С тех пор прошло шесть дней. Фай по-прежнему тренировался в одиночестве, но уже на более далёком расстоянии от города за невысоким холмом. Он сделал перерыв в тренировке и задумался:
— «Теперь чувство гнева легче контролировать. Чувство голода всё ещё сильно, но мне уже не хочется сожрать каждого встречного. Ни разу я не тратил столько времени на понимание сути чего-либо. Но способности падшего духа очень необычно работают. Их постоянно пытается сдержать окружающая материя, поэтому приходится вначале прорывать её, а уже потом реализовывать способность. Эту проблему частично решает тёмная аура, пассивно прорывающая материю, позволяя применять способности вблизи с гораздо большей скоростью. Помимо этого, из-за того, что сила исходит от души, а не магического ядра, то её использование подразумевает немного другие действия, что может с непривычки подвести в опасный момент. За всё время я так и не смог повысить предел сил падшего духа. Как же его увеличить? Может быть, мне для этого нужно поглощать души? Но в данный момент этого делать всё ещё нельзя…».
В процессе размышлений он услышал мысли Моники, которые, по всей видимости, она озвучивала Винсенту:
— «Знаешь, хотя я и не чувствую, что Фай читает мои мысли, но он точно не из тех людей, кто не воспользуется такой возможностью, поэтому помни об этом, если захочешь мне сказать что-то важное».
Затем она услышала от Винсента:
— «Моя божественная сила защищает меня от подобного. Я могу защитить и твой разум, если хочешь».
Фай уловил положительный ответ Моники, после чего весь поток её мыслей закрылся.
— «Она смогла догадаться… Теперь мне нужно быть ещё более осторожным, подмечать даже самые мелкие детали и пытаться предвидеть их планы, если они что-то задумают сделать против меня».
Фай почувствовал чьё-то присутствие и обернулся. Вдалеке, где раньше ничего не было, появилась четырёхметровая арка, верхняя часть которой была похожа на корону. В ней находилась дверь из чёрного металла, на которой было выгравировано отражение Фая, повторяющее все его движения. Сбоку арки висела вывеска с надписью: “Ляпурляндия”. Под ней находилась ещё одна, надпись которой гласила: “Всё продаётся. Всё покупается”.
Высший некромант обратил внимание на то, что всё окружение будто замедлилось, особенно это было видно по ястребу, летящему высоко в небе со скоростью черепахи. Лишь трава на пути от Фая до двери продолжала колыхаться с нормальной скоростью.
— «Дверь с моим отражением и вывеской о купле-продаже? Здесь, посреди поля? К тому же всё замедлилось. Похожее я наблюдал во время появления разрисованного урода…» — Фай застыл в попытках логически обосновать то, что увидел, но как он не пытался, не мог понять, откуда взялась эта дверь. — Думаю, мне не следует к ней подходить, но… я хочу знать что там».
Фай постоял-постоял, но его врождённое любопытство всё же пересилило опасения, и он медленно подошёл к двери. Затем осмотрел её с задней стороны, которая ничем не отличалась от передней.
Едва он коснулся её кончиками пальцев, как дверь разлетелась на осколки, будто стекло от удара. Впереди Фай увидел длинный каменный коридор гнетуще-красного оттенка, тянущийся бесконечно вдаль.
— «Я обязательно об этом пожалею», — уверился Фай и зашёл в коридор.
Дверь за его спиной бесследно исчезла, оставив на своём месте лишь каменную стену и закрыв любопытного некроманта в коридоре.
Фай насторожился и призвал в руки меч, но более ничего странного не произошло. Затем он осмотрелся, но сквозь стены он видел лишь изменчивые картинки, какие он видел возле стыка миров, находясь в чёрной материи. Видимо этот бесконечный коридор был ею окружён.
Высший некромант начал идти вперёд по пустому коридору, однако это продолжалось недолго. Спустя десяток секунд коридор резко укоротился, и к Фаю спереди подтянулась стена с дверью, внешне выглядящей так же, как и дверь, что была на входе в коридор.
Он коснулся её и тут же очутился посреди широкой улицы с округлыми высоченными потолками и яркими светящимися, иногда мигающими вывесками. Вокруг ходили причудливые расы самых разных мастей. Одни имели специфичные формы, будь то конечности в виде щупалец, прозрачную кожу с видными глазу внутренностями или огромные размеры с несколькими руками и без шей. Другие были похожи на человека, за исключением небольших отличий. Например, у некоторых, кожа имела зелёный цвет, уши были заострены, а изо рта торчали клыки, третьи, самые многочисленные, могли выглядеть совсем как люди или лишь немного от них отличаться. По бокам улицы находилось множество прилавков, кузниц, общественных заведений и многого другого. Глаза просто разбегались от всего этого многообразия, а уши утомлялись от гула речей.
— «Куда я попал? Что это за место?».
Фай заметил, как на него смотрит вызывающе одетая человеческая девушка и рукой приманивает к себе. Он, маневрируя, прошёл сквозь движущуюся толпу, даже никого не задев, и приблизился к девушке. Она начала накручивать длинные чёрные кудри на пальчик и уверенно, но игриво сказала:
— Ты что-то потерял, красавчик? Или, может, впервые здесь?
— Впервые, — сухо ответил высший некромант.
