— Тебя прислала Блэйк? — спросила Нара, наблюдая, как Флэй бросает камни в воду. Вслед за первым последовал второй. Потом третий.
— Не совсем. Это была моя идея.
— Даже так? — искренне удивилась она.
Вариант, что Флэй на самом деле пришёл, чтобы расспросить о возможных последствиях массового переселения в Аро, а заодно ввести в курс последних событий и состояния Блэйк, казался удобным предлогом. Куда проще, а, главное, эффективней, влезть в голову какого-нибудь политика и всё узнать, а ещё лучше — внушить правительству необходимость сотрудничества с другой расой. Но никакого скрытого мотива в их встрече Нара не находила. Кроме одного.
— Блэйк рассказала про нас?
Флэй обернулся. Ничего в его взгляде и выражении лица не изменилось, но Нара поняла: если Блэйк и призналась, вряд ли рассказала обо всём, что успело и не успело между ними случиться.
— Она говорила о тебе, — Флэй посмотрел на песок, на свои ноги, сделал несколько шагов вдоль воды. — Я пришёл посоветоваться.
— Со мной?..
— Что тебя удивляет? — Он пожал плечами: — Конечно, мы могли пойти другим путём. Заняться подготовкой заранее. Выйти на контакт с вашей верхушкой или обрушиться на ваши головы толпой. Поверь. Найдётся много таких, кто обязательно устроит шоу из появления альба просто потому, что страсть к спецэффектам, видимо, идёт бонусом к вечности. Но это не мой стиль. И не стиль Блэйк.
— В нашу последнюю встречу она очень ясно дала понять, что не нуждается больше в моей помощи. Я бы предпочла не вмешиваться и дальше.
— Я уважаю твоё желание оставаться в стороне. Но сразу или позже, когда в Лериду явится толпа бездомных альба, у тебя не получится игнорировать происходящее. Потому что ты уже не такая, как все остальные в Аро, — Флэй кивнул на Сферу. — Так или иначе ты будешь втянута в то, что происходит. И я подумал, что будет гораздо честнее, если ты узнаешь, какого чёрта происходит, до того, как начнётся светопреставление.
Нара задумчиво посмотрела на луну, скользнула взглядом по усыпанному звёздами небу. Снова уставилась на Флэя.
— Дай угадаю. Уже мысленно пакуешь чемоданы? — рассмеялся он.
— Не дождётесь. В кои-то веки под нашей крышкой намечается заварушка. Можно сказать, мои предки возвращаются в родовое гнездо. И я это пропущу? Ни за что!
— Надеюсь, будет, кому возвращаться. — Флэй зашёл в воду. — Тёплая. Приятно.
— В Альбаррасине не спешат верить в конец света?
— Знаешь, я, наверное, мог бы много интересного рассказать им, чтобы они поверили. Например, что их ждёт, если не поторопятся. Про энергетический голод. Но кто станет слушать бывшего самоубийцу?
Про голод Нара могла бы рассказать и сама, но её-то уж точно никто в Альбаррасине не воспримет всерьёз.
— По-моему, альба вообще никого не слушают. Блэйк — особенно.
— Если она вбила себе в голову что-то, то да, — по голосу чувствовалось, что Флэй улыбается.
— То есть всегда, — хмыкнула Нара. — Думаешь, у неё есть шанс переубедить ваших твердолобых?
— Блэйк может быть удивительно изобретательной. И упрямой, как ты, наверное, сама уже знаешь. Она и не с такими справлялась. Она не сдастся. Просто нужно время, а его как раз у неё нет. Впервые. — Флэй стоял, сунув руки в карманы, почти по щиколотку в воде. — Как поверить в такое, если тебе само понятие неизвестно?
— Не знаю, — честно призналась Нара. — Ты так о ней говоришь, про упрямство вот… И вообще. Мне, — она усмехнулась, — иногда хотелось ей врезать. На её фоне других высших мне страшно представлять. Не думаю, что с ними в принципе можно договориться.
