Фай поднялся по лестнице, а затем вышел из дома. Немного отойдя от двери, он увидел, как за ним вышел сгорбленный гуманоид с крупной полосатой раковиной на спине и большими жалобными глазами. Рта у него не было видно из-за многочисленных тоненьких щупалец. Ноги и руки тоже представляли собой щупальца, но в разы толще и длиннее. Больше всего этот рыболюд смахивал на наутилуса.
Высший некромант решил проигнорировать его и сразу направился к ближайшему обменнику. Едва он к нему подошёл, как сзади послышался хлюпающий мерзкий, но жалобный голос:
— Я такой никчёмный, все надо мной издеваются и смеются, никто меня не любит, не уважает, блюмпс. Я такой жалкий, хочу перестать быть таким, но ничего не получается, блюмпс.
Высший некромант продолжал его игнорировать, настроил обменник на нужную услугу. Не хватало девятнадцати тысяч. Тогда Фай оценил своё оружие по-отдельности. Кинжал стоил одиннадцать тысяч, а меч шестнадцать. Высшему некроманту пришлось продать оба оружия. Затем он произвёл покупку услуги и в мгновение ока перестал ощущать голод вовсе, а чувства пришли в полную норму.
— «Сработало так, как и ожидалось. Теперь мне нужно выбраться отсюда раньше Винсента и некромантки, чтобы начать поглощать чужие души перед тем, как столкнуться с личами. Подозреваю, что я здесь больше не нужен, если учесть, что я был здесь сам по себе, за мной никто не следил и не пытался заставить отдыхать. Столица Ориентир ближайший пункт скопления душ. Она подошла бы для поглощения лучше всего, если бы не было дриад. Увидев то, что я убиваю мирных жителей в открытую, они будут преследовать меня и постоянно мешать, но это не такая большая проблема. Проблема в том, что Винсента это насторожит, и он может узнать о моих действиях, что только подтолкнёт его в конечном итоге помешать мне поглотить Мора. Придётся делать всё скрытно и в меньших объёмах или придумать другой план…».
Бесчеловечные мысли Фая перебил голос наутилуса:
— Герой-герой помогите мне стать таким же крутым и бесстрашным, как вы.
— В какой стороне находится древо? — безразличным тоном спросил Фай.
— Вон там, — показал он направление, вытянув одно из щупалец.
Фай сразу же дёрнулся с места и побежал в сторону древа, не теряя ни секунды.
Наконец он добежал до древа и увидел наутилуса, который каким-то невероятным образом уже стоял возле него.
— «Этот морепродукт всё никак от меня не отстанет…».
Высший некромант подошёл к дверям и обратился к скоростному моллюску:
— Я не видел тебя по пути. Как ты сюда добрался раньше меня?
— Вы так шустро умчались, если бы не телепортатор, стоящий недалеко отсюда, я бы за вами не поспел, учитель, блюмпс.
— «Значит, здесь телепортаторы используются, как обыденные средства передвижения», — сделал Фай вывод и зашёл в древо.
Стоило ему подойти к посту охраны, как его остановил охранник, похожий на крота. Его чёрный костюм с очками смотрелись на нём довольно неказисто. Слишком уж образ охранника не сочетался с кротом. Особенно выделялся закрученный полупрозрачный проводок, идущий к уху.
— Стоять, не двигаться, у вас есть приглашение госпожи Ляпургии?
— Я здесь проходил несколько раз, ты у меня ничего не требовал.
— Нет, молодой переменный, не было такого, я вас первый раз вижу.
— Тебе, скорее всего, должны были доложить, что к Ляпургии прибыли особые гости. Их имена: Фай, Винсент, Моника.
— Ничего такого не припоминаю. Если нет приглашения, тогда я вас не пропущу.
Пока они разговаривали, мимо них проходило довольно большое количество переменных, не показывая ни пропуска, ни чего бы то ни было.
