Из протокола допроса М. 24 января 1943 г. Г. Хильгсром: «Банкет в Кремле 5 мая 1941 г. был устроен в честь выпускников курсов по усовершенствованию штабных офицеров при московской ВАФ. На банкете было ок. 2000 человек. Я присутствовал в качестве преподавателя АГШ. Основные моменты речи Сталина записал, при этом Сталин был абсолютно трезв. Один из участников предложил тост за советское правительство и успешное продолжение его мирной политики. Сталин тут же возразил: «Утверждение, что советское правительство успешно осуществляло мирную политику, является правильным, однако сейчас несвоевременно подчеркивать мирную политику советского правительства. Это значит неправильно ориентировать народ и направлять его мышление по такому пути, который более не соответствует современному этапу развития. Пришло время объяснить народу, что период мирной политики миновал. Нужно подготовить народ к мысли о необходимости войны, причем наступательной войны. Дальнейшие цели Советского Союза могут быть достигнуты только применением оружия». Сталин предложил тост за этот новый этап развития Советского Союза и расширения его границ. Германию в качестве «объекта» Сталин не назвал». По мнению М., наступление должно было последовать тотчас после уборки урожая осенью 1941 г. На вопрос, откуда должно было произойти наступление, М. не ответил, в то время как другие высшие советские офицеры с уверенностью заявляли, что через Румынию. Сообщение М. с показаниями о банкете полностью совпадает с показаниями генерал-майора Наумова, причем М. даже не знает, что Наумов находится в плену, в то время знает его как слушателя Военной академии. М. производит впечатление интеллигентного человека выше среднего уровня, он говорит продуманно и уверенно. Его ненависть к большевизму, учитывая пережитое им, производит глубокое и честное впечатление». (Там же. Т. 8. Л. 58–62).
Из письма начальника канцелярии РОВС полковника С.А. Мацылева — полковнику А.С. Шторху от 4 августа 1943 г.: «Впечатление от этой речи в русских кругах большое и в основных положениях с ней нельзя не согласиться. Особенно мне поправился ее тон, независимый, без всякого «припадания» к стонам, наоборот, были указаны совершенные ошибки. Как мне известно из верных источников, речь эта не весьма понравилась здешним власть предержащим» (БАКУ. Из коллекции РОВС. Коробка № 31. Переписка 1944 г.). Из речи генерал-майора РОА В.Ф. Малышкина: «…Царский строй возвел нашу страну, старую Россию на такое положение в Европе, что этот бывший царский строй занимает в истории развития нашего народа определенное место. Но нам также хорошо известно и понятно, что этот строй оказался несостоятельным в борьбе против темных сил в 1917–1918 гг., он себя скомпрометировал и поэтому возврата к нему но может быть (…) Самой главной, первой задачей нашего Освободительного движения является уничтожение большевизма и власти Сталина. Вторая задача — заключение почетного мира с Германией. Мы говорим именно о почетном мире, так как прекрасно себе представляем, что иного положения не может быть; никакое другое положение не сможет привести русский народ к успокоению. Мы стоим за заключение мира, но мира почетного для нашего русского народа. (…) Мы стоим за то, что в новой России должна быть восстановлена частная собственность на землю… должна быть ликвидирована эксплуатация как рабочих, так и крестьян… Частные предприниматели должны быть допущены и в торговле, и в ремеслах… однако не закрываем глаза на то, что эта промышленность будет представлять собой народную собственность. Что касается остальных вопросов строительства России, то мы пока не имеем возможности говорить о них по многим причинам…» (Цит. по: Речь генерал-майора В.Ф. Малышкина в Париже 24 июля 1943 г. «Новая национальная Россия будет жить» и «Голос Крыма» № 102. 27 августа 1943 г.).
Из протокола допроса В.Ф. Малышкина от 2 апреля 1946 г.: «Я рассчитывал, что, оставшись у американцев, смогу продолжать ранее начатую борьбу против Советского правительства. На протяжении ряда лет я относился враждебно к Советской власти, считая, что Советское правительство проводит чуждую интересам народов политику, в результате чего крестьяне и рабочие лишены всяких прав и живут в нужде. В связи с этим я боролся за то, чтобы свергнуть в СССР Советскую власть, заменив ее буржуазно-государственной системой» (ЦА ФСБ РФ. Т. 2. Л. 63).