— Мне кажется, я наконец-то её поймал, — пробормотал Флэй, по-прежнему не глядя на Нару. — Понадобилось без малого семьсот лет, куча ошибок, одна попытка умереть и одна разъярённая девчонка. Но я поймал, и теперь уже навсегда.
— В каком смысле поймал?
Флэй обернулся и прежде чем что-то успел сказать, Нара разглядела чужое биополе, те самые энергии, о которых столько слышала. Это было похоже на то, как если бы Флэя облизывали язычки пламени. Маленькие, юркие бледно-голубые змейки-молнии метались вокруг, вспыхивая красными, яркими. Знакомыми. Вот почему в первый миг в сознании не прозвучал сигнал — чужак, хоть Нара и поняла, что перед ним кто-то, кого она раньше никогда не встречала.
Флэй сразу показался своим. Но не потому, что внешне похож на Ренну, и не потому что Нара много слышала о нём. Сама того не понимая, она почувствовала в нём энергию Блэйк. А это могло означать только одно — Флэй и Блэйк вместе. Теперь или снова они — пара. Противный, саднящий осадок пополз по горлу вниз, на миг застрял в груди, обжигая, и горьким комком провалился в желудок. И необходимость услышать ответ Флэя отпала сама собой.
Ревность. Непонятная, необоснованная, глупая ревность.
Нара нахмурилась, поджала губы. Несколько секунд буравила Флэя взглядом исподлобья, пока не осознала, как по-идиотски выглядит сейчас. Запоздало отвернулась, зачем-то вскочила, приблизилась к Сфере. Глядя в неё как в зеркало вспомнила, как они целовались в воде, как почти… Дорого бы она дала, чтобы увидеть Блэйк сейчас, заглянуть в голубые бесстыжие глаза и… и… высказать всё.
— …я не понимаю, какого… — Её отражение возникло внезапно. Рядом. Блэйк продолжала говорить и ожесточённо жестикулировала. Потом, видимо, осознала, где находится. Замерла, уставилась на своё отражение, перевела изумлённый взгляд на Нару. — Какого чёрта?!
— И тебе здравствуй.
Сейчас Блэйк выглядела ещё «шикарней», чем на поле после аварии кабриолёта. Отчаянные, безумные, горящие от прерванного спора глаза, миленькое свободное платьице, на сей раз голубое и чуть длиннее, чем обычно — почти до колен. Лохматая копна светлых волос, развевающихся на ветру, перепачканная в чём-то кожа и, что гораздо хуже, вымазанное энергией Флэя биополе. Швырнуть бы её сейчас в воду, отмыть, а потом… Потом…
Нара прикусила губу, отгоняя неуместные фантазии.
— Прости, — она нарочито равнодушно пожала плечами. — Не хотела выдёргивать тебя так настойчиво.
— Всё-таки влюблённые во всех мирах одинаковы трогательны, — послышалось сбоку.
Нара вздрогнула, машинально обернулась на голос с до боли знакомыми дерзкими нотками.
— Доброй ночи, — Вейл по очереди оглядела всех, насмешливо склонила голову набок, улыбнулась. Сделала несколько шагов и остановилась в паре метров от них. Традиционно полуголая — короткий кусок полупрозрачной красной ткани, намотанный на обнажённое тело, вряд ли можно было классифицировать, как одежду. Босиком — красные остроносые туфли на длинном тонком каблуке она держала в руках.
***
Недоумение Блэйк было кратким, но оглушительным. Ей показалось, что все слышали, как клацнули её зубы, и теперь пялятся на неё, потому что она даже моргает громко.
Хотелось разразиться вопросами или даже возмутиться, но слова застряли в горле. Видимо, за последнюю неделю, несмотря на весь фейерверк, что творился в Альбаррасине, она отвыкла от неожиданностей. Нет, не так. Она отвыкла от подобных неожиданностей. Вот если бы рядом с замком образовался действующий вулкан, грозя потоками лавы, тогда она знала бы, что делать и как реагировать. А сейчас Блэйк чувствовала, будто её швырнули в ледяное море и с довольной улыбкой наблюдали, как она старается выплыть на берег.
