Чувство стыда неустанно шептало о её позорном поступке. Она никак не могла понять, почему утаила от каргалов ткань, пропахшую её напарником. Так собака виновато тупит глазки, пометив тапки господина. Блохастая знает, что он добр к ней и после несильного подзатыльника всё простит. Но своим хозяевам она бы побоялась в этом признаться.
Несколько слаженных групп уже сутками тщетно прочёсывали окрестности в поисках беглеца. Никаких следов, никаких зацепок, никаких запахов. По всей логике, Мангуст обязан побежать на юг, однако опытные каргалы так не нашли и следа. Кажется, ему благоволили боги. Ингул долго злился, брызжа слюной на беременных тюленей, упустивших раненого беглеца. Он не верил в сказки про обогнавшего тренированных жеребцов беглеца, ведь он — каргал. Элита элит, которая не убоится никаких глупых сказок.
Хвала богам, Ингул оказался не в её группе. Он вместе с Бритвой и какой-то девчонкой со смешным позывным Кроха сейчас разведывали окрестности Селахгасе. Гончая лишь фыркнула, когда узнала об этом от лидера своей группы. Зачем Мангусту лезть в ближайший город, который они будут проверять в первую очередь? Впрочем, девушка не лезла со своим мнением поперёк батьки в пекло.
После той злополучной ночи, когда Мангуст каким-то образом исчез, девушку вместе с молчаливым Змеем направили в Радаган. Гончая, повстречавшаяся с Богами и каргалами, о которых до этих пор и слыхом не слыхивала, отошла от потрясений только в столичных коридорах Гильдии. Ей в скором порядке было приказано сдать международный заказ другому каю и присоединиться к поисковой группе под предводительством Змея. Гончая хотела было возмутиться, ведь, получается, её первое международное задание будет спущено в отхожее место! Но её заверили, что заказ не отметится как невыполненный и она согласилась. Впрочем, кому было интересно её мнение? Старший по званию, да к тому же каргал, просто приказал, а она должна заткнуться и выполнять приказ. В этот же день они и выступили.
Короткое знакомство, столь же короткий инструктаж и по коням. Дни текли монотонно и Гончая недоумевала, почему ради какого-то рядового высылают несколько групп элитных войск? Змей, заметивший её задумчивое лицо, пояснил, что таковы законы каргалов. Она знала, что это лишь отговорка, но на этом весь интерес к ней у него пропал. Спустя несколько дней бесплодных поисков, Змей неожиданно сменил маршрут и повернул на север. Двигались они теперь исключительно карьером, не обращая внимания на поиски следов. Задавать вопросы молчаливым спутникам не хотелось, и Гончая решила остаться со своими мыслями. Однако оставаться наедине с чувством, терзавшим её изнутри, было невыносимо.
Долго заниматься самобичеванием не пришлось. С востока донёсся странный звук, и измученная девушка не сразу поняла, что это был просто ястреб. Раздавшийся ответный ястребиный крик от Змея на некоторое время заложил ей уши, но она поняла, что именно так обменивались сообщениями каргалы. Почувствовав запах паленой травы, Гончая не сразу поняла, что они добрались до тех мест, где не так давно произошла жестокая схватка Богов. Выжженная дорожка пересекала небольшую равнину, прячась в лесу на северо-востоке. Намётанный взгляд опытных каргалов то и дело устремлялся направо, откуда подавал сигнал ещё один отряд. Но пока что их отделяли глубокий овраг и высокий кряж за ним.
Выскочив из-за кручи на ровное плато, все трое зажмурились. Осеннее уходящее солнце вынырнуло из-за холма, на мгновение их ослепив. Дыхание девушки остановилось, когда она открыла глаза. Одинокий всадник нещадно гнал вспененного таппана, и издалека ей показалось, что лицо его исказила гримаса лютой злобы. Остриженная голова и помятый вид были единственным, что изменилось в её напарнике. Хотя издалека ей это могло показаться. Похоже, Мангуст их даже не заметил, исчезнув в чаще. Змей дёрнул поводья, помчавшись в сторону опушки.
Приближаясь к деревьям, Гончая уже начинала останавливаться, когда перевела взгляд на двух каргалов. Вытащив ноги из стремян, они сгруппировались в седле. Когда до опушки оставалось пять локтей, они подпрыгнули, исчезнув в зарослях. Помнится, этот удобный способ сломать себе шею у них в Предводье называли «нырнуть щучкой». Гончая не стала повторять самоубийственного прыжка и спешилась по-обычному.
Догонять безликих пришлось довольно долго. Колючие ветки то и дело норовили выколоть глаза, ноги путались в корнях, а мошки с комарами не давали проходу. Алгунир уже и позабыла, что такое настоящая чаща, выполняя задания в привычной городской среде. И сейчас жалела, что не успела втереть в кожу перечную мяту, отгонявшую насекомых.
