Охотники сидели за столом, уставленным стаканами, притихшие и спокойные, уставшие до невозможности.
- Хотите верьте, хотите нет, - сказал Стэн, полузакрыв налитые кровью глаза, - но я больше не могу выпить ни капли. Даже воды.
Остальные промолчали, соглашаясь. Снаружи доносился гул, звон, грохот и свистки.
Это шумел завод.
Майкл стоял у дверей, прислушиваясь к этим звукам.
Внезапно Джон встал, подошёл к пианино и поднял крышку клавиатуры. Сел и опустил руки на клавиши.
Он заиграл ноктюрн Шопена. Никто из присутствовавших не знал этого, но на них подействовала мягкая, томительная меланхолическая мелодия. Они повернулись и молча смотрели, как он играет.
Джон закрыл глаза. Он почти неприметно покачивался на скамейке в такт музыке.
Вдруг раздался шум поезда, приближавшегося по рельсам, проходившим сразу же за баром. Гул нарастал, мгновенно заглушив собой музыку. Состав с рёвом пронесся мимо, сотрясая здание, а на полках зазвенели стаканы. Потом шум пропал, и опять полилась чистая, лёгкая музыка.
Майкл с Ником переглянулись. Углы губ у Майкла дернулись в загадочной улыбке. Он закрыл глаза и откинулся в кресле, слушая музыку Джона.
Часть вторая В ДЖУНГЛЯХ. 1970 год
Глава 1
Покрытые пышной растительностью горы вздымались вокруг небольшой долины.
Слепящий круг солнца висел высоко в небе, жара обволакивала всё вокруг удушающим покрывалом.
Просёлочная дорога вела к кучке тростниковых хижин в центре долины. Вдоль дороги, вокруг воронок от разорвавшихся мин был разбросан взвод американских рейнджеров. Тела были искалечены, разодраны. Темная кровь обильно покрывала форму и впитывалась в грунт. Над трупами кружили мухи, тощая рыжая собака лакала кровь в одной из луж. В плотном влажном воздухе царила тишина.
Послышался слабый шум подлетающего вертолёта. Он стал громче, превратился в рёв, затем боевая машина на малой высоте прошла над разбросанными трупами и развернулась на деревню. Длинные тонкие ракеты, подвешенные под вертолётом, отделились от него, оставляя за собой узкий след дыма и пламени. Они упали прямо в деревне. Полоса взрывов вспорола хижины, горящие обломки взлетали высоко в небо. Вертолёт взмыл ввысь, пронёсся над разрушенным селением и улетел прочь.
Из чащи джунглей на востоке от деревни вышел человек в черной рубахе и черных штанах с русским автоматом АК-47. Он осторожно продвигался вперёд, останавливаясь и осматривая трупы рейнджеров, затем поднял руку. По этому сигналу появился отряд вьетконговцев, развернулся в цепь и стал прочёсывать высокую траву.
Метрах в ста от них один рейнджер шевельнулся и открыл глаза. На лбу у него была глубокая рваная рана. Кровь стекала по лицу на бороду, сворачивалась и запекалась в ней коркой.
Раздался взрыв. Майкл вздрогнул, но заставил себя лежать неподвижно. Мучительно медленно он поворачивал голову в сторону взрыва.
Вьетконговцы собрались вокруг дымящейся воронки, громко переговариваясь между собой. Несколько жителей деревни прятались в воронке под бамбуковыми жердями, прикрытыми папоротниковыми ветками. Трое оставшихся в живых после взрыва гранаты, шатаясь, выбрались из ямы. Женщина держала на руках окровавленного ребёнка. Один из солдат направил на них автомат и срезал очередью. Крестьяне, прошитые пулями, повалились обратно в воронку. Солдаты стояли вокруг дымящейся ямы и о чём-то оживлённо разговаривали.
Майкл встал на четвереньки и, превозмогая стон, подполз к мертвому соседу.
Трясущимися руками снял у убитого с плеча огнемёт. Оттащил его за кусты и с трудом, морщась от боли, надел на себя. У Майкла было отрешённое, застывшее лицо. Он выждал некоторое время. Безумное выражение исчезло из его глаз, они стали ясными и... пустыми.
Вьетконговцы - около десятка - подошли к мертвым рейнджерам. Настороженность покинула их, они казались почти беспечными. Оружие они держали небрежно, кое-кто уже шутил. Они сгрудились вокруг трупов, закинули автоматы за спину или положили их на землю и начали снимать часы и кольца с убитых американцев, выворачивать им карманы.
