-- Хренов "говорун", -- ругнулся Васильич, -- Ну, вперед, ребята, с Богом!
Мы вывались из вертушки. Внизу полыхал пожар. Вот когда пригодились "сферы": они защитили лица от огня.
Пятеро во главе с вымпеловцем Сенниковым устремились к казарме боевиков... Танк-ветеран уже вовсю утюжил "чехов", отчаянно оборонявших бомбоубежище-казначейство... Наша пятерка быстро рассыпалась по территории лагеря. В обязанность нам вменили подчистку объекта после работы танкового десанта и сенниковских парней, ликвидацию стихийно вспыхивающих очагов сопротивления.
-- "Один в поле", "Один в поле", объект "ноль" -- прошипело в моем ухе. Послание означало, что группе, штурмующей духовское казначейство, срочно нужна поддержка. Я и еще трое парней откинули "сферы" и, нацепив ПНВ-89 -приборы ночного видения, бросились к бомбоубежищу.
Метрах в ста от казначейства стоял танк и хищно поводил в стороны пушкой, контролируя возможные мишени. "Тэшка" была сейчас, однако, практически беспомощна: любым выстрелом, пулеметной очередью можно задеть своих, смешавшихся с последними защитниками бомбоубежища. Теперь все решал непосредственный контакт.
Что и говорить, преимущество было на нашей стороне. Численный перевес ничего не дал "чехам", его быстро свел на нет шквальный огонь "вертушки" и танка. Теперь духи, не успевшие оснаститься "ночниками", ослепленные и обожженные, медленно, но верно сдавали позиции одну за другой.
-- Черный-один, объект под контролем, -- прокашлялся наушник.
Парни Сенникова взяли казарму.
-- Черный-ноль, понял -- отозвалась "вертушка" руководителя группы.
-- Зубр-один, объект под контролем!
-- Черный-ноль, понял!
Ребята под командой "альфовца" захватили и контролировали то, что осталось от склада боеприпасов и ГСМ.
Наше вмешательство в штурм казначейства окончательно сломило "чехов", последние двое легли прямо на пороге бомбоубежища, так и не успев воспользоваться своими "борзами". Ворвавшись по трупам ко входу казначейства, мы закинули внутрь с десяток шумовых гранат. Обычные не использовали: очень уж не хотелось, чтобы хоть часть складированных там денег пострадала.
На удивление, из самого бункера не раздалось ни стона: видимо, духи и в казарме, и в бомбоубежище с самого начала атаки поддались стадному инстинкту и вывалили наружу. Нам повезло. Окопайся они на подземных этажах казармы, займи грамотную оборону в бункере -- и выкурить их было бы непросто.
-- Черный-два... Один в поле... объект под контролем.
-- Черный-ноль, понял.
Через минуту "Черная Акула" опустилась на территории бывшего пионерлагеря "Заветы Ильича". Со стороны складов, казармы и от нас к руководителю группы Самохвалову побежали трое, чтобы скоординировать дальнейшие действия и уточнить число потерь.
-- Зубр-один, три "трехсотых", "двухсотых" нет...
-- Принято...
-- Черный-один, один "трехсотый"...
-- Принято...
-- Черный-два, без потерь...
-- Хоп, есть...
Только теперь появилось время оглядеть поле брани. В желто-зеленом свете ПНВ все казалось потусторонним, ирреальным: трупы на земле... расплывчатые борта вертушки, вибрирующие в потоках раскаленного воздуха... выгорающие склады ГСМ... люди в инопланетных "сферах".
Странная ассоциация пришла мне на ум: все происходит по ту сторону монитора, неведомый Игрок сидит, нажимает клавиши и играет в "Дум", а мы -просто безликие фигурки, мельтешащие на экране компьютера этого Игрока. Фигурки стреляют... кричат... падают, не добежав до цели. Но Игрок не использует режим сохранения, и у фигурок нет в запасе бесчисленных жизней. Hell on earth. Ад, нисшедший на нашу землю.