Демонстративное безразличие на лице Нары не могло скрыть злорадства на что-то, возможно сделанное или сказанное ей до того, как Блэйк оказалась здесь. Рыжеволосая красивая девица в коротком красном платье, похоже, тоже неприкрыто наслаждалась происходящим.
Флэй бродил в воде, не выказывая беспокойства, только привычный лёгкий интерес. Невозмутимый. Уверенный. Он последнее время часто бывал таким.
Растерянность схлынула, раздражение не появилось, тревога усилилась. Ничего хорошего ни пляж, ни знакомое море под фиолетовым небом, ни зеркальный купол Сферы не предвещали, и вряд ли Блэйк перенеслась сюда случайно.
Девица, улыбаясь, перевела взгляд с Блэйк на Нару, потом на Флэя и снова посмотрела на Нару:
— Ты ведь меня представишь?
— Ты… ты же… — довольное выражение на лице Нары сменилось изумлением. Искренним и настороженным.
Девица, продолжая улыбаться, кивнула. Опустила на песок туфли, плавно вытянула вперёд левую руку, шевельнула пальцами, и на ладони появился небольшой, размером с яблоко, фиолетовый искрящийся шарик.
— Но… Ты же… — Нара, казалось, напрочь забыла, что кроме них двоих на пляже находился кто-то ещё. Переместилась к девице, одним шагом преодолела последние разделявшие их сантиметры. С силой схватила за плечи, тряхнула, отчего огненные локоны взлетели в воздухе и мягкой волной опустились на обнажённые плечи.
Блэйк только сейчас заметила, что кожа незнакомки отражает сиреневый лунный свет, одновременно впитывая его в себя, а внутри чётко просматривалась уже знакомая энергия расинов, похожая на энергию Нары, но ещё больше — Кэйсси, только в чистом виде, без примесей чужого биополя.
— Как?.. Нет… Зачем?.. Когда? — продолжала бормотать Нара, вцепившись в девицу.
— Потом, хорошо? — перебила та, кивком напоминая, что они не одни. В голосе, несмотря на вопросительную интонацию, послышались твёрдые, властные нотки. Так говорят те, кто привык приказывать, а не просить об одолжении. — Ты нас представишь наконец?
Нара какое-то время молчала, не шевелясь. Затем отступила назад, опустила руки.
— Блэйк, Флэй, — она обернулась. Бросила на него быстрый взгляд, посмотрела на Блэйк. — Это Вейл. Та самая.
— Та самая и всё? Ренна представила бы меня лучше, — девица насмешливо фыркнула. Подкинула светящий шарик на ладони, перевела заинтересованный взгляд на Флэя. Затем уверенно шагнула вперёд, приветливо кивая Блэйк: — Искренне рада нашему знакомству. Прости, что Нара выдернула тебя к нам. Она не меняется. Такая непосредственная и эгоистичная, как ребёнок, — та самая Вейл небрежно повела плечом. — Но ты ещё можешь вернуться в Альбаррасин, хотя не советую.
Блэйк не собиралась никуда возвращаться. Теперь тем более. Тревога крепла, мысли разбегались. И причиной было вовсе не прогрессирующее количество расинов на квадратный метр. На миг в душе вспыхнуло то же чувство, когда она впервые прикоснулась к Наре. Враг. Защищаться. Потом осознала, что нынешнее ощущение и близко не стоит: Нара никогда не была врагом. Не могла им быть, потому что расины и альбаррасины никогда не враждовали. Содружество не прививало им эту мысль. Незачем.
У возникшего в Петли чувства была другая природа. Блэйк теперь это знала. Особые, только внешне такие же, как остальные народы, населяющие миры Вселенных, расины обладали способностью узнавать соплеменников в толпе, даже не видя глазами, безошибочно выходить друг на друга. Возможно, сознание Нары, её спящее знание истинной природы попыталось подать знак, вторгнуться в заблокированный участок памяти Блэйк. Пробилось, а пустота, на которую там наткнулось, отреагировала неожиданным образом, послав сигнал «враг».
