Как только над головой послышался треск, Дилмар поднял щит, защищаясь от возможной атаки сверху, и яростно закричал. Всего на мгновение его глаза уловили большую, темно-синюю орлиную голову и крючковатые лапы с длинными когтями, показавшиеся в пламени барьера. Но, образ тут же пропал, а птица словно растворилась в пространстве. Не понимая, что произошло, Дилмар замер и быстро оглянулся по сторонам. Его люди, готовые еще секунду назад разорвать все, что появится из-за барьера, — так же недоуменно озирались в поисках врага.
"Какого…" — только и успел подумать он, как что-то с глухим звуком ударилось о щит и отскочило в траву. Дилмар вздрогнул от неожиданности, но тут же облегченно выдохнул и протянулся к большой черной жемчужине, подкатившейся под ноги. За его спиной что-то пронзительно закричал магистр Даж, практически перейдя на наполненный ужасом визг. Дилмар, услышав резкий окрик, испуганно отдернул руку, словно перед ним оказалась ядовитая змея и отпрыгнул в сторону. Прошла секунда, вторая… Но, ничего не происходило…
Проклятый Брат прорычал проклятья и с выпученными от злости глазами уже поворачивался к магистру с желанием снести ему голову, когда прозвучал оглушительный взрыв. На месте жемчужины возник Великий Отшельник, а ударная волна разметала по сторонам близстоящих воинов, словно соломенных чучел.
Сбитый телом одного из Проклятых, Даж болезненно завалился на спину. Из легких выбило воздух, но страх тут же подстегнул его к действиям. На оглушенных бойцов Дилмара рассчитывать не стоило, а между Отшельником и порталом устояли только иные. Рывком приподнявшись на локти магистр дотронулся до колец управления, отправляя чудовищ в атаку.
Отшельник, окинув поляну быстрым взглядом, молча ринулся вперед. Если до этого он позволил себе немного позабавиться, давая двум наемникам в поле показать свои навыки, то теперь он был максимально настроен и сосредоточен. Одна цель — один удар. Никаких игр и поблажек.
Огромные твари прыгнули на него с диким ревом, сжимая в лапах громадные секиры. В ответ Сероглазый с силой опустил нефритовые клинки на землю. Из мечей вырвалось два ярко-синих потока сакти. Стреляющая трескучими молниями волна энергии врезалась в ближайшего иного, буквально разрывая его на части. Второго иного отбросило в сторону задев лишь по касательной. Тварь взревела от боли и, шатаясь, сама отпрыгнула еще дальше, убираясь с пути врага и освобождая проход к порталу. Левая лапа, бок и часть морды твари превратились в сплошной обгоревший кусок мяса.
Волна сакти, практически не встретившая сопротивления на своем пути, устремилась дальше, оставляя на земле две широкие выжженные полосы. Несколько наемников, не успевших вовремя отскочить в сторону, теперь с громкими воплями катались по земле в панике хватаясь скрюченными от боли пальцами за куски раскаленной брони, которая с шипением прожигала их плоть. Троим бандитам повезло больше. Они умерли мгновенно. Теперь их внутренности украшали ветви ближайших деревьев,
Не теряя драгоценных мгновений, меч, обвитый хвостом Сероглазого, ударил по портальному камню, разрывая практически готовое Зеркало Перехода. Лишив разбойников единственного пути к отступлению Отшельник оглушительно взревел и ринулся вперед, занося мечи для следующего выпада.
Со стороны ударило мощным огненным лучом. Защитный покров мигнул голубым огнем, но атаку выдержал. Сиддха магистра Бурса отрикошетила от Сероглазого, не причинив ему вреда, и прожгла в груди одного из воинов огромную дыру.
— Рога мне в задницу! — зло прошипел Бурс. Не веря своим глазам он на мгновение уставился на перстень с ярко-оранжевым кристаллом. Но тут же послал еще один огненный луч в сторону Отшельника и снова выругался:
— Урод! Что ж у тебя за защита!
