Аро встретил дождливым вечером.
В квартире по-прежнему не было электричества. Может, даже к лучшему. Темнота не мешала. Магнитные поля электроприборов — вот что по-настоящему сводило с ума, а пока они молчат — жить можно.
Теперь, когда Нара знала правду, прятаться в Альбаррасине больше не хотелось. Рано или поздно придётся учиться, чтобы хоть как-то существовать в родном мире, так зачем оттягивать неизбежное? В конце концов, если альба приспособились не выделяться среди обычных людей, она тоже сможет, пусть и не сразу.
Добраться до офиса без кабриолёта не проблема, а вот всё остальное представлялось с трудом. Слушания, клиенты, присяжные… Она ведь теперь сама определит точнее любого навороченного детектора, кто врёт, а кто невиновен. И вне связи с результатом легко может внушить свою версию. Так что работать будет, как минимум, увлекательно. И, скорее всего, очень выгодно. Она ведь собиралась стать одним из лучших адвокатов. С разбуженными Петлёй умениями превратиться в самого лучшего — не проблема.
И всё же предстоящая новая жизнь пугала сильнее, чем радовала. Несмотря на обретенную силу, несмотря на преимущества и выгоду, которые легко можно получить. Конечно, в обычном прошлом Наре частенько хотелось сделать что-то, чтобы раз и… Одним щелчком пальцев. Захотеть и вот оно, перед тобой. Или ты перед ним. Да и чего скрывать, желание влезть в головы остальных и прочитать их мысли, узнать о самом сокровенном посещало тоже довольно часто и казалось удобным решением для многих повседневных проблем.
Нара Рид никогда не была идеальной, никогда не пыталась ей быть. Жила, как умела. Независимо, обеспечено. По возможности собиралась жить долго и счастливо. В общем, так, как у большинства подразумевается под словом «хорошо».
И ведь почти получалось. Пусть и была не совсем обычной, со спящими генами чёрт её разберёт какой древней и могущественной расы, но в остальном — на «ты» с Аро. Говорят, в незнании счастье. И то желанное и неожиданно обретённое, ставшее вдруг доступным, никак не вписывалось в привычный мир. Вместо ожидаемой лёгкости бытия всё только усложнилось. Сильно. Даже последние слова Вейл перед тем, как Нара покинула Ланту, уже не казались пафосной угрозой, а вполне возможным сценарием будущего.
Стоя у окна и глядя на бесконечный поток машин, Нара вдруг с удивлением осознала, что несколько часов не курила и даже не вспомнила о сигаретах. Да и ела она в последний раз… вчера. А пила… ещё раньше. И между тем не чувствовала ни голода, ни жажды. Это, ещё одно свидетельство новой жизни, тоже наводило на разные мысли. Но думать не хотелось. Ни о чём. Ни размышлять, ни анализировать. Хотя бы какое-то время. Хотя бы в этот вечер.
Нара знала только один способ, чтобы этого добиться.
Нащупав в темноте первую попавшуюся бутылку, она подошла к дивану, потом вернулась к бару за стаканом. На ощупь откупорила пробку, налила и выпила залпом. По вкусу — ром. Отлично, значит, вот что станет сегодняшним антидепрессантом.
Темнота помогала не думать о времени. Выпитый алкоголь — обо всём остальном. Хотя получилось далеко не сразу, как будто пила не чистый ром, мягкий и жгучий, а хлебала из стакана обычную воду. Даже после половины бутылки эффект опьянения никак не ощущался. Потом, видимо, то ли сумела расслабиться, то ли алкоголь наконец-то проявил свои лучшие качества. И на мир стало смотреть проще.
Неожиданная гостья ступала почти бесшумно, но Нара всё равно услышала. Или почувствовала.
— Не помешаю? — Блэйк неторопливо опустилась на ковёр у кресла напротив.
— Надеюсь, ты не в своём фирменном халатике, — хихикнула Нара.
— Нет, — в голосе слышалась улыбка. Звякнул о стол стакан. Стукнулись друг о друга бутылки, и в обеих руках Блэйк что-то появилось. — Я рада, что мой приход тебе по душе, — она протянула одну из бутылок Наре. — Или ты предпочитаешь коктейли?
