время... Миссис Джуно. Ах, к черту это все.! Сибторп дороже... Грегори. Сибторп? Миссис Джуно. Сибторп - имя моего мужа. Теперь, говоря с вами, мне не
годится называть его Топс. Грегори (хихикнув). Я подумал, что это какой-нибудь напиток. Но я не вправе
смеяться над ним. Мое имя Грегори, это похоже на название пудры. Миссис Джуно (обескураженно). Чего еще ждать от мужчины? Предлагаешь ему от
глубины сердца самые горячие, самые дружественные чувства, а ему в
голову приходят разные дурацкие шутки. Из-за такой шутки вы способны
забыть меня. Грегори. Забыть вас! О, если б я только мог! Миссис Джуно. А если б могли, то и забыли бы? Грегори (устыдившись и закрывая лицо руками). Нет - лучше умереть. Я
ненавижу сам себя. Миссис Джуно. А я собой горжусь. Так весело быть безрассудной. Интересно, а
мужчина может быть безрассуден? Грегори (отважно выпрямляясь). Нет. Я не безрассуден. Я знаю, что делаю:
совесть моя бодрствует. Но где же любовное опьянение? где безумства?
где исступление, заставляющее мужчину отказаться от целого мира ради
обожаемой женщины? Ничего подобного я не испытываю. Я вижу, что не
стоит и стараться, что все это неправильно. Никогда в жизни не был я
так хладнокровен, так практичен. Миссис Джуно (раскрывая ему свои объятия). Но вы не в силах устоять передо
мной. Грегори. Я должен устоять. Мне бы следовало. (Бросается в ее объятия.) О,
моя дорогая, сокровище мое, мы еще пожалеем об этом. Миссис Джуно. Мы можем простить это себе. А простили бы мы себе, если б
упустили такой миг? Грегори. Я все-таки возражаю. Я - против. Что-то толкнуло меня в пропасть. Я
не виноват. Это безумное счастье, эта чудесная нежность, этот взлет к
небесам способны наполнить меня трепетом до самых глубин души...
Она в восторге прячет лицо у него на груди.
...но все это не может заставить сдаться мой разум и не может
обольстить мою совесть, которая вопиет к небесам, что не по своей воле
я допускаю это недостойное поведение. Я отвергаю блаженство, которое вы
дарите мне. Миссис Джуно. Да бросьте вы свою совесть. Говорите мне, как вы счастливы. Грегори. Нет, нет, я призываю вас вспомнить о своем долге. Но ax! - я охотно
бы отдал вам жизнь, скажи вы только, что испытываете ко мне миллионную
часть того, что я чувствую сейчас к вам. Миссис Джуно. О да, о да! Удовлетворитесь же этим. Не требуйте большего.
Пустите меня. Грегори. Не могу. У меня нет воли. Сейчас нами правит то, что сильнее и вас
и меня. Ничто ни на земле, ни на небе не может разлучить нас теперь.
вы знаете это, ведь знаете? Миссис Джуно. Ах, не заставляйте меня произносить эти слова. Конечно, знаю.
Ничто, ни жизнь, ни смерть, ни позор, ничто не может разлучить нас.
В коридоре раздается прозаичный мужской голос: "Отлично.
Это, наверно, здесь".
Вздрогнув, оба приходят в себя, отпускают друг друга и
отскакивают в разные стороны к стенам гостиной.
Грегори. Вот что разлучило нас. Миссис Джуно (страшным шепотом). Ш-ш-ш! Это голос моего мужа. Грегори. Не может быть: это просто наша нечистая совесть.
Женский голос: "Вот дверь в гостиную. Я помню ее".
Грегори. Господи боже! Мы оба сошли с ума. Это голос моей жены. Миссис Джуно. Быть не может! Все как во сне. Мы...
Дверь открывается; и в розовом свете, льющемся из
коридора, оклеенного к тому же красноватыми обоями,
словно оперный Тангейзер на пороге Венериного грота,
появляется Сибторп Джуно вместе с миссис Ланн. Он
энергичный, суетливый человечек, старающийся придать
себе бравый вид тем, что подкручивает кончики усов и
весьма обдуманно одевается. Она - высокая, внушительная,
красивая томная женщина со сверкающими черными глазами и
длинными ресницами. Они направляются к дивану, не
замечая в полутьме двух дрожащих фигур, прижавшихся к
боковым стенам гостиной. Фигуры бесшумно выскальзывают в
стеклянные двери и исчезают.
Джуно (учтиво). Ну вот. (Подходит к дивану.) Располагайтесь. Уверен, что вы