Книга издана в 1943 г. тиражом 50 000 экземпляров, распространялась на оккупированных территориях и пользовалась определенной популярностью. Один экземпляр сохранился и находится в Публичной библиотеке Нью-Йорка. М. получил за нее гонорар 500 марок (ЦА ФСБ РФ. Н-18766. Т. 3. Л. 83–86).
К марту 1942 г. в Вермахте служило 10 000 крымских татар, в том числе 6000 добровольцев набирались в различных населенных пунктах Крыма, а 4000 прибыли из лагерей военнопленных. К ноябрю из них сформировали 8 добровольческих батальонов, первоначально для несения охранной службы, а позднее интегрированных в Вермахт [93, 44, 47].
По некоторым сведениям — 55-й добровольческий батальон вспомогательной полиции.
В тот момент а нем находились 15 летчиков-добровольцев.
Написано 4 января.
Им были сформированы две группы по 10 летчиков и одна — из 8 (ЦА ФСБ РФ. Т. 3. Л. 83-112).
Лично завербовал 23 летчика (Там же).
«В ходе следствия и на суде Мальцев держал себя непримиримо, отвечал на вопросы односложно и резко» [37, 95].
Ореховский район Запорожской области УССР.
По показаниям свидетелей на момент пленения К.И. Махнорылов имел воинское знание старшего лейтенанта, приравненное к чину поручика РОА ВС КОНР.
Автор не нашел свидетельств о пребывании поручика К.Н. Махнорылова в лагерях военнопленных американской оккупационной зоны, как и свидетельств об обстоятельствах его репатриации в советскую оккупационную зону. Можно предположить, что он был пленен вместе с офицерами штаба 2-й пехотной дивизии ВС КОНР в ночь на 10 мая 1945 г., когда штаб был захвачен подразделениями 297-й стрелковой дивизии.
Из аттестации на майора М.А. Меандрова, помощника начальника штаба 12-го стрелкового корпуса от 11 декабря 1938 г.: «Не имея высшего военного образования, по своему уровню развития и тактической работы в войсках не отличается от многих командиров, окончивших Военную Академию. Хороший методист, проводимые им занятия всегда отличаются большой поучительностью. В работе трудолюбив и инициативен. Обладает достаточными волей, навыками и настойчивостью. По отношению к себе и подчиненным требователен и инициативен. Вполне соответствует занимаемой должности» (ЦАМО РФ. Личное дело Меандрова М.А., 1894 г.р. Л. 5–8).
Из показаний генерал-майора М.А. Меандрова: «В РОА существовала большая группа членов НТС, которая ставила задачи внедрить идеи НТС в РОА и превратить ее в русскую, самостоятельную организацию, которая должна выступить при приближении ослабления Германии как новая третья сила в борьбе за свержение политического строя в СССР и создание национальной России… Вся деятельность НТС была направлена на пропаганду своих идей, на вербовку новых членов» (ЦА ФСБ РФ. Н-18766. Т. 20. Л. 49–50).
При этом Меандров руководствовался следующим: «…Намерения бежать из лагеря, несмотря на полученные от В.М. Байдалакова указания, я не имел, так как считал это позорным явлением. Я считал, что раз мы по своим политическим убеждениям не желаем возвратиться на Родину, значит нам должен быть предоставлен союзниками приют. Кроме того, я считал себя обязанным разделить свою судьбу вместе с участниками РОА, содержавшимися в лагерях, так как являлся лицом, возглавлявшим Русское Освободительное Движение после исчезновения Власова… В беседах с офицерами я обращал их внимание на то, что бежать из лагеря и бросать солдат на произвол судьбы — позорно. Какая судьба нас ждет, неизвестно, но ее должны разделить все.» (Там же. Л. 92–93).
В письме от 5 января 1946 г. М.А. Меандров писал: «Наше нежелание вернуться на Родину является живым показателем для всего мира, что там не всем легко и свободно живется, как об этом кричит советская пропаганда. Ведь нас не десятки, не сотни, а тысячи. Тысячи «изменников» родины? В истории русского народа этого никогда не было. Какая же причина такой массовой «измены»? Никто, видимо, не хочет задуматься над этим вопросом… Так лучше, спокойнее для союзников. Где же справедливость? Где же принципы свободы политических убеждений? По воле демократов, с их согласия и даже с их помощью, прольются еще потоки крови. Ее постарается скрыть советское правительство, но ненадолго. Она просочится наружу и темными пятнами покроет демократические лозунги свободолюбивых стран. Мы же сумеем умереть достойно» (42, 53).
В той же дивизии в 1920 г. служил командиром взвода А.А. Власов.