Фай приметил это и решил подождать, пока крот обратит внимание на кого-нибудь другого.
К нему подплёлся наутилус и прошептал:
— Учитель, мне не послышалось, вы говорили про Винсента, блюмпс? Может ли так удачно случиться, что вы знакомы с верховным руководителем?
Фай косо взглянул на моллюска и продолжил молчать.
— Уу-у, не смотрите на меня так, я сильно стесняюсь, блюмпс — наутилус спрятался в свою раковину.
— Я говорил о Винсенте, который наделён божественными силами.
Наутилус выглянул из раковины и пробулькал:
— Точно, это он. Все в моём мире его уже обыскались. Руководитель пропал, а без него стали нарастать волнения. Началась борьба за власть. Всё идёт к войне и развалу федерации. Страшно, блюмпс.
Крот остановил компанию посетителей. Фай быстро проскользнул через пост и зашёл в один из многочисленных лифтов, после чего сразу же щёлкнул по кнопке. Створки практически закрылись, как между ними протиснулось щупальце, из-за чего они вновь автоматически раскрылись, и в лифт заполз наутилус.
— Не бросайте меня, мне нужно поговорить с господином Винсентом, чтобы донести его божественное слово всему нашему миру.
Фай вновь щёлкнул на кнопку и уставился взглядом в пустоту, а все мысли его были забиты попыткой объяснить нерациональное окружение:
— «Какой смысл в охранном посте, если через него так просто пройти? Почему на нём находится всего лишь один охранник — практически слепое существо, к тому же ещё и с затемнёнными очками? Есть лишь одно объяснение. Этот мир — отражение характера его владелицы и его сделали таким специально… Такой же бесструктурный, взбалмошный, праздный».
Тем временем Винсент сидел один за белым столом, от которого отражались фиолетовые мерцающие огни. Он взирал на людный зал с внутреннего балкона; на небольшой подиум, вокруг которого собралась основная масса переменных, двигающихся в такт; на Монику, практически не отводившую от него свой взгляд, Сэру и Ляпургию, стоящих вместе с ней на подиуме. Они энергично пели под аккомпанемент неизвестных ему инструментов, громкий звук которых, к его удивлению, доносился из прямоугольных коробок, а не от музыкальных инструментов. Сама же песня была про неразделённую любовь.
Вся эта безмятежная суета, счастливый вид окружающих, вводили Винсента в глубокие размышления о своей миссии, о прошлом, о своих желаниях и его смысле жизни в целом.
К нему кто-то подсел. Он повернул голову и увидел Фая, а возле своего стула обнаружил склонившегося водного обитателя с множеством щупалец и вдохновлёнными глазами.
— Это и правда вы, Боже! — эмоционально уверился наутилус. — О великий верховный руководитель, умоляю вас поговорить с таким недостойным ничтожеством, как я, бл… — хотел он добавить свой коронный “блюмпс” в конце, но вовремя остановился.
Винсент отстранил немного голову назад от удивления, но сразу же сделал серьёзное лицо и ответил:
— Я же настоятельно просил не называть меня “Богом”.
— Как пожелаете, повелитель. Для вас всё что угодно.
Винсент приложил руку к своему лицу от стыда и напряжённо выдохнул.
— Бог Винсент повелитель великий верховный руководитель, значит, — еле слышно прошептал Фай.
— Это не то, о чём ты подумал, — отрицательно покачал головой и помахал руками Винсент, — Я никогда себя так не называл, но вокруг меня за долгие годы сформировался культ… моей личности. Но я к нему абсолютно никак не причастен, серьёзно тебе говорю, — с ощутимой неловкостью оправдывался Винсент, после чего сказал наутилусу:
— Говори, чего хотел.
Тот едва открыл рот, как его облачила чёрная пелена и исчезла вместе с ним.
— Он же не успел ничего сказать, зачем Ляпургия его телепортировала? — повернулся Винсент в сторону высшего некроманта, будто желая получить ответ от него.