Увидев, что привлек внимание Отшельника, магистр с тихим хлопком переместился на другую сторону поляны, подальше от урднотца. "Бой проигран, пора уносить ноги!" — дрожащими от страха пальцами, не отводя наполненных ужасом глаз от Отшельника, который каждым ударом убивал сразу по два-три человека, магистр пытался достать из глубокого кармана кристалл Перемещения.
Сероглазый, прокрутившись на лапах, ринулся в сторону магистра, но тот исчез, а ему преградили путь сразу пятеро. Отшельник выбросил вперед руку с растопыренными пальцами, посылая мощный поток сакти. Нападавших сдуло, словно надоедливых букашек. Пролетев несколько десятков метров, они врезались в огненную стену Четырехгранного Барьера. Вспыхнув, как сухие головешки, наемники застыли у границы барьера, так и не осознав, от чего умерли.
Наемники набрасывались на Отшельника, пытаясь повалить или хотя бы достать его. Но с таким же успехом можно было пытаться укусить скалу. Отшельник, постоянно перемещаясь с помощью сиддхи Сорок Ног, кружил смертоносном вихрем, безжалостно убивая налево и направо.
Перед Дажем упала отрубленная голова, обрызгав его кровью. Магистр, пронзительно завопив от страха, два раза прокрутил на пальце кольцо. Раненный иной, повинуясь команде, прихрамывая побежал на Отшельника с занесенным для удара топором. Сероглазый, срубив хвостовым мечом очередную голову, уголком глаза уловил движение за своей спиной. Он растворился в воздухе и через мгновение оказался в сбоку от иного, нанося парный удар сверху-вниз. Тварь, не ожидавшая такого поворота, на секунду замерла, в последний момент пытаясь заблокировать удар топорищем секиры. Но нефритовые клинки уже с хрустом врубились в массивную тушу, разрезая ее на три части.
Даж, увидев, как пал иной, в панике попятился назад. Его нога зацепилась за корень и магистр с громким, полным ужаса, вскриком завалился на землю рядом с нефилимой. Поняв, что он еще жив, Даж, ухватил нефилиму за тоненькую ручку и сжал пальцами кристалл Перемещения.
Сероглазый, отбив неумелый выпад, обернулся на вскрик, не забыв вспороть клинком брюхо напавшего бойца. В общем хаосе цепкие глаза Отшельника уловили, как мелкий человечек с перекошенным от страха лицом тянет руки к нефилиме. "Заларк тебе в зад!" — мелькнула в голове Отшельника мысль, и он тут же переместился.
Даж уже готов был с совершить Переход, когда его ногу обвил эфирный хвост. Сероглазый, подхватив магистра, бросил вопящее тело в огненную стену Четырехгранного Барьера. Не замедляя движения он сместился в сторону от очередной атаки и ринулся к двум оставшимся магистрам.
Сориентировавшись в последний момент, Даж, который так и не выпустил кристалл Перемещения, сложил в голове мудру Перехода и растаял в воздухе, лишь слегка коснувшись пылающего барьера плечом.
Сероглазый, не обращая внимания на несколько ударившихся в его защиту болтов и слабеньких сиддх, раздраженно рыкнул и раскусил глиняный кружок с рунического барьера. А затем пропал из виду, чтобы через мгновение оказаться за спинами двух адептов Кровавого Бога, срезая одним ударом обе головы. Барьер Сизых Граней тут же вспыхнул серебряным блеском, отрезая путь любому, кто вздумает воспользоваться камнем Перемещения.
Бурс не собирался бежать без нефилимы. Поэтому, отсидевшись за большим булыжником и выждав момент, когда о нем забыли, он сделал попытку добраться до неё. Он уже почти подобрался к пленнице, но тут Даж привлек к нефилиме внимание Отшельника. А теперь Сероглазый видел и самого Бурса. Не обращая внимания на наемников, магистр из перстня на руке выпустил в Отшельника длинную струю кислоты, сжигая по пути нескольких невезучих воинов. Увы, его самая сильная сиддха разбилась о барьер урднотца, разбрызгивая вокруг веер ядовитых капель. Второй рукой магистр судорожно выгребал из бездонного кармана кучи ненужного хлама, стараясь отыскать свое спасение. Наемники, облитые с ног до головы темно-зеленной жижей, буквально плавились. С их тела, рук, ног и голов, оголяя кости, с шипением сползали коричнево-зеленые потеки мяса, кожи и волос.