Присев близ Змея, она перевела взгляд в то место, куда сосредоточенно смотрели каргалы, и стала ждать. На заданиях каю говорили крайне редко, ограничиваясь жестами или взглядами. Перед ней раскинулся самый обычный хвойный лес с редкими забитыми берёзками, но не было слышно ничего необычного. Да, именно… Не было слышно ничего. В лесу было необычайно тихо. Молчали даже птицы.
— Что там? — спросила она жестом.
На мгновение Змей скосил взгляд на девушку и снова принялся вглядываться куда-то перед собой. Сколько Гончая не смотрела, ничего не смогла заметить в густой чаще леса. Сейчас можно было даже услышать оглушительное дыхание второго каргала недалеко от них. Даже ветер не колыхал ветви деревьев, словно исчезнув из этого мира.
Вскоре до их группы донёсся далёкий яростный рёв зверя. Такого ужасающего рыка они еще не слышали. Их глаза заметались по чаще, силясь углядеть хоть одно движение. Рёв продолжался ещё какое-то время, но потом резко оборвался, снова погрузив лес в звенящую тишину. Разведчики не то, что пошевелиться, а даже вдохнуть лишний раз боялись. Гудящую тишину разорвал крик боли и ужаса, раздавшийся справа. Дернув головой так, что хрустнули шейные позвонки, Гончая со Змеем застыли, не в силах даже пошевелиться. В трёх шагах от них высилась исполинская тварь высотой в два человеческих роста, тёмно-зелёным окрасом кожи, здоровенными клыками и маленькими глубоко посаженными глазками. В её длинных передних лапах тряпичной куклой повис каргал. В следующее мгновение голова каргала не выдержала натиска огромной челюсти урода, лопнув переспелым арбузом.
Змей пришёл в себя первым, и несколькими точными бросками поразил существо в горло, плечо и челюсть. Тварь в ярости откинула труп и с оглушающим рыком кинулась на нового соперника. Складывалось впечатление, что нанесённые ей увечья сродни комариному укусу, хоть и Гончая была уверена, что оружие пропитано ядом. Несмотря на ошеломление, ловкостью они не были обделены и смогли уйти от удара разъярённой твари. Девушка чуть замешкалась, поэтому оказалась к врагу ближе всего.
С этой первобытной яростью не могли совладать даже деревья, ломавшиеся, словно молодые побеги. Тварь напоминала волны, терзающие скалистые берега Предводья. Новая исполинская волна уже неслась в сторону девушки, и спустя два удара сердца её настигнет. Вдруг существо споткнулось и покатилось по траве, замерев в каких-то пяти шагах от алгунир. Из затылка существа торчал кинжал — её напарник успел вовремя. Каким-то чудом волна не достигла девушки, и сейчас отступала назад в море. Показавшийся позади поверженного чудовища, Змей принялся огибать зверя.
— Ты как?
Едва услышав голос каргала, неподвижно лежащее чудовище вскинулось, полоснув острейшими когтями по Змею. Отлетев на несколько саженей, он стукнулся о дерево, рухнув сломанной куклой. Зверь помотал головой, страдая от торчащего из затылка кинжала, но кое-как смог найти убегавшую Гончую. Сорвавшись с места, он настиг её в один момент, полоснув по ногам. Всё ещё не до конца придя в себя, тварь не рассчитала удар, едва-едва задев добычу. Крик боли огласил округу, и Гончая рухнула на живот с окровавленной голенью. Подбежавшее чудовище перехватило её зубами, приподняв над землёй. Потерявшая сознание от невыносимой боли девушка бесчувственно повисла в хватке твари. Затаившаяся волна набрала силу и неожиданно обрушилась со страшной силой на скалу, сломав её напополам. По подбородку твари обильно потекла кровь Гончей, капая на землю.
Неожиданно тварь замерла. Где-то далеко в её гудящей голове поселился звук крыльев, и зверь принялся мотать головой из стороны в сторону. В этот момент длинный клинок вошёл в затылок погани. Разжав челюсти, зверь выронил истекающую кровью Гончую на траву.
Следы от зубов начинались на её правом предплечье, пересекали всю правую сторону грудной клетки и заканчивались на ключице. Мир перед глазами алгунир расплывался, не собираясь складывать кусочки мозаики в единую картину. Гончая смогла рассмотреть лишь затемнённое лицо на фоне серого неба. На большее сил у неё не хватило.
— Ох, зайцы! — проговорил грудным голосом белокурый мужчина, кудрявые волосы которого были завязаны в хвост. — Потрепало вас знатно! Но и вы этой погани достойный отпор дали!
Облачённый в сине-белую одежду, с двумя клинками на поясе, мускулистый мужчина подошёл к Змею. Бегло осмотрев, он одной рукой закинул на плечо лидера их группы. Кое-как устроив тяжело раненную на второй руке, незнакомец посмотрел в ту сторону, откуда недавно доносились вопли тварей.
