В истории Войны Лжи многое представляется настолько легендарным, что порой даже мне не по силам отделить правду от мифа. Однако одно я могу утверждать точно — некоторые приняли власть Непрощённых с радостью. В Уладе мне удалось собрать немало историй о круитни, Теневом Народе, который сражался на стороне Сменившего Сторону и исчез после падения Непрощённых со всеми своими сокровищами. Судя по всеми, круитни не были похожи на людей — они вообще были чем-то другим. Когда Война Лжи подошла к концу, то «Теневые Люди в землю ушли, под землёй и пропали». С курганами и башнями круитни связаны многие сказания. Иногда они светятся тусклым синим пламенем, и из них доносятся завывания и гул. Теневой Народ… ещё одна загадка, на которую у меня пока нет ответа.
Утро встретило их порывами холодного северного ветра. После вчерашнего ливня весь лес был мокрым, в воздухе чувствовался запах сырости. Когда все трое на скорую руку позавтракали овсянкой, Мидир затушил огонь и сказал всем собираться в путь.
— Будет плохо, если нас здесь найдут солдаты короля. — сказал он, раскуривая трубку с длинным мундштуком из ясеня. — Или если Бессмертные доберутся. Нельзя терять времени.
Они забрали из хижины большой мех с водой и три заплечных мешка с провизией — сухарями из чёрного хлеба, кусками солонины и ломтями вяленого мяса. Не самая вкусная пища, но для долгого пути она незаменима. Отшельник передал Рейну свой охотничий лук и колчан со стрелами, в который Рейн положил тунгутскую железную стрелу — на счастье. Кроме того, с собой Мидир прихватил карту — небольшой свиток, на котором чернилами были выведены названия деревень и городов, нарисованы поля, горы и реки. Было решено идти на юг, к Маг Темре, и купить там лошадей и, если повезёт, даже оружие — а как иначе отправляться в путешествие длиной в две тысячи миль?
— Денег, надеюсь, хватит? — спросил отшельник. — У меня кое-что припасено на чёрный день, но это так, мелочь.
Сатин закатила глаза и молча протянула ему увесистый кошель, стянутый шёлковым шнурком. Мидир что-то неодобрительно пробормотал себе в бороду, но деньги принял. В кошеле оказалось почти три тысячи миде серебром и даже несколько золотых монет с профилем короля Лугайда.
— Вот и славно. Что ж… в путь! Да благословят нас боги Улады.
— Творец Творения — единственный истинный бог! — угрюмо заметила Сатин и отвернулась.
— У меня будет конь? — с надеждой спросил Рейн, увидев, что Мидир протянул ему колчан со стрелами.
— Да, будет, — улыбнулся отшельник, — если ты, конечно, не хочешь ехать на одной лошади вместе с этой… хм… не самой приятной барышней.
— Да что между вами такое? — не понял Рейн. — Спорите из-за какой-то… ерунды.
— О, не обращай внимания. — В глазах отшельника появилась хитринка. — Просто наша дорогая авестийка столкнулась с правдой и пока не хочет её принять.
— Ты о Совершенном? — догадался Рейн.
— Именно. Хотел бы я знать, почему она так рьяно защищает свою церковь… Ты знаешь, я был в Авестинате вместе с Зилачем и своими глазами видел роскошь и интриги вокруг Престола Истин…
— А что вы делали так далеко на Востоке?
— Длинная история. — ответил Мидир уклончиво. — Когда-нибудь я её тебе расскажу.
— А как…
— Хватит! — в голосе отшельника послышалось плохо скрываемое раздражение. — Понимаешь, вопросы — это хорошо, но сейчас я не хочу — да и не смогу — объяснить тебе всего, что происходит в нашем мире. Ты только что вышел за пределы обыденной жизни, такой, которую ведут тысячи людей, и некоторые вещи могут быть… опасными. Особенно сейчас, когда в игру вступили Бессмертные — а кто их ведёт? Эти создания всегда исполняли чью-то волю, и мне неведомо, кто стоит за тем нападением на солдат короля. Сдаётся мне, кто-то хочет тебя заполучить — кто-то очень могущественный. Поверь мне, я расскажу тебе всё, что знаю сам, как только мы доберёмся до Авестината и окажемся в безопасности. Сейчас тебе следует знать только то, что мы с Зилачем путешествовали по миру в поисках знаний — настоящих знаний об истории нашего мира.