— Тогда заходи к нам в “Интрижку”, — кивнула девушка головой в сторону трёхэтажного дома позади неё, на котором светилась вывеска с розовыми приоткрытыми губками. — Мы тебе всё расскажем и покажем.
— Мне не к чему здесь задерживаться. Скажи сейчас, что это за место и как отсюда выбраться?
— Такой ты скучный. А если я скажу, что первое посещение нашего заведения — бесплатно?
— Может быть, позже, но сейчас мне нужно услышать ответы на свои вопросы.
— Ловлю тебя на слове, — подмигнула ему девушка. — Это место называется Ляпурляндия. Оно является чем-то вроде межмировой торговой площадки в основном для сильных сущностей.
— О каких сущностях идёт речь? Ты имеешь в виду могущественные души?
— Ой, да ты вообще ничего не знаешь. Прости, конечно, но в гиды я не нанималась, тем более мне уже пора, ведь сейчас подойдёт мой постоянный гость, — девушка взглянула за спину Фая и изобразила кокетливую улыбку, покусывая ноготок на большом пальце.
К плечу высшего некроманта потянулась рука, но благодаря едва заметным чёрным частичкам, всегда витавшим вокруг него, он смог это почувствовать и уклониться в сторону.
Затем он повернул голову и увидел утончённого мужчину, которого с лёгкостью можно было принять за девушку. Хотя он и был похож на человека, но имел некоторые отличия: острые длинные уши, крайне тонкие густые светлые волосы, доходящие до поясницы, с косичкой, свисающей вниз около уха, и светящаяся метка на лбу в виде семечка с побегом. Одет он был во что-то похожее на свободную полную робу, доходящую до щиколотки. Однако эта форма выглядела так, будто в неё нужно было заматываться. Верхняя часть была светло-зелёного цвета с изображением листьев бамбука. Рукава казались настолько широкими, что там поместилась бы не то что рука, но и голова. У него так же был тканевый пояс тёмно-зелёного цвета, концы которого свисали до колена. Ниже пояса он носил свободные светло-зелёные штаны, которые прикрывала тёмно-зелёная юбка, идущая до колен, имеющая два разреза спереди вдоль ног. Оружия он с собой не носил, но его душа выглядела довольно плотной.
Он спокойно взглянул на суетливого Фая, завёл свои руки за спину и немного высокомерно с гордо поднятой головой и выпрямленной осанкой заявил:
— Попрошу вас не касаться ни руки её утончённой, ни спелых яблочных щёк.
— Я здесь не за этим, — пояснил Фай, а затем спросил у него: — Где мне найти выход?
— Ложь не красит, вы знаете? Кто в здравом уме и трезвой памяти устоит перед чарами сей великолепной барышни, — сделал небольшой льстивый поклон незнакомец в сторону кудрявой девушки. — Но, если вы действительно находитесь в поисках выхода, тогда подумайте о нём и он появится.
— Я уже о нём думал, и ничего не появилось.
Остроухий незнакомец задумался, поводил глазами по полу, а затем сказал:
— Если всё так, как вы говорите, тогда я нахожу ваш случай экстраординарным и приношу свои глубочайшие извинения за то, что преждевременно обвинил вас во лжи. Думаю, вам лучше всего обратиться к госпоже Ляпургии напрямую.
Фай раздражённо выдохнул и спросил:
— Ну а её где найти?
— С этими вопросами обратитесь к смотрителям.
— «Если я его спрошу о том, где смотрителей найти, а он вновь скажет мне про что-то, что я не знаю где найти, я ему отобью голову…» — злость начала брать верх над Фаем, который из последних сил сдержанно спросил: — Где найти смотрителей?
— Они не стоят на месте. За ними по пятам движется чёрная тень, а их лица всегда скрыты под белыми масками без отверстий. Только так их можно узнать.
Девушка начала ныть и немного дуться на остроухого незнакомца. Тот взглянул на неё, подошёл, уверенно ухватил за талию, широко улыбнулся и по слогам сказал:
— Уже идём.
Затем он повернулся в сторону Фая, пожелал удачных поисков и зашёл вместе с девушкой в “Интрижку”.
— «Не надо было заходить в дверь, я здесь теряю время. Надо поскорее найти смотрителей», — подумал Фай и начал выискивать взглядом существ в масках и с тенями.
Никого похожего по критериям он не заметил, но внезапно позади него раздался шепчущий двоящийся голос:
— Господин Фай, вас ожидают.
Высший некромант резко развернулся и увидел длинную фигуру закрытую чёрным плащом, изогнувшуюся дугой, чтобы немного узковатая голова в белой маске и белой шеей находилась на уровне глаз собеседника. Душа его была черна, как у падших духов, и больше походила на душу алчущего.
— Ты хочешь вести меня к Ляпургии? — только успел спросить Фай, как его облачила чёрная материя, а когда она развеялась, он уже стоял на земляной платформе, поддерживаемой ветвями жилого спирального дерева, чья высота стремилась к уровню гор, а обхват сравним с размерами небольшого города. Лиственная крона дерева застилала небо, окрашивая пробивающийся сквозь неё свет в зелёный.