— Пропал во мраке, — нахмурился мужчина. — Жаль зайца…
Мужчина сосредоточился, пошевелил здоровенными плечами и из-под его плаща вырвались крылья цвета белоснежных облаков. В вечернем сумраке лебединые крылья мужчины слабо сияли, разгоняя смоль. В доселе безмолвном лесу появилась надежда. Явился победитель погани. Чирикнул одинокий воробей. Ухнул филин. Личинка жука-древоточца не ушла от ловкого клюва дятла. На краю поляны высунул мордочку серый заяц. Свет возвращался в вороные леса, изгоняя тьму.
Единственными, кто мог увидеть парящую в небе огромную птицу, были три человека из второй группы каргалов. Но птица была от них столь далеко, что они не смогли четко рассмотреть её и не придали этому значения.
— Как вы думаете, что с ним? — шепнула Кроха.
— Да хрен его знает! — выругался Бритва. — Когда твари уйдут, надо будет проверить. И пойдёшь туда ты.
— Почему я?!
— Потому что именно ты упустила Мангуста в городе.
— Да кто знал, что всё получится именно так! И вообще, он перцовкой меня ослепил!
Девушка яростно потёрла красные от металлической стружки глаза. Они нещадно болели и доставляли ей большие неудобства. Конечно, она сразу же воспользовалась каплями, а после промыла одной настойкой, способствующей быстрому восстановлению после попадания этой слезоточивой смеси. Но для хорошего результата нужно промывать глаза как можно чаще, да и далеко не во всех случаях зрение возвращается полностью. Кроха не могла нормально сфокусировать взгляд, а глаза постоянно слезились и болели, что очень сильно её бесило и заставляло скрежетать зубами, вспоминая злополучную схватку с Мангустом.
Негласно в Гильдии существуют Тени и Стиратели, однако это совсем не так. На самом деле существуют только Тени, официальные представители организации. А Стиратели — лишь расходный материал, что-то между Тенью и наёмником. Однако все истинные каю умеют хранить тайны. Поэтому Стиратели и понятия не имеют о том, что они не более, чем старый больной таппан — и убить жалко, и оставлять затратно. Однако коль больной таппан сам рвётся в бой, то можно воспользоваться бесплатной рабочей силой и подержать его ещё какое-то время. Всё равно рано или поздно его можно будет принести на жертвенный алтарь во имя государства.
Девушка закусила губу — надо было сразу убивать его и дело с концом. Но нет, дура безмозглая! Зубы заговорить захотела, да тёпленьким каргалам сдать! Бритва только махнул рукой на потирающую глаза девчонку.
— Ну и твари, ужас…
— Это топтуны. Из Гиблых Топей к нам наведались. Тут недалеко совсем.
Кроха и Бритва разом воззрились на лидера группы.
— Топтуны?
— А ты откуда знаешь?!
— Будете орать — вместе пойдём на корм следом за Мангустом! — шикнул на них Ингул, и уже спокойнее: — Топтуны это, видел их раньше. Нам здесь ничего не светит. Надо уходить.
— Куда?! А труп проверить?
— Они знают, когда кто-то входит в их логово, даже если в другом конце леса находятся. Считайте это что-то вроде их тёмных чар. И даже если мы проверим и убедимся в том, что Мангуст мёртв, сможем ли мы отбиться хотя бы от одного? А от двоих? А бежать здесь, сами понимаете, бессмысленно. Они быстрее медведей бегают. Да и сам косолапый для них на один зуб.
— И куда нам теперь?
— Надо проверить, где вторая тройка. Они не подают сигнал.
Ещё издалека все трое учуяли смрадный запах туши топтуна. Вокруг тела, там, где кровь твари оросила землю, трава завяла и окрасилась в серые цвета. Гнилому чирью была подобна туша чудовища. Лес посылал все силы, чтобы выдавить гниль, но совладать с гиблой мощью он был неспособен.
— В кровь не наступите!
— А что будет? — с вызовом спросил Бритва.
— Хочешь — проверяй. Но я бы держался от такой пакости подальше. Даже будь это труп. Нет! Особенно если это труп!
— Смотрите! — послышался шёпот Крохи в десяти саженях от двух молодых людей. — Здесь…
— Что там, чего замолчала? — отодвинул её подбежавший Бритва.
Лицо его тут же сменилось гримасой боли — ещё один мёртвый каргал. Головы не было, осталось лишь крошево мозгов вперемешку с костями черепа, кровью и волосами.
— Брат мертв, Ингул…
Скрипнувшие зубы командира отряда Бритва с Крохой услышали даже за десять саженей от него.
— Бритва, ты знаешь, что делать.
— Есть! — козырнул каргал, начав собирать хворост для большого костра.
Каргалы умели устраивать костёр так, чтобы он не спалил лес, но Кроха об этом не знала, с удивлением переводя взгляд с Ингула на Бритву.