Рейн кивнул, но его не покидало ощущение, что Мидир что-то от него утаил. Что-то значительное. Эх, если бы он хотя бы знал, какую цель преследуют Бессмертные — а точнее тот, кто направляет их…
— Ну так что? Хочешь узнать об Иеромагии?
От неожиданности Рейн вздрогнул, развернулся — и увидел Сатин, которая шла рядом с ним.
— Ты, видно, даже не понимаешь, как использовал её тогда, у обрыва? — девушка пытливо всматривалась в его лицо.
Рейн кивнул.
— Да… похоже.
Ему почему-то казалось, что Сатин пытается его подколоть — как тогда, во время их первой встречи. Но этого не произошло. Похоже, сейчас авестийка была настроена серьёзно.
— Итак… начну с самого начала. Ты уже знаешь, что существует два разных вида колдовства — хождение по мосту и Иеромагия. И если Ходящие по Мосту напрямую зависят от разных снадобий, грибов и отваров, то Иеромаги — носители Негасимого Огня, жизненной силы. А значит — могут творить чудеса тогда, когда хочется. Ну, почти.
— Что это значит — "почти"? — нахмурился Рейн.
— Если бы всё было так просто… — загадочно проговорила Сатин. — Творец Творения специально предусмотрел несколько ограничений для Иеромагов, чтобы мир не оказался уничтожен раз и навсегда. Смотри… чтобы творить Иеромагию, тебе нужны три вещи. Первая — Негасимый Огонь внутри твоего тела, твоей души. Вторая — воля. Именно возможность сделать волевое усилие, захотеть сотворить что-то — и есть то, что делает Иеромагию такой сложной в использовании. Есть огромное количество практик, и все они направлены на развитие тела и духа носителя Негасимого Огня. В былые времена в учеников заставляли проделывать всякое… ну, например, стоять в круге на вершине башни почти без одежды и пытаться почувствовать зимний ветер… отказываться от обычной еды, питаясь одним хлебом и водой… несколько дней или даже недель раскладывать сложные узоры из песка — а затем стирать их. Так молодых Иеромагов обучали сразу трём вещам: смирению, чувству товарищества и пониманию того, что наш мир — изменяем. Магия на авестийском называется агдал тифилин — Цвет Бога. Считалось, что ученик не может претендовать на звание Иеромага и настоящего слуги Благих, покуда он не создал что-то прекрасное — причём своими руками, без использования колдовства. Это раскрывало творческий потенциал и одновременно приближало носителей Негасимого Огня к Творцу Творения.
— А что третье? Какие-то слова, да? Мидир говорит…
— Верно, слова. — перебила Сатин, скривившись, когда Рейн упомянул отшельника. — Но не обычные. Силу изменять имеют только звуки Священных Наречий, и каждый из них уникален в своей чудодейственной силе. Например, авестийский — язык Иеромагии, основной язык. С ним ты будешь способен на многое, от простеньких фокусов с водой до сложных заклятий вроде иллюзий или исцеления ран. Есть ещё несколько Наречий, но они плохо изучены. Скажем, речь племени йироси оказывала воздействие на душу и разум, а Древнее Слово было известно как основа для могущественной тёмной магии. Говорят, что именно этот язык Непрощённые использовали во время Войны Лжи…
— Я всё равно не понимаю. — ответил Рейн. — Если магия — это слова, то почему у нас весь мир не изменён по чьему-то желанию? Посему мы всё ещё не живём, как в каком-то чудесном сне? Ведь если все авестийцы просто что-то скажут на своём языке и захотят, чтобы это случилось, то…
— Нет, всё не так! — Сатин тихонько вздохнула. — Смотри… нельзя просто произнести пару слов и сотворить магию. Нужно понимать грамматику языка, глубинный смысл фраз. Это может оказаться сложным даже для человека, который на этом языке всю жизнь разговаривает. Понимаешь? Допустим, я — из Авестината, и знаю, что обычный авестийский сильно отличается от авестийского Священного Наречия. Если у меня на родине сказать нишмит бан табур — это воспримут как обычное приветствие и пожелание успеха. Не магию, понимаешь? А вот нишамот бней аттам — это уже заклинание, оно избавляет от усталости. Кроме того, есть предел магических сил. Он зависит как от того, насколько ты продвинулся в изучении языка, так и от твоей воли. Ведь воля — это не просто сильное желание что-то сделать, это и понимание цели, и готовность пожертвовать часть своих жизненных сил, чтобы это желание воплотить… Да и магов во всём мире совсем немного — всего несколько тысяч.
