится на хитрую гайку. Орудие проникновения. Вставляете его в замочную скважину, спускаете курок и -- перед вами все двери открыты! Нет таких замков, которые выдержали бы натиск локейда.
-- Сувенир, бери, бери, -- щедро позволил Юрий Викторович, -- вдруг дома по хозяйству пригодится.
Экскурсия по психбольнице продолжилась во внутреннем дворе. Из слов моего экскурсовода получалось, что клиника готовится вести маленькую локальную войну: "Там у нас склад ГСМ... там -- стрелковый тир!".
Но самым поразительным оказалось содержимое двух гигантских ангаров, которые, чертыхаясь и матерясь, растворил начальник сумасшедшего дома.
В одном разместился танк Т-69-а времен афганской войны, в другом...
Я, конечно, видел в кино знаменитый вертолет "КА-50", прозванный "Черный акулой", но и только... Да и в действующей армии его мало кто знал: у правительства, как всегда, нет средств на закупку новой техники... А вот в ангаре психбольницы имени Мичурина он наличествовал... Новенький, еще пахнущий смазкой, только что с завода. Но больше, чем собственно присутствие здесь новейшей машины, меня потрясло другое.
Боевая "Черная акула" была выкрашена в мирный белый цвет, на обеих ее бортах красовался Красный Крест и надпись "Неотложная медицинская помощь". Перебор даже для психушки, по-моему...
-- Ну и как тебе у нас? -- поинтересовался Юрий Викторович, когда мы уже сидели у него в кабинете и гоняли чаи, -- как наши арсеналы?
-- Смотря для каких целей. "Шестьдесят девятка" вроде даже и не ржавая, активная броня на месте... "неотложка" особенно хороша...
-- Ты еще не знаешь, какую систему в нее Ремеслук запихал! "Тамагочи" на русский лад, -- перебил меня довольный директор клиники.
-- ... А вот оружейку я бы по-другому оснащал: сконцентрировался в одном направлении, в зависимости от поставленной задачи. А так... очень уж на супермаркет похоже... сумятица.
-- Согласен, согласен, -- затряс бородой Викторович, -- но и ты пойми: задач приходилось решать много, некоторые детали упущены. Зато какие кадры, какие люди!
Он порылся в книжном шкафу и достал четыре пухлые папки. Две оставил себе, две передал мне:
-- Вот, взгляни...
Я раскрыл папку-скоросшиватель с характерной надписью "История болезни" и прочел первые попавшиеся на глаза строки:
"Самохвалов, Дмитрий Васильевич, 1943 г. р. Диагноз: зафиксированная истерическая реакция (гиперкинез рук) в тяжелой форме... Лечение: ежедневное внутривенное введение 3 миллилитров 10-процентного раствора пентотала в совокупности..." Тьфу!
-- Это Васильич, который нас на дверях встретил, -- пояснил хозяин кабинета.
Я бросил взгляд на фотографию, содержащуюся в истории болезни: язык, выпавший изо рта, глаза, сведенные у переносицы не оставляли сомнений в том, что Самохвалов -- законченный придурок.
-- А теперь взгляни на это, -- Юрий Викторович протянул мне одну из папок, которые до сего момента бережно прижимал к груди.
С первой страницы "Дела номер 674\со" на меня смотрел молодой лейтенант в форме ВВС, в котором, приглядевшись, можно было распознать Самохвалова. Я наискось пролистал несколько страниц:
"Самохвалов Д. В... Участник боевых действий во Вьетнаме (?!!)... пилот первого класса... боевые награды: орден Ленина, орден Боевого Красного Знамени... участник боевых действий в Приднестровье... боевые награды: высший орден ПМР... участник..."...
Викторович вытянул папку у меня из рук:
-- Ты Петровича запомнил? Ну... того, который тебе якобы по кумполу заехать хотел?
Я кивнул: таких шутников вообще никогда не забываю...
-- Открой свою вторую папочку, почитай!
"Редько, Игорь Петрович, 1961 г. р. Диагноз: депрессивно-ипохондрический синдром ятрогенного происхождения, зафиксированный в связи с наличием в характере эпитимных черт..." Плюс фото пациента: патологический олигофрен с неотфокусированным взглядом и пеной на губах.
-- Ладно, все равно ничего не поймешь, -- Юрий Викторович отнял у меня и эту "Историю болезни", -- тебе такое ближе будет.
И передал мне второе "номерное дело". Теперь собеседник не торопил меня и я вчитался поподробнее:
"Редько И. П., 1961 г. р. Окончил в 1987 году Омское высшее общевойсковое училище с золотой медалью, был направлен для прохождения службы в подразделение специального назначения, воевал в Афганистане, затем проходил службу в Таманской дивизии. В 1991 году командовал батальоном, получил задачу выставить блокпосты на Садовом кольце, обеспечить безопасность мирного населения, не допустить провоза оружия, наркотических средств на своем участке маршрута. С задачей справился, был арестован, находился в Матросской Тишине семь месяцев. Оправдан. После окончания Московской академии прибыл в Таджикистан для дальнейшего прохождения службы в 149 МСП. Имеет три ранения, одну контузию..."