— А… — замялась девушка, подойдя к осунувшемуся Ингулу. — Где ещё двое?
Какое-то время лидер не отвечал, обходя местность и изучая в разных местах следы. Кроха уже отчаялась услышать ответ, как вдруг Ингул пробубнил себе под нос:
— И мне это тоже интересно.
Девушка не видела, чем именно занят сидевший на корточках спиной к ней Ингул, но не стала задавать вопросов и удалилась помогать Бритве. Покрутив в руках длинное белоснежное перо, Ингул поискал что-то в небе и пробубнил себе под нос:
— Очень интересно…
Комната пропахла необычными травами, сукровицей и чем-то ещё. Таких запахов нос Змея ещё никогда не ощущал. Напоминало крапиву, хвойные иголки, и, наверное, масло. Даже несколько масел.
Посчитав своё состояние удовлетворительным, он распахнул глаза. Первым его встретил высокий аркообразный потолок ярко-бежевого цвета. Попытавшись подняться, он крякнул — всё тело ниже шеи и выше того места, где брюшной пресс теряет свое название, оказалось плотно закрыто тряпками. От совершённого им движения травами запахло сильнее, и пришлось упасть обратно на мягкую подушку.
Справа от него спала Гончая. Выглядела она скверно. Бледное лицо, синие губы и частое свистящее дыхание свидетельствовало о тяжёлом положении девчонки. По сравнению с ней, каргал выглядел совсем здоровым. Дышать было тяжело. Он чувствовал, что лёгким не хватает воздуха, но не мог вдохнуть глубже и от этого ощущал себя прескверно.
Между их кроватями, на комоде, каргал заметил глиняные ребристые кружки с корчагой. Змей хотел расслабиться и надеялся на булькающее там вино, но изучить содержимое кувшина ему не дали. В комнате появился мужчина неопределённого возраста в ярко-синей тунике и прищурился, рассматривая каргала. Высокий мужчина с развитыми плечами и узловатыми пальцами внушал опасение, а парные клинки в потёртых ножнах говорили о его неплохих воинских качествах.
— Очнулся, сынку? — голос незнакомца хрустел соломой. — Это хорошо. Значит, не все травки я на старости лет перепутал…
Из-за его прямой спины и невероятного спокойствия во взгляде, больше сорока дать ему было невозможно. Однако от того, что лекарь мог что-то напутать, у Змея сами собой подскочили брови, и он сразу перестал гадать о возрасте незнакомца. Увидев его выражение лица, мужчина засмеялся каким-то скрипучим, пищащим, или даже свистящим голосом, а в его глазах появились смешливые огоньки.
— Э-хе-хе-хе-хе!.. Видел бы ты свою морду!
— Где мы?
Змей не узнал собственный голос — сиплый и тихий. Так скрипит ржавый нож, когда пытаешься его наточить. Сразу же пересохло во рту, а удушье усилилось, вызвав головную боль.
— Да ты совсем плох, балда! Так и помрёшь скоро! — резво подскочил мужчина. — А ну-ка ляг! После наболтаешься! Вот, выпей!
От него не укрылось, насколько подозрительно каргал переводил взгляд с протянутой ему кружки на него и обратно. Каргал знал много способов определения подмешанного яда и как избавляться от оного, ежели всё-таки принял, но сейчас такой возможности не было. Незнакомец удивлённо взглянул в кружку и ахнул:
— Ой, это же слабительное для моей захворавшей свинки! Так вот кому я дал лекарство… — тут он перевёл взгляд на Змея: — Впрочем, ничего страшного, тебе тоже не повредит. Пей!
— Эй! Ты за кого меня…
Не успев договорить, Змей зашёлся кашлем.
— Ай, балбес! Вон какая колонча вымахал, а извилин не прибавилось! Выпей отварчику, говорю, поможет! — и снова увидев подозрительный взгляд каргала, сжалился: — Да лекарство это, лекарство!
Что на вкус, что на запах Змею показалась обычная трава с кислым привкусом лимона.
— Ты главное такой морды не строй, когда в кусты побежишь.
Гневу Змея не было предела. Он сначала заворочался, потом застонал от боли, и снова заворочался.
— Дядь Горазд, очнулись зайцы?
В узкий проём протиснулся здоровенный мужик.
— Очнуться-то очнулись, — вздохнул знахарь. — Вот только этот точно не жилец.
— Как?!
— Почему?!
Опешили Змей со здоровяком одновременно.
— Так ты глянь, как он дёргается. Так и рвётся на встречу к Мрене. О, и раны открылись. Не-е, не жилец.
Пропитанные лечебными травами тёмно-бурые тряпки стали ещё темнее. Змей испепелял взглядом лекаря, но тот и бровью не повёл.
— Ха-ха-ха! — пробасил гигант. — Дядь, прекрати так шутить, смотри, а то действительно окочурится! А ты, заяц чернявый, не обращай внимания на дядьку Горазда! Шутит он так!