Они шли по тоненькой, почти не заметной для простого путника лесной тропинке, стараясь не выходить слишком близко к руслу реки Муртемне: с того берега их могли легко заметить, поэтому приходилось пробраться через лесную чащу, что было медленней, но зато — куда безопасней. В таких зарослях Рейн и Мидир чувствовали себя дома — как и все уладцы, из-за суровой природы и неплодородной почвы привыкшие полагаться на охотничий лук и копье. Если Сатин и испытывала какие-то неудобства, то предпочла этого не показывать, и на протяжении всего пути до Маг Темры почти не отставала.
Через несколько часов лес стал редеть, тропинка превратилась в тропу, а тропа вскоре сменилась просёлочной дорогой, на которой явственно выделялись две колеи от телег и торговых повозок. Впереди то и дело виднелись клубы дыма, который поднимался от стоящих особняком ферм — тогда приходилось делать крюк, сворачивая обратно в лес и через пару лиг снова выходя на дорогу. Сатин было возмутилась, но Мидир настоял на том, чтобы они соблюдали предельную осторожность.
— Вам, городским, не понять, как легко выследить человека, если тот специально не прячется. — Отшельник неодобрительно глянул на авестийку. — Лучше сейчас сделать десяток лишних лиг, чем попасть в лапы к королевским солдатам или Бессмертным.
Эти слова имели под собой почву, а потому Рейн не стал возражать, хотя даже у него — охотника и опытного ходока — через какое-то время начали болеть ноги. Он уже хотел предложить остановиться и немного отдохнуть, как заметил впереди скопление домов с высокими крышами, покрытыми черепицей. Маг Темра была намного больше Кельтхайра, да и люди здесь жили куда богаче — из-за соляного прииска в нескольких лигах к западу. Дома здесь были выстроены из красного кирпича и располагались ровно — так, чтобы широкие улицы были видны издалека.
— Ну и ну! — сказал Рейн с завистью. — Совсем не то, что наш Кельтхайр.
— Да, — согласился Мидир. — Маг Темра не зря славится как самое зажиточное село во всей долине Муртемне. Сам Элла Высокий по какой-то причине иногда сюда заезжает. Будем надеяться, мы найдём здесь лошадей и, может быть, сумеем раздобыть оружие. Смотрите в оба. Заметите слежку или что-то странное — тут же говорите мне. Ещё не хватало, чтобы нас поймали в самом начале пути. И запомните — теперь для нас опасно приближаться к людским жилищам. Поняли?
Сатин с Рейном молча кивнули, соглашаясь. Юноша провёл лукой по рукояти своего ножа и поправил колчан с луком. В случае чего стрела тут же скользнёт на тетиву. Он тешил себя надеждой, что в опасной ситуации сможет за себя постоять, но тут же вспомнил металлическое, бесстрастное лицо-маску Бессмертного — и почувствовал укол страха.
Больше часа они бродили по Маг Темре, пытаясь отыскать что-то похожее на гостиницу или конюшню. Несмотря на хорошую погоду, людей на улицах почти не было, окна домов оказались закрыты, а на стук в дверь никто не отвечал. Несколько бродяг, лежавших в придорожной пыли, подозрительно косились на чужаков. Один из них — высокий, тощий мужичонка с жиденькой бородой — при взгляде на лук Рейна что-то испуганно забормотал и поспешил скрыться.
— Хотел бы я знать, что здесь происходит, забери меня Медб… — вполголоса проговорил Мидир.
Наконец перед ними возникло длинное кирпичное здание с крышей, покрытой соломой. Рядом с этой постройкой — очевидно, конюшней, — стоял каменный домик с простой, потемневшей от времени вывеской: “Лавка мастера Бойда. Лучшие товары со всего королевства”.
— Наверное, это то, что нам нужно! — обрадовался Рейн.
Они зашли внутрь. Лавка оказалась достаточно просторной и была буквально завалена самыми разнообразными вещами. На узких дощатых полках соседствовали иглы и связки сена, кожаные куртки — и простенькие украшения. Рейн с жадностью разглядывал стеллажи, где рядами выстроились мечи, кинжалы, щиты и копья.