Фай поймал на себе недовольный взгляд хозяйки мира, которая всё ещё продолжала петь.
— «Только попробуй сказать ему что-нибудь неприятное, получишь!» — мысленно сообщила она ему.
Высший некромант не смог ответить ей мысленно, поэтому решил воспользоваться моментом и жестом указал вначале на себя, затем на неё, а после изобразил ртом разговор.
Лицо Ляпургии ещё сильнее возмутилось, но она всё ещё продолжила петь милым голоском, хотя и немного фальшивя.
— «Надеюсь, она меня правильно поняла. Магия разума мне не доступна из-за блокировки ядра… Это крайне неудобно. Сейчас нужно быть максимально учтивым с избалованной девчонкой, чтобы повысить шансы на телепортацию обратно в мой мир. Я надеялся, что она лично остановит моллюска, чтобы не дать ему взволновать Винсента, но нет, придётся ждать, пока она допоёт», — мгновенно проскочила куча мыслей у него в голове.
— Так ты смог купить нужную тебе вещь? — с небольшим волнением спросил Винсент.
Фай кивнул.
— Хорошая новость, — молвил верховный руководитель, а мышцы его лица расслабились. — Не хочешь ничего у меня спросить по поводу руководителя и всего такого?
— Нет, я и так уже понял, что ты в своём мире являешься высшим существом, которому все пытаются угодить. Хотя в отличие от недобогов моего мира, ты принимаешь в его жизни полное участие и стараешься сделать, как лучше, хотя, подозреваю, что используешь не очень эффективные методы. Я не до конца понимаю, как ты дошёл до такого упаднического состояния психики, но, видимо, по меркам обычного человека, ты долго продержался.
— Что?.. Неужели ТЫ только что меня похвалил?
— Нет. Тебе показалось. Я всего лишь изложил свои предположения, касаемо тебя.
— Как скажешь, ка-а-ак скажешь, — Винсент скрестил пальцы, положил руки себе на живот и произнёс: — Не хотел этого признавать, но Рэй оказался прав, отдых действительно помогает. По крайней мере, разобраться в себе. Ещё мне Ляпургия предложила посетить какого-то “психолога”, вроде бы так она его назвала. По описанию он показался мне своего рода дознавателем из пыточной, но делает тебе лучше, а не хуже. Такие, как он обычно справляются с психологическими проблемами за довольно долгий срок. Но Ляпургия сказала, что этот решит большую часть проблем за считанные дни. С ним даже особо разговаривать не придётся, он напрямую будет влиять на мой разум. Надеюсь, он действительно сможет помочь, потому что я уже начинаю бояться себя, того, что я могу сделать с собой…
Неожиданно пробегающая мимо них официантка врезалась в клиента, а поднос слетел с её рук прямо на Фая. Тот выпустил из себя чёрные частицы, которые расширились и полностью стёрли и аппетитную фаршированную индейку, и напиток, и сам поднос.
Фай зыркнул на девушку, похожую на человека, с единственным важным отличием, она имела четыре руки.
Девушка вначале переволновалась и начала извиняться, но заметив недоброжелательные оранжевые глаза, со всех ног побежала прочь.
— Что с ней, почему она убежала? Ты уже успел что-то предосудительное сделать в этом мире?
— Нет. Думаю, ко всем падшим духам здесь многие негативно относятся.
— Своего рода расовое притеснение, значит.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ах да, в твоём мире все расы живут отдельно друг от друга и такого понятия даже не возникло из-за того, что каждой расе очевидно, что они лучше других. Тогда вкратце. Расовое притеснение — это когда одна раса считает другую неравноценной своей, то есть хуже по каким-то своим критериям, из-за чего возникает неприятие и впоследствии, зачастую, попытки навредить. С притеснениями у меня было очень много мороки. Я так до конца и не решил эту проблему в своём мире. Да и других проблем предостаточно. Вот покончим с Мором, и я снова вернусь поддерживать порядок в своём мире.