На платформе было достаточно пустовато, вдалеке над пропастью виднелись парящие мишени, а от низа дерева простиралась вокруг одна большая рыночная пристройка на многие километры, уходящая за горизонт. Внутрь дерева вела двустворчатая дверь в виде лица. Фай подошёл к ней, взглянул на своеобразную ручку и подумал:
— «Ручки в виде ноздрей? Сомнительная идея».
Он схватился за ноздри, беззвучно распахнул дверь и вошёл в небольшую комнату из цельного дерева, освещаемую крошечными жёлтыми цветками, похожими на колокольчики. По комнате были расставлены удобные диваны со столиками, а у стены находилась барная стойка со шкафами позади, которые были полностью забиты выпивкой.
За стойкой на месте посетителей спиной к Фаю сидели и дискутировали двое человекоподобных существа с красной кожей, рогами на голове, немного изогнутыми назад, и хвостами, заострёнными в конце. Оба были одеты в жилеты с фартуками, рубашки, имевшие очень качественный покрой, на взгляд Фая, и брюки со стрелками, похожие на те, которые любил раньше носить Эдмунд. Одно существо напоминало по строению тела женскую особь, а другое мужскую.
— Знаешь, ты как хочешь, а я пойду жаловаться, — опрокинула в себя бокал вина рогатая девушка. — Хотя мы и работаем на завидной должности, но почти весь день сидим, ни-че-го не делаем и ни-ку-да не выходим, а просто напиваемся. Если Ляпургия не переведёт этот бар из статуса “только для неё” в статус “для всех сотрудников”, то я точно уволюсь.
— Стой, подожди, — не дал встать ей рогатый мужчина. — Знаешь, почему она нас наняла? Потому что мы хорошо смотримся в паре и контрастируем с древесным антуражем бара. Я давно искал место работы с кучей свободного времени. И по счастливой случайности его нашёл. Но без тебя, во мне тоже нужды не будет. Меня точно уволят.
— Ну а мне какое до этого дело? Здесь я никак себя не реализую. Всё стагнирую, может быть, даже деградирую.
— Взгляни, госпожа Ляпургия сказала, что провела какую-то сеть и вот такую штуку мне выдала, — достал рогатый мужчина из кармашка какое-то прямоугольное устройство со светящейся картинкой. — Здесь тако-о-ое можно делать, я был в шоке, честно. Ты уж точно не соскучишься. А скоро нам вещи ещё интереснее принесут.
Фай тем временем уже тихо подошёл и навис над ними, бросив свою тень на стойку. Двое рогатых вскочили от испуга, что выглядело довольно смешно, учитывая, что Фай на их фоне смотрелся низеньким подростком.
— Кто ты? — спросила рогатая девушка.
— Как сюда попал? — продолжил рогатый мужчина.
— Где Ляпургия? Говорите чётко и ясно, чтобы вопросов больше не возникало.
— Вы, должно быть, новый сотрудник охраны и вас немного не туда перенесли смотрители? — смягчив свою речь, предположил рогатый мужчина, обратив внимание на оранжевый глаз Фая.
— Да, именно так, — уверенно солгал Фай. — А теперь мне нужен ответ на свой вопрос.
Рогатая девушка поставила бокал и молвила:
— Я как раз туда собиралась, пошли со мной.
— Эй, — выпрямился рогатый мужчина, — я думал, что убедил тебя, чтоб ты не увольнялась!
— Успокойся ты! Я и сама уже не очень хочу увольняться. Просто хотела попросить закупить этого потрясающего вина. Такой вкусноты я ещё ни разу не пробовала. Ну серьёзно, я бы наслаждалась им вечность, — покрутила она рукой пустую тёмную бутылку, стоящую на столе.
На ней крепилась картинка с изображением одушевлённого винограда, который с важным, понимающим лицом прокалывал иглой свои ягодки, а из них, в свою очередь, тёк поток гранатового цвета прямо в бокал. На бутылке была надпись с незнакомыми для Фая буквами, однако, по непонятной причине, он смог понять, что на ней было написано: “Мания”.
Рогатая девушка отпустила бутылку и повела Фая за собой.
— Когда она успела перехотеть увольняться? Женщины… — пробубнил себе под нос рогатый мужчина.
Фай с рогатой проводницей зашёл в небольшую шахту, уходящую высоко вверх и ветвящуюся в разные стороны.
— Подожди секундочку, — произнесла девушка и прикоснулась к потёртой кнопке на панели, на которой было написано: “Начальница”.
Ничего не произошло, тогда она внезапно со всей силы долбанула по кнопке кулаком, от чего Фай даже немного дёрнул головой. Их начало поднимать вверх, будто к чему-то притягивая, а девушка повернулась с напряжённой улыбкой и сказала:
— Извиняюсь, кнопка с недавних пор заедает, а Ляпургия только смеётся над этим и ничего не ремонтирует. Эта мелкая засранка меня когда-нибудь доведёт.
— «Зачем она мне это поясняет? Абсолютно бесполезная информация. Разве что теперь я точно уверен, что эта Ляпургия — легкомысленный человек… или кем она там является», — задумался Фай.