Хозяин лавки — очевидно, мастер Бойд — оказался невысоким человечком с пухлым брюшком и короткой бородкой. Он сидел за прилавком и рассеянно читал затёртую до дыр книгу. Завидев посетителей, он спешно поднялся и поклонился. На его лице застыло выражение недоверия.
— Кто вы такие? — спросил лавочник. — Чего вам надо в моей лавке? Учтите, если вы попытаетесь что-то украсть, то я позову стражу!
— Не беспокойтесь, добрый господин! — миролюбиво ответил Мидир. — Мы всего лишь путники. Идём в Маху-Эмайн. Меня зовут Галвин, а это мои дети — Реган и… и…
— Гвендолин. — улыбнулась лавочнику Сатин. Девушка стояла у самой стены, так что её лицо было скрыто в тени.
— Для путников вы слишком хорошо вооружены. — Мастер Бойд кивнул на лук Рейна и топор Мидира.
— Это верно. — не стал спорить Мидир. — Сейчас стало опасно ходить без оружия, особенно когда в столицу попасть хочешь.
— Ты прав, добрый человек. — Лицо лавочника просветлело. — У нас сейчас тёмные времена настали. Опасные. Король созывает своих вассалов и вооружает солдат. Элиас Чёрное Солнце и мятежные тэны на западе отказываются повиноваться. Говорят, Кайсарум опять замышляет войну. Его легионы видели у самой границы, а кое-кто утверждает, что империя собирает их на побережье, чтобы отправить на восток.
— А что у вас в деревне случилось? — подал голос Рейн. — Мы людей почти не видели… и окна все заколочены. Мор?
— Нет. — Бойд невесело усмехнулся. — Хуже. У нас три дня назад сама Смерть побывала, клянусь богами. Высоченный такой детина, в плаще и капюшоне. И лицо маской закрыто — знаете, такими детей пугают? Этот человек спрашивал у мэра, как ему в Кельтхайр пройти, а как мэр ответил — тот тут же его и убил. Мэра, то есть. Шею свернул — хрясь! — и всё. И скрылся. Вот наши все по домам и попрятались. Честное слово, сама Смерть, забери меня Медб.
— А что же вы не схватили этого душегуба, раз у него оружия не было? — спросил Мидир. — Вас тут много, и стража есть.
— Вы не поймёте. — Лавочник как-то весь съёжился и словно стал раза в два меньше. — Этот… детина высокий… сказал нам всем не высовываться… так это сказал, словно и не человек вовсе. Как голос тот вспомню — так мурашки по коже… Какой-то он был… неживой. Так это… вам что-то купить надо?
— Да. — сказал отшельник. — Нам бы лошадей. И оружия какого.
— Можете выбрать себе любую лошадь из тех, что у меня есть. — предложил Бойд, — только учтите, они нынче в цене…
— Нам нужны лучшие. Самые быстрые и выносливые. До Махи-Эмайн путь неблизкий.
— Как вам угодно.
Мастер Бойд провёл их в длинное здание из дерева, которое оказалось чем-то вроде конюшни. В стойлах находились лошади, рядом — несколько больших лоханей и стогов сена.
— Думаю, мне этот подойдёт. — Мидир указал на большого рыжего жеребца, который смотрел на чужаков большими влажными глазами.
Тем временем Бойд открыл одно из стойл и вывел из него ещё двух лошадей — гнедого коня и изящную, чёрную как смоль кобылу.
— Я вот того возьму. — сказал Рейн, показывая на гнедого коня.
— Хороший выбор. — одобрил Бойд. — Он из степей Иссина, восточный. Мне его купцы из Цора продали. Сказали, раньше принадлежал какому-то воину.
— А мне эта нравится! — Сатин протянула руку к чёрной лошади, но та вдруг испуганно шарахнулась, мотая головой.
— А говорят — ворон ворону глаз не выклюет! — рассмеялся Мидир.
— Что такого? — Сатин пожала плечами. — Я просто чёрный люблю…
Лошадей вывели из конюшни, и путники вернулись в лавку, где мастер Бойд предложил им несколько кинжалов, мечей и коротких копий. Подумав немного, Мидир выбрал прямой длинный меч, копьё и ещё что-то невразумительное — не то длинный кинжал, не то короткий меч.
— Итак… сколько с нас?