Отшельник, убив трех воинов, снова пропал из виду. Находясь на грани потери рассудка от страха, Бурс наконец нащупал кристалл Перемещения и моментально сложил мудру, желая побыстрее покинуть утроенную Великим Отшельником бойню. Но спустя секунду, оглушенный от удара о сдерживающий серебристый покров, уже падал на землю с двадцатиметровой высоты. Недоумение, удивление, страх, ужас, отчаяние, ощущение неминуемой смерти. Все это уместились всего в одну секунду полета, через мгновение сменившись всепоглощающей болью.
Дилмар и шесть оставшихся наемников — боевая элита банды Проклятых Братьев, встали спина к спине. Их щиты прикрывали друг друга, но не защищали от нефритовых клинков. Отшельник, словно дух смерти, каждый раз появляясь с новой стороны, играючи забирал из круга ровно одну жизнь.
Дилмар оглянулся. Его спину теперь прикрывало всего три воина. Нервы Проклятого не выдержали. Отбросив в сторону бесполезный щит, он с криком бросился вперед, наугад рубя воздух яростными взмахами меча, оставив спины братьев без защиты.
Сероглазый немедленно возник перед брешью в строю наемников. Практически присев, выполнил широкий круговой удар лапами и хвостом, который в Бакар-Инта назвали "секачом". Наемники с оглушительными воплями, как подкошенные, попадали на траву. С выпученными от боли глазами они старались удержать жизнь, вместе с кровью вытекающую из обрубков их ног.
Сероглазый выровнялся, убирая нефритовые клинки в ножны. Затем быстро оглянулся по сторонам. Если не считать трех калек и Дилмара, вокруг были только трупы, кучка полуголых дергающихся аборигенов и потерявший сознание магистр. В стороне одуревшие от шума битвы лошади рвались с привязи. Вопли раненных наемников вперемешку с проклятиями и хрипом, казалось, сотрясали загустевший от смерти воздух.
Дилмар, окончательно потеряв рассудок и высоко подняв меч, с нечеловеческим криком побежал на Отшельника:
— Убьююю, тварь! Убью-ю-ю!
Сероглазый, даже не шелохнувшись, спокойно наблюдал за движениями безумца. Дилмар, приблизившись к Отшельнику, наискось рубанул его по шее, вкладывая в удар все силы. Меч, встретив в миллиметре от тела урднотца преграду, разлетелся на куски, оставив в руках Дилмара лишь жалкий обрубок. Проклятый, отчаянно закричав, попробовал отпрыгнуть назад. Но Сероглазый резко шагнул вперед, хватая орущего бойца за шею лапой и медленно поднимая его над землей. Дилмар, не прекращая вопить, отчаянно молотил руками и ногами по броне Отшельника, постепенно переходя на хриплое сипение.
— Девочка со стрелой в груди! Помнишь её, ты, выкидыш шлюхи?! Помнишь ее карие глаза?!!! — Сероглазый зарычал, выплескивая скопившийся гнев, поднеся к глазам Проклятого Брата зажатый в хвосте меч. Дилмар натужно захрипел и судорожно забился в конвульсиях, дробно стуча ногами по броне Отшельника, когда лезвие клинка начало медленно разрезать кожу под челюстью, проникая все глубже и глубже. Когда меч проткнул его язык и уперся в небо, налитые кровью глаза Дилмара были вот-вот готовы выскочить из орбит.
Оборвав предсмертный крик, изо рта Дилмара ручьями полилась пузырящаяся кровь. Нефритовое лезвие клинка противно скрипнуло по зубам, а затем проскрежетало по кости черепа наемника и пробив шлем наконец показалось из его макушки. Дилмар несколько раз дернулся, а затем по его телу пробежала еле заметная волна предсмертной дрожи.