Наконец их подняло на самый верх, а под ногами образовался пол, похожий на магический барьер, на который они благополучно опустились. Впереди они увидели древесный коридор, через него девушка провела Фая прямо к круглой двустворчатой двери, у которой не было ручки, вместо неё находился рот, а по обе стороны от него торчали уши. Сбоку от двери висело устройство, похожее на спирально-закрученные вглубь часы под стеклом, светящегося светло-красного цвета. Над ними Фай увидел надпись: “Тут нужно жертвовать важность бедной, но скромной милой девушке Ляпургии”.
— Про какую “важность” здесь идёт речь? — поинтересовался Фай.
— Это здешняя валюта. Переменные, опустошённые, демоны и все остальные могут обмениваться различными вещами между собой, а могут продавать вещи Ляпургии через обменники, которые оценивают важность вещи с точки зрения обладателя и начисляют соответствующее количество очков важности, после чего за них можно там же купить практически всё что угодно, даже продлить свою жизнь. Ладно, теперь нужно открыть эту чёртову дверь перед нами.
— «Переменные? Помню, так назвал нашу группу Кант. Оустошённые… Какие-то обменники… Важность… Что такое “Чёртова”? Чем дольше я нахожусь в этом месте, тем больше мне непонятно всё, что вокруг происходит», — задумался Фай, а затем спросил: — Кто такие переменные и опустошённые?
— Разве ты не один из опустошённых? Твои глаза выглядят именно так, насколько я знаю. Переменные — это общее определение для всех одушевлённых рас, привязанных к мирам. Почему закрепилось именно такое название, мне не понятно, оно очень странное.
Видя, что девушка не двигается и о чём-то задумалась, Фай задал вопрос:
— Почему мы всё ещё стоим перед дверью?
Она безнадёжно выдохнула, пощекотала дверные губы и ответила:
— Смотри.
Губы зашевелились и издали ленивый стон, после которого вдруг заговорили то ли женским, то ли высоким мужским голосом:
— Опять грязными руками меня лапаешь, дорогуша? Шутка, мне нужна шутка, чтобы похихикать. Но твоё чувство юмора меня уже нервирует. Даже учитывая то, что я хорошая дверь, всё равно не собираюсь так просто открываться. Напряги свою творческую иссохшую извилину и пошути, не используя уже всех доставшие анекдоты, от которых у меня даже петельки не вздрагивают.
— Сейчас нет времени на шутки. Мне срочно нужно попасть к Ляпургии, откройся, — немного приказным тоном молвил Фай.
— Ой, прямо удивил, умник. Да каждый, кто ко мне подходит, хочет к ней попасть. Шути или катись куда подальше.
— У тебя припасены шутки на такой случай? — без особой надежды взглянула девушка на Фая.
— Припасена, — ответил он и обратился к двери бесчувственным голосом: — Если ты не откроешься, то я тебя выбью.
— И таких видали, — высокомерно подметила дверь. — Пробуй на здоровье. Только настроение подпортишь, и мне сложнее будет рассмеяться.
Фай попытался сформировать в руке кинетический заряд, но сразу же заметил, что магическое ядро не смогло поглотить и преобразовать окружающую энергию.
— «Ладно, тогда придётся применить чёрную материю», — подумал Фай и послал в дверь чёрную волну.
Увидев её, девушка резко отскочила назад.
Чёрная материя развеялась, а дверь как стояла невредимая, так и осталась стоять, лишь недовольно высказавшись:
— Ты понимаешь, что только что хотел сделать? Эта сила выходит за рамки миров, полностью стирает из существования всё, чего коснётся… Её нельзя применять налево и направо, тем более в этом месте она запрещена для всех, кроме смотрителей, госпожи и её друзей. Если бы моя госпожа не защитила меня от неё, то я исчезла бы навсегда. Теперь тебе придётся серьёзно постараться, чтобы рассмешить меня, ведь настроение моё изрядно испортилось.
— «Дверь не пострадала и всё ещё требует шутку. Зачем делать дверь, требующую такое от всех входящих? Ладно, надеюсь, что шутка, которую я в ранние годы услышал от Освальда, является смешной…», — обдумал произошедшее Фай и стал своим обычным унылым тоном рассказывать двери: — Если у вас не заладились отношения с дамой сердца, то распилите Юнону и всё срастётся.
Дверь немного помолчала, а затем спросила:
— И в чём здесь шутка? Я даже не знаю кто такая Юнона. Ты в курсе, что когда рассказываешь что-то смешное, то надо, по меньшей мере, интонацию менять?
— Юнона — королева, которая съела плод вечной молодости и приобрела регенеративные способности, позволяющие отращивать части тела или срастаться с отрезанными. Здесь присутствует игра слов. Срастаются её половинки и срастаются взаимоотношения. Насколько я понимаю, это должно вызывать смех.
Рогатая девушка промычала, снисходительно покивав головой.
Губы двери застыли в отвращении, а спустя пару секунд дверь внезапно прорвало на смех, и она заявила:
— Это настолько плохо, что даже хорошо. Мало того, что ты сухо рассказал шутку, не позаботившись о том, чтобы её поняли. Так ещё после провала зачем-то рассказал её смысл. Такого неумелого шутника я ещё не встречала. Или же ты специально так всё обставил, выставив неумение шутить за шутку?
Фай просто промолчал.
— Как бы то ни было, условие выполнено, можете пройти, — молвила дверь и распахнулась.
