Глава 22. У Реваля
Кольер любил бывать в гостях у Реваля, в его самандангской резиденции. Восток все-таки… есть восток. Совершенство. Дразнящие ароматы, наимягчайшие ложа, пластичные танцовщицы-нигийки, бесшумные слуги, ритм, цвет, свет, тонкий дым курильниц… Жизнь прекрасна. Даже дышать тут — наслаждение. Густое, сладко-терпкое вино. Шепот воды. Нега. Блаженство…
Ящерица, подумал Кольер, глядя на развалившегося на подушках Реваля. — Сидит, пригрелась на солнышке, не шевелится. Протяни руку — ускользнет, моргнуть не успеешь. Хитрая, неуловимая, мудрая ящерица, которая только прикидывается, что похожа на сухую ветку на камне. Все камни мира — ее. Тем она и сильна, что никуда не спешит — сидит себе на солнышке, жмурится, наслаждается жизнью. Весь шепот мира — ее. Все тени на солнце — ее…
— Как у тебя успехи?
— Весьма существенно.
— Не думаешь, что это ошибка?
— О нет, — улыбнулся старый наг, — ни в малейшей степени.
— Уверен?
— Еще как уверен, — усмешка вышла слишком самодовольной, и Кольер поспешил убрать ее. Рано хвастаться. Путь еще не пройден. Хотя у него впервые появилась уверенность, что путь будет пройден, и может быть, даже быстрее, чем казалось вначале.
— Эрлен наведывается?
— Была пару раз, но приблизиться не рискнула.
— Притихла она что-то, — Реваль подлил вина себе и гостю. — То ли опять новые выдумки, то ли потеряла интерес. То ли все на Ворона зуб точит.
— Ворон меня беспокоит, — признался Кольер.
— Почему?
— Сам не знаю. Тревожно. Он по-прежнему идет по следу, и он совсем рядом.
— Я бы его не трогал, — мурлыкнул Реваль, прикрыв глаза.
— Это твой приказ?
— Ну что ты, — миролюбиво улыбнулась золотая ящерица, хозяйка всего золота в мире. — Это мысли вслух. Я.БЫ. ОСТАВИЛ.ЕГО. В ПОКОЕ.
— Я подумаю над твоим предложением, — буркнул Кольер.
— МНЕ можно к тебе в гости? — спросила ящерица, глядя сквозь щелочки век.
— Ах вот ты зачем меня позвал. В гости хочешь.
— Хочу. Так можно?
— Двери Наган-Карха всегда открыты для Вечного Реваля, — церемонно ответил Кольер. — Орден Аспида будет рад встрече.
— Тогда жди. Ага, ну вот и плов, — Реваль с удовольствием потянулся к огромному, благоухающему специями блюду, которое только что внесли два смуглокожих шаама. — Ты попробуй. Вряд ли в твоей стеклянной башне водится нечто подобное.
Нет, все-таки это не для него, думал он, глядя на нигиек, дым курильниц, игру света и теней. Это не поможет восстановить силы, особенно теперь, в изменившихся обстоятельствах, когда тонкий ручеек остаточной силы Невоплощенного совсем иссяк. Нужна жертва, спасительная, живительная жертва, живая, сильная душа, чтобы продлить свой собственный срок хотя бы на одну жизнь. Скоро, уже скоро хлынет на всех щедрый живительный поток, но именно сейчас его движение направлено в обратную сторону: так ручьи стекаются в одно целое, чтобы капля за каплей наполнить реку. Его собственный ручей нынче слишком немощен и беден, и русло почти пересохло, он может просто не дождаться полноводья.
Та девочка с Основы…То, что нужно.