Начинало темнеть. Далеко впереди уже виднелась тонкая линия Первого Пояса, но до нее оставалось еще минимум десять-двенадцать часов пути. Бизоны уже еле-шевелили лапами. Им срочно нужен был отдых. Как впрочем и аборигенам. Уставшие от непривычного способа передвижения и пронизывающего до костей ветра, они никак не отреагировали, даже когда Сероглазый скомандовал привал. Мужчины просто молча спешились и теперь смешно расставляя ноги при ходьбе, охая и постанывая, на скорую руку доставали из мешков еду для себя и корм для бизонов.
Сероглазый в очередной раз обернулся. Видимость стремительно падала. Нужно было перестраховаться. Отшельник прикоснулся к одной из бидж. Из нее тут же появилась Фикли. Отдав птичке мысленную команду, Сероглазый повернул кольцо управления. Кроха пропала из вида и понеслась в сторону, откуда должны были появится жуки. Взрыв симитиловых зарядов лишь задержал неизбежное. В этом Отшельник не сомневался. Рано или поздно рой жуков найдет их тепловой след. Оставалось надеяться, что они отыграли достаточную фору и их появление отложится хотя бы до утра. Ночной бой был крайне не желателен. Даже истребив жуков, бой привлечет других ночных обитателей, желающих полакомится падалью. И только богам известно, кто явится на шум и запах битвы. Сероглазый прекрасно осознавал, в отличие от аборигенов, что жуки могут им показаться безобидными букашками, если явятся Каменные Червы, Демоны Пустошей или Ночные Болгорты. Против последних ему придется призывать Великую Цитадель, всех ранговых зверей и как минимум одного из своих Красных Стражей.
Активировав сразу несколько защитных барьеров, Отшельник прикоснулся к кольцу управления Сумеречным Ирбисом, перенося сознание в тело животного. Проморгавшись, привыкая к новому зрению и полутьме, он втянул ноздрями воздух. Ничего. Уши барса слышали лишь низкий гул ветра, гуляющего в широком и длинном переходе, вырубленном кем-то в каменой гряде перевала тысячи эр назад. Пробежав несколько миль вперед Сероглазый остановился — его связь с животным заметно ухудшилась, а кольцо задрожало, дополнительно оповещая о разрыве контакта. Отшельник тут же повернул назад. И еще добрых тридцать минут изучал местность пока не убедился, что ничего слишком подозрительного он не замечает. В некоторых местах, где как ему показалось, кучи осыпавшихся камней лежат слишком уж неестественно, он даже порылся, разгребая когтями завалы. Но, ни ловушек, ни схронов с оружием не обнаружил.
Еще немного покружив среди завалов, Сероглазый приметил небольшой уступ практически под самым сводом. Куда он спустя несколько мгновений забрался и притаился в темноте, положив тупоносую морду на массивные лапы.
Разведка была проведена и можно было разрывать связь. Сероглазый прокрутил кольцо и открыл глаза. Теперь следовало выполнить задуманный отвлекающий маневр. Хоть и было жаль тратить на это оранжевую биджу с откатом в четверть эры, делать было нечего.
Перед Отшельником появилось сорок кентаров, закованных в легкую металлическую броню. Аборигены, открыв рот от удивления, без тени смущения рассматривали полу-луидиан полу-лошадей.
Хартон, лидер кентаров, быстро огляделся и тут же приблизился к Сероглазому, не забыв учтиво мотнуть головой:
— Мы пришли на твой зов, Отшельник. Приказывай.
— Скачите во весь о пор на юго-запад, пока вас не остановит смерть или я вас не призову обратно. Построение защитное. Сами ни на кого не нападаете. При необходимости для отражения атаки и отвлечения возможного противника оставляешь пятерых. Остальные продолжают движение. И так до тех пор, пока не останется ни одного.
— Слушаюсь. — Коротко мотнув головой, ответил Хартон. И, отдав приказ остальным, первым покинул пределы барьера.