С Вейл не было нужды ни в каких ощущениях или сигналах, чтобы распознать исходящую от неё угрозу. И хотя Блэйк признавала, что может опять ошибаться, что Вейл — не враг им всем, убираться обратно в Альбаррасин не торопилась.
— Я тоже рада нашему знакомству. Очень много о тебе слышала, — приветливо улыбнулась Блэйк. — Нара, объяснишь, что происходит?
— Я? — Пару секунд та переводила растерянный взгляд с неё на Вейл и обратно. Потом вдруг с силой привлекла Вейл к себе, обняв за талию. — Нет уж. Пусть он, — зло кивнула на Флэя, — тебе объясняет. У него хорошо получается. А мы с Вейл пока прогуляемся. Нам…
— Я сама могу всё объяснить, — перебила Вейл. — Что именно тебя интересует?
— Нара… Ты… я… — Блэйк на мгновение нахмурилась и почувствовала себя круглой дурой. Неужели она ревнует Нару к этой наглой девице?
Блэйк соврала бы, если бы сказала, что никогда не думала о Наре и о том, что произошло между ними. Почти произошло. Что забыла её слова и прикосновения, что не вспоминает. Она соврала бы, если бы сказала — что всё это имеет прежнее значение. Но оглянуться на Флэя оказалось невероятно тяжело. А он в этот самый миг как раз наклонился, выуживая что-то из воды, и через секунду послышались шлепки плоского камешка по воде.
Она взглянула на Вейл. Ещё один расин и снова из Ланты — мира, который когда-то приложил руку к наказанию Лериды. Блэйк жалела, что так мало расспрашивала Ренну о том, чем занимается Вейл. Что лишь злилась, обвиняла и предрекала, что ничего не выйдет. Теперь злость исчезла, потому что у них не осталось времени на личную неприязнь. Слишком много всего свалилось. Как и зачем — не имело значения. Той, кто генетически изменил Кэйсси, не составило бы труда провернуть опыт и над собой. Улучшенный, исправленный и дополненный эксперимент.
— И что же ты можешь объяснить?
— Могу или должна? — Улыбка с лица Вейл не исчезла, просто стала другой — холодной и жёсткой. Точно так же изменился взгляд тёмно-синих глаз. В них больше не было ни капли вежливого дружелюбия, только высокомерие и голый расчёт, будто Вейл мысленно прикидывала, какую пользу может извлечь из ситуации. И совершенно этого не скрывала, как не ждала ответа на свой вопрос. — В принципе, я в отличие от тебя могу объяснить всё. Если захочу.
— Если я найду, что предложить тебе взамен? — спросила Блэйк, возможно резче, чем стоило и чем имела право.
Вейл усмехнулась.
— У тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать. Кроме неё, — она небрежным кивком указала на Нару, застывшую рядом, словно изваяние. Повелительным жестом остановила, когда та собралась вмешаться. — Ты просила объяснить. Передумала?
Блэйк вскинула брови, улыбнулась:
— Мы, видимо, друг друга не поняли. Я сюда не по своей воле пришла, и вопрос мой касался именно этого.
— Я прекрасно тебя поняла, хотя вопрос ты так и не озвучила.
Вейл подкинула на ладони искрящийся сгусток энергии, самодовольно улыбнулась. Фиолетовый шарик пролетел несколько метров, за считанные доли секунды преодолевая расстояние до Сферы, с характерным хлопком встретился со сверкающей гладкой поверхностью и эффектно разлетелся разноцветными искрами.
— Объясняю, что здесь только что произошло. Всё дело в том, что Нара — страшная собственница, — как ни в чём не бывало продолжила Вейл. — А поскольку вместо того, чтобы изучать новые возможности, она все эти дни последовательно и методично глушила способности, то контролировать определенные желания так и не научилась. О некоторых даже не подозревает, — Вейл обернулась к Наре, лукаво подмигнула. — Расины умеют многое. Например, притягивать к себе других, с кем близко знакомы, практически из любой точки и любого мира, пока порталы оттуда открыты, — она повернулась обратно к Блэйк. — Считай, тебе сказочно повезло, что Нара очень вовремя тебя приревновала.