В то же время на курсах «Выстрел» обучался А.А. Власов.
На выпускной вечере в АГШ и 1939 г. генерал Б.М. Шапошников назвал выпускника Н. «самым блестящим офицером Красной Армии» [3, 5].
В послужной карте Н., хранящейся в ЦАМО РФ, отсутствуют сведения о присвоении очередных званий. Звание полковник должен был получить в 1940–1941 гг.
Означала, что увольняемый был арестован следственными органами или предполагался к аресту.
Члены комиссии определяли соответствие имевшихся у курсантов званий в РККА к чинам в РОА.
В послужной карте, хранящейся в ЦАМО РФ, записи о присвоении воинского звания майор нет, но в материалах следствия 1945 г. проходил как майор: по-видимому, звание присвоено в 1941 г., но запись об этом в послужную карту внесена не была.
Последний чип Д.Д. Падунова в ВС КОНР — капитан, однако обстоятельства его офицерского производства автором не установлены. По своим политическим взглядам Падунов являлся представителем того крыла Власовского движения, которое сложилось в 1943 г. в Дабендорфе и при общем отрицании режима сталинской диктатуры следовало определённым постулатам марксистской схемы общественного развития.
Так в тексте документа — четыре дня пребывания па курсах.
Где познакомился с полковником «Волковым» (А.А. Власовым).
Рукой самого П. в его послужной карте написано: «Великоросс!».
Находится в Федеральном военном архиве Германии.
25 марта 1945 г. приказом № 423/п генерал-лейтенант А.Л. Власов подчинил Русский Корпус генерал-майору ВС КОНР А.В. Туркулу [64, 13]. В пользу подчинения Корпуса Власову говорит и тот факт, что 16 февраля 1945 г. заместитель командира Корпуса оберст Шредер отдал приказ чинам Корпуса нашить на форму эмблему РОА [71, 279]. Таким образом, всех чинов Корпуса можно считать чинами ВС КОНР. Поскольку до этого момента чины Корпуса считались военнослужащими Вермахта, мы приводим последний чин Р. как офицера Вермахта. Данные о его производствах после января 1920 г. у автора отсутствуют.
Так в тексте [16,8]. Ныне г. Святой Крест называется Буденновск.
Мотивы исключения не установлены.
В 1932 г. переименован в Овручский стрелковый полк.
Ни одно воинское звание в послужной карте не зафиксировано, однако карта находится именно в картотеке комначсостава РККА.
Так в тексте карточки безвозвратных потерь. Номер фронта не указан.
Группа особого назначения юнкеров Корниловского военного училища и нескольких десятков горцев общей численностью около 500 человек была сформирована в конце июля 1920 г. с целью демонстрации, чтобы отвлечь внимание и оттянуть на себя часть сил 22-й и 9-й стрелковых дивизий РККА, обеспечив тем самым успешную высадку и продвижение главных сил десанта генерал-лейтенанта С.Г. Улагая у станицы Приморско-Ахтырской 14 августа 1920 г. После 10 суток упорных боев, в течение которых командование 22-й дивизии РККА настойчиво пыталось уничтожить десантную группу, ночью 24 августа в районе м. Утриш белые эвакуировались на подошедших судах. Потери составили около 120 человек. (См. Бек-Софиев Л.О. Кубанский десант русской армии ген. Врангеля в 1920 году. Военно-исторический вестник. 1977–1978. № 49–50. С. 63–64).
Командир 1-й бригады 4-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии РККА бывший вахмистр Г.С. Маслаков являлся одним из героев Гражданской воины 1917–1922 гг. и был награжден орденом Красного Знамени. В сентябре 1920 г. он выступил против «несправедливостей органов советской власти» и присоединился к Повстанческой армии Н.И. Махно, уведя с собой почти весь 19-й кавалерийский полк. В мае — июне 1921 г. с маслаковцами шла тяжелая борьба на Кубани и на Дону, завершившаяся гибелью Маслакова в бою и разгромом его группы.
Подтверждено приказом НКО СССР № 01860 от 15 мая 1939 г.
Из аттестации на капитана Г.П. Рябцева: «Политически развит хорошо, партийные задания выполняет аккуратно. Энергичен, общителен, политикой и партией интересуется. В личной жизни скромен. Уклонений от генеральной линии партии не было. Партии и Социалистической Родине предан, в политической работе участие принимает. В общественной работе участвует. Требователен к себе и подчиненным. С работой справляется. Достоин присвоения звания майор» (Без даты. ЦАМО РФ. 11-й отдел. Послужная карта на Рябцева Г.П., 1897 г.р.). Номер и дата приказа НКО СССР о присвоении очередного звания отсутствуют, хотя факт присвоения зафиксирован в послужной карте.