— Они ещё долго будут? — сменил тему Фай, которому уже не терпелось обсудить важный вопрос с Ляпургией.
— Они уже спели несколько песен. А в чём дело? Поют ведь они красиво.
— Песен на эту мусорную тематику настолько много, что каждая новая уже не несёт какого-то нового полезного смысла. Тексты таких песен даже хуже бездарнейших стихов Альмака. Неужели половое влечение настолько сильно, что захламляет большую часть творческого сознания людей? Плачевная картина.
— Я понимаю, тебе сложно осознать ценность этих песен, ведь они в первую очередь направлены на чувства. В песнях не нужно искать глубокий смысл ими нужно просто наслаждаться.
Фай из-подо лба посмотрел на собеседника и спустя пару секунд сказал:
— Допустим. В данном случае я не совсем прав, так как конкретно в этих песнях заложен смысл. Но они направлены исключительно на твои чувства. Не удивлюсь, если всё это подстроила некромантка.
— О чём ты?
— «Надо ему прямо сказать, иначе он не поймёт. А такой исход будет мне совсем не на руку. Он готов многим пожертвовать ради дорогих ему людей, как он пожертвовал совершенным оружием, чтобы спасти своего наставника, поэтому если он привяжется к некромантке, то я смогу им манипулировать, угрожая уничтожить её душу. Хотя, конечно, меня сильно утомляют разговоры на эту глупую тему», — подумал Фай и ответил: — Из отношения её к тебе, я сделал вывод, точность которого выше девяноста пяти процентов. Она решила спеть такую песню, чтобы намекнуть тебе на то, что любит тебя, а ты этого не хочешь замечать.
— Ничего не понимаю, — немного заволновался Винсент и невольно начал дёргать своей ногой.
— Я тоже. Объективных причин тебя полюбить у неё не было, в её поведении полностью отсутствует логика, либо я что-то упустил. Однако причины сейчас не важны. Давай так, разберём все имеющиеся у нас факты в пользу правдивости её чувств к тебе. Во-первых, она тебе никогда не противоречит. Во-вторых, старается всячески тебе помочь. В-третьих, смело тебя касается и старается находиться как можно ближе. В четвёртых, пристально и подолгу смотрит на тебя, прямо как сейчас.
Винсент повернулся и встретился взглядом с Моникой, она едва заметно улыбнулась и продолжила поддерживать с ним зрительный контакт.
— Она уже даже не стесняется проявлять к тебе открытый интерес.
— Я никогда ни с кем не заводил таких отношений, к тому же единственная, кто мне была нужна, давно умерла, поэтому… — не успел он договорить, как его перебил Фай: — Ты слишком идеализируешь отношения. Время постоянно движется вперёд, если к этому добавить твою аномальную продолжительность жизни, то зацикливаться на прошлом, это не только непрактично, но и вредно для психики. К тому же твоей предыдущей возлюбленной уже всё равно, и ты её больше никогда не увидишь.
— Но-о… — неуверенно протянул Винсент.
— Думаешь о том, что некромантка мёртвая и некоторые действия в её адрес могут расцениваться, как некрофилия? Но уверяю тебя в данном случае, это пристрастие оправдано, ведь её душа всё ещё в теле. К тому же клетки её тела хотя и мёртвые, но первой свежести, будто живые, а она сама не состарится и не сдохнет через пару десятков лет, оставив тебя одного.
— У меня и в мыслях такого не было!! Как ты вообще мог о таком заговорить?! — эмоционально высказался Винсент, испытав ещё большую неловкость. — Вот вроде ты выглядишь нормальным человеком, но иногда… как ляпнешь что-то, что я сильно сомневаться начинаю в этом.
— Разве тебя этот факт не смущает? Я полагал, что людей это может останавливать из-за общественного порицания и отвращения.
Винсент от неловкости загудел и, прикрыв лицо руками, сказал:
— Временами, ты просто ужасен… И почему ты именно об этом решил заговорить?..
