Было немного стыдно спрашивать подобное у Кати, но сам я был слабо подкован в вопросах политики, и бюрократия была для меня тёмным лесом. Но делать было нечего. Лучшего юриста, чем моя невеста, мне сейчас не найти. Конечно, можно позвонить Соколову, но это будет слишком глупым ходом с моей стороны. Да и с чего ему мне опять помогать?
В конечном счёте, когда я всё же решился спросить у Кати совета на счёт объявления войны, она меня удивила, и я понял, что зря переживал. Когда дело доходило до чего-то серьёзного, её голова работала как надо.
— Я уже думала над тем, чтобы объявить Роду Лавровых войну, — спокойно ответила она, перебирая кипу документов в гостиной. Пробежавшись по ним беглым взглядом, я присвистнул. Там было всё. Начиная контрактами ребят и заканчивая договорами контрибуции обоих сторон, в случае проигрыша или победы в войне. — Я уже начала подготавливать документы под все варианты развития событий. Скажи, ты хочешь объявить войну сейчас?
— Да. Мне позвонил Вишневский и предложил свою помощь. У него почти две тысячи бойцов, готовых выступить на нашей стороне.
— Вишневский? — Катя посмотрела в мою сторону с улыбкой. — Я слышала, что армия его Рода служит не ему, а его дяде и отношения у них такие себе.
— Он сказал, что смог договориться.
— Даже так? — Катя удивлённо посмотрела на меня. — Тогда это всё меняет.
— Что именно?
— Шансы на победу резко повышаются, и имеет смысл ужесточить договора. Ладно, иди отсюда! — она толкнула меня в бедро своей крохотной ручкой, но не смогла и на миллиметр сдвинуть с места. — Объяви войну сам, а мне надо с документами разобраться.
— Есть проблема.
— Какая? — Катя подняла на меня заинтересованный взгляд.
Мне стало не по себе.
— Я не знаю, как объявлять войну.
Катя захлопала ресницами и вдруг рассмеялась. Искренне и очень громко. Её смех привлёк внимание Марии и Кары, которые вышли со второго этажа, посмотреть, что происходит.
— Что у вас тут? — спросила Мария, а следом за ней и Кара заговорила, удивив на с Катей. — Чта вис тут?
Мы с Катей переглянулись, и она снова рассмеялась, а я просто улыбнулся. Похоже, обучение Кары идёт полным ходом, и это очень хорошо.
— Только сейчас узнала, что наш Сашенька совсем не приспособлен к взрослой жизни аристократа! — выпалила Катя, когда прекратила смеяться.
— Ты только сейчас это поняла? — язвительно произнесла Мария. — Я знала это с самого начала, но всё-таки, что конкретно он не может сделать сейчас?
— Объявить войну Роду Лавровых.
Мария, которая планировала медленно спуститься к нам с Карой, вдруг замерла, чем заставила Кару уставиться на неё с удивлением.
— Войну? Роду Лавровых? — Мария нахмурилась. — Это шутка? У него тысячи солдат и военная корпорация, которая делает поставки Империи! Если мы объявим им войну, нас в порошок сотрут! Его союзник — Российская Империя! Объявить ему войну, значит, объявить войну всей стране! Вы отдаёте отчёт своим действиям или совсем с ума сошли?
— Мария, успокойся, — спокойно произнесла Катя. — Лавров уже объявил войну нашему Роду, когда назначил за голову Саши контракт. Возможно, он сам этого не понял, но это так. Это незримая брешь в правилах ведения воин аристократов, и я удивлена, что его юристы этого не заметили. Или же заметили, но посчитали, что мы этого не заметим. Простыми словами, они нас недооценили. Так что Империя не сможет ему помочь.
— Даже так, — Мария всё же спустилась вниз и встала позади Кати. Взгляд у неё был напуганный. — У него слишком много солдат. Как ты планируешь с ними сражаться? В одиночку или при помощи тех задохликов, которые уже полтора часа в гостевом доме воют?
— Задохлики отбой, — я усмехнулся. — Игнат их измотал, но они уже стали значительно сильнее, благодаря ему. Вот только сегодня они не бойцы. Нам поможет Вишневский. Его Род обладает большой и сильной гвардией. С их помощью я планирую разгромить «Промотех» и навсегда покончить с ними. К тому же, у них жена и дочь Евграфова, а это уже личное.