— Сегодня без разницы, — Нара забрала предложенную выпивку. — Главное, чтобы в итоге помогало избавляться от привычки просчитывать возможные ситуации на десять ходов вперёд. Потому что, как выясняется, вариантов слишком много. Я запуталась, — она усмехнулась. — А ты по делу или так… просто?
— Я… — Блэйк сделала пробный глоток. — Я не знаю, если честно. Смотря, что считать делом.
Нара отпила из горла, причмокнула, облизывая губы. Ей досталась ягодная настойка, ароматная и хмельная.
— Хороший выбор. Рука и правда лёгкая, не обманула, — она откинулась назад, упёрлась спиной в диван. — Тебе тоже хочется разучиться на время думать?
— Мне хочется… Знаешь, — Блэйк усмехнулась. — В Альбаррасине постоянно тишь да гладь. Можно не думать. Многие и не думают. А когда надо… тогда тяжело. Мозг, наверное, атрофируется. Вместе с чувствами.
— Ты не похожа на атрофированную, — хмыкнула Нара. — Я бы даже сказала, что с мозгами у тебя всё в полном порядке. И с чувствами тоже, даже слишком! А вообще, — она понизила голос, — на твоём месте я бы не переживала сильно из-за них.
— Из-за них?..
— Молодец, я почти поверила.
— Ты думаешь, я… тут… Нет. Я не потому… — кажется, Блэйк махнула рукой. — К чертям.
Нара удобнее устроилась на полу. Отсалютовала в воздухе бутылкой:
— Поддерживаю! — Снова звякнули бокалы, будто в глубине дома кто-то соединил их в тосте. — К чертям!
Некоторое время они пили молча. Потом Блэйк спросила:
— Ты живёшь одна?
— Да. Родители умерли, когда я была ребёнком. Братьев и сестер нет, а постоянный партнёр… Пока не сложилось. Чтобы по-настоящему и серьёзно.
— С Вейл тоже было не серьёзно?
— С ней… — Нара запнулась. С Вейл всегда непросто — было и будет, но очень серьёзно. Только сейчас, когда в гостях красивая и бессмертная альба, о Вейл можно не думать вовсе, хотя бы до утра. — Слушай, а можно вопрос? Личный. И странный.
— Конечно.
— Обещаешь не наброситься на меня? — пошутила Нара. Ответа дожидаться не стала. Если набросится, предупреждать заранее не будет, и справиться с ней она сумеет. — Ты хотя бы приблизительно помнишь, сколько у тебя было любовников?
— Э-э-э… Неожиданно, — Блэйк засмеялась. — Нет, не помню. Это, по-твоему, плохо?
— По-моему, это нормально, раз уж судьба запихнула тебя в чертовски привлекательное тело на века вечные. И, кстати, характеризует тебя, как вполне нормальную. Не атрофированную ни разу. Потому что, если бы к такому телу прилагалась одна Ренна, я была бы как минимум разочарована, — она расхохоталась.
Блэйк неслышно перебралась от кресла к дивану и села рядом. Густая темнота не мешала, но превращала их в тени.
— Ренна гораздо моложе меня. Она знает, кто её родители. У неё были детство и юность. У меня — нет. Или я не помню. Это странно, знаешь. Но уже давно меня не тревожит.
— Всё странное рано или поздно становится нормальным. Как мы с тобой, мы ведь тоже странные, — перехватив ее удивлённый взгляд, Нара улыбнулась. — Помнишь, вчера, почти в это же время, ты предлагала мне коктейли, а я отказывалась и хотела уйти? А сейчас ты пришла ко мне домой, я уже не отказываюсь, потому что мы решили вместе напиться. А если вспомнить, что пару раз за последние сутки мы чуть не умерли, а потом друг друга не убили, то… это ведь странно, что мы сидим тут вдвоём в кромешной тьме и пьём? Но для нас это, как ни странно, нормально.
Блэйк хмыкнула.
— А знаешь, мне нравится такой ритм. Нравится смена декораций, даже смертельная опасность. Нет, опасность, конечно, не так сильно нравится, но после стольких лет сложно поверить в её реальность. — Она помолчала. Задумчиво пробормотала: — Я могла погибнуть. Надо же.
Видимо, до неё дошло только сейчас.