— Тогда лучше я помолчу.
Верховный руководитель также замолчал и начал суетиться.
— «Моя информация его настолько сильно вывела из эмоционального равновесия? Отсутствие опыта половых отношений сказывается даже на таком долгожителе, как он. Я совершенно точно обнаружил его уязвимое место».
Так они и продолжили молча сидеть, пока девушки не закончили петь и не поднялись к ним на балкон.
Винсент, завидев Монику сразу же положил голову на руки и уткнулся в стол, прикрывая свои глаза.
Ляпургия, едва подойдя к столу, ударила по нему руками и упрекнула Фая:
— Уныльник, ты грязный мужлан, как ты мог так поступить с чувствами Сэрочки!
Фай осознанно посмотрел на Ляпургию, будто понимая, в чём именно она его упрекнула.
— Не надо Ляпи, всё уже в прошлом, — легонько коснулась Сэра её за плечо. — Он, наверно, даже и не понял.
— Ничего не в прошлом! Уныльник, долбаный проходимец!
Моника подсела к Винсенту и тоже положила голову на руки, уставившись на него практически в упор, ожидая пока тот поднимет голову.
— «Лучшим вариантом сейчас будет извиниться за всё и заставить их подумать, что я сожалею. Не лишним будет себя обозвать при этом. Таким образом, это поднимет их самооценку и отходчивая Ляпургия с большей вероятностью мне поможет», — проскочила мысль в голове Фая, и он сразу же ответил: — Извините за всё, чем я вас обидел. У меня скверный характер, и я всё время пытаюсь измениться, но детские травмы не дают мне этого сделать в полной мере.
Ляпургия удивлённо посмотрела на него, а её лицо постепенно из гневного превратилось в жалостливое и она сказала:
— Что на тебя нашло? Теперь даже Уныльником тебя называть не хочется… Раз уж ты извинился, тогда прости и ты меня, за то, что назвала тебя человеком из пробирки. Я не со зла, — она виновато отвела глазки.
— Сколько ещё нам придётся находиться в этом мире?
— Может пару дней, может чуть больше, а что? Уже хочешь к себе домой?
— Подозреваю, что весь отдых запланирован Рэем лишь ради Винсента, а моей целью было вынести отсюда что-то, что поможет в войне. Если это так, то я справился с задачей. Теперь мне нужно попасть в свой мир, чтобы успеть подготовиться. Это срочно.
Ляпургия задумчиво сжала губки и затем ответила:
— Получается, ты догадался. Хорошо, ты можешь покинуть мой мир, когда пожелаешь. Просто подумай об этом.
— Как мне попасть сюда вновь?
Ляпургия хихикнула и ответила:
— Ты ещё не успел уйти, как уже захотел обратно?
— …
— Просто уединись где-нибудь, чтобы никто тебя не видел, и усердно думай о вратах, через которые попал в мой мир. Ты же помнишь, как они выглядят?
Фая обвила чёрная материя, и он в мгновение ока исчез.
— Вот засранец, даже не попрощался! — топнула ножкой Ляпургия.
— Помню, он как-то раз и передо мной извинялся, но делал это из чисто практических соображений, — уселась Сэра на место Фая. — Тогда он меня чуть не убил и до смерти напугал. По-любому сейчас он поступил так же. Притворялся, что ему жаль.
Ляпургия прямо на глазах начала свирепеть и краснеть.
— Да как он посмел?! Я же ему поверила, про детские травмы и всё такое! Ну придёт он ещё, я ему устрою! А ты, Винсент, чего такой кислый сидишь? Он и тебе чего-то мерзкого наговорил?
— Не совсем, — стеснительно протянул верховный руководитель, ощущая на себе близкий взгляд Моники.
Ляпургия хмыкнула и возмутилась:
— Я тут, понимаете ли, стараюсь, стараюсь вас развлечь, а Уныльник всё опять испортил!