— Мама, я не помню… — Он прижался к матери. — Я устал…
— Пойдем-ка отсюда. — Элисса мягко обняла ребенка. — Покажешь, где твоя спальня.
— Можно, мама?
— Конечно, милый. — Изольда всхлипнула. — Иди с ней.
— Элисса! — окликнул Алистер.
— Ничего со мной не случится. Это ребенок.
— Это демон.
— Это. Ребенок.
— Я пригляжу, — сказала Морриган.
Элисса вывела мальчика, не переставая обнимать и что-то тихо нашептывая.
— Ты добрая, тетя… — услышал Алистер уже из-за двери.
"Тетя" — Алистер грустно усмехнулся. Когда Изольда появилась в замке ему, десятилетнему — Создатель, точь-в-точь как Коннору сейчас — она казалась ужасно взрослой и очень красивой. Она и сейчас оставалась красивой, несмотря на пролетевшее с тех пор время. Эамон боготворил жену все эти годы, простив ей даже то, что очень долго она не могла зачать наследника. Коннор стал единственным, поздним и до исступления любимым ребенком. Но это было потом. А тогда именно она приказала отослать воспитанника эрла, считая, будто он внебрачный сын Эамона, и как же Алистер ненавидел ее! Совсем юную девчонку, политической необходимости ради выданную за мужчину, чьи не только молодые, но и зрелые годы оставались уже позади и старость, пусть еще не пришла, но скреблась в ставни. Молоденькую девочку, увезенную из дома в чужую страну к чужим людям и непонятным обычаям. Алистер представил себе Элиссу. Тегана. Замутило. Ой, а сам-то тоже, хорош… Он заставил себя не думать. Не время.
— Вот так все время, — всхлипнула Изольда. — То отпускает его, то начинается снова. Это тот колдун наслал на нас демона, я точно знаю. Надеюсь, он сдох.
— О да. Медленно и мучительно. — Элисса стояла в дверях, и такой взгляд у нее Алистер видел лишь однажды. И сейчас, как тогда, хотелось потянуться к оружию, хоть и смотрела девушка не на него. — Только вы, эрлесса, виноваты не меньше, чем он.
— Как ты смеешь!
— Смею. Это вы, вы лично наняли отступника учить сына, лишь бы не отпускать от себя. Это вы забыли о том, что Круг придуман не просто для того, чтобы держать магов в заточении. Ребенок боялся потерять отца — пока я вела его в спальню и укладывала, он только об этом и твердил. — Элисса покачала головой. — Бедный напуганный малыш… Он попросил "друга из тени", чтобы тот спас Эамона — и тот обещал. Только "друг" почему-то заставляет его делать странные вещи, которые Коннору не нравятся… Не пусти вы в дом отступника, вместо того, чтобы отослать сына в Круг, этого бы не случилось. Это вы убийца, эрлесса.
— Я не собираюсь выслушивать поношения от какой-то соплячки.
Элисса рассмеялась.
— Тэйрна Кусланд, к вашим услугам. — Церемонный поклон выглядел издевательски-идеальным. — И вам придется меня выслушать, потому что знатнее меня в этой стране лишь ее величество — и то по праву замужества, а не по крови. Она… и еще один человек может приказать мне молчать. Не вы.
— Элисса… — прошептал Алистер. На плечо тяжело легла ладонь Стэна.
— Кадан, она дело говорит. Пусть.
— Я не могла позволить увезти от меня Коннора. Любой ценой.
— Да. И теперь он умрет, потому что вы не могли позволить увезти его от себя — туда, где он был бы жив и в безопасности.
— Тэйрна, прошу, остановитесь… — Никто не заметил, когда Теган очнулся. — Изольда ошиблась, и все мы дорого заплатили за это. Но она — всего лишь мать, страшившаяся за ребенка.
— У всех, кто погиб в этом замке, в деревне внизу, были родители. Кузнец, который просил найти его дочь — не отец?
— Благородной леди есть дело до горестей простолюдинов? — усмехнулась Изольда. — Самозванка.
На месте Изольды Алистер предпочел бы обратиться в ледяной столп, лишь бы не видеть этого взгляда.
— Не знаю, как воспитывают благородных у вас, в Орлее, — процедила девушка. — Но меня всю жизнь учили, что простолюдины нам служат — но и мы служим им. Защищаем, судим их споры, ведем их жизни — заботливо и бережно, как добрые родители ведут по жизни своих детей. Впрочем, как вы заботились о собственном сыне, я уже видела.
— Хватит, она и без того наказана.
Лелиана. Ну конечно, кто еще готов простить вся и всех, потому что Создатель так повелел.
— Мои родители заплатили жизнью за мою жизнь. Собственной жизнью. Не чужими.
— Довольно!
— Да, Алистер.
Изольда разрыдалась — в который раз.
— Алистер, клянусь Создателем, если бы моя жизнь могла исцелить Коннора, я бы…
— Изольда, прости, но сейчас это уже не имеет значения.
— Убейте меня, если я виновата! — Женщина рухнула на колени. — Не трогайте моего мальчика!
Алистер отдал бы полжизни за то, чтобы прямо сейчас оказаться на Глубинных тропах, в башне Ишалы, на поле у Остагара, рядом с Дунканом. Где угодно — только не здесь.
Одержимого нужно умертвить — по возможности, легко и быстро.
Убить ребенка.
Алистер заставил ее подняться. Покачал головой.
— Я… прости Изольда. За десять лет, пока из меня пытались сделать храмовника, я ни разу не слышал, чтобы одержимость можно было исцелить.
Он не сможет… Или сможет? Можно приказать… попросить Стэна. Но не дело приказывать другим исполнить то, на что не хватает духу у самого.
— Я слышала, — сказала Морриган. — И в книгах матушки читала, что способ есть такой. Найти в Тени сознание того, кто одержим, и с демоном сразиться. Коль победы достигнешь — одержимый исцелен. Коль проиграешь — будешь мертв. Но я не знаю, как в Тени безбрежной, где сотни тысяч душ и снов, найти одну. Возможно, знают те, кто в Круге заперт. Трудно мне с почтеньем отнестись к тому, кто позволяет собою помыкать, боясь, что дар его в проклятье обратится — но может, кто-нибудь из них осведомлен о том, как это сделать.
— Это правда? — вскинулась Изольда.
— К чему б мне лгать?
— До башни Круга день пути, — сказал Теган.
— Но неизвестно, что за это время еще натворит демон, — вмешался Стэн.
— Ему больше некого убивать. — Изольда снова рухнула на колени. — Умоляю…