-- Да, дозвонишься тебе...
Голос у Платонова обиженный.
-- ... У тебя всегда автоответчик на страже: "Вы позвонили по телефону... даю тридцать секунд..." И говорит с приветливостью автоматчика, передергивающего затвор акаэса.
-- Паш, твои-то звонки я всегда снимаю.
-- Сереж, ну дело-то святое...
Он что, губы надул?
-- Ты же не первый день в Москве? Значит, сам так счел, правильно? Согласен?
Дипломат. Железная логика. Я смягчаюсь:
-- Лады, Паш. Я просто о чем звоню: давай-ка после наших с Ремеслуком дел...
-- Почему ваших с Ремеслуком?!
-- Да не дуйся, не дуйся, я в курсе... Так вот, давай встретимся, что ли, посидим... Ведь с похорон Рыбакова не виделись.
-- Сереж, а ты говоришь: зачем выдернул? Конечно, посидим, тосты поднимем. Как говорят на Кавказе: давно друг друга не хвалили! Иначе тебя попробуй -- вытащи в первопрестольную.
-- Так значит звоню.
-- Так значит звонишь.
... Отлично! Не то что бы я не доверял Ремеслуку, когда он ссылался на Платонова, но проверить никогда нелишне.
Теперь, пока еще не совсем стемнело, примемся за сборы. В принципе, что мне надо, дабы заявиться на бешбармак к Шамилю? Да ничего особенного: желателен темный спортивный костюм, кроссовки какие-нибудь... Надеюсь, справлюсь и без спецпримочек.
Я раскрыл платяной шкаф, в который так и не удосужился заглянуть накануне. Ого, солидно! Весь он увешен и завален тренировочными костюмами, комбезами, кроссовками, какими-то коробочками и картонными ящиками. На самой верхней полке в гордом одиночестве притулилась новенькая "сфера".
Открыл наугад несколько коробок. Приборы ночного видения, светошумовые гранаты "Заря" и прочие полезные вещи. Со дна одного ящика вытащил одну штуку, которую тотчас решил присвоить. Треугольный клинок в пол-ладони длиной с короткой рукоятью, кожаные ножны на липучке. Так называемый "нож последней надежды", оружие скрытого ношения. Экспроприирую.
Прикинул на глаз гардероб. Одежда моего размера. Видимо, Ремеслук подготовил все это богатство с прицелом, заранее рассчитывая на мое согласие участвовать в операции.
Недолго поводив жалом, я остановился на комбинезоне цвета московских сумерек, с многочисленными карманами.
Поколебался, выбирая между легкими "берцами" корейского производства и найковскими кроссовками.
Облачился в кроссовки, скорее, по привычке. Укрепил на ноге чуть повыше лодыжки "последнюю надежду". Сунул в карман несколько купюр, сигареты с зажигалкой и... вот когда пригодится подарок Баратынского!.. замочный револьвер -- локейд.
Беспрепятственно спустился на первый этаж, миновал холл, перекинулся парой слов с охранником и вышел на улицу.
Вечер был каким-то немосковским. Летние сумерки мягко окутывали деревья, словно платок из козьего пуха. Воздух благоухал ванилью и сдобными булками: наверное, где-то поблизости работала хлебопекарня.
Я довольно быстро поймал лохматого "Москвичонка".
-- Куда?
-- Переулок Второго Интернационала.
-- Где это?
Я пожал плечами.
-- Ладно, падай, поехали. По дороге спросим.
Пожилой шофер не стал заранее уговариваться о цене. Наверно, с пассажирами ему по нынешним временам не очень везло.
Мы кружили по столице минут двадцать, опросили человек шесть, и никто из них не дал вразумительного ответа. Еще одно отличие большой Москвы от маленького Питера: у нас скольких спросите, столькие и ответят. Правда, могут указать при этом совершенно разные направления.
Наконец, мы все-таки выяснили дорогу, набредя на пост ППС. Оказалось недалеко даже по петербургским меркам -- минут десять езды, как сказал водила.
Вскоре я уже разминал затекшие члены метрах в двадцати от симпатичного особнячка, который вычислил как офис фирмы "Темп -- А".
Так... два с половиной этажа, учитывая чердак... массивная стальная дверь на входе... окна зарешечены. Но, кажется, нет ни видеосистем охраны, ни "наружки" на подступах к бастиону, ни замка -- "считывателя" на самой двери.
Что же так жиденько, ребята? А, впрочем, кого бояться чеченским криминалам посреди Москвы? Криминалы уже легализованы. Для правоохранительных органов "Темп-А" -- наверняка солидная фирма, занимающаяся, к примеру, тем же реэкспортом пчелиного дерьма. И, быть может, даже исправно платящая налоги.
Свои же, заплечных дел коллеги из, так сказать, вражеского лагеря сюда не сунутся: кому это надо, когда сферы влияния поделены? А уличные крысята, быкующая московская шантрапа, не стоят того, чтобы разоряться из-за нее на системы, реагирующие на всякие там вибрации и изменения объема охраняемого пространства.
... Размышляя так, я прогуливался возле домика, изображая припозднившегося электрика, крайне озабоченного состоянием здешних линий электропередач...
Здание казалось вымершим. Лишь в нескольких комнатах на втором этаже горел свет, просачиваясь сквозь неплотные жалюзи...
А-а-а, понеслась! Ввяжемся в бой, а там посмотрим. Фактор внезапности на нашей стороне. Устроим маленький шаолиньский коридор с выходом на искомое... тело. Извините, парни, сейчас бабахнет. Танцуем зикр!
Я махнул к двери особняка, вставил узкое дуло локейда в щель замка и несколько раз спустил курок.
Крр-рац, -- тихо сказал хваленый замок - "испанка"... и умер.
Я аккуратно потянул дверь на себя.
Вот же хрень! Дети гор не озаботились сигнализацией, зато оснастили дверь с внутренней стороны массивной щеколдой. Есть, знаете ли, такой хороший древний обычай на Кавказе и в довольно средней Азии, -- запираться на засов.
Я снова потянул дверь и заглянул в образовавшийся зазор: да тут не один засов, а целых два! Судя по ширине, не заводские, а "самовары". Ваше слово, мистер локейд!
Я нажал на второй, короткий курок и дуло револьвера раздвоилось, раскрылось, как клюв у цапли. "Клювом" прихватил язык засова и вдавил кнопку на локейде, расположенную там, где у обычного револьвера находится барабан. "Клюв" завибрировал... засов поехал между его полотнами. Открыто! Ту же операцию повторил со второй с щеколдой. Открыто!
Времени на все ушло секунд пятьдесят... ну, может, минута. И то потому, что у меня не было опыта обращения с подобной игрушкой.
Я открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться боком, вполз в помещение и...
Чуть не столкнулся со здоровенным громилой в камуфляже. Тот стоял у противоположной стены и тупо смотрел на дверь.