Сероглазый отбросил труп в сторону и глубоко втянул ноздрями воздух: "Этот запах ни с чем не спутать. Горький аромат войны…" — мимолетно подумал Сероглазый и, сморщил нос, уловив несколько не самых приятных ноток. Искалеченные наемники перестали вопить. Они теперь лишь тихонько поскуливали, не отводя глаз от приближающегося Отшельника. Сероглазый, решив, что они уже достаточно получили, оборвал их мучения точными ударами хвоста в голову, отправляя очередные души во владения Повелителя Боли.
Отшельник обвел поляну глазами, лишь на мгновение задержав взгляд на пленниках. Бой не тянул даже на тренировочный. Слишком уж легко все прошло. Сероглазый недовольно проурчал себе под нос проклятия, задним числом жалея, что растратил впустую столько бидж и сиддх. Больше всего раздражало, что он позволил одному из магистров уйти.
Поправив наручь на вечно зудевшей левой руке, он направился к единственному выжившему в бою противнику — магистру кровавого бога с татуированной головой. Сероглазый крепко связал пленника сыромятными ремнями, которые по вбитой в Баккар-Инте привычке всегда носил с собой в избытке.
Притулив обмякшее тело пленника к дереву, он бросил взгляд на мерцающую серебром стену. По её сдерживающему полотну прошла легкая рябь. Осознав, что все еще не развеял призванный барьер, Сероглазый тут же сложил мудру, не желая попусту тратить драгоценные запасы сакти. Серебристый покров беззвучно растаял в воздухе.
Сероглазый перевел взгляд на пылающий огненный барьер и пригладил ухо. Если он правильно оценил сиддху, то это мог быть только Огненный Барьер Тарты, ну или более слабый Четырехгранный Барьер. Оба достаточно высокого уровня, но явно не та задача с которой он не способен справиться.
Отшельник прикоснулся к синей бидже с короткой надписью "Дурба" и сложил мудру Призыва. Перед ним появился безобразно толстый мужчина с редкой щетиной, одетый в безукоризненно чистый, белый фартук с многочисленными карманами. Дурба, как ни в чем не бывало, достал из кармана передника большой шелковый платок с вышитыми красными цветами. Громко высморкавшись и поправив очки с толстыми линзами, толстяк раболепно уставился на хозяина:
— Имею честь служить, благороднейший из величайших! — призванный низко поклонился, проделав руками и ногами несколько, несмотря на внушительный вес, грациозных па. — О Великий Отшельник Сероглазый, благодатной поступью разносящий мир и спокойствие по Калиарду! Пусть звезды освещают твой…
— Хватит! Заткнись! — раздраженно подняв лапу и практически прорычав, остановил медовые излияния Сероглазый. Призванный тут же замолчал и на всякий случай несколько раз низко поклонился.
— Дурба, разберись с этим барьером! И побыстрее! Хочу убраться подальше от этой вони! — Сероглазый кивнул в сторону огненной стены и, более не обращая внимания на толстяка, направился к нефилиме.
— Да-да! Слушаюсь милостивый господин, чье плечи поддерживают небеса! — снова зайдясь в пространных речах и еще раз проделав па, откликнулся призванный. Послав благодатные речи в спину удаляющегося хозяина, он начал доставать из карманов большие и маленькие пузырьки и колбы. Наконец найдя нужную, Дурба довольно улыбнулся. В его руках оказалась огромная бутыль с черными пиявками, мерцающими красноватыми искорками. Призванный извлек из другого кармана толстые кожаные перчатки и принялся доставать из банки пиявок. Когда перед ним оказалось несколько десятков склизких червей, Дурба, что-то ласково нашептывая своим питомцам, принялся их развешивать их по стенам Четырехгранного Барьера.