Пока Вейл говорила, настроение Блэйк менялось. Сначала хотелось сбежать, чтобы не слушать. Потом — ударить, после — вырвать язык, свернуть шею. Вейл великолепно умела вызывать к себе раздражение. Но когда она замолчала, Блэйк смогла выдавить чуть слышно, чувствуя, как холодеют пальцы, и боясь сделать хоть что-нибудь, чтобы получить ответ самостоятельно:
— На что ты намекаешь?
Вейл посмотрела на неё в упор.
— Не намекаю. Сообщаю. То, чего вы все так опасались, случилось. Странно, что ты не почувствовала.
Она ещё не закончила говорить, а Блэйк уже пыталась нащупать Пути. Кружилась голова. Леденели пальцы рук и ног. Становилось тяжело дышать. Реальность теряла смысл, оставляя лишь одну мысль: неужели не успели?! Надпространство охотно развернулось, пляж обрёл иную чёткость. Вода застыла, мелкий прибой перестал шелестеть. Песок под ногами превратился в твёрдый, потрескавшийся грунт. Туннели, тонкие, едва осязаемые проколы — сотни, десятки дорог уводили прочь, в полном, лёгком доступе. Блэйк прикасалась к ним, тянулась, ощущала ответное, приглашающее покалывание — только выбери и иди. И только Пути в Альбаррасин упирались в невидимую преграду.
Она попыталась понять, где находятся те, с кем несколько минут назад она разговаривала, кого пыталась убедить, что пришло время выбираться из раковины бессмертия, и снова натыкалась на ватную, пружинящую стенку. Они были там, Блэйк чувствовала высших и не могла прикоснуться к их сознаниям, достучаться, разорвать пространство.
— Ренны не было в Альбаррасине, — сквозь туман паники послышался лишённый эмоций голос Флэя, и Блэйк вывалилась обратно в нормальное пространство. Почти упала на песок, но Флэй успел подхватить её под локоть: оказывается, он уже вышел из воды и подошёл к ним.
— Я рада, — кивнула Вейл.
Нара громко хмыкнула, закатив глаза.
— Не веришь? — Вейл с невозмутимой улыбкой обернулась к ней.
Та смерила её долгим, мрачным взглядом. Вейл пожала плечами, будто отвечая на не озвученную претензию, посмотрела на Флэя, потом на Блэйк.
— Можете не верить, но я правда рада. Из всех альба Ренна — единственная, кто заслужил право не умереть в вашей прогнившей клетке от энергетического истощения.
— А ты знаешь всех, чтобы судить?! — не выдержала Блэйк.
Думать о том, что творится в Альбаррасине, она себе запретила. Не сейчас, не здесь. Если Вейл не врёт, а закрытые Пути говорят в пользу этого, то уже ничего не исправить. Не остановить. Сожалеть, посыпать головы пеплом, проклинать себя и других за глупость, упрямство и прочие непростительные ошибки — делу не поможет. Блэйк и раньше подозревала, что, когда солнце Альбаррасина начнёт меняться, мир захлопнется, законсервируется сам в себе, превратившись в ловушку, каковой был до того, как Парс нашёл выход из созданной Содружеством тюрьмы. Содружеством, среди которого были и предки Вейл.
— Знаю достаточно. Столько людей погибло, столько миров. И что? Вы прониклись их гибелью? Какой урок вынесли? Сиганули в раскалённую лаву от раскаяния? Нашли другой способ подохнуть от чувства вины? Нет! Вы наплевали на всех. Пережили и создали для себя уютный, безопасный мирок, угробив половину своих же. Снова! А чтобы не мучиться угрызениями совести, избавились заодно от памяти. Возомнили себя богами. Решили, что имеете право отлавливать и превращать других в такие же прогнившие, равнодушные мумии! При этом вы искренне считали это подарком судьбы! Вы…
— Мы никого не отлавливали, — перебила Блэйк. Она ненавидела оправдываться и не считала нужным. Уж точно не перед Вейл. — Тебя там не было, ты не сможешь понять. Информация — совсем не то, что лично пережить сначала тысячелетнее заточение, голод, все грани сумасшествия, агрессии, апатии, потом — надежду и неизвестность. Незнание, кто выживет, а для кого не хватит энергии нового мира!