"Отлично. Теперь, когда жуки доберутся до нашей стоянки, — они последуют по тепловому следу кентавров. А когда поймут, что их след иссяк и они вернутся назад к стойбищу, надеюсь, мы уже будет на подходе к перевалу. Главное, чтобы на кентаров никто не напал по дороге и они увели рой от нас максимально далеко."
— Теперь можно и перекусить. Ты как на это смотришь, дружок? — Щелкнув Камала по носу, улыбнулся Сероглазый и тут же отдернул лапу: — Совсем сдурел? Я пальцы отращивать еще не научился!
Тем временем аборигены уже вовсю орудовали ножами, нарезая трофейную солонину из запасов уру крупными ломтями. Примитивный лагерь был разбит. В трех кострах потрескивали поленья. Пришлось прикрикнуть на Ибриса — тратить столько дров на один костер в Пустошах было просто немыслимо! Абориген еще не понимал, что здесь древесина на весь золота. "Ну, ничего. Несколько холодных ночей подряд быстро научат вас экономить. А пока пусть отогревают свои, отбитые с непривычки, зады. В завтрашнем противостоянии с жуками можно на них не рассчитывать. Будет большой удачей, если они просто смогут ходить." — Ухмыльнулся Отшельник, поближе подсаживаясь к огню.
Быстро расправившись со своей порцией, Сероглазый тщательно почистил меч и напоив Камала, как всегда свернулся у его теплого бока. Благо Ибрис настолько устал, что докучать расспросами у него просто не осталось сил. Закутавшись поплотнее в плащ, Отшельник обнял ножны и наконец прикрыл глаза.
Духи сна тут же подхватили желанного гостя и понесли далеко назад по прожитым нитям судьбы в Бакар-Инта — урднотскую школу мантар.
" — Ну, что ж, облезлые хвосты! Радуйтесь! Сегодня пришло время на практике показать, что вы освоили за прошедшие три хонапа! — как всегда, начихав на любые приветствия, прорычал наставник Силгиринт, еще толком не успев переступить порог.
Гомон в Большом Зале тут же притих. Слова наставника прогремели, как гром среди ясного неба, заставив испуганно прижать уши к затылкам.
— О! — Издевательски воскликнул Силгиринт, недобро прищурив глаза. — Я уже вижу, как ваши заячьи душонки, готовы испачкать Большой Зал коричневыми горошинами! А пока этого не произошло — стройсь в колону по пять и бегом за мной на Арену! Кто отстанет — тому я лично выберу существо для боя! — Гаркнул наставник и не говоря больше ни слова сорвался на бег.
"Арена ведь на другом конце Лагоса! Целых двадцать ус! Мать моя львица!" — Только и успел выдохнуть Тивтгринт, подскакивая со своего места.
Выбежав из зала он тут же осознал, что привычная пробежка превратиться в то еще испытание — наставник побежал не по кратчайшему пути. Он выбрал обходной путь, состоящий в основном из узких горных троп и хлипких мостиков, шириной всего в несколько ладоней. "Один неверный шаг и полет в пропасть гарантирован!" — Вихрем пронеслось в голове Тивтгринта. "Нужно успокоиться и постараться сэкономить силы для будущего боя. Это пустяк. Просто очередная пробежка. Держись в середине. Не давай себе наступать на хвост и все будет хорошо." — Молодой урднотец тут же постарался выбросить лишние мысли из головы и абстрагироваться лишь на собственном дыхании: один шаг — один вдох, один шаг — один выдох.
Через два часа непрерывного бега, двух подъемов по скале, трех спусков по скользким скалам под обрушивающимися потоками водопада и заплыва против течения, Тивтгринт был готов вот-вот выплюнуть легкие. Мышцы лап с каждым шагом наливались тяжестью. При этом два когтя наставника — Фиргринт и Зиргринт, опытные мантары, давно перешагнувшие шестой ранг, неожиданно появлялись тут и там и отвешивали болезненные удары палками, подгоняя и так находящихся на пределе учеников.