Алкоголь приятно обволакивал вены, расслаблял, хотя Нару не покидало ощущение, что она по-прежнему трезвая. Будто стоит приложить усилие, и хмельная пелена спадёт. Зато тянуло философствовать:
— В вечности есть нечто парадоксальное. Она и манит, и отталкивает меня. Представляю, как печально наблюдать, когда всё и вся умирает, рождается и снова умирает, а ты продолжаешь жить. Раз за разом.
— На самом деле даже к этому быстро привыкаешь.
Нара сделала несколько глотков, посмотрела на Блэйк.
— Слушай, но раз ты вчера чуть не погибла на поле, значит, не очень-то альба бессмертные.
— То, что произошло вчера ночью… то, как меня опустошили… Я никогда о подобном не слышала. Не думала, что такое бывает. Но вряд ли это сравнимо со смертью. В твоём представлении, — она пожала плечами. — Не то чтобы я горю желанием проверять, но теоретически в том состоянии, в каком меня нашла Ренна, я, наверное, могла бы пролежать ещё долго и с точки зрения большинства миров считалась бы трупом. Но если бы кто-то перенёс меня в Альбаррасин, я бы рано или поздно пришла в себя и восстановилась. Но, знаешь, — кажется, Блэйк улыбнулась. — Почувствовать на себе, что ты уязвим, дорогого стоит. Мы ведь совсем по-другому воспринимаем слово «жить».
— Вейл назвала вас вампирами, — вспомнила Нара.
— Возможно, она права. В каком-то смысле… Но мы не существуем за чей-то счёт. Мы просто есть. Всегда. У нас нет целей, нет смысла продолжать. Но его вовсе необязательно искать. Точнее, цели появляются, достигаются, забываются. Или не появляются вообще. Большинство из нас даже не заметит разницы, потому что для альба это вопрос мгновений. Можно веселиться, пьянствовать до потери пульса изо дня в день, притворяться, играть в богов и королей, менять себя, устраивать революции, разрушать, созидать, изобретать, воровать, летать к звёздам и охотиться на доисторических животных. Что угодно, но в конечном счёте это лишь миг, и он бесконечен. Понимаешь?
Нара мотнула головой. Представить такое не получалось. А Блэйк продолжала рассказывать:
— Любой из нас может прекратить своё существование, но это потребует небывалого мужества, терпения и ещё большей уверенности в собственном решении. Потому что придётся полностью истощить себя энергетически, а мировосприятие альба… Оно просто не допустит такого. Ренна говорит, мы скучные, скучающие и равнодушные, но мы всё равно не думаем о том, как прекратить существование. Когда столько живёшь, само понятие времени теряет смысл. Нет начала и конца, нет середины. Нет ничего, то есть, действительно ничего. И в то же время — есть всё. Бесконечная череда из сегодня. Есть легенды, что когда-то мы были смертны. Есть много теорий, вопросов. И сам факт их наличия, сам факт размышлений на этот счёт подтверждает, что когда-то было по-другому. Иначе бы мы были меньше людьми.
— Может, вопросы возникают, потому что вы невольно сравниваете себя с людьми? Или потому что часть альба когда-то ими была. Например, я. Я ведь тоже не человек, как оказалось. Но я родилась, выросла, живу в Аро. Я привыкла к этой жизни, не хочу её менять. Хочу оставаться обычной, чья бы кровь ни текла в моих жилах. И знаешь, та теория Ренны, что когда-то расины провели мегаэксперимент, чтобы получить бессмертие… Мне странно думать, что кто-то сознательно хотел такого. Тем более мои древние предки. Какой-нибудь мой пра-пра-прародственник, — Нара рассмеялась.
— Мы ничего не знаем о том, кто мы и откуда. Но не могли же альба вот так вот просто всегда существовать? В нас заложен этот вопрос. Только нам стало всё равно. Многим всегда будет. Но есть такие, как Ренна. Ей очень быстро надоело просто быть и быть всегда. А теперь она точно не успокоится, раз уж нашла Вейл.
— А что Ренна ищет? Ответы на вопросы? Лекарство от вечности?
— Всё сразу. Говорит, что бессмертие — противоестественно, что нас таких, какие мы получились, не должно было быть. И раз это эксперимент, то его можно обратить.
— А ты ей помогаешь, потому что когда-то превратила в такую? Или, наоборот, пытаешься остановить?