Майкл встал, нажал гашетку огнемёта и вышел из-за кустов с пылающим оружием, поливая длинной струёй вязкого огня солдат противника. Их отчаянные вопли заглушались рёвом пламени. Одежда и волосы мгновенно вспыхивали, огонь прилипал к дергавшимся рукам и ногам, обволакивая корчившиеся тела. Огромная петля маслянистого черного дыма поднялась вверх. Майкл шаг за шагом продвигался вперёд, бесстрастно и отрешенно сжигая врага. Когда он отпустил гашетку, солдаты лежали полукругом на земле, скорчившиеся, дымящиеся и обгоревшие, и только маленькие язычки пламени догорали то тут, то там.
Откуда-то с полей на западе появились несколько крестьян; сгрудившись, они показывали на Майкла. А тот стоял, широко расставив ноги, рубашка и бриджи у него дымились. Он не обернулся, даже когда военный вертолёт пронёсся сквозь ущелье позади него, завис над дорогой и сел в облаке пыли.
Вертолёт оставался на земле всего несколько секунд, ровно столько, чтобы выгрузить взвод поддержки, прибывший слишком поздно. Солдаты попрыгали с вертолёта и рассредоточились, убегая от ветра, поднятого пропеллерами. Затем вертолёт поднялся и улетел.
Командовавший взводом лейтенант подбежал сзади к Майклу. Тот резко обернулся, не снимая пальца с гашетки. Лейтенант схватился за свой автомат. На мгновенье оба замерли, затем оба опустили оружие.
- Что тут произошло? - спросил лейтенант.
Майкл помедлил, глядя на него, затем произнёс:
- Дерьмо.
Рассредоточившись полукругом, солдаты остановились позади лейтенанта. Он двинулся к деревне и махнул им, чтобы следовали за ним.
- Двигай, собачье племя! Пошёл!
Майкл стоял неподвижно, глядя высоко в небо, пока как солдаты проходили мимо, бросив на него мимолётный взгляд и устремляясь вперёд. Один охнул и остановился.
- Майкл? Господи, Майкл!
Майкл тупо смотрел на него.
- Майкл, Бога ради, это же я, Стивен!
Стивен крепко обнял Майкла и затормошил его.
- Ник! - закричал он. - Иди сюда, иди сюда! Это ведь Майкл!
Один из рейнджеров обернулся и бегом вернулся назад.
- Майкл! Господи, Боже мой!
С опушки леса раздалась автоматная очередь. Лейтенант и два солдата рухнули на землю. Очередь рвущихся мин прошла рядом с дорогой, подбрасывая солдат вверх и швыряя их назад на землю как кукол. Ник пригнулся, стукнул Майкла и повалил его на землю.
- Ложись! - заорал он.
Миномётная подготовка закончилась, установилась мгновенная зыбкая тишина. Затем орда неприятельских солдат с криками вырвалась из джунглей навстречу рейнджерам, стреляя на ходу...
* * *
Большая серая цапля медленно шагала по отмели широкой реки под дождём, время от времени останавливалась, наклоняя голову набок и всматриваясь в воду. Опустив клюв в воду, она доставала трепетавшую мелкую серебристую рыбёшку. Затем запрокидывала голову и проглатывала рыбёшку целиком.
Острые горные вершины возвышались над рекой. Несколько выше на песчаной косе стояла рыбацкая хижина - одной стороной на косогоре, другой на сваях, опутанных колючей проволокой, образующей нечто вроде клетки. В клетке смутно виднелось несколько фигур. Какой-то северовьетнамский солдат вышел из домика, прошёл вниз по склону мимо находившихся в загоне людей и, не удостоив их взглядом, прошагал дальше к кромке воды. Там в песке была вырыта яма, накрытая сверху прочной бамбуковой решёткой, придавленной сверху тяжёлыми камнями. В яме находилось несколько человек, южновьетнамцы и американские солдаты. Вода в реке прибывала и переливалась в яму, поднявшись некоторым уже до груди.
Вьетконговец постоял на краю решётки, глядя вниз. Узники молча смотрели на него.
Вдруг один из них что-то забормотал. Он просовывал руки сквозь решётку, умоляя о пощаде. Солдат расстегнул штаны и помочился на невольников. Закончив, потряс концом, убрал его и пошёл обратно в дом.
Дом состоял из одной комнатушки. На полу лежали плетёные циновки вместо постелей, вдоль стен - оружие, снаряжение и кое-какой провиант. Вся мебель состояла из алюминиевого кухонного стола с пластмассовой крышкой и пары стульев по обе стороны. На стульях лицом друг к другу сидели два южновьетнамских пленных. Лица у них были в синяках, а в глазах застыл испуг. Один из них был почти подростком. Второй, лет тридцати, весь дрожал. Рядом стоял северовьетнамский офицер, что-то сердито и резко кричавший ему по-своему. В хижине было с полдюжины других вьетконговцев, шумно разговаривавших между собой, тряся друг перед другом американскими долларами, размахивая крадеными часами.