Горазд недовольно глянул в сторону здоровяка:
— Ну и на кой ты мне всё веселье портишь, мелочь ты пузатая?
Вклинившись в начинавшуюся перебранку, Змей прохрипел:
— Где это мы? И почему я вас понимаю? Это не сепахийский язык!
— Да не язык это, это образы, дурья твоя башка! Образами тут разговаривают! Вот что за червячки необразованные пошли! — вскинул руками Горазд. — Ты, знаешь что, заяц, не спеши с вопросами. Вот полежите денёк-другой, оклемаетесь, а там и к вопросам подберёмся!
— Нельзя нам разлёживаться! Дела у нас!
Каргал снова попытался подняться, но у него ничего не получилось. Одеяло вдруг стало столь тяжёлым, что он не смог пошевелиться.
— Увы, тут я бессилен! — развёл руками Горазд. — Слабоумие лечить не умею. До утра не доживёт! Радогор, иди готовь костерок погребальный.
— Нам надо… нам…
Отвар подействовал, и голова каргала упала на подушку.
— Долго сопротивлялся моей настойке, паршивец! Обычно к десятому вдоху засыпают!
— Дядь, а деваха-то как?
— Да оклемается любовь твоя, оклемается! Хотя…
— Ну дядь! — непонятно было, возникал ли великан словам его любовь или чёрному юмору Горазда.
— Трудно ей придётся, — тон знахаря стал серьёзен. — Выкарабкаться сама должна. Яду много в ней. Хорошо её полоскать потом будет, ой, как хорошо…
Мужчины замолчали, глядя на бледное лицо девушки, боровшейся за свою жизнь.
Двое суток Змей провалялся без задних ног, проснувшись в приподнятом настроении.
— Буэ!.. Буэ!..
Повернувшийся на звук каргал поднял брови, увидев перевесившуюся с кровати девушку. Благо, кто-то позаботился о ведре, в котором плескалась уже добрая половина чёрно-жёлтой жижи. Скривившись от гнилого смрада, мужчина некоторое время наблюдал за картиной под названием «медленный опохмел плавно переходит в длительный запой» и потянулся к корчаге. Но когда поднёс к губам жидкость, пахнущую лимоном, заметил взгляд девушки. Весь её подбородок был перепачкан чёрно-жёлтой жижей. Когда она открыла рот, из уголка покатилась свежая струйка и девчонка снова склонилась над деревянным ведром. Отложив кружку, Змей понял, что на сегодня он напился.
Под новенькими повязками болело, но не так сильно, как раньше. По-крайней мере, сейчас он смог встать. Только сейчас Змей заметил, что в комнате находился Горазд. Лицо знахаря не было похоже ни на сепахийца, ни на эрина, ни на кашгарийца. Каргал не любил неразрешённых загадок, и ему это не нравилось. К его сожалению, в данный момент таких загадок накопилось великое множество.
— Не помёр ещё? — с ленцой осведомился Горазд, поджав губы.
— Не дождёшься! — С радостью бросил каргал, отметив, что голос пришёл в норму.
— Ну ничего, мы это исправим.
— Скажи лучше, сколько я спал? И где мы?
Подошедший к уснувшей девушке Горазд принялся без всякой брезгливости вытирать её измазанное лицо, волосы и рот.
— В Шенграде ты, сынку, в Шенграде.
— Чего? Где-где?
— У тебя со слухом проблемы, сынку? А, точно, совсем забыл. Вы же мокрицы!
Увидев недоуменный взгляд каргала, знахарь вздохнул:
— Вот сейчас Радогор придёт и всё расскажет. А мне пора.
— Постой! Почему я тебя понимаю?
— Говорил ведь уже! Здесь говорят образами. Всё потом, когда девочка очнётся.
— Да погоди же! — вновь остановил его каргал. — Сколько мы должны за лечение?
— Должны? — изумился Горазд, вскинув брови. — Ничего вы не должны. Странный ты какой-то!
Горазд хлопнул дверью, оставив каргала в недоумении. Покосившись на новое ведро у кровати Гончей, Змей устало вздохнул. Что же это из неё лезет, коли она ничего не ест? Похудела-то как. Щепка и то толще будет. Между тем, девушка начинала бредить. Что-то говорила, вертела головой и внезапно смолкала, чтобы позже начать заново. Дверь открылась, и к каргалу со свёртком подошёл Радогор.
— Здрав буде, заяц чёрный!
— Э-э… Почему черный? — невпопад спросил первое, что пришло на ум, каргал.
— Дык патлы у тебя, аки смоль! — с улыбкой до ушей ответил великан, словно сказав святую истину.
Местные портные зашили испорченную одежду каргала на славу, однако никакого оружия и снаряжения в ней не оказалось. Всё вытащили под чистую.
— Сколько мы уже здесь? И что такое Шенград, Радогор? И кто вы? Горазд обещал, что ты всё расскажешь.