— Я… — Блэйк сделала несколько глотков, словно это могло помочь найти правильный ответ. Кажется, она сама была не уверена, зачем вмешалась. — Останавливать точно не собираюсь. Ну, найдёт она своё лекарство от вечности. Не станет же всех альба насильно им пичкать. Я даже не уверена, что, найдя, она его на себе опробует, потому что ей важна сама возможность выбора. Но… за мной долг другому человеку, который уже выбрал. Я дважды пыталась исправить его жизнь, и в итоге ничего хорошего из этого не вышло.
— Расскажешь? Если хочешь, конечно. Мне кажется, я могла бы помочь. По крайней мере, если сейчас кто-то и может что-то выбить из Вейл, это я.
— Ты могла бы помочь, наверное. Но я так мало понимаю, что именно нужно выбить из Вейл, что без Ренны и её правильных вопросов всё будет без толку. Не я копала годами, не я пыталась понять, как это работает, — Блэйк помолчала. — Знаешь, я всегда надеялась, что у Флэя это пройдёт. Он бы умер, не дожив до тридцати, если бы не был особым. Как Кэйсси. Ну, не совсем как Кэйсси, потому что он альба, но у них много общего. Ему и было почти тридцать, когда он оказался в Петле. Для него она, конечно, предстала не баром. Тёмный, мрачный огромный зал, как в древнем замке, с высокими потолками, тяжёлыми люстрами, с которых свисала жуткого вида паутина, рваными гобеленами, — она усмехнулась, — и одним единственным окном, на потолке. Прямо над покрытым пылью троном. Он решил, что умер, и это — загробное царство. А я — встречающий. Некий ангел смерти. И знаешь, он не боялся. Не сожалел, даже обрадовался, что за гранью — не пустота.
Она говорила, а воображение Нары, сдобренное хорошей порцией алкоголя, живо рисовало картины. Правда, настоящих замков до Альбаррасина ей видеть не приходилось, зато теперь легко представлялось место, в котором оказался этот самый Флэй. И, судя по тону Блэйк, он был одним из тех, кого она отлично помнила.
Нара с улыбкой смотрела на неё. Не верилось, что перед ней та же девушка, которая с перекошенным от гнева лицом совсем недавно металась по песку.
— Между прочим, у меня закончилось, — она помахала в воздухе пустой бутылкой. — Удиви меня.
Блэйк забрала её, отставила в сторону, и свою тоже. Потом потянулась к Наре, мягко поцеловала в губы и тут же отстранилась. Такая Блэйк нравилась ещё больше.
— С тобой легко, — она как ни в чём не бывало протянула Наре новую бутылку. — Надеюсь, запасы у тебя хорошие. А то такими темпами придётся таскать выпивку из магазина.
— Можем вернуться в мою Петлю с баром, — засмеялась Нара.
— Если здесь совсем туго будет, — Блэйк тряхнула головой. Кажется, хмель изрядно добрался и до неё. — Я не люблю Петлю. Вы делаете из неё картинку, мы же видим её такой, какая она есть на самом деле. Вязкий туман. Ни верха, ни низа, ни неба, ни земли. Не тепло, не холодно. Абсолютное отсутствие.
— Не жалуйся! Туман не туман, но твоя смена раз в… год? Сколько вас там… — Нара попыталась вспомнить количество альба, но упёрлась в летоисчисление Альбаррасина. Вряд ли там, как в Аро, дни складывались в недели, месяцы, года. — Не важно, — она снова засмеялась. — Вот походила бы, как я, каждый день на работу. Уж лучше в туман!
— На работу я тоже ходила, когда… — Блэйк нахмурилась. — Когда-то. И это не сравнить, согласна. Потому как ходила просто так… играла в другую жизнь, но это ещё скучнее.
— Ты… на работу?! И кем же? — Нара отпила из новой бутылки. Содержимое оказалось шипучим вином, купленным перед расставанием с Вейл. Символично. И странно. Ведь вроде бы недавно всё было, но что помешало тогда опустошить бутылку — уже не помнила. Зато сейчас с радостью готова с ней разделаться. Чего добру зря пропадать.