— Жена и дочь? — выдали хором Мария с Катей и уставились на меня. — Это шутка?
— Вовсе нет, — я горько вздохнул. — Как раз из-за этого Евграфов чуть было не подставил меня под удар. Благо, всё обошлось, и я смог выкрутиться. Но был близок к тому, чтобы меня убрали.
— Ясно… — Мария отвела взгляд на Кару. — В таком случае, войну и в самом деле стоит объявить. Это ведь так же означает, что и за твоей головой никто не сможет охотиться на время войны?
— Более того, если он убьёт Лаврова, то контракт перестанет действовать, а Род Лавровых будет обязан выплатить всю сумму контракта Саше, — произнесла Катя, чем сильно меня удивила. — Хотя не вижу смысла в этом условии, ведь если мы победим на войне, то можем просить всё, что захотим. В том числе и земли, и поместье, и деньги. Даже его гвардию, если кто-то останется в живых. Это частая практика, когда войско павшего аристократа переходит к победителю. В любом случае, все там сражаются за деньги, а не за идею. Хотя и такое не редкость.
— Ну уж нет. Войско этого урода мне не нужно. Я не собираюсь держать рядом тех, кто служил уроду, захватывающему в плен женщин и детей. Они прекрасно понимают, чем занимаются, и, если не уходят, значит такие же уроды, как и глава Рода, которому они служат. Если я их не убью, то к себе точно не возьму.
— Зря, — спокойно ответила Катя и, пожав плечами, вернулась к документам. — Таких всегда можно было бы использовать как пушечное мясо. Раз тебе настолько ненавистны их жизни.
Мы с Марией удивлённо уставились на Катю, и она заметила наши взгляды.
— Что? — она удивлённо захлопала ресницами, глядя на нас.
— Да так, Катюша, ничего.
— Ага, просто удивляешь, подруга.
— Чем?
— Своим хладнокровием, — ответили мы с Марией.
Так как Катя была занята, с объявлением войны мне помогла Мария. Оказалось, сделать это очень просто. Так же просто, как записаться на приём к врачу. Один звонок в специальный отдел слежки за воинами аристократов, и война объявлена. С одним единственным условием, нужно перед этим заплатить госпошлину. Да, чёрт возьми, даже объявление войны не проходит без подобной ерунды, и стоит это «удовольствие» десять тысяч Орланов.
С учётом того, что я уже перевёл четыре сотни Игорю и ещё двадцать пять Васе за помощь с поместьем. Не хотелось мне оставлять её совсем без денег. Оставалось у меня совсем немного, что-то около двадцати тысяч, десять из которых придётся отдать на обшивку салона, которые мои питомцы безбожно уничтожили. Благо, Егерь уже об этом договорился, насколько мне известно, и сделают его в течение пары дней.
В остальном, я даже не знаю, куда потратились все остальные деньги. Возможно, деньги потратили мои невесты, ведь уже полторы недели, как мы сделали себе один банковский счёт на весь Род, и пользоваться им может любой, у кого есть доступ. Это ещё одна бюрократическая уловка, чтобы выжать с Рода денег. Открытие подобного счёта обязательно и стоит пять тысяч Орланов. Уйти от этого мы не могли, да и если честно, это очень удобно, и Кате так куда проще следить за финансами.
Платить ещё и за начало войны очень не хотелось, но я убедил себя, что это вложение в будущее. Ведь, если мы сможем победить, значит всё, что принадлежит Лавровым, перейдёт к моему Роду. И в случае успеха, это означает только одно. Мы точно станем богаче.
В конечном итоге госпошлину пришлось оплатить, и война была официально объявлена. Как только это произошло, новости об этом разлетелись по всем каналам. И к нашему удивлению, новостные каналы, как и все, тоже заблуждались в информации, которую имели. По крайней мере, те новости, которые они выдавали в эфир, отличались от действительности.
— Саша, смотри! — Катя отлипла от документов и включила телевизор. По всем каналам без исключения шли новости, связанные с войной моего Рода и Рода Лавровых. Событие это было столь грандиозное, что освещалось на всю страну. — Вот придурки!
По телевизору вещала сексапильная ведущая с выпирающими из пиджака сиськами четвёртого размера. И вещала она полную противоположность тому, что говорила Катя.