Наконец, впереди появился верхний ряд Арены. "Осталось чуть больше уса! Нужно поднажать! Давай! Не жалей себя! НУ ЖЕ! НУ!" — Мимолетно подбодрив себя, Тивгринт впился до крови когтями в ладонь, еще больше себя накручивая.
— Хорошо, облезлый хвост! Боль придает сил! — Прорычал, появившийся из неоткуда Зиргринт на свежий запах крови. И подтверждая свои слова, наотмашь влепил ученику пятерней между лопаток, оцарапав толстую кожу.
Боль прожгла до кончика хвоста, а внутри вспыхнул огонь. Бросив короткий взгляд на младшего наставника, Тивтгринт, коротко рыкнув, бросился вперед со всех лап, безрассудно расталкивая плечами более медленных товарищей.
— ДА! РВИ! БЕГИ ИЗО ВСЕХ СИЛ! ДОГОНИ СВОЮ ЦЕЛЬ! — Продолжал рычать рядом Зиргринт, раз за разом опуская палку на плечи и трапеции ученика. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы боль пробуждала звериное нутро.
В какой-то момент Тивтгринт перестал ощущать боль от ударов. Ему показалось, что лапы утратили сковывающую их тяжесть, а дыхание выровнялось. В груди вспыхнул новый огонь, до селе ему неизвестный. И этот огонь просил! Нет! Он требовал жертвы! Он требовал крови! Он заполонил разум и со скоростью пожара распространялся по всему телу.
Ученик сам того не заметил, как с двух лап опустился на все четыре, а его глаза застелила густая серая дымка. Сквозь нее он видел только далекую ярко-красную точку наставника Силгиринта. На его морде появилась пена, а выпущенные когти готовы были высечь искры, если бы это было возможно.
Фигура наставника стала стремительно приближаться. В целом, как и Арена. Уже можно было отчетливо различить все двадцать семь ярусов Устария.
До наставника оставалось несколько десятков прыжков. Тот неожиданно наклонился и в Тивтгринта полетело сразу несколько увесистых камней. Легко от них уклонившись, он лишь грозно зарычал и постарался выжать из тела еще больше. Ведь желанная добыча была так близка.
Не заметив, как он вихрем вылетел на Арену, Тивтгринт без раздумий бросился на своего наставника, который как ни в чем не бывало отряхивался от пыли и казалось не замечал приближающейся угрозы.
Сделав несколько резких обманных движений из стороны в сторону ученик взвился вверх в длинном прыжке, метя зубами в не защищенную кожаными доспехом шею Силгринта.
Неожиданно вспышка боли застелила его сознание. Кубарем пролетев по Арене, чудом что-нибудь себе не сломав и не менее чудесным образом сохранив все зубы на месте, Тивтгринт впечатался спиной в каменное ограждение арены.
Огонь внутри стал стремительно угасать. Ушла и пелена из глаз.
— Поздравляю тебя, ученик. Тебе удалось пробудить Жажду. Видимо, не зря в тебе бежит кровь Высшего прайда. Хотя, другого я и не ожидал. А теперь подотри слюни и вставай! — Не давая ученику ни малейшей возможности хоть немного прийти в себя, следом прорычал наставник. — Топтать песок Устария тебе еще следует заслужить! Займи место на смотровых рядах! Ты сегодня драться не будешь!
Покорно кивнув наставнику, Тивтгринт поднялся и на дрожащих лапах, придерживаясь за стену, поплелся к одному из четырех входов на арену. Его тошнило, а тело ломило и скручивало спазмами боли так, будто его избивали палками несколько часов к ряду. Не пройдя и десяти шагов, лапы Тивтгринта подкосились и он грузно завалился на бок подняв небольшое облачко пыли.
— Фиргринт, помоги ему. — коротко бросил наставник, даже не поворачивая голову в сторону потерявшего сознание ученика."
Сероглазый распахнул глаза и огляделся. Все было спокойно. Аборигены спокойно посапывали, как всегда сбившись в плотный круг. Отшельник перевел взгляд на лапу и мысленно выругался. Как и во сне, он глубоко вонзил когти в собственную плоть. Но это был пустяк. С пальца исчезло кольцо управление Фикли: "Значит все-таки кто-то смог тебя разглядеть."