3-й полк атаковал предмостное укрепление с юга, атака перешла в рукопашную схватку, но на этом участке власовцы успеха не добились. В конце концов, понеся значительные потери, командир полка оттянул батальоны на исходную позицию.
Часть не установлена.
На фотографиях августа — сентября 1942 г. в период пребывания в Осинторфе И.К. Сахаров изображен в форме с русскими погонами полковника, хотя известно, что он до марта 1942 г. не служил в каких-либо Белых армиях, Вермахте, СС или СД. В том случае, что даже если до поездки в Осинторф он все-таки состоял на службе а Вооруженных Силах Германии или Службе Безопасности Третьего Рейха, ввиду своего возраста (30 лет) он не мог достигнуть столь высокого германского чина полковника (оберста, штандартенфюрера СС). Однозначно, что чип полковника он получил не в Германии и до 1942 г. Чешский же историк С.А. Ауски подтверждает производство в чин полковника И.К. Сахарова именно в Испании, в качестве награды за проявленные храбрость и мужество в боях с республиканцами [12, 289]. В данном случае подобное производство являлось весьма высокой наградой и подчеркивало лишний раз особый характер заслуг Сахарова перед национальной Испанией. Далеко не все русские добровольцы в Испании, сражавшиеся на стороне Франко, были столь высоко отмечены. Например, участники Белого движения и борьбы с большевиками в России генерал-майоры Русской армии генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля в 1920 г. — Н.В. Шинкаренко и А.В. Фок в 1937 г. имели лишь чины лейтенантов. Однако другие источники утверждают, что Сахаров являлся лишь лейтенантом Испанской армии (См. БАКУ. Коллекция И.К. Соломоновского. Из письма И.К. Соломоновского. Б/д. 1971. Л. 4). Вопрос остается открытым.
Он родился в семье старшего адъютанта штаба 47-й пехотной дивизии Генерального штаба капитана К.В. Сахарова (1881–1941). В дальнейшем — участника Белого движения в Сибири, командующего Восточным фронтом в ноябре-декабре 1919 г., Генерального штаба генерал-лейтенанта, кавалера ордена св. Георгия 4-й и 3-й ст.
Генерал-лейтенант М.Ф. Лукин отклонил предложения С.Н. Иванова и И.К. Сахарова, как впоследствии и генерал-лейтенанта А.А. Власова. Он перенес плен, возвратился в СССР, после многочисленных проверок был восстановлен в кадрах Советской Армии, а позднее и в партии, возглавлял Советский комитет ветеранов войны. Тем не менее, несмотря на его дальнейшую благополучную судьбу, есть масса свидетельств, что Лукин резко враждебно относился к сталинскому режиму и при иных условиях потенциально мог бы возглавить Русское Освободительное движение.
Отряд был прекрасно обмундирован, имел на вооружении автоматическое оружие и фаустпатроны.
Разведсводка № 34 от 10 февраля 1945 г. штаба 5-й Ударной армии (ЦАМО РФ. Ф. 333. Он. 4887. Д. 78. Л. 68). С. непосредственно боем не руководил, т. к. накануне атаки заболел ангиной.
8 чипов отряда были награждены Железными крестами 1-го класса, 24 чина — Железными крестами 2-го класса, остальные — серебряными и бронзовыми медалями для «восточных народов». Награды вручал штандартенфюрер СС О. Скорценни. В ходе боев группа уничтожила 12 советских танков, во время одной из разведок захватила в плен 3-х офицеров. 24 февраля 1945 г. отряд возвратился в Далем и был расформирован. Офицеры отряда заняли вакантные должности в 1604-м пехотном полку в начале марта [12, 63–64]. Сообщения советского источника о том, что Сахаров на поле боя расстрелял 2 офицеров (из 5 имевшихся в составе отряда) и 7 рядовых за «попытку» перехода на сторону Красной Армии, а также о том, что вся группа Сахарова 10 февраля 1945 г. «была уничтожена советскими танками за несколько минут» [54] — не являются достоверными.
За исключением одного соединения Вермахта, полк Сахарова оказался единственным подразделением, захватившим пленных накануне Берлинской наступательной операции [83, 141].