— Да кем только не. В магазине помню, в конторе какой-то. Стол, стул, телефон. Пробовала, короче, на вкус, развлекалась. Там мир такой был, до Аро с Лантой — ещё развиваться и развиваться. Несколько лет пожила. Потом на меня коситься стали. Самостоятельная девушка, спутника жизни нет, семьи нет. Тогда я вышла замуж. — Её бутылки пустели не так быстро, но всё-таки она догоняла Нару. — Но из этого тоже ничего не вышло.
— Неужели за местного?
— Ага.
— Надеюсь, он хотя бы не узнал, какая ты древняя старушка?
— Я — псих, но не настолько, — Блэйк снова приложилась к бутылке. — Конечно, он ничего не знал. И способностей у него не было. В том мире вообще с этим делом туго. Но что мы все про меня да про меня. Твоя очередь.
— Спрашивай.
Блэйк прищурилась, несколько секунд помолчала, спросила серьёзно:
— Почему ты рассталась с Вейл?
— Я… — Нара замолчала. Собиралась расписать все прелести будней карьеристки, но передумала. Это была бы ложь, а врать не хотелось. — Мы часто ссорились. Из-за пустяков… В какой-то момент это стало невыносимо. И я решила, что лучше больше не видеться. Вейл не согласилась, настаивала, что мы должны спокойно всё обсудить, а потом пропала. Не приходила, не звонила больше, не отвечала на мои звонки. Сейчас она утверждает, что все порталы из Ланты в Аро закрылись. Не уверена, что мне стоит ей верить.
Наверное, целую минуту Блэйк пристально смотрела на Нару, улыбаясь одними глазами.
— Расскажи мне о ней. Не о том, что она делала с Кэйсси, конечно.
— Неужели о том, что она делала со мной? — захохотала Нара.
— Ну, некоторые подробности можно опустить, — Блэйк тоже рассмеялась.
— Ладно, — Нара задумалась, пытаясь сообразить, что можно говорить одной девушке, рассказывая о другой, а какие подробности упоминать не стоит. Задача не из лёгких, потому что ни Блэйк, ни Вейл не вписывались в определение заурядных. — Вейл очень умна, красива, сексуальна и упряма. В начале нашего знакомства она восхищала меня. Я потеряла голову, впервые в жизни влюбилась. — Нара сделала глоток, улыбнулась. — Если отбросить в сторону наши ссоры, с Вейл было удобно, если ты понимаешь, о чём я. Ну, ещё бы не было, — хмыкнула она, покрутила в руках полупустую бутылку. — Легко угодить, когда читаешь мысли и знаешь все желания. Только я теперь это понимаю.
— Откуда ты знаешь, что она копалась в твоей голове? Ты что-то чувствовала уже тогда?
— Нет, но могу поклясться, Вейл не вылезала оттуда, — Нара выразительно посмотрела на Блэйк. — И это первое, что она попробовала сделать сегодня, когда мы встретились. Сразу же. Впрочем, я тоже.
— Получилось?
— У неё, кажется, нет, а у меня… Наверное, могло бы, но я не стала давить. Вейл права, я не знаю своей силы. И меры. — Нара некоторое время молчала, глядя на горлышко бутылки, потом снова улыбнулась: — Она это поняла, поэтому отвечала охотно и подробно. Раскаянием там, конечно, не пахнет. Но вообще, знаешь… Я думала, Вейл испугается, когда меня увидит. Когда поймёт, что натворила, и что я всё знаю. А она обрадовалась, представляешь? Может, и не врёт. Может, правда меня всё ещё любит.
— Хочешь сказать, она объяснила всё тем, что любит тебя?
Нара со смехом покачала головой.
— Не такими словами, но да, — она отпила ещё вина. — Знаешь, у тебя с ней много общего.
Блэйк удивлённо вскинула брови.
— Ты сравниваешь меня с Вейл?
— Вот-вот. Об этом я и говорю, — она покачала головой, усмехаясь. Добродушно передразнила, подражая голосу: — Ты сравниваешь меня с Вейл?
Несколько секунд Блэйк хмурилась — алкоголь определённо мешал мыслительным процессам. Потом пожала плечами, видимо, в ответ на свои выводы. Попросила:
— Не делай так.
— Ладно.
— Может, сейчас вино виновато, но когда Кэйсси в первый раз заговорила так… Не то чтобы я испугалась. Просто с вами ни фига не понятно, и это очень непривычно.