«Сегодня мы стали свидетелями творения истории! Род Громовых, некогда канувший в лету и совсем недавно возрождённый одним из чудом выживших наследников, объявил войну Роду Лавровых! До сих пор неизвестно, на каких конкретно условиях будет происходить их сражение, но одно ясно точно! Роду Громовых нужно серьёзно постараться, чтобы одолеть своих оппонентов. Ведь прямое объявление войны без повода означает, что Лавровы могут позвать на помощь любых союзников! А всем прекрасно известно, чем заведует Лавров старший и какие союзники могут прийти ему на помощь. Наши аналитики подготовили шкалу вероятностей, и вот какие итоги они дают…»
На экране высветилась вероятность победы моего Рода и Рода Лавровых.
— М-да… — протянула Мария. — Меньше одной десятой процента на нашу победу. Одного не пойму, неужели даже «СМИ» не знают о том, что назначение награды за голову Саши уже приравнивается к войне?
— Могут и не знать, — спокойно ответила Катя. — Тут нужно звонить и разбираться. Хотя это нам на руку. Если Лавров и в самом деле не знал об этом и сейчас начнёт просить помощи у союзников, то в момент начала битвы это станет нашим козырем.
— Почему?
— Потому, что Лавров резко останется без союзников и не будет готов вести битву на наших условиях. Но, с другой стороны, он может попросту забить на это и понадеяться, что победителя никто не станет судить. Особенно после того, как по всем каналам рассказали о том, что именно мы начали войну. Как ни крути, на его стороне Империя, и нам нужен общественный резонанс, чтобы всё прошло гладко.
— Общественный резонанс, говоришь… — я нахмурился. — И что мы будем с этим делать? Есть знакомые, кто может протолкнуть правду в «СМИ»?
— Есть, но вряд ли кто-то за подобное сейчас возьмётся. Тут нужные реально серьёзные люди. Не уверена, что даже мой отец сможет найти нужные точки давления.
— Ясно… — я тяжко выдохнул, понимая, что мне снова придётся звонить Голицыну. А ведь в прошлый раз я слишком грубо себя с ним повёл. На взводе был, вот и не рассчитал. Как бы он сейчас меня куда подальше не послал. — Я попробую решить вопрос.
И стоило мне достать телефон, чтобы позвонить Ивану Павловичу, как телеведущая вдруг снова заговорила.
«Прошу прощения! К нам поступила новая информация! Оказывается, мы ошиблись, и Род Громовых не объявлял войну Роду Лавровых. Напротив, это Род Лавровых объявил войну Роду Громовых. Ведение воин аристократов — это сложная работа, и в ней есть множество подводных камней. Так и в этот раз. Война была объявлена в тот момент, когда Лавров Юрий Венедиктович, единственный и неизменный ген-директор корпорации „Промотех“, назначил за голову Громова Александра Юрьевича награду в размере одного миллиона Орланов. Исходя из правил ведения войны аристократов, этот жест расценивается как начало войны. Иными словами, Род Лавровых лишается всех преимуществ и не имеет права созывать союзников. Повторяюсь, не имеет права созывать союзников! Все, кто в данный момент ведут охоту за Громовым Александром Юрьевичем, должны немедленно прекратить сие действие. В ином случае, любого, кто продолжит преследование, ждёт казнь! Правила останутся неизменным до момента окончания войны! Император уже подтвердил всё вышесказанное мною!»
— Понятно, выключай, — сухо произнёс я, когда ведущая начала рекламировать канал и утверждать, что они будут первыми, кто расскажет обо всех событиях этой войны. Даже обещали вести прямую трансляцию с полей битв при помощи вертолётов. — В жопу эти «СМИ».
— Я тоже так думаю, — Катя без раздумий выключила телевизор, но улыбка не спадала с её лица. — А я ведь говорила, что так будет! Ха-ха! Одного не пойму, кто на них надавил? Или они знали, но реально ошиблись?
Хотел ответить Кате, как на телефон вдруг пришла смс от Вишневского с кратким, но очень понятным содержанием.
«Новости смотрел? Уверен, что да. Не благодари. Пришлось достать ещё один козырь из рукава, но оно явно того стоит, верно? В любом случае, этого всё равно мало, чтобы отплатить тебе за то, что ты для меня сделал.»