Сероглазый подошел к нефилиме и, присев на корточки, дотронулся до массивных цепей, украшенных тонкими золотистыми рунами. Пальцы словно обожгло кипятком, и он тут же отдернул руку, как тогда — от клетки. Дитя нефилима вздрогнуло и резко, в неестественном движении повернуло голову. Уставившись на Отшельника внимательными, изучающими, ярко-золотыми глазами с иссиня-черными треугольными зрачками, нефилима что-то быстро-быстро заговорила тоненьким голоском.
Тем временем магистр Бурс, придя в себя, медленно приоткрыл глаза. Попробовал пошевелиться и его поясницу прострелило ужасной болью, перед глазами поплыли разноцветные пятна, а в голову словно ударило молотом. Бурс, усилием воли сдержав стон, несколько раз тихонько вдохнул, стараясь раньше времени не привлечь внимание Отшельника. Немного отдышавшись, дождался пока боль в спине стихнет. Боль ушла, но не насовсем: его поясница пульсировала, словно в нее кто-то воткнул раскаленный прут. Выждав еще несколько ударов сердца, Бурс попробовал пошевелить связанными руками и ногами, но они не отозвались.
По спине пробежала холодная волна страха, наполняя мозг страшной догадкой. Бурс, напрягся, стараясь сдвинуть палец хоть на миллиметр. Безуспешно. Магистр тупо уставился на застывшую ладонь и скрюченные пальцы. В голове промелькнул ряд образов: вот он наконец достает из кармана кристалл Перемещения, складывает мудру Перехода… Со страшной силой бьется о невидимую преграду и падает вниз… Новый удар, выбивший воздух из его груди… В ушах противный звон… Адская боль в пояснице и затем спасительная темнота…
Краем глаза магистр уловил движение и осторожно повернул голову: "Хотя бы шея работает. Нужно думать, как выбираться отсюда." Движение, что привлекло его внимание продолжилось. Бурс сфокусировал, еще немного затуманенный взгляд на приближавшемся. К нему сантиметр за сантиметром подползал истощенный, практически лысый абориген с измученным лицом. Их разделяло всего не более десяти-пятнадцати шагов. В правой руке мужчина крепко сжимал осколок меча, игнорируя сочившуюся из ладони кровь от острого лезвия. Бурс поймал яростный взгляд аборигена и дернулся, но тело не пошевелилось.
Паника обрушилась словно лавина. Бурс, мысленно выругавшись, судорожно соображал, что предпринять. В десяти метрах от него Отшельник, поглощенный изучением хрупкого существа абсолютно не обращал внимания, что происходило за его спиной. Бурс, бросил взгляд на мужчину. Теперь их разделяло всего пять-шесть шагов, потом перевел взгляд на Сероглазого, который хмурил брови, стараясь распознать язык нефилимы.
Сероглазый ничего похожего ранее не слышал. Нефилима дергалась и возмущенно пищала, всем своим видом что-то требуя. Дитя несколько раз облизало губы фиолетовым языком и наконец умолкло, пронзительно смотря Отшельнику в глаза.
"Вода! Точно! Она просит пить!" — наконец осознал Отшельник, хлопнув себя по лбу лапой. Отстегнув с пояса флягу, он поднес ее к губам нефилимы. Вода полилась тоненьким ручейком. Но существо с наполненным болью криком отдернуло голову в сторону. Сероглазый испуганно убрал флягу. Губы нефилимы словно обожгло раскаленным железом. Они покрылись небольшими пузырями и ярко-золотой сочащейся жидкостью. Дитя обреченно склонив голову, наградило Сероглазого полным ненависти взглядом и что-то еле слышно проговорило. Отшельник ошарашенно застыл, переводя взгляд то на флягу, то на нефилиму. Он даже и подумать не мог, что вода настолько опасна для этого существа.
Сероглазый, поглощенный произошедшим, абсолютно замечал, что происходило за его спиной. Бурс бросил взгляд на аборигена. Теперь их разделяло всего несколько шагов. Крик нефилимы привлек его внимание, одновременно рождая идею. Бурс злорадно ухмыльнулся: "Я заберу Вас с собой, низкородное дерьмо! Мы вместе будем жариться на вертеле во владениях Властелина Боли!" Магистр пристально уставился на цепь, окутывающую крылья нефилимы и быстро зашептал.