— Про непривычно в точку.
Она засмеялись.
— А у тебя хорошо тут пьётся, знаешь? Душевно.
— Ну хоть что-то. — Стоило Блэйк упомянуть Кэйсси, и хмельная эйфория померкла. Снова появилась уверенность, что на самом деле она вовсе не пьяна. Просто удаётся удачно притворяться, обманывая даже себя.
— Я сказала что-то не то?
— Да нет. Просто напомнила о том, что я пыталась забыть хотя бы на время. И, наверное, зря пыталась. Если тебе непривычно и непонятно, ты представь, каково мне… нам. Кэйсси наверняка и страшно вдобавок. И всё это непросто, — Нара тряхнула головой. Помолчала, потом залпом допила остатки вина и вскочила на ноги. Протянула Блэйк руку: — Пошли.
Она послушно взялась за её ладонь, встала. Почему-то шёпотом спросила, чуть встряхнув бутылкой:
— Берём?
— Берём, — подтвердила Нара. — И это тоже. На всякий случай.
В правой руке появилась ещё одна бутылка, судя по форме и цвету — водка. Левой она притянула Блэйк к себе, осторожно обняла и меньше чем через секунду отпустила уже на скале. В жилах сразу быстрее потекла кровь. Или это просто почудилось, что немудрено после выпитого алкоголя в таком-то количестве. Ещё вчера от одной бутылки рома Нару бы развезло, надолго лишив способности не то что соображать, а даже двигаться.
Сегодня… Сегодня плоскую вершину скалы заливал мягкий фиолетовый свет. Яркая, сверкающая не слабее солнца гигантская луна уже не просто выглядела особенной. Она действительно такой была. Особенной. Манящей, нереальной. Или Нара теперь иначе видела, иначе чувствовала. Словно до неба можно достать рукой, будто оно, всегда мрачное, сегодня — купол из искрящихся звёзд.
Кожа отражала лунное сияние, светилась, переливаясь серебряным и фиолетовым. Блэйк наоборот поглощала весь свет, её кожа оставалась матовой и была темнее, чем раньше. Даже волосы из светлых превратились в белые и казались длиннее. Нара только сейчас разглядела, что на ней — чёрное короткое платье. И она босиком.
— Знакомься, — Нара кивнула на огромный сиреневый диск над их головами. — Луна Аро. Одна, зато какая!
Блэйк шумно вдохнула, выдохнула. Поставила бутылку на скалу, раскинула руки в стороны, покружилась как ребёнок на месте. Счастливо рассмеялась.
— Она ещё волшебнее вашего солнца.
— Что я тебе говорила?! — радостно воскликнула Нара. — Вчера, когда я пришла в себя здесь, это было невероятно! Но я ничего не поняла. А сейчас это… это… по-другому, — она ошеломлённо замолчала. Тоже поставила бутылку на камень и раскинула руки в стороны. Зажмурилась.
Не хватало слов, чтобы передать охвативший восторг. Так бывало только в детстве, очень давно. А сейчас забытое чувство вернулось, или это она вернулась туда, в прошлое, или ещё дальше. В прошлое предков, напоминание о которых бежало, искрясь и наполняя силой, по венам.
Перерождение, чтобы снова стать настоящей и свободной.
А ещё понимание — вся прежняя жизнь была однообразна и бессмысленна. Сколько бы она ни старалась что-то изменить, к чему бы ни стремилась, какие бы цели ни придумывала и ни достигала, суть не менялась. Каждый прожитый день не приносил ничего, кроме суеты.
Фальшивое счастье, обманчивые надежды, иллюзия существования. Она двигалась по инерции вперёд. Искала, находила, теряла и снова искала смысл бытия. Почти поверила, что просто жить, день за днём — это и есть главное предназначение. И даже по-своему стала счастливой, хотя иногда накатывала непонятная тоска, и казалось, будто всё вокруг — пустота, самообман.
Нара открыла глаза, шумно вдохнула. Горьковатый, необыкновенно свежий воздух, шелест моря внизу, потрясающе красивая Блэйк в лунном свете — всё вместе наполняло непередаваемой лёгкостью. Словно нет ничего, чего бы захотела и не смогла получить. Словно всё, что было до, вся жизнь, мечты, проблемы — уже не важны. Миг, песчинка времени, а впереди — пьянящая свобода.