— Вы — ошибка, за которую пришлось заплатить всем. Им, — Вейл кивнула в сторону Нары, — нам, тлай. Всем остальным тоже.
— Мы — ошибка? А не решение Содружества?! — Голос ещё не срывался на крик, но близко подходил к этому. Злость захлёстывала, лишала способности соображать. — Не ваше всеобъемлющее категоричное превосходство? Не ваше право сильного? Тлай предложили, Ланта поддержала. Вы подмяли под себя всех недовольных. Чем существование расинов грозило мирозданию? Ничем. Только вы не хотели лишнего беспокойства. Платить заставили вы! Ты и тебе подобные. Вам было проще наказать всех. Обвинить каждого, кто не соответствовал вашим критериям!
— Нашим критериям? — Вейл смотрела на неё с жалостью. — Содружества давно нет, Блэйк. Я не имею к нему никакого отношения. Прошло много тысяч лет. Понимаю, тебе трудно это осознать. Для тебя всё началось тогда и никак не закончится. Могло бы закончиться сегодня, если бы не глупая ревно…
— Ты ведь знала, что Альбаррасин становится недоступным, поэтому пришла? — оборвала её Нара, не давая Блэйк разразиться новой тирадой. Развернула Вейл лицом к себе: — Ты знала, что так будет, да?
— Конечно, нет! Откуда, по-твоему, я могла знать?
— Оттуда же, откуда знаешь всё это!
Вейл неожиданно легко высвободилась, хотя Нара держала её крепко.
— Нам надо поговорить, милая. Кое-что решить. Спокойно, без криков. И лучше наедине. — Вейл наклонилась, подхватила туфли с песка. — Буду ждать, где всегда.
И прежде, чем до Блэйк по-настоящему дошло, что только что заявила Вейл, та исчезла.
— Чёрт бы тебя побрал, — сквозь зубы пробормотала Нара. Рухнула на песок, села, обхватив колени.
Чёрт бы её побрал, согласилась Блэйк. Чёрт бы побрал слова, что задели за живое, воспоминания, от которых болела голова, страх, что лишал способности здраво мыслить. Чёрт бы побрал эмоции, которые заставляли чувствовать себя снова девчонкой. Упрямую мать, которая решила за неё, а потом бросила расхлёбывать. Для Блэйк действительно ничего не закончилось, и растерянность затмевала опыт прожитой вечности.
Она легонько стиснула ладонь Флэя. Ощутив ответное пожатие, невесело улыбнулась, чувствуя, как растворяется злость и появляется усталость. Захотелось точно так же сбежать, обо всём забыть или хотя бы, как Нара, упасть на песок. А потом уткнуться носом в её колени и разреветься, как ребёнок.
— Альбаррасина больше нет, — тихо сказала она. — Или очень скоро не станет. Как когда-то не стало Тайко. Была бы здесь сейчас Ренна, она бы цинично пошутила, что одной проблемой меньше.
— Иногда ты думаешь о ней даже хуже, чем я, — чуть слышно усмехнулся Флэй.
— С ней всё в порядке?
— Она не в Альбаррасине. В этом я уверен.
Блэйк кивнула. Большего он и не мог знать.
Она выпустила его руку, приблизилась к Наре, не спеша опустилась на песок в стороне. Хотела что-то спросить, но вместо этого сказала:
— Привет… — и почему-то почувствовала себя ужасно.
Нара не ответила.
— Ты тоже считаешь, что мы должны были умереть от чувства вины в качестве расплаты за самоуверенность?