Да нет ничего странного в моей ассоциации! Разве кровь, льющаяся на территории бывшего пионерского лагеря, превращенного в опорную базу боевиков, -- не есть знамение и провозвестие грядущего Ада? Н-да, наш "Дум" -- Россия...
... Три "трехсотых", один "трехсотый" -- значит, у нас всего четверо раненных. Никто не погиб...
-- Ребята...
Самохвалов соскакивает из кабины "Акулы":
-- Ребята... Артем, Игорь, Сережа... тащите духовских "трехсотых" "двухсотых" в казарму. Давайте, живее... в сорок минут надо уложиться!
За руки -- за ноги мы волочем убитых и раненных "духов" в бывший административный корпус "Заветов Ильича" и складываем их там штабелями. Мертвые в первые полчаса всегда тяжелее живых, погрузка отнимает много сил. Пока тащим в казарму очередного бородача, перекрещенного патронташами, есть время додумать мысль, все время ускользавшую в азарте боя.
Опять же на ассоциациях... погрузка. Погрузка. (Нет, до чего же он тяжелый!). Погрузка. Одно дело, захватить базу, взять под контроль объекты на ней... Другое дело... Как предполагается вывозить захваченные ценности? Нас всего шестнадцать, учитывая четверых раненных... А ведь даже полсотни боевиков чуть ли не сутки потратили на разгрузку -- погрузку -складирование денег. Плюс к тому: шум боя под самой Москвой не мог не привлечь хоть чьего-нибудь внимания. Для меня хуже нет, чем быть шестеренкой, не знающей, как работает весь механизм.
-- Быстрее, славяне, быстрее... Сорок минут!
Одновременно с призывом Самохвалова мы слышим сначала тихий, но постепенно нарастающий гул лопастей какого-то вертолета. Вскоре гул становится нестерпимым. Где-то над нами зависает вертушка.
Хочу нацепить "ночной глаз", посмотреть, кто к нам пожаловал, и не успеваю. Мощный луч прожектора с борта вертушки прорезает тьму, падает на землю, начинает методично прощупывать ее...
-- Валя, сколько возимся? -- останавливаю бойца с зеленой повязкой на голове, волочащего под микитки здоровенного басмача.
Тот отпускает обмякшее тело, вскидывает руку:
-- Минуты сорок две, сорок три...
-- ВНИМАНИЕ! ВСЕМ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ! ПОВТОРЯЮ! ВСЕМ НЕМЕДЛЕННО СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ! -- раздается мегафонный глас из поднебесья.
Вдали уже слышен грохот мощных моторов. Тяжелые "КАМАЗы". Тоже по нашу душу?
Теперь ясно, почему Самохвалов хотел, чтобы мы уложились с "уборкой" в сорок минут.
... В столице еще с восьмидесятого года, года Олимпиады, действует единый антитеррористический план: группы быстрого реагирования должны прибыть в любое место Москвы и самого отдаленного Подмосковья не позднее, чем через сорок после поступления сигнала о возможном террористическом акте. Тогда, в благословенные брежневские годы, нормативы эти отрабатывались по всяким пустякам. На учениях командиры спецгрупп доставали из сейфов пакеты с грифами "А", "B", "C"... из штаба учений приходило указание, какая именно ситуация отрабатывается. Самой серьезной была ситуация "А": обезвреживание в Подмосковье группы террористов, захватившей в заложники иностранного туриста-автолюбителя.
Командиры про себя матерились. Чушь! Бред! Порождение безумной фантазии кремлевских мудраков! Какие в нашем Подмосковье террористы?! Материться матерились, но -- репетировали .
-- СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ! ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕН ИЕ!
Смотри-ка, как оперативно сработали парни! Будто восьмидесятый сейчас. Интересно, что чувствует их командир, обозревая открывающийся сверху пейзаж?
-- Артем, Игорь, Сергей... Трое ко мне без оружия! -- машет рукой Васильич, -- Остальным взять под охрану объекты!
И дальше что? Подбегаем к командиру. Дмитрий Васильевич спокоен:
-- Стойте рядом и молчите, со всем соглашайтесь. Все беру на себя!
На территорию лагеря врываются, кувыркаясь на колдобинах, два крытых "КАМАЗа"