— Дай подумать, добрый человек… — мастер Бойд нахмурился, делая вид, что пребывает в раздумьях. — Три лошади, меч, кинжал и копье… тысяча миде, не меньше.
— Тысяча?! — возмутился Рейн. — Да они на пятьсот не тянут. Это просто гра…
— Помолчи, Рей… Реган. — Мидир поспешно открыл кошель и отсчитал деньги, а затем убрал заметно похудевший кошель обратно в мешок.
— Вот и славно. — на лице мастера Бойда появилась довольная улыбочка. — Удачи путники, и да помогут вам боги!
Рейн с Сатин вывели лошадей к дороге и дождались Мидира, который задержался в Маг Темре, чтобы узнать что-нибудь полезное от местных нищих. Пара серебряных монет смогла развязать язык одному бродяге, который поведал отшельнику, что пару дней назад через деревню проезжала дружина тэна Эллы Высокого — не то присоединиться к армии короля, не то поддержать мятежника Элиаса Чёрное Солнце, который, как говорят, уже примеряет королевскую мантию на свои плечи.
— Плохо дело. — раздумывал вслух Мидир, раскуривая свою ясеневую трубку. — Наши опасения подтвердились. Бессмертный с самого начала направлялся в Кельтхайр, а значит, его целью был ты, Рейн, а не солдаты тэна. И кому ты понадобился? Бессмертные не могут действовать самостоятельно — они всегда кому-то служат. И смута в Уладе… не к добру это всё.
Выбора не было. В Уладе единственным крупным портом была столица, но путь туда был закрыт из-за восстания знати на западе страны. К тому же, королевские солдаты наверняка попытаются схватить их. Единственным выходом было достичь города под названием Лепта Великая — важного торгового порта в Кайсаруме, а оттуда по морю прибыть в Авестинат. План рискованный, но Мидир заверил, что в Лепте Великой у него есть друг — некий контрабандист по имени Хэммон, который сможет переправить их через море между двумя континентами.
Надо было двигаться дальше, хотя у Рейна всё внутри сжималось при одной мысли о том, кто может быть хозяином Бессмертного. Мидир и Сатин уже успели сесть на своих лошадей и теперь ждали его. Пробормотав молитву богу зверей Дагде — Рейну ещё никогда не доводилось ездить на лошади — юноша с третьей попытки вскочил на коня и что есть сил ухватился за уздечку, чтобы не упасть — животное почувствовало неопытность всадника и попыталось сбросить его с себя.
— Используй ноги! — посоветовала Сатин. — покажи лошади, что она должна тебя слушаться.
— Да я пытаюсь! — закричал Рейн. Конь мотал головой из стороны в сторону, и Рейн прикладывал огромные усилия, чтобы не оказаться на земле.
— Сядь глубже в седло. Прижми ноги к бокам лошади. — напутствовала его девушка. — Не так… вот! Правильно! Теперь обхвати седло коленями, не расставляй их в стороны. Вот, всё верно. Теперь направляй коня с помощью ступней и уздечки.
Сатин коротко рассказала Рейну, как управлять лошадью, и вскоре вся троица неспешно ехала на юг по пыльной просёлочной дороге. Похолодало. Богатые дома Маг Темры уже давно скрылись за зарослями ежевики, а через какое-то время исчезли и хутора, которые с каждой новой лигой становились всё беднее и запущенней. Местность, по которой ехали путники, была необжитой и, если бы не дорога, производила впечатление дикого, никем не населённого места: густой кустарник, высокие, поросшие редкой травой каменистые холмы, отдельные скалы, торчавшие прямо из земли под причудливыми углами. Из зверей здесь водились только редкие суслики или зайцы, а из птиц — чёрные вороны, которые кружили в небе и провожали небольшой отряд недобрыми взглядами.
— Что это за место? — спросил удивлённый Рейн у Мидира. — Всё выглядит мрачно и… безжизненно. Никогда о таком не слышал.
— Плач-Холмы. — ответил отшельник. — напоминание о зле Непрощённых и об их стародавнем гневе. Когда-то здесь стоял город Гранниас, один из великих городов Севера. Правил здесь Благой Наннар — его мы поныне почитаем под именем бога воды Ноайды. Сто ворот было в Гранниасе, и сто раз по сто воинов выходило на битву в час нужды. Во время Войны Лжи этот богатый город стал форпостом Благих, их главным оплотом на всём континенте. Семь раз Наннар отбивал атаки вражеских полчищ, его сияющей булавы страшились даже Бессмертные.