— Я считаю, что я — идиотка, потому что… — Нара осеклась. Подняла голову, встретилась с Блэйк глазами. Её взгляд изменился. Вместо тотальной растерянности — лёд отчуждения, словно за долю секунды между ними появилась невидимая, но очень прочная стена. Не та, что превращала их в смертельных врагов, но та, что не позволяла оставаться друзьями. — Нет, я не считаю, что ты должна была умереть. На твоём месте я бы не торопилась прыгать в пекло, а постаралась бы выжить. Ты правильно выбрала. Тогда и теперь тоже. Это не делает тебя лучше в моих глазах. И хуже тоже. Ты такая, какая есть. И ты не виновата.
— Я такая, какая есть, — повторила она, оглянулась на Флэя.
Тот не спешил подходить к ним, но не отворачивался. Блэйк не рассказывала ему о том, что почти произошло на скале. Не потому, что хотела скрыть или сожалела. Просто так вышло. А теперь она никак не могла понять, насколько это имело значение для неё и будет — для Флэя. Снова глянула на Нару, всё-таки прошептала:
— Прости.
— За что ты просишь прощение? — ухмыльнулась Нара. — За то, что было, или наоборот — чего не было и уже не будет? Или на всякий случай?
— За то, в чём, как ты говоришь, я не виновата, но что всё равно причиняет боль, — она попыталась улыбнуться.
— Не нужно. — Нара встала, медленно расправила широкие штанины, стряхнула с них песок. Так же медленно огляделась. Несколько секунд пристально разглядывала Сферу, потом переместилась к Флэю. Заговорила спокойно, по-деловому, может слегка сдержанно, но без злости: — Я не очень понимаю, что должна делать сейчас, когда наша беседа утратила условное наклонение.
— Наша беседа утратила не только это. Сюда никто не придёт, незваных гостей не будет. Вне Альбаррасина нас не так уж много, и вряд ли альба догадаются, куда идти.
— Чем я могу помочь?
Флэй пожал плечами.
— Сам не понимаю. Мы оказались в потрясающей ситуации.
— Но что-то делать надо.
Блэйк перестала слушать, посмотрела на воду.
С голоду они не умрут — есть Лерида. Без денег тоже не останутся. Она готовилась к этому. К тому, что окажется без дома. Что Альбаррасин станет недоступен или просто прекратит существование. Первым делом привела в порядок разбросанные по мирам собственные норы, пополнила запасы «на чёрный день», над которыми всегда смеялась и не верила, что пригодятся. Занимаясь всем этим, чувствовала себя невероятно глупо, будто заранее сдавалась, а ещё — будто готовилась к поражению. Флэй верил, она успеет убедить остальных, что надо уходить, процесс не остановить, потому что единственный из них, кто знал, как справиться с взбунтовавшейся стихией — Парс. Она ни во что не верила, но не позволяла печальным мыслям захватить власть над поступками.
И сейчас, когда возможное будущее превратилось в паршивую реальность, накатила вдруг полнейшая апатия. Что-то делать? А зачем? И действительно — что? Искать остальных? А как? Она даже не знала, кто спасся, и найти их не получится. Во всём многообразии миров вряд ли звёзды встанут так, что подскажут альба путь в единственное место, где они могут выжить. Повезёт, если хотя бы часть из них, по цепочке выходя друг на друга, доберутся сюда.
А потом что? Рассредоточиться по планете? Вернуться в нажитые норы и наведываться сюда, чтобы подышать полезным воздухом, а затем возвращаться к своим странным жизням? Купить квартирку в Аро, найти работу, в миллионный раз поиграть в смертных? И так — до бесконечности? Раньше вечность не пугала, сейчас… Нет, сейчас страха всё так же не было. Но заранее становилось скучно. Результат известен. Почему раньше он не имел значения? Потому что был Альбаррасин? Нечто постоянное, неизменное, где не возникало необходимости притворяться?
Лерида пуста, альба могут построить себе новый дом. Другой, но почти такой же. Фиг с ней, с многомерностью, всё равно от неё было больше вреда и неразберихи, чем пользы. Пусть нет солнца Альбаррасина, но есть солнце Лериды. И снова — а зачем?
— Зачем всё?..
— В каком смысле всё?
