— Не будет разговоров о том, что король — самозванец, мужская версия Софии Драйден, и все это лишь многоходовка Стражей для захвата власти. Не будет грызни у трона — подковёрные свары, конечно, никуда не денутся, но хотя бы на первых порах расклад сил останется прежним. Не…
— И это говоришь ты? — Алистер, наконец, обрел дар речи.
— Я же не говорю, что мне это нравится. Я говорю, что это был бы оптимальный вариант для сохранения стабильной власти. Правда, она не смогла родить наследника Кайлану и, возможно…
— Элисса! Это говоришь ты?!
— Это говорит тэйрна Хайевера, — она опустила голову, но через миг на лице появилась та маска холодного спокойствия, при виде которой Алистеру каждый раз хотелось кого-нибудь убить. — Но если оставить в стороне политику… Алистер, если ты умрешь, обречены все мы. Потому что живые герои — крайне неудобная штука, а особенно — если эти живые герои сопровождали человека, который мог забрать трон, лишь щёлкнув пальцами, потому что за ним стоит армия из трех народов… и никому неважно, что собирал ты ее не для того, чтобы поддержать притязания на трон. Анора не позволит нам жить, какими именно методами — поинтересуйся у Зеврана.
— Но…
— Алистер, она умна и властолюбива. Она не потерпит даже тень соперничества. Меня можно в расчет не брать — Архидемон. Стэн вернется в Пар Воллен. Но остальные… Если их не прикроешь ты, они обречены.
— То есть ты хочешь сказать, — начал медленно закипать Алистер. — Что моя жизнь — высшая ценность, потому что от нее зависят все остальные. И что ради блага страны я должен жениться на Аноре.
Девушка кивнула.
— А ты?
Она криво улыбнулась.
— Архидемон. Мертвой мне будет все равно.
Алистер поднялся, нависая над ней. Элисса смотрела на него снизу вверх, и как Алистер ни старался, не смог увидеть ни тени эмоций в холодном как ключ взгляде.
— Прекрасно. Скажи мне только одно — как называется мужчина, который пожертвовал жизнью… — он чуть было не сказал "любимой женщины", но вовремя осекся. Не при Эамоне. — Жизнью женщины, ради того, чтобы сохранить свою, и который собирается скоропостижно жениться на другой женщине ради того, чтобы его власти ничего не угрожало.
— Мудрый монарх и дальновидный политик, очевидно, — усмехнулась Элисса. Девушка тоже поднялась. — Прошу прощения, но мне больше нечего сказать. С вашего позволения, господа.
Прямая спина, поднятый подбородок, уверенная походка. Алистеру захотелось запустить стулом в стену рядом с ней, чтобы хоть так разбить это неестественное спокойствие. Но что-то подсказывало — тэйрна не поведет и бровью. А вот что она будет делать, оказавшись в своей комнате… Впрочем, наверное, это уже не имело значения.
— Подумай, Алистер, — сказал Эамон. — Она права.
— Знаете, что… Вы, оба. Засуньте себе эту корону… Предварительно постучав молотком, чтобы острых углов побольше было. — Он все-таки шарахнул стулом о ближайшую стену, и вылетел из библиотеки, едва не сшибив с ног Элиссу. Если бы не мог, он убрался бы из этого особняка… подальше от них обоих, таких муд… мудрых и всезнающих. Алистер пнул не вовремя оказавшиеся рядом доспехи, украшавшие коридор и едва не споткнулся об Огрена.
— Ага, — сказал гном. — С девкой поссорился, зуб даю.
Алистер, не стесняясь в выражениях, пригрозил ему зубы пересчитать, если еще хоть слово…
— Да ладно, перемелется — мука будет, — ухмыльнулся Огрен. — Пошли лучше, выпьем.
Алистер набрал было воздуха, открыл рот… и устало махнул рукой.
— А пошли.
========== 24 ==========
Кто-то немилосердно тряс не желающее просыпаться тело. Алистер кое-как разлепил один глаз, но узнать расплывчатый силуэт не смог. Голоса немилосердно звенели в голове, словно он сидел в жестяной бочке, в которую швыряли камнями.
— Бесполезно… — пробилось сквозь муть.