Но Гранниас был обречён. Его погубило коварство — одна из сильнейших Непрощённых, Дочь Мрака проникла за стены города под видом дочери Наннара, королевы Гвендолин. Благой не смог раскрыть обмана, и в один день город пал: его атаковали сразу три врага рода людского. Дочь Мрака, Посол Безумия, и, наконец, Кузнец Погибели. Они применили особенную тёмную магию — Древнее Слово, которое было страшней любого оружия. И не стало Гранниаса, погибли все его жители, один Благой Наннар спасся на своей крылатой колеснице. С тех пор здесь никто не селится. Даже беглые преступники — и те предпочитают обходить Плач-Холмы стороной. Подожди, ещё немного проедем, и ты сам всё увидишь.
Минул час, в окружающем их унынии ничего не менялось. Когда они взбирались на очередной холм, Рейн подумал, что здесь ничего нет — и в следующий момент у него захватило дух.
Гряда холмов резко и неожиданно обрывалась, открывая вид на совершенно пустую, покрытую травой и случайными валунами равнину. Точнее, почти пустую. Посреди неё на фоне зелёной травы выделялась огромная, почти в лигу длиной, трещина в земле — уродливый шрам на теле мира. Эта расселина могла бы сойти за ущелье, если бы не настолько странное расположение. От края до края трещины было довольно далеко — не перепрыгнуть, а о глубине Рейн даже помыслить не мог — дно терялось в неясном полумраке. И ещё кое-что было странным… края расселины. Они были слишком ровными, как бы оплавленными — камень здесь был значительно темнее и выглядел так, будто это лава, застывшая здесь когда-то давно, на заре истории.
— О, боги… — прошептал потрясённый Рейн. Сатин тоже заметила расселину, в её глазах появился благоговейный ужас.
— Да. — горько ответил Мидир. — Это — след Войны Лжи, всё, что осталось от Гранниаса. Я специально выбрал такую дорогу, хоть мне и не по душе наблюдать место, где когда-то торжествовало Зло. Давайте ускоримся. Нам нужно преодолеть эту равнину до того, как стемнеет.
Они поскакали рысью, изо всех сил подгоняя своих лошадей. Умные животные будто бы чувствовали порчу, исходящую от расселины, и были только рады такой поспешности. К ночи жуткая равнина осталась за спиной, и путники нашли приют в небольшой дубовой рощице, рядом с которой приветливо тёк чистый ручей. Разожгли костёр, Мидир отправил Сатин и Рейна поить лошадей, а сам принялся за стряпню. Вскоре все трое сидели на земле и наслаждались горячей похлёбкой — за целый день пути от сухарей и солонины даже зубы сводило.
После еды настало время для отдыха. Сатин сидела на земле, скрестив ноги, неотрывно смотрела на огонь и что-то тихонько говорила. Её взгляд был пустым — словно она смотрела сквозь пламя. Наверное, подумал Рейн, это одна из авестийских молитв. Он решил не мешать девушке и подошёл к Мидиру, который ломал ветки для костра. Юноша заметил, что несколько веток — самые ровные и твёрдые — лежат в стороне, очищенные от коры.
— Через полмесяца мы должны быть в Кайсаруме. — заявил отшельник, набивая табаком трубку. — Пока есть время, нужно будет начать твоё обучение. Предупреждаю, учитель из меня суровый. Многое придётся постигать быстро — у нас нет времени на разъяснения.
— Ты будешь учить меня магии? — воскликнул Рейн.
— Нет, не совсем. — Мидир загадочно улыбнулся. — Думаю, колдовству тебя обучит наша “святая” с Востока. Хотя… в чём-то ты прав. Это занятие очень благородно, многие могут назвать его настоящим колдовством.
— О чём ты?
— Бой на мечах. Искусство клинка. Запомни, Рейн — никогда не стоит недооценивать опытного фехтовальщика, пусть даже тот не имеет доступа к Негасимому Огню. Немало великих Иеромагов в своё время пало из-за пренебрежения к этому оружию. Поднимайся. Начнём урок.
Мидир протянул Рейну длинную, гладкую палку — что-то вроде древка от метательного копья. В руках у отшельника была такая же палка, только немного короче. Они разошлись, и Рейн попытался скопировать стойку своего учителя — ноги расставлены на уровне плеч и слегка согнуты в коленях, спина прямая, обе руки крепко сжимают “оружие”.