Блэйк вздрогнула, оторвала взгляд от тёмной, бесконечной водной глади.
Спрашивала Нара, и сейчас она хмурилась. А Блэйк даже не заметила, что произнесла фразу вслух.
— В самом прямом. Зачем что-то делать? Чтобы снова всё наладилось и пошло своим чередом? Может, Вейл права, и лучше бы всё закончилось сегодня. Может быть, права Ренна, и таких, как мы, вообще не должно было появляться на свет.
— Та-а-а-ак… — Нара шумно выдохнула. Раздражённо махнула рукой, глядя на Флэя. — Прости, на это у меня сейчас точно нет ни сил, ни времени, ни желания. Когда обретёте смысл вечной жизни снова, и я всё ещё буду вам полезна, дайте знать.
И исчезла.
Флэй подошёл к Блэйк, встал рядом, глядя на неё сверху вниз.
— Она права.
— В чём? — Ей приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его глаза.
— В том, что на это сейчас нет ни сил, ни времени, ни желания.
— На что?
— На истерики и упадок духа.
Блэйк не ответила — нечего было сказать. Спорить, что никакая у неё не истерика? Сообщить, что вот наконец-то она его поняла? Полностью, до конца. Все его слова, сказанные за семьсот лет. Его и Ренны. Все ощущения. Всю безысходность, серость, однообразие и желание прекратить. Нет, она не захотела умереть, но поняла, почему они хотели. Словно увидела мир их глазами, и он ей не понравился.
Блэйк сгребла в ладошку песок, высыпала и снова набрала полную.
— Поднимайся.
— Отстань.
— Поднимайся, Лэй.
— Я устала.
— Я знаю, — Флэй присел на корточки. — Лэй, посмотри на меня.
— Ты не понимаешь.
— Я не понимаю? — он хмыкнул. — Ты правда так думаешь?
Она опять промолчала. Ответ был бы «нет». Если кто-то и мог понять, так это Флэй. Даже Ренна, считая, что главная ценность жизни в её конечности, вряд ли когда-нибудь испытывала что-то подобное. Она не искала смерти, только смертности. Блэйк же сейчас была близка к тому, чтобы по-настоящему начать жалеть, что Нара так удачно выдернула её с Альбаррасина.
— Ты злишься. На меня все злятся. Я…
— Прекращай, — перебил Флэй. — Прекращай, прошу тебя. Вот это всё — не ты, не твоё, ты знаешь.
— Прекращать?! — Блэйк вскочила. Теперь она смотрела на него сверху вниз. — Я должна быть вечно бодрой и боевой? Истерически оптимистичной? Самоуверенной, всезнающей, хладнокровной? Вечно бороться? Не сдаваться, упорно искать ответы, выходы, сыпать предложениями? Спорить до хрипоты? Доказывать?
— Я люблю тебя, — неожиданно сказал Флэй, заставляя замолчать на вдохе.
— Но… При чём здесь… — она глубоко выдохнула. Шумно. И будто сбросила шелуху. Будто ночь стала светлее. Ответить Блэйк ничего не успела, Флэй уже продолжал:
— Я знал давно, всегда, ты ведь помнишь. Но осознал, что это означает, только теперь. Хоть год, хоть миллион лет. Время перестаёт иметь значение.
— Значит, смысл нашей жизни — в любви?
— Нет. В равновесии, — он встал.
— И в чём же заключается равновесие, от того что мы выжили?
— Не знаю, — Флэй пожал плечами. — Пока не знаю. Но мы живы, а значит, у нас есть возможность выяснить.
— И что потом?..
— Будем думать об этом потом. Лэй, во всём в жизни есть смысл. Но мы часто его путаем с объяснением событий и поступков. С мотивацией, с целью. Ты это сейчас ищешь. А смысл ближе к самоопределению. Подозреваю, мир ещё не раз перевернётся с ног на голову, но мы дойдём до конца, и ты сама всё поймёшь.
— Философствуете? — раздался за спиной голос Ренны. Блэйк оглянулась и совсем не удивилась, увидев рядом с ней Кэйсси.