Они вошли в просторную комнату. Дверь за ними сразу же захлопнулась. Дальняя стена представляла собой резервуар с водой и золотыми рыбками. Задняя стенка его подсвечивалась мягким розовым цветом, который являлся единственным источником освещения в комнате. Возле него стоял т-образный массивный стол, за которым находился стул обитый кожей, а вместо ножек у него была всего одна, разветвляющаяся в конце и имеющая несколько маленьких колёсиков.
На стуле сидела, откинувшись назад, молодая человеческая девушка в коротких чёрных шортиках с тоненьким чёрным пояском и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. На ногах надета мягкая белая обувь с переплетёнными между собой тонкими верёвочками и толстой резной подошвой, которая сразу же бросилась Фаю в глаза. Волосы у неё были чёрного цвета со светло-серыми кончиками, собраны сбоку в коротенький хвостик, а на правый глаз небрежно свисала чёлка. Радужки широких глаз у неё были разного цвета, правая светло-каряя, а левая голубая. На маленьком носике висели очки с линзами под цвет глаз.
Перед столом стояли два пушистых дивана, на одном из них расположился не кто иной, как Рэй, собственной персоной, с закинутыми на низкий столик ногами, на котором ещё стояла вазочка с колокольчиками. Он совершенно не поменял образ и носил всё ту же красную маску с прорезями для глаз.
Как и у Рэя, у девушки не было видно души.
— «Рай’Дус тоже здесь, в таком случае следует задержаться и выудить у него как можно больше информации, пусть даже это будут всего лишь намёки. Что-то мне подсказывает, что всё происходящее в моём мире, не так просто, как может показаться».
— Что я тебе говорила? — ехидно улыбнулась девушка за столом, глядя на Рэя. — Он пришёл. Я безоговорочно выиграла, — она встала из-за стола от радости и по-детски улыбнулась до самых ушей.
Оказалось, что эта девушка была невысокого роста, в районе ста пятидесяти сантиметров, к тому же её фигура была довольно плоской и не зрелой. Несмотря на всё это она была явно не ребёнком.
— Какая досадная ошибка с моей стороны, Ляпи, признаю своё поражение, — с наигранной драматичностью ответил Рэй. — Я верил, что Фай струсит и не зайдёт в незнакомую дверь.
— Не хочу вас прерывать, но это очень важно, — встряла в их разговор рогатая девушка. — Ляпургия, вино “Мания”, которое ты заказывала, закончилось. Закажи его ещё. Оно мне очень понравилось.
Ляпургия прикрыла пальчиками рот и властно посмеялась, после чего сказала:
— Если ты извинишься за то, что назвала меня в прошлый раз жадной карлицей, то я так и быть сжалюсь и закажу для тебя вина.
— «Значит, эта девчонка и есть Ляпургия… Выглядит ещё более инфантильной, чем Рэй. Как же такая, как она, умудрилась стать хозяйкой этого места? Неужели она компетентна для этого?» — раздумывал Фай.
— Ещё чего. Ты зажала мне отпуск, сказав, что я всё равно на работе почти ничего не делаю и отпуск не заслужила. Хотя ты сама меня в такие рабочие условия поставила!
— Да что ты говоришь. Я что виновата, что подруг у меня мало, только ты, да Ашра, которая всё время с электроникой своей копается или с тем демоном зависает… А на меня у неё времени совсем нет… — молвила Ляпургия, вышла из-за стола, подошла к рогатой девушке и, скрутив губки в трубочку, посмотрела ей в глаза снизу вверх, а затем перевела взгляд в сторону, будто задумавшись, и мягко сказала: — Хотя, может быть, ты и права. Я такая эгоистка… Пожалуйста, не злись на меня, Хлоечка, я просто не хотела оставаться одна.
Ляпургия внезапно сняла очки, подпрыгнула, обняла рогатую девушку, уткнулась лицом ей в грудь и забавно повисла на ней.
Хлоя тяжело вздохнула, приобняла Ляпургию и молвила:
— Опять ты за своё. Ну как я после такого могу на тебя злиться. Так я точно никогда отсюда не смогу уволиться и оставить тебя.
Внезапно послышался звук битого стекла со стороны, где сидел Рэй. Все взглянули в его сторону и увидели на полу цветы и лежащие осколки вазы, а над ними стоял Рэй, немного вжавший шею в тело.
— У-упс, мне так неловко. Я совершенно не хотел бросать эту вазу в вас, чтобы прервать.
Девушки отцепились друг от друга, но даже и не подумали что-то отвечать Рэю.
— О чём вы с разрисованным поспорили? — спросил Фай у Рэя.
— Разрисованным?
— Не строй из себя идиота, ты знаешь о ком я.
— Ладно, я тогда пойду, — молвила Хлоя и добавила в сторону Ляпургии: — Не забудь про вино.
— Не забудь мне вернуть долг важности, а то тебе автоматически начислится штраф.
— Я не удержалась и… спустила всё на прокрутку спинов в автоматах, прости, — Хлоя виновато улыбнулась. — Можешь вычесть нужную сумму из моей зарплаты. Всё, пока-пока, — помахала она ладонью и вышла в запасную дверь.
— Так вот, нас перебили. Ты, наверно, про тот самый спор говорил, в котором ты недавно стал ключевой фигуркой, — почесал Рэй сформировавшийся мужественный подбородок на маске. — Знаешь, думаю, ты заслужил узнать про него немного.