— Как? Неужели не помнишь ничего?
Каргал нахмурился, силясь вспомнить хоть что-либо, но разболевшаяся голова заставила прекратить эти попытки.
— Помню, как в затылок твари попал. Помню, как она упала и всё… Больше ничего.
— Ого! — восхитился мужик, присаживаясь на кровать к одевшемуся каргалу. — Так это ты его так? Крут, ничего не скажешь! Вот только в следующий раз в живот бей, или пониже. Можно ещё глаза и затылок. У погани там места уязвимые. Хотя твоими зубочистками и волчонка-то не пришибить…
Каргал проигнорировал подколку великана:
— Погань? Вы их так называете?
— Ага! С Гиблых Топей пожаловала. Ух, нечисть проклятая! Отведала сталюшки благородной! — Радогор потряс кулаком, размером с голову каргала, отчего тот невольно отшатнулся.
— Так что такое Шенград? — вернул он великана к первому вопросу.
— Слыхом не слыхивал про царство Шенград? Его ещё Шенгарад называют, или Небесный Архипелаг.
Покосившись каким-то изучающим взглядом на великана, каргал всё-таки не выдержал и расхохотался.
— Ну, даёшь!
Радогор поднял бровь, явно не понимая причины хохота. Змей, конечно же, слышал байку про Небесный Остров и живших там женщин-воительниц, но ни это место, ни здоровенный мускулистый мужик напротив него не подходили ни под одно описание.
— Ты чего это зубы скалишь, мокрица? — надул щеки великан, став похожим на обиженного ребёнка.
— Горазд тоже назвал меня мокрицей, что это значит?
Но в этот момент Радогора отвлёк чей-то голос снаружи, и он, что-то крикнув в ответ, выскочил из лечебницы, пообещав подойти совсем скоро.
Ноги на удивление хорошо держали каргала, но после пяти шагов раны на груди снова заныли. Почёсывая зудящие места, Змей некоторое время приводил мышцы в порядок, делая осторожные движения. Алгунир всё также неподвижно лежала с бледным лицом и потускневшими губами. Её грудь кое-как вздымалась, а смрад немытого тела вкупе с запахом сукровицы и гноем пробивался даже сквозь одеяло. Змей поморщился и оглядел небольшую комнатку, приметив лишь небольшое окошко, полки с книгами и проход в другую комнату.
Свежий ветерок, задувший из открытой двери, привлёк каргала и он направился подальше от спёртого воздуха на дрожащих ногах. Улица встретила его ярким солнцем и мощными порывами ветра. Когда ветер утих, а глаза привыкли к солнечному свету, он опустил руку. Поначалу, бескрайнее море белых облаков поразило его своей безмятежностью, но через какое-то время Змей обнаружил себя стоящим в дверях и прижимающимся к стене. Он вдруг с ясной чёткостью осознал, что боится высоты. А ещё, что всё это время они были на крохотном пяточке земли, который в любой момент мог сорваться вниз.
— Заяц, ты чего? Выходи! — голос воротившегося Радогора разбудил каргала, забывшего, как дышать.
— Ид-ди ты з-знаешь, куда?! Хрена лысого, не-не-не выйду я!
— Ну вот чего вы, зайцы, такие пугливые! На земле всем пасть порвут, а на небе хвост прижмут! Выгляни в окно, домик-то вообще на краю стоит! Не страшно? — с издёвкой хохотнул он.
Змей осторожными шагами, как будто пол вот-вот провалится, подошёл к окну и снова выругался. Земля обрывалась в пропасть облаков через пару шагов от окна. Отпрыгнув ещё проворней прежнего, он вжался в единственную стеночку у открытой двери. Это место он почему-то посчитал самым безопасным. Радогор смеялся уже во всю.
— Давай, выходи! Ничего с тобой не случится!
Выглянув наружу, каргал схватился за косяк двери, как будто он мог спасти его от неминуемого падения. Отсмеявшись, Радогор следил за действиями каргала. На полянке с невысокой травой стояла деревянная беседка, из которой можно было наслаждаться приятным ветром. Почти вплотную к беседке извивалось дерево, отбрасывая тень своими раскидистыми ветвями с крохотными синеватыми плодами. Облепив ветви, невиданные каргалом птицы клевали плоды и распевали самыми разными голосами.
Оставшись одной ногой в доме, вторую Змей выставил за порог, осматриваясь. Показавшееся ранее бескрайним, море белых облаков кое-где было вспорото заснеженными пиками гор. От осознания высоты, он невольно сглотнул. Немного привыкнув, он вышел из дома, всё так же держась одной рукой за стеночку. Здоровяк, стоявший у беседки, приветливо улыбнулся и махнул ему рукой:
— Поди сюда! Да не боись, не упадёшь!