Сероглазый, нахмурив брови, пристегивал флягу обратно, размышляя, что делать с нефилимой. Внезапно, всего на мгновение, он всем своим естеством почувствовал страх. Безумный, всепоглощающий страх, смешанный с яростью. Сероглазый резко развернулся. Связанный магистр что-то быстро шептал, не отрывая взгляда от нефилимы, а за его спиной абориген уже опускал руку с обломком меча.
Отшельник пристегивал флягу обратно, размышляя, что делать с нефилимой. Внезапно, всего на мгновение, он всем своим естеством почувствовал страх. Безумный, всепоглощающий страх, смешанный с яростью. Сероглазый резко развернулся. Связанный магистр что-то быстро шептал, не отрывая взгляда от нефилимы, а за его спиной абориген уже опускал руку с обломком меча.
Сероглазый рванул вперед, но не успел сделать даже шаг, как за ним прозвучал звон падающей цепи. Отшельник дернулся обратно, разворачиваясь к нефилиме. Секунду назад едва живое существо, освободившись от пут, с громким криком взмыло вверх и, расправив крылья, ударило ими друг о друга. Сероглазый, не раздумывая, прыгнул следом, стараясь перехватить нефилиму, но завис без движения в воздухе. Время, казалось, остановилось. Рвущееся на свободу лошади, абориген с опускающейся в ударе рукой, Дурба, достающий из банки очередную пиявку, клубы черного дыма от пылающего леса, огненные языки Четырехгранного Барьера… Все замерло.
Нефилима, взлетев к верхней грани барьера, в которой зияла пробитая Буозаром дыра, попробовала в нее проскользнуть. Но на ее ошейнике и кандалах вспыхнули яркие символы рун и нефилима с жалобным вскриком упала на траву. Тяжело встала и попробовала сорвать оковы. После нескольких безуспешных попыток снова пронзительно запищала и, взмахнув крыльями, снова поднялась в воздух. Прикрыла глаза и начала тихонько петь, одновременно проделывая замысловатые движения крыльями, руками и ногами. С каждым мгновением пение становилось громче, а движения резче. Защитные руны на ее оковах разгорались все сильнее и сильнее, а к нефилиме потянулись тонкие нити из всех живых существ внутри барьера.
Застывший в прыжке Сероглазый ощущал, как из него буквально силой вытягивают сакти. Попробовал пошевелиться, но безрезультатно. Его словно заморозило, при этом не лишив сознания и рассудка. Сероглазый в спешке перебирал в голове варианты, раз за разом пробуя активировать различные сиддхи, но ничего не получалось. В такую же ситуацию он попал восемьдесят эр назад, очутившись в дымовом круге блика. "Нефилима не только выкачивает из меня сакти, но еще и блокирует все каналы! Если так продолжится, то через несколько минут я отправлюсь к Предкам, петь песнь Перерождения!" — мысленно подытожил Сероглазый, придя к неутешительному выводу. Оставалось только ждать и молиться, что защитные руны на кандалах существа сработают быстрее, чем он умрет.
Ярко-голубое небо над горящим лесом стало затягивать свинцовыми тучами. Блеснула первая молния, а вслед за ней воздух сотряс тяжелый рокот грома.
Нефилима, достигнув высшей точки пения, носилась внутри барьера в безумном, но прекрасном танце. Вокруг нее образовалось полупрозрачное облако сакти. Внезапно нефилима замолчала, замерев в воздухе ровно над центром поляны. Из облака сакти стали вырастать длинные голубые щупальца и формировать плоский овал. Нефилима снова запела. В этот раз мелодично, растягивая слова неизвестного языка в прекрасный, завораживающий мотив. Сакти с еще большей скоростью стала покидать тело Сероглазого, а внутри овала начали появляться очертания. Сначала неразличимые и еле заметные, вскоре они преобразились в высокие деревья, далекие горы и кристально чистое небо.