— Так просто возьми и расскажи без всех этих отступлений.
Ляпургия обошла осколки на полу тихонько легла на диван животом, опёрлась на него локтями и положила голову на ладошку, принявшись слушать и крутить дужку очков в другой руке.
— Но, с другой стороны, жизнь не справедлива, и мы редко получаем то, чего действительно заслуживаем, — едва сдерживаясь от усмешки, увильнул Рэй от ответа, подошёл к резервуару с водой и прислонил к нему свой палец, к которому сразу подплыло несколько золотых рыбок.
— Полегче с ним, Рэй, — не настаивая молвила Ляпургия. — Ты же мне сам говорил, что возлагаешь на него большие надежды. И не только ты, между прочем, так я намекаю на себя, если ты вдруг не догадался. Сейчас он к тому же участвует в вербовке в наши ряды. В очень сложной, замечу, гораздо сложнее, даже чем было в твоём случае.
— Тогда о какой вербовке идёт речь?
— Я вот не такая злюка, как он, — указала Ляпургия на Рэя взглядом, — я твоя ярая болельщица, поэтому расскажу то, что разрешено рассказать. Мы вдвоём, дядюшка Кант и ещё некоторые, с кем ты ещё не встречался, входим в одно объединение, в которое время от времени проводится набор. Если учесть, насколько нас мало, как обширен выбор претендентов и насколько трудны условия вступления в объединение, то становится очевидна одна истина — нужно быть невероятно везучим, чтобы попасть в наше общество. А уж какие огромные преимущества мы получаем, — попыталась Ляпургия описать большущий круг в воздухе руками, забыв, что они придерживали голову, поэтому упала лицом на диван.
Затем девушка повернулась на спину, надела очки и как ни в чём не бывало продолжила свой монолог:
— Ты последний выживший кандидат, счастливчик, будто выигравший миллиарды лотерей в один момент, хотя некоторые старенькие члены нашего общества считают это величайшим проклятием. Но кого волнует мнение старпёров? Они даже толком не наслаждаются возможностями, а следуют глупому принципу, придуманному слабаками, чтобы эксплуатировать сильных, который гласит, — она сморщила важную, но противную гримасу и озвучила: — “С большой силой приходит большая ответственность”. Бедняжка Кант, кстати, один из таких. Если ты сможешь пройти испытание, то Рай’Дус выиграет и получит несколько приятных бонусов, один из них даже мне приглянулся, а тебе предложат возможность вступить к нам. Тогда я наконец-то перестану быть новенькой для остальных и возьму новичка, то есть тебя, под своё крылышко. Так что не подведи мои ожидания.
— Кто конкретно проводит и проводил вербовку ранее?
— Тот “Разрисованный”, который к тебе уже не раз наведывался.
— Зачем ему всё это?
— Я сама затрудняюсь сказать. Сколько с ним общалась, но не до конца понимаю, он всё делает из-за скуки или всё же имеет иные мотивы. Это вот Рэй его любимчик и точно знает его лучше, чем кто-либо ещё. Они частенько о чём-то спорят и делают ставки.
Фай взглянул на Рэя, который всё это время что-то напевал себе под нос и в танце пальцами водил по резервуару с водой, привлекая рыб плавать за ними из стороны в сторону. Почувствовав взор Фая, он повернул голову, плавно остановился, вытянул руку вверх, другую упёр в бок, а ногу отставил в сторону, и затихающим голосом произнёс:
— Ча-ча-ча…
Лицо высшего некроманта стало выражать что-то смежное между отвращением и презрением, тогда Ляпургия пояснила Фаю:
— Это он имитировал смесь танцев не из твоего мира, а в партнёры он решил взять рыб. Прикольно вышло, скажи.
Желание уйти, пересилило интерес Фая к тайнам, что скрывало это место и двое ненормальных существ, находящихся с ним в одной комнате, поэтому он немедля спросил:
— С какой целью вы меня сюда перенесли, как вернуться обратно?
— Тебе некуда торопиться, — возразил Рэй. — Жизненный цикл этого места течёт куда быстрее остальных миров. Двадцать четыре часа здесь приравниваются к пяти часам в твоём мире, если так тебе будет понятней.
Фай задумался.
— Каков хитрец, я догадываюсь, о чём ты думаешь. Что-то вроде: ”В этом месте я могу улучшать свои навыки, а потом вернуться обратно и с лёгкостью навалять Мору”? — Рэй уселся за стол и скрестил пальцы, превосходно изображая влиятельную суровую личность, если, конечно, не брать во внимание его предыдущие действия с рыбками. — Если бы всё было так просто… Отсюда ты сможешь вынести только воспоминания, купленные вещи и эффекты от оплаченных услуг. Когда ты открыл вторую дверь, этот мир создал твою копию и перенёс в неё твою сущность, а с ней и сознание. Эта копия не идеальна, она не может ни ухудшить, ни улучшить свои особые сложные способности, по типу развития магического ядра или души, но с простыми физическими навыками она вполне справляется. Правда есть плюс, умерев здесь, ты не умрёшь на самом деле. Если ты покинешь это место, то твоя копия сотрётся, а сознание вновь переместится в твоё настоящее тело, которое останется без изменений, за исключением того, что я назвал ранее. Облом, получается, но таковы правила для всех обитателей этого мира за исключением меня, Ляпургии и смотрящих, ведь на это потребовались бы ресурсы нескольких таких миров.