— Заларк! — Не удержался Отшельник и несколько раз лизнул ладонь, стараясь остановить кровотечение.
Как он не старался сон больше не шел. Промаявшись еще несколько часов, Сероглазый напрочь отбросил эту идею. Вместо этого он достал гримуар и принялся тщательно изучать все, что связано с его будущим противником. Память, в которую сотнями тысяч ударов, пинков и затрещин была намертво вмурована информация, не подвела. Но, возможностью обновить ранее изученное, никогда не следовало пренебрегать. Иногда одна упущенная, на первый взгляд, незначительная деталь могла стоить жизни.
Как и практически каждый отряд жесткокрылых, рой состоял из нескольких типов жуков. Центральную позицию занимала матка, которая давала потомство. В зависимости от потребностей роя из яиц появлялись различные особи. Жуки-надсмотрщики были представлены исключительно Изумрудными нарывками. Они выступал няньками для особого, самого редкого и отсюда самого ценного типа — Огненных толсторогов. Лишь они могли оплодотворять матку.
Сероглазый перевернул страницу. Разворот занимала внушительная угольно-черная туша Пепельника. Эти громадные твари с рогатыми головами и прочнейшей хитиновой броней были жуками-охранниками. Очень редко среди них появлялись Розовобрюхи. По-сути — те же пепельники, но еще более большого размера и с дополнительной парой лап и жвал. Они составляли, так сказать, личную охрану матки и постоянно находились рядом с ней. День и ночь. Как и прочие нарывки, Розовобрюхи плевались особым видом кислоты, которая собиралась в полупрозрачной хитиновой полости на брюхе. Отсюда собственно они и получили свое название.
Но, большую часть роя составляли жуки-рабочие — каравчи, с блеклыми серыми панцирями под стать каменному грунту в котором они проводили большую часть своей жизни. Они рыли проходы, добывали еду и выполняли прочую грязную работу для обеспечения полноценной жизнедеятельности остальных видов. В отличии от Изумрудных нарывок, пепельников и розовобрюхов, летать они не умели. Этот недостаток и свой относительно небольшой размер каравчи компенсировали количеством и высокой скоростью передвижения.
В гримуаре было указано, что уру какое-то время назад пытались из них сделать ездовых животных. Но природная тупость и исключительные стайные инстинкты каждый раз возвращали рабочую особь к гнезду. А уру, осмелившиеся оседлать каравчи, в мгновения ока сначала превращались в растерзанную груду мяса, а затем и в питательный бульон. В таком виде они и попадали в кормовые хранилища нарывок. Несмотря на свой неказистый вид и размер, каравчи обладали самой концентрированной и едучей кислотой, которая была способна без особых усилий растворить как камень так и сталь. Что уж говорить о какой-то плоти. При этом у каравчей напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения и для защиты гнезда они бездумно лезли вперед пока все не погибали или не сметали врага общей массой.
Чуткие уши Сероглазого уловили еле слышный гул. Еще далекий, но с каждым ударом сердца незаметно приближающийся. Колебания улавливали и вибриссы.
"Рой!"
Сероглазый тут же достал карту из костяного тубуса и развернул ее. Та мгновенно ожила и запестрила тысячами разноцветных точек. Отшельник жадно вслушивался во все усиливающийся гул и еще более внимательно рассматривал карту.
Сначала появились около тысячи голубых и синих меток: "Изумрудные нарывки!". Как самые быстрые и проворные летуны они первыми шли по тепловому следу, оставляя за собой густой шлейф из запахов для следующих на ними более тяжелых видов.
Спустя несколько минут на карте появились новые цвета — зеленые и желтые — пепельники и розовобрюхи. Сероглазый недовольно поморщился и бросил взгляд в угол карты. Там сияло уже довольно занчительно число — тысяча триста двадцать шесть.