Наконец, решившись, каргал отлепился от стеночки и медленно пошёл к Радогору, подозрительно косясь в сторону пропасти. Немного отойдя от постройки, краем глаза каргал заметил парящий в сотне саженей над их домиком ещё один небольшой остров. Вытянутый книзу, он напоминал выдернутый овощ, со свисающей сверху шапкой пышной зелени. Подивившись такому чуду, Змей не заметил, как подошёл вплотную к здоровяку, положившему свою здоровенную руку на его плечо. Покосившись на Радогора снизу-вверх, он хотел было что-то сказать, но проследил за его взглядом и остолбенел.
В другой стороне, куда он и не думал смотреть, открывался поистине новый мир. Их небольшой островок, на котором можно было лишь оздоровительные прогулки совершать, соединялся деревянным мостиком с громаднейшим островом. Там, вдалеке, у противоположного края острова, высились заснеженные горы. Стекавшие с гор ручейки сходились в большое озеро, из которого в разные стороны отходили рукава рек, водопадами ниспадавшие на нижние ярусы острова. Там, в свою очередь, образовывались ещё озёра, из которых излучинами змеились речушки. Рано или поздно они достигали края острова и водопадом обрушивались вниз, в бесконечный полёт из небес.
По правую сторону острова, на самом краю, подпирало небосвод исполинских размеров древо, едва ли не выше гор. Даже на таком большом расстоянии оно подавляло своими размерами, корнями обнимая весь остров. Вокруг этого острова парила дюжина маленьких островков. Какие-то размером с тот, на котором сейчас стоял Змей, другие побольше, иные поменьше. Некоторые, так же, как и их островок, соединялись друг с другом или с главным островом деревянными мостиками. Утопающий в зелени главный остров изобиловал постройками, а если присмотреться, то кое-где можно было даже рассмотреть людей.
Каргал долго не мог оторваться от такой красоты, стоя с распахнутыми глазами и казалось, что он даже не дышал. На некоторое время Змей даже позабыл, что до дрожи в коленях боится высоты. Ну а Радогор улыбался, оставшись довольным произведённым на чужака впечатлением.
— Что это?.. — очень тихо проговорил Змей. — Где мы, Радогор?
Почему-то каргал уверовал, что, спроси он чуточку громче, видение пропадёт, обернувшись красочным сном.
— Ну что, заяц, уразумел? Говорили же, на Архипелаге Небесном!
— Но ведь это сказки… Разве это возможно?..
Змей на некоторое время задумался, а Радогор ему не мешал.
— Значит, тут несколько таких вот… островов?
— Да, но не несколько. Их ровно 29! — с гордостью ответил здоровяк, выпятив грудь.
У Змея вдруг закружилась голова, и он предпочёл присесть в беседке. Место напротив занял здоровяк.
— Шенгарад, значит?.. А почему острова не падают? Как мы сюда попали? А ты тогда кто? А как это всё… — каргал схватился за голову: — Радогор, у меня столько вопросов…
Немного помолчав, Радогор решил начать с малого.
— Я — шен, — гордо выпятил грудь великан.
— Шен? Тебя же, вроде, Радогором кличут?
— Радогор это имя, бестолочь! — нахмурился великан. — Шены благословлены дланью Даждьбога, жены его — Изумрудой и сыном их — Ветрием! Не позволю так попирать шенов, мокрица!
— Я… Я прошу прощения, Радогор…
— Ничего страшного, — широко улыбнулся великан. — Ты ведь не знал.
— Так ты… У вас… А как остров летает? И чего не падает? А где ещё шены? И сколько их здесь? И ты так и не ответил, сколько я был без сознания!
— Вопросы подождут. Пускай вторая мокрица проснётся, тогда и потолкуем всласть! Ежели по два раза вам всё втолковывать, так никакого времени не напасёшься!
— Кстати, Радогор, почему ты нас мокрицами называешь? И Горазд тоже что-то такое говорил?
— А, да всё очень просто! — расхохотался он, — Просто вы по земле ползаете, вот и мокрицы! Ну иногда зайцами зовём ещё! Мы, конечно, можем вас назвать и червячками, или мышатами, но как-то привыкли шены называть так людей. Но это не в обиду вам, просто забавные вы. Зато вы нас вершками обзываете!
— М-м-мы? Да никто вас так не называет! До этого дня я вообще был уверен, что всё это сказки!
— Странно, странно, — великан потёр подбородок. — Ещё четыре столетия назад все знали о нас… Кстати да, примерно четыреста годков назад к нам последний раз люди хаживали!
— Как это? Сюда что, можно по земле добраться?
— Конечно же! Не слыхал никогда о Пути Тысячи Вёрст?
— Из названия понятно, что штука страшная…
— Эт точно! — хохотнул великан. — Но ты только Горазду или другим не говори такого!
Они похохотали.
Прошло ещё четыре дня. За это время Змей исследовал весь их небольшой островок, стараясь не приближаться к пропасти и мосту. Почему-то деревянный мост казался ему настолько хрупким, что даже смотреть на него было страшно. Радогор заверил, что Ветрий следит за своими гостями и не позволит им упасть. Проверять Змею всё равно не захотелось, хоть великан и утверждал, что прыгать вниз весело и здорово.