— Значит, мне тем более нет смысла здесь оставаться, переместите меня обратно, мне ни к чему тратить здесь время.
— Не-а, — коротко ответила Ляпургия.
— В чём заключается причина отказа?
— Тут такое дело, ты и Винсент в последнее время были слишком напряжены и совсем не расслаблялись, — вздохнул Рэй. — Надо это исправлять.
— Ни мне, ни ему отдых не нужен, тебе ли об этом не знать.
— Ты снова оказался не прав, как и всегда. Отдых нужен. Винсент на грани срыва, хотя старается этого не показывать. Твой острый ум на протяжении полутора лет находился в постоянном напряжении. Неужели ты думаешь, что раз твоё тело не устаёт и не требует сна, то отдыхать ему не нужно? Твои решения и действия всё более и более ошибочны, как ты мог не заметить этого?
Слова Рэя звучали довольно правдоподобно, ведь после перерождения Фай посвятил всё время, все полтора года тренировкам, не зная отдыха. В последние дни он действительно делал много глупых необдуманных поступков, которых не должно было быть. Чего стоит один лишь случай с непониманием работы лифта в разломе. Однако Фая было не провести. Он понимал, что это не более чем совпадение, ведь если не брать последние полтора года, за всю жизнь он ни разу полноценно не давал мозгу разгрузиться. Разве что он спал, ведь без этого было не обойтись, но сейчас его мозг не утомляется и ему не нужен сон, поэтому нет причин думать, что именно сейчас ему нужно отвлечься от труда.
— Рассказывай эти выдумки кому-нибудь безответственному, вроде приближённых Бога. Мне чуждо бесцельное существование ради мимолётных удовольствий.
— Эх, Фай, не думаешь ты ни о ком, кроме себя. Ты не слышал, что я сказал о состоянии Винсента? — постучал он пальцем по столу, а затем откинулся на спинку.
— Все люди моего мира всегда думают только о себе, даже когда жертвуют собой ради других. А Винсент протянет до Мора, этого будет достаточно.
— Какими бы предательскими мыслями твоя головушка ни была забита, ты не попадёшь обратно, пока не выполнишь условие. Попытки убить себя тоже не увенчаются успехом, так как твоих копий можно создать бесчисленное количество. Я тебя уверяю, если ты будешь достаточно любопытен, то получишь от этого места плюс и в свою сторону. На это я очень надеюсь, ведь напрямую я к превеликому, невероятно скорбному, удручающему сожалению не могу тебе ничего посоветовать из-за условий спора.
Фай прекрасно понял, что у него связаны руки и даже если он силой попытается выбраться отсюда, то, скорее всего, потерпит поражение. Поэтому он быстро смирился с ситуацией и перевёл тему:
— Из того, что ты сказал ранее, следует то, что Винсент должен был тоже попасть в это место, чтобы отдохнуть. Тогда где он?
— Прямо за дверью, шутки шутит. Такой забавный паренёк, я не могу, — отвечала Ляпургия, расплывшись в улыбке.
— Лучше не рассказывай ему о том, что время течёт со скоростью, которую я тебе назвал, а скажи, что день здесь, например, приравнивается к пяти минутам в вашем мире. Чтобы он лишний раз не беспокоился о времени. Ты ведь и так много лжёшь, поэтому солгать ещё раз тебя не затруднит.
Только он закончил фразу, как дверь начала отворяться, а Рэй резко спрятался за диваном. Из-за двери раздался неприкрытый искренний хохот Моники, схватившейся за живот, а Винсент стоял и стыдливо смотрел на потолок.
— Чтобы такой человек, как ты, да так пошло шутил, я приятно удивлена, — отсмеялась Моника.
— Просто забудь и никогда об этом не вспоминай. Эта проклятая дверь от других шуток не хотела смеяться, поэтому у меня не осталось выбора…
Они зашли в комнату и дверь за ними закрылась. Моника взглянула на Фая и удивлённо произнесла:
— Я не ощутила твоего присутствия, похоже, в незнакомом пространстве это даётся сложнее.
— Ты способна двигаться?
— Странные ты вопросы задаёшь. Мне что-то должно было помешать?
— «Её магическое ядро работает в этом месте исправно, возможно из-за специфики моего ядра только его работу что-то блокирует», — сделал вывод Фай.
Винсент тихонько подошёл к осколкам и начал их собирать в руку, попутно обратившись к девушке, лежащей на диване:
— Это ведь ты Ляпургия?
— Попал прямо в цель, загадочная милашка перед тобой самая настоящая хозяйка этого места — Ляпургия, — сказала она о себе в третьем лице.
— Хорошо, Фай, раз ты тоже здесь, тогда скажу, — безрадостным голосом обратился Винсент. — Нас нашли дриады и позвали на разговор с их предводительницей. Похоже, речь пойдёт об убежище личей на их территории. Думаю, что Мор на этот раз не остановился только на людях, его планы простираются на гораздо большую область единовременно… — наконец дособирал осколки Винсент и начал вставать, но внезапно из-за дивана выскочил Рэй с громким выкриком, из-за которого Винсент уронил осколки, но в мгновение ока смог подхватить их в воздухе.