"Зеркало! Она делает Зеркало Перехода! Оковы ей не дают уйти, и она делает Зеркало!" — удивленно отметил Отшельник.
Деревья в зеркале становились все четче, а песня звучала все пронзительнее. "И она… Она зовет на помощь!" — вдруг в ужасе осознал Сероглазый, не отрывая взгляда от гигантских деревьев неизвестной планеты.
Над Четырехгранным Барьером снова с треском ударила молния. Затем еще и еще, каждый раз сопровождаясь взрывами грома. А затем на стены покрова упали первые тяжелые капли, с шипением превратившись в пар. Через несколько секунд небеса разверзлись, источая потоки воды. Барьер зашипел и стал понемногу истончаться и гаснуть.
В овале зеркала, далеко над горами показалась черная точка. Спустя несколько ударов сердца донесся далекий крик. Нефилима радостно задрожала и принялась петь еще громче, не обращая внимания на вспыхнувшие огнем кандалы и ошейник.
Точка стремительно приближалась, превращаясь в громадное, пронзительно кричащее, крылатое существо размером с небольшую гору. "Взрослый нефилим!" — обреченно пронеслось в голове Сероглазого. Он поднял глаза вверх. Четырехгранный Барьер практически погас. Теперь исход решат секунды.
Отшельник уже мог детально разглядеть летящее существо по ту сторону зеркала. Минимум стометровая туша с десятью или двенадцатью широкими крыльями. Огромная голова золотистого цвета, покрытая, как и остальное тело, серебристо-розоватой, крупной чешуей. Четыре глаза, короткие уши и десятки, а может и сотни коротких, толстых роговых наростов изумрудного цвета. Взрослый нефилим открыл широкую пасть, усеянную внушительными зубами, снова пронзительно взывая к своему дитя.
В барьере образовались первые бреши, сквозь которые струи воды попадали на тело нефилимы, оставляя на ее коже ожоги. Дитя морщилось от боли, хрипело, но не прекращало петь.
Существу по ту сторону оставалось сделать всего несколько взмахов мощных крыльев, когда стены барьера окончательно исчезли. На голову нефилимы обрушились водяные потоки, тут же прервав пение и прибив маленькое тельце к земле. Нити сакти, идущие от Сероглазого, пропали, а зеркало Перехода начало стремительно растворяться в воздухе.
Время возобновило свой привычный ход. Дурба, как подкошенный, упал в грязь, так и не достав пиявку. Кони, натужно захрипев, тяжело рухнули на бок. Абориген вонзил осколок в бедро магистра и завалился без сознания. Поляну огласил наполненный болью полукрик, оборвавшись на середине… Обессиленный Сероглазый, приземлившись на дрожащие лапы, тут же прыгнул к нефилиме, закрывая ее своим телом от смертельно опасной воды.
Взрослый нефилим с отчаянным воплем рванул вперед. Из зеркала уже показались огромные когтистые пальцы, когда оно, мигнув в последний раз, растаяло, отрезая несколько серебристо-фиолетовых, гигантских фаланг.
Спасительный ливень шел еще несколько минут. Затем прекратился так же быстро, как и начался. В последний раз громыхнуло и затихло. Небо стремительно приобретало привычный голубоватый оттенок. Насколько хватало глаз, выжженный лес источал густые клубы пара.
Сероглазый, находясь на грани потери сознания, тяжело перевернулся на спину. Его тело дрожало от перенапряжения. Нащупал кармашек с восстанавливающими зельями. С трудом открыв первый и отстегнув боевую маску, он влил содержимое себе в пасть, давясь и кашляя от горьковато-солоноватой смеси. Отдышался и заставил себя выпить еще три эликсира.
Перед глазами Отшельника летали белые мухи и плыли разноцветные пятна.
— Мать моя, львица, — прохрипел Сероглазый и зашелся громким, нервным смехом.