Но основные силы были только на подходе. Лишь через пять минут карта окрасилась в сплошной фиолетовый цвет, который плотной волной накатывал со всех сторон: "Каравчи!" Общее число жуков тут же возросло до тридцати пяти тысяч, а цифры на карте и не думали останавливаться. Еще через несколько минут число выросло сначала до пятидесяти двух тысяч, а затем, практически в плотную подобралось до семидесяти.
Подождав еще тридцать секунд, Сероглазый убрал карту обратно в тубус. Конечная цифра замерла и показывала шестьдесят девять тысяч семьсот двадцать семь особей.
Отшельник был уверен в силе двух установленных барьеров. Вернее в том, что они полностью скроют любые звуки, запахи и тепловое излучение. Против массированной атаки их хватит на пару секунд. Но здесь разыгрывалась слишком опасная партия в чаку. Рисковать было нельзя. Сероглазый бросил взгляд на перчатку. Там все также красовалась черная жемчужина перемещения. В случае крайне опасности он переместится сразу на Высокий Перевал к Сумеречному Ирбису. "Возможно, даже получится прихватить с собой Ибриса." — На миг задумался Отшельник, бросив взгляд на перспективного аборигена.
Но, без сюрприза жуков он оставить не мог. "При любом развитии событий: раскроют ли нас жуки сейчас или вернутся сюда позднее. Они однозначно окажутся здесь. Рано или поздно. Допустим, первыми вернутся к нашей стоянке Изумрудные. Их около тысячи. Затем подтянутся и остальные. Вот тут-то мы их и похороним, собрав сразу несколько сот тысяч эфов!" — Злорадно улыбнулся Сероглазый, продолжая аккуратно связывать между собой нитью из досмура два из трех оставшихся симитиловых зарядов. "Такой мощности точно хватит чтобы испепелить все на милю вокруг. Худа без добра не бывает. Кстати, нужно найти время и распределить эфы с предыдущего взрыва. Я ведь даже не посмотрел сколько там прилетело." — Сероглазый хотел добавить "дармовых едениц", но у него язык не повернулся это сделать. За шесть маго-механических зарядов он выложил треть своих сбережений. И только два миллиона эфов смогут уровнять затраты к нулю. А он уже потратил три заряда. "Можно было обойтись и двумя! Заларк!"
Тем временем гул крыльев уже стал отчетливым, забивая любые другие звуки. Аборигены повскакивали со своих мест и теперь задрав головы озирались по сторонам, стараясь в непроглядной темноте разглядеть источник шума.
Сероглазый поднес палец к губам и жестами приказал сесть и замереть.
Гул превратился в оглушительный треск. Не смотря на хорошее ночное зрение, Отшельник мог различить лишь тут и там мелькающие тени. Первые жуки добрались до их стойбища и теперь носились вокруг, пытаясь своими крохотными мозгами понять куда подевался враг.
Наконец воздух разрезал громкий писк с трудом пробившись сквозь общий гам.
"Отлично! Они нашли след кентаров! Теперь осталось пережить волну каравчей!"
Ждать пришлось недолго. Плотное месиво переплетающихся между собой серых панцирей, налетело на первый защитный барьер, заставив его коротко вспыхнуть от удара.
Сероглазый задержал дыхание. Сейчас решался момент жить или бежать, чтобы жить. Слава Богам в общей суматохе каравчи не обратили на этот внимание. Несколько минут вокруг барьера бушевал океан пищащих и дребезжащих насекомых. Скрип их коротких лапок о хитин резал ножами по стеклу, вызывая лишь желание зарыться в каменное плато как можно глубже и не высовывать оттуда нос, пока это стихийное явление не пройдет само собой.
Еще через десять минут, когда последний серый панцирь растаял в темноте, Сероглазый позволил себе спокойно выдохнуть. Он тут же опустился в позу лотоса и вознес длинную хвалу Предкам, благодаря за их незримую поддержку.
До рассвета оставалось еще около четырех часов. Пережитое напряжение требовало тихой гавани. Прикрикнув на аборигенов, Сероглазый обперся о жесткий бок Камала и прикрыл глаза, надеясь, что в этот раз его сон будет спокойным и безмятежным.