— Ничего, сейчас…
Бочка стремительно заполнилась водой, Алистер начал отмахиваться, новый ледяной водопад обрушился сверху. Алистер дернулся, больно приложился об пол и, наконец, кое-как начал осознавать себя. Он сидел на полу кухни, рядом с опрокинутым стулом, вокруг разливалась бескрайняя ледяная лужа, а сверху нависал Стэн со здоровой кадкой в руках.
— Проснулся. Хорошо, — сказал великан, отставляя кадку. За его спиной обнаружились Лелиана с Зевраном, почему-то крайне встревоженные.
— Какого…
Лелиана молча протянула сложенный лист пергамента. Алистер кое-как сосредоточил взор на рунах, убористо покрывавших лист, едва не попрощавшись с содержимым желудка, но после первой же фразы похмелье как рукой сняло.
<i>"Сер Коутрен любезно разрешила попрощаться. Правда, прежде чем передать это письмо с нашими друзьями, к которым корона не имеет вопросов, потому как они не принадлежат к нашему Ордену, сер Коутрен прочтет его, дабы быть уверенной, что оно не содержит злого умысла против государства.
Я постараюсь о себе позаботиться, но если не выйдет — умоляю, не делай глупостей. Эрл Хоу мертв, моя семья отмщена, и, право слово, плаха — невеликая плата за это. Я расплачусь без сожалений — не Серому Стражу бояться смерти, впрочем, ты знаешь об этом куда лучше меня. Архидемона оставь Риордану. Как бы ни было жаль упустить возможность стать героем — сделай мне одолжение, хорошо? Иначе я дождусь тебя в Тени и выскажу все, что об этом думаю, в выражениях, не подобающих леди. Уверяю, с моей смертью этот мир не закончится. Живи. Пожалуйста. Считай это последней просьбой.
Единственное, о чем я жалею — что знала тебя слишком недолго. Прости, что так вышло.
Элисса"</i>
— Что это значит?
Взгляд у него, видимо, был весьма нехорош, потому что Зевран безотчетно задвинул Лелиану себе за плечо, и начал рассказывать. Когда он закончил, Алистер обнаружил, что пытается нашарить на поясе меч, бард и убийца глядят на него с откровенным испугом, а Стэн — в напряженном ожидании. Алистер заставил себя разжать кулаки, медленно выдохнул.
— Почему мне никто не сказал, когда вы уходили?
— Они хотели посоветоваться, — сказал Стэн. — Ты был пьян.
Алистер смутно припомнил, как Эамон его тормошил, пытаясь чего-то добиться, и ровный голос Элиссы:
— Оставь, слишком рискованное дело. Да и толку от него в таком состоянии… Сами справимся.
Эамон хотел сказать что-то еще, но Огрен грохнул по столу пивной кружкой.
— Сказано тебе, отвяжись.
Эамон "отвязался", а они продолжили пить, рассказывая друг другу о женском коварстве.
Алистер опустился обратно в лужу, вцепившись пальцами в волосы. Застонал, раскачиваясь взад-вперед, точно болванчик. Значит, пока он в очередной раз жалел себя и топил мысли о несовершенстве мира в пивной кружке, Элисса отправилась спасать королеву, которая попросила помощи у эрла. Взяла с собой лишь двоих и пса, чтобы не привлекать лишнего внимания, разнесла подвалы Хоу, попутно прикончив самого эрла, вытащила Анору из комнаты, куда ее заперли под предлогом обеспечения безопасности — и, столкнувшись с отрядом сера Коутрен, сдалась в обмен на свободу тех кто был с ней. Включая ее величество, пальцем не пошевельнувшую, чтобы помочь тем, кто помог ей самой.
Сер Коутрен не из тех, кто позволит солдатам сотворить с женщиной что-либо неподобающее, но она солдат, а не тюремщик, и едва Элисса останется на милость стражников… И даже если вдруг пронесет… по закону дворянина нельзя допросить с пристрастием, но Зевран слишком подробно рассказал о том, что творилось в подвалах особняка свежеубиенного эрла Денерима.
Из-за него. Все это случилось только из-за того, что в нужный момент он был пьян как последняя свинья.
И теперь снова сидит и предается сожалениям вместо того, чтобы действовать.
— Где Анора? — спросил Алистер.