— Чего стоишь? — в глазах Мидира заплясали живые искорки. — Нападай!
С коротким воплем Рейн побежал на отшельника, что есть сил размахивая своим “клинком”. Юноша думал легко одолеть старика, но тот был проворней и легко отступил. Казалось, ни один удар Рейна не достиг цели.
Рейн ударил ещё раз, ударил второй — палка наткнулась на палку, удар отозвался тупой болью в ладони. Мидир вновь ускользнул, противников опять разделял добрый десяток шагов.
— Нападай! — повторил Мидир. — Или ты трус? Ты боишься? В Кельтхайре все это знали!
Взбешённый Рейн сломя голову бросился вперёд. Удар, ещё удар, блок, и вдруг — острая боль в плече, перед глазами появились вспышки — красные, зелёные, синие. Юноша с удивлением заметил, что лежит на земле, его палки нет, а рядом стоит Мидир, насмешливо улыбаясь.
— Что… что ты такое сделал? — После их “боя” Рейн почувствовал себя довольно глупо.
Мидир протянул юноше руку и помог встать на ноги.
— Всего лишь немного тебя позлил. Видишь ли, если человеком овладел гнев — то он уже не может себя контролировать. Любые чувства — серьёзный недостаток в любом сражении. Настоящий воин всегда должен быть рассудителен и спокоен. Знал бы ты, сколько горячих голов полегло на поле боя только из-за того, что им не хватало выдержки… Вот мой первый урок. Управляй чувствами. Научись очищать свой разум — и тогда станешь непобедимым. Ты понял?
— Да. — Рейн потёр ушибленное плечо. — Кажется, понял. Чтобы выиграть — надо не дать врагу разозлить тебя, не реагировать на его насмешки.
— Верно! — одобрил Мидир. — Именно это я и хотел тебе показать.
— Я хочу ещё! — внезапно заявил Рейн. Боль в плече стихла, в юноше стал разгораться боевой азарт. — Покажи мне, как ты двигался!
— Как хочешь… — с улыбкой проговорил отшельник.
Они занимались около часа, то сходясь в поединке, то отступая на несколько шагов, чтобы занять позицию поудобней. Теперь Рейн не пытался идти напролом и не размахивал своей палкой как какой-то дубиной, но результат был тот же: ему ни разу не удалось достать Мидира. После длинной тренировки у Рейна болели руки, а на теле появилось несколько синяков и ушибов.
— Теперь мы будем тренироваться так каждый день. — завявил Мидир, стирая пот со лба. — С мечом, копьем и луком. Я научу тебя всему, что знаю сам: как пробежать двадцать лиг и не устать, как прятаться в лесу, что делать, если тебя окружили. Ты должен быть готов к трудностям, когда мы доберёмся до Авестината.
— Почему ты не веришь, что там мы будем в безопасности?
— Потому что. — буркнул Мидир. Он тяжело вздохнул и посмотрел прямо на Рейна. — Авестинат… это очень особенное государство. Очень древнее и могущественное. Их обычаи совсем не похожи на наши. Авестийцы считают себя единственными наследниками Царства Истины. Их гостеприимство может показаться безграничным, но помни — на Востоке за улыбкой может стоять коварство, а в их шёлковых халатах всегда найдётся место для отравленных кинжалов… Я боюсь Совершенного и остальных Иерархов. Боюсь, что они попробуют использовать тебя в своих планах. Внутри Церкви Истин всегда идёт борьба за власть, целые рода могут неожиданно возвыситься и так же быстро пасть. Ты — носитель Негасимого Огня с Запада, а это большая редкость. Кроме того, за тобой ведёт охоту Бессмертный — кто бы его ни направлял. Мы сейчас даже не знаем, кто наши враги, и это меня пугает. В мире что-то происходит, Рейн, что-то такое, что я пока не могу понять.
— Ты о войне за уладский трон?
— Не только. — отшельник рассеянно смотрел на то, как кольца дыма плывут по воздуху. — В движение пришли легионы Кайсарума, а эта империя никогда не отличалась миролюбием. Страшные вести приходят из самых разных уголков света. Мы с Зилачем всю жизнь посвятили, пытаясь докопаться до правды. Что на самом деле вызвало Войну Лжи? Почему Непрощённые предали нас? И ещё… действительно ли мы победили?