— Кажется, я знаю, кто нам помог… — моё лицо само по себе расплылось в улыбке. — Вишневский, чтоб его, Рома!
Катя с Марией посмотрели на меня с удивлением, и я поспешил убавить их пыл.
— Успокойтесь. Уверен, вы желаете его как-нибудь отблагодарить, но не сейчас и не сегодня. Сначала нужно завершить войну. И когда мы это сделаем, тогда все соберёмся и отпразднуем это дело. Только без фанатизма, ладно?
— Саша! — Катя крикнула это так громко, что у меня чуть уши не заложило.
— Чего ещё? — непонимающе посмотрел на неё. Она вся покраснела.
— Я тебя люблю! — вдруг выпалила она, чем сильно удивила не только меня, но и Марию, и Кару. Даже Няшка, сидящая на потолке, и Лютый, спящий по центру гостиной, удивлённо посмотрели на нас. Я и вовсе впал в ступор.
— Я тоже тебя люблю! — выпалила Мария.
— Девчонки, вы чего?
Они молча переглянулись и ринулись ко мне в объятия. Я едва устоял на ногах.
— Да что с вами?
Ни Катя, ни Мария не желали мне отвечать. Они молча упёрлись мне в грудь головами и улыбались. Мне не осталось ничего, кроме как обнять их покрепче и сказать:
— Я тоже вас люблю, — впервые это сказал, но так приятно стало на душе. И девушки в этот момент обмякли в моих руках. Не знаю почему, но мне очень захотелось им во всём признаться. Именно здесь и сейчас. Но перед этим я обратился к Чудику. — Чудик. Я ведь могу и Катю, и Марию, приобщить к Роду по-настоящему?
— Хочешь использовать на них «Зерно»? — в голове послышался его заинтересованный голос. — Да, ты можешь это сделать. У тебя достаточно сил.
— И как мне это провернуть?
— Это не сложно. Самое главное…
Я не знаю, сколько мы так стояли, но Чудик мне всё объяснил. Это и в самом деле было не сложно. Самое главное, чтобы люди, на которых я хочу использовать «Зерно», знали об этом и были согласны. А там, одно касание, желание и всё — дело сделано.
Оставалось только понять, как рассказать об этом им. С Марией всё не так сложно, она — Знатная и поймёт меня на полу слове. А вот Катя… Она вряд ли смирится с той мыслью, что мы с Марией изначально знали о том, о чём не знала она. Поймёт, это точно, и не откажется, ведь мысль о том, что мы сможем жить вместе вечно, её точно обрадует. Но обидится она сильно, и это плохо. Мне бы хотелось подобного избежать.
Но делать нечего. Я должен с ними поделиться этой новостью. Иначе велик риск того, что всё пойдёт не по моему плану, и тогда я их потеряю. А я не хочу их потерять. Я хочу, чтобы у меня всегда была возможность их вернуть. Ведь я сказал правду, я их люблю.
— Катя, Мария, — я посмотрел им в глаза, но говорить было очень тяжело. — Есть одна вещь, о которой мне хочется с вами поговорить, а тебе, Катя, признаться.
Я ощутил, как воздух вокруг вмиг словил напряжение, исходящее от девушек. Особенно, от Кати.
— Только мне? — Катя нахмурилась. — Но не Марии?
Я кивнул и посмотрел на Марию. Она тоже напряглась. Видимо, поняла, о чём я хочу поговорить.
— Видишь ли, я не мог рассказать тебе об этом раньше. Но сейчас, когда я понимаю, что иного выхода нет, я готов.
— О чём? — Катя смотрела на меня так, будто я её предал, и мне от этого становилось не по себе. — Не томи!
— Честно, я даже не знаю, как о таком сказать.
— Да что⁈ — было видно, что она уже успела себя накрутить. Вдруг взглянула на Марию. — Ты залетела? Так и знала! То-то я думаю, что у тебя пузико появилось!
— Ч-чего? — Мария дар речи потеряла и посмотрела на свой живот. — Какое пузо?
— Залетела? — я чуть воздухом не поперхнулся и рассмеялся. — Катя, ты всё не так поняла!
— Точно? — Катя нахмурилась и бросила на Марию злобный, пронзающий взгляд. — Тогда что там такое, что знаете только вы двое?
Я вздохнул, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и решился-таки это сказать.
— Дело в том, что мы с Марией…