— Ха, попался, дружище, я так и знал, что ты захочешь прибраться. Приятно видеть тебя с Моникой вместе.
— Твоё присутствие везде меня изрядно достало! — разгневанно воскликнул Винсент. — Просто оставь уже меня в покое! Отвали!
— Какая волнующая буря чувств, — сложила Ляпургия ладошки вместе. — Рэй убит наповал.
— Так это тот самый Рэй, о котором ты мне рассказывал? — спросила Моника Винсента, но её вопрос не получил ответа.
— Мне очень больно слышать такие слова от тебя, а уж тем более видеть, как ты занимаешься саморазрушением, — серьёзным тоном молвил Рэй.
— Прекрати паясничать, — отступник аккуратно положил осколки вазы на столик.
— Я серьёзно. Мне жаль, что пришлось в прошлом так с тобой поступить, но сейчас просто выслушай меня. Вспомни, каким уверенным в себе, непреклонным ты был, ничуть не сомневался, а просто делал то, что считал правильным. Твои мечты двигали тебя к совершенству. А что с тобой происходит сейчас? Ты стал тенью себя былого. Всё ещё пытаешься придерживаться той морали, но только обманываешься. В тебе умерло стремление. Ты опустил руки, не веришь в свою победу, а главное в себя…
— Тенью? Говоришь, что я раньше был лучше, чем сейчас? Тот самоуверенный глупец, что следовал за размытой героической мечтой, не умеющий здраво рассуждать и делающий поспешные выводы? Враньё. Тогда я сильно заблуждался. Мне казалось, что мир каким-то чудом подстроится под меня, но это был самообман.
— Но ты же сделал то, чего хотел. Спас мир.
— В этом я совсем не уверен. Его не нужно было спасать, а помог я лишь миру, что был по соседству. К тому же это даже не моя заслуга, а заслуга сил, что были мне дарованы. Сам по себе я ничего собой не представляю.
— Здесь ты не прав. Ваши миры связаны между собой. Уничтожение одного, приведёт к неизбежному уничтожению другого… — не успел он продолжить объяснять, как его перебил Винсент: — Чего?! Почему я об этом узнаю только сейчас?! Почему мой Бог мне об этом ничего не говорил?
— Всё было под контролем, лишние переживания тебе были ни к чему, ведь во время помощи соседнему миру ты тоже находился в личностном кризисе, но не таком, конечно, глубоком, как сейчас. Теперь, с твоего позволения, я договорю то, что хотел сказать. Твоя психика всегда была крепка. Даже тяготы войны тобой достаточно легко переносились. В то время многие ломались, их начинали преследовать кошмары, панические атаки, суицидальные мысли. Не каждый сможет так воспользоваться дарованной силой, как ты. Обычному человеку прожить одной целью более полутора тысяч лет, практически невозможно. К тому же ты единственный из приближённых у двух богов, кто всё ещё выполняет поручения своего покровителя. Это уже заслуживает уважения.
— В каком это смысле только я один выполняю поручения?
— Ты не знал? Приближённые, которым ты помог, уже долгое время своевольничают. Хотя, конечно, их действия не назовёшь анти-божественными, но они делают всё так, как сами считают нужным.
Винсент немного отвёл взгляд, но что-то в словах Рэя заставило его сменить гнев на милость:
— Чего ты от меня хочешь?
— Ещё раз повторю, взгляни на себя. Ты почти сломался. Ещё чуть-чуть и всё вокруг для тебя полностью потеряет смысл. Ты провалишься в ещё большую депрессию, из которой будет не выйти. Поэтому как хочешь, но я заставлю тебя отдохнуть.
— Какое тебе вообще дело до моего состояния?
Ляпургия хихикнула и заявила:
— Ему есть дело, ещё какое, уж поверь мне. Я первый раз вижу, чтобы он на полном серьёзе, без своих кривляний с кем-то общался.
— С чего бы мне тебе верить? Я тебя вообще не знаю. Тем более у нас нет времени на отдых.
Рэй подошёл к двери, приоткрыл её и сказал:
— Время есть. Фай тебе всё расскажет. Запомните, пока не отдохнёте, не вернётесь обратно. Хотел бы я составить вам компанию, но Винса будет напрягать моё присутствие, поэтому вами займётся Ляпургия. Надеюсь, ещё увидимся.
Рэй вышел в запасную дверь и закрыл её за собой.
Фай телепатически передал всю информацию об этом месте Винсенту и Монике, при этом солгав про течение времени.
Ляпургия вскочила с дивана, провела рукой и полностью восстановила целостность вазы, после чего, маршируя мимо путников, скомандовала:
— Все за-а-а-мной.
Первая за ней пошла Моника, сказав при этом:
— У нас всё равно нет особого выбора, так что давайте расслабимся.
— Я и так в порядке, — тихо выдавил из себя Винсент.
Моника схватила его под руку и потянула за собой со словами:
— Не в порядке, я же вижу. Идём отдыхать, не вредничай.
Кое-как они смогли вытащить Винсента, а Фай не стал сопротивляться, ведь смысла в этом особого не было.