Блэйк что-то выкрикнула. Небу и звёздам, Вселенной или никому. Самой себе. Нара не разобрала, что. А может, у возгласа не было смысла. Просто эмоции зашкаливали, и хотелось кричать, и смеяться, и кружиться, и сделать ещё какую-нибудь глупость.
— Как думаешь, ваше море или что оно там — оно какое?
Нара хитро прищурилась. Миг, и она уже стояла рядом с Блэйк, ещё один — её руки крепко сжимали горячее упругое тело вечной. А дальше — мимолётное падение, чтобы зависнуть вместе над бездной.
— Проверь, — предложила Нара, позволяя Блэйк высвободить руку и протянуть к почти зеркальной глади. Вода не шелохнулась.
Нара вернула обеих обратно на скалу. Блэйк с очаровательной улыбкой отступила на шаг, неторопливо стянула платье через голову, осталась в чёрном кружевном белье. Стала соблазнительней, желанней. Нара скинула блузку, расстегнула брюки. Шагнула к Блэйк, переступая через штанину.
— Ты же понимаешь, что это непросто… заставить себя не хотеть тебя. — Ладони скользнули вниз по рукам Блэйк, сжали пальцы и почувствовали ответное пожатие.
— И глупо.
— И невозможно.
Блэйк подалась вперёд, почти коснулась поцелуем губ, шепнула:
— И совершенно необязательно. — Она обняла крепче, прижимаясь грудью к сверкающей коже. А затем, целуя, прыгнула вместе с Нарой в воду.
Снова короткий миг, как тогда, когда они вместе падали с потерявшего управление кабриолёта. Только вместо страха — счастье. Вместо мыслей о смерти — нестерпимое желание жить. Вместо вонючей грязи — ласковая колыбель настоящего моря.
Какие-то секунды они вместе продолжали опускаться вниз уже в воде. Ещё столько же понадобилось, чтобы вынырнуть и отдышаться. Нара прижала Блэйк к себе, прошептала, целуя солёные губы:
— Я не хочу, чтобы ты меня забыла. Это будет, как минимум, нечестно, потому что я тебя не забуду.
— Поверь, я тоже не забуду, — глядя в глаза, отозвалась Блэйк. Нашла ладонью грудь Нары, ласково сжала сосок, целуя в шею.
Точно так же, как мгновение назад воздух, сейчас вода держала их, не давая погрузиться глубже, чем нужно. Чем того хотелось. Нара слышала, как стучит сердце. Быстро, бешено, сбивчиво. Чувствовала, как кожа Блэйк раскаляется под прикосновениями, слышала её тихие стоны, понимала, что это кружится голова от охватившего желания, а не весь мир. А потом ей неожиданно не хватило воздуха на новый вздох. Нара задыхалась и видела, что Блэйк задыхается тоже.
А потом… Блэйк чуть отстранилась. Голубые глаза казались сейчас бездонными. Невероятными. Смотрели изумлённо и с испугом. Осознание пришло позднее: не возбуждение не давало им дышать. Страх.
Вода вокруг стремительно становилась холоднее.
Нара поняла. Сразу. Но всё равно слишком поздно. Сил хватило только, чтобы вернуться наверх, бережно опустить задыхавшуюся Блэйк на скалу. Подняться на ноги Нара уже не смогла. Мысли путались. В горло мёртвой хваткой вцепились чьи-то невидимые сильные пальцы. Тёплый, ласковый воздух стал ледяным. Шум моря стих. Вокруг застыла тишина. Абсолютная.
А потом появились они — Тени. Мрачные, безразличные, беспощадные, неизбежные.
Нара в ужасе смотрела на них и не могла пошевелиться. Виски сдавило, воздух кончился. Она осознала, что задыхается. Умирает. Чувствовала, что рядом умирает Блэйк.
А Тени продолжали приближаться со всех сторон. Они окружали, надвигались и так же, как вчера, на глазах обретали плотность. Нара очень чётко осознала, будто вспомнила: обретённые способности, миг свободы, забытые ощущения — у всего есть цена. Тени вернулись, чтобы напомнить о ней, чтобы заставить их заплатить.