Что удивило больше всего, так это то, что шены не задавали никаких вопросов. Это обстоятельство каргала серьёзно тревожило. Он начинал подозревать, что они и так всё о них знают. Может, они используют образы не только для общения, но и для чего-то ещё? Авось, в головы влезают и всё знают о них? Но на вопросы они не отвечали, тыкая пальцем в девушку, лицо которой с каждым днём розовело всё больше. Если до этого она больше походила на фиалку, о которой перестали заботиться, то сейчас о цветке вспомнили, и он начал распускаться.
На утро Гончая открыла глаза и отметила, что чувствует себя превосходно. Змей не стал говорить, что до этого её хорошенько так полоскало. После таких полосканий Горазд поил её снотворным с какими-то травами, чтобы случайно раны не открылись. Лекарь же заверил каргала, что если бы так и произошло, то это бы осталось на совести Змея и никого другого. Спрашивать, почему, каргалу не хотелось, и он просто решил промолчать.
Сейчас разведчики находились без повязок на лицах и часто косились друг на друга. Змей казался одного возраста с Мангустом и даже чем-то его напоминал, словно родной брат. Такой же ёжик чёрных волос, ярко выраженные надбровные дуги и сухое лицо. Хотя нет, его карие глаза выглядели старше, а чуть сдвинутые брови лишь дополняли хмурый образ каргала. У него так же виднелась полоса шрамов на голове, на которой не росли волосы. Начинаясь от правого виска, огибая ухо и теряясь на затылке.
В очередной раз покосившись на своё истерзанное клыками твари тело, девушка нахмурилась. Начинаясь внизу грудной клетки, клыки чудом не задели правую грудь девушки, пройдя по грудине и затерявшись на ключице. Предплечью досталось меньше, а спина, по заверению Горазда, уже почти зажила. Гончей оставалось лишь разводить руками и удивляться скорости лечения. Такие раны у неё дома затягивались бы никак не меньше полугода. Тем не менее, по заверению каргала, здесь они провели меньше седмицы. При этих словах он то и дело брезгливо косился на пустое ведро, стоящеё у её кровати. Но девушка ничего не помнила, и оставила его взгляд без должного внимания.
— Где мы?
— В Шенгараде, — с ухмылкой ответил каргал, уже в тысячный раз исследуя их комнату.
— Ну-ну, — хохотнула девушка. — А если конкретней?
— А если конкретней, то на острове под названием Чертоги Ветрия. Скоро сама всё узнаешь.
На последней фразе в его глазах загорелся смешливый огонёк, и он метнул взгляд в сторону двери. Но она этого не заметила, посчитав это очередными чудачествами каргала.
— Ой, что за странные… — она не смогла подобрать слово, но закончила: — Почему я тебя понимаю?
— Привыкай, здесь говорят при помощи образов, а не языка. Говорю же, скоро тебе всё объяснят.
— Ты как, дочка? — вошедший Горазд тут же подскочил к девушке, не дав ей обдумать слова напарника. — Хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?
Змей поразился такой заботе, ведь с ним знахарь обращался не более, чем с мерзким жуком. Но ни одна черта его лица не выдала в нём удивления. Впечатления первого дня, когда сказка вдруг стала явью, а перед ним открылись завораживающие красоты Небесного Архипелага, прошли.
— Всё хорошо! — весело проблеяла девчонка, а Змей лишь хмыкнул про себя — хорошо играет, чертовка.
— Раны тяжёлые, яду скверного в них много было! Это вон тому лбу всё нипочём, — Горазд даже не оборачиваясь махнул рукой в сторону каргала. — На следующий день уже скакал, аки козлик!
Девушка хихикнула и поднялась с кровати.
— А где мы?
— А тебе что, этот плешивый ничего не рассказал? — явно намекая на его шрам, кивнул на каргала знахарь.
— Не-а!
От такой вопиющей лжи Змей чуть было не задохнулся, но сделал вид, что увлечённо читает невероятно интересную книгу. На неизвестном ему языке. И, похоже, вверх ногами.
— Ну ничего, сейчас покормим тебя и всё расскажем!
Накормив Гончую, Горазд принялся отвечать на её вопросы, тихо что-то втолковывая в другой комнате. Змей же решил подышать свежим воздухом, выйдя на улицу. Через какое-то время, сидя в беседке, каргал услышал шаги:
— Сынку, — Горазд догонял Радогора, выйдя из дома. — ты их главное летать, летать научи!
Змей подозрительно покосился на Горазда, и это не укрылось от великана:
— А то, дядьку! Первым чёрного зайца научим!
— Э-э?.. — только и смог выдавить из себя каргал. — Я лучше тут останусь!
— Да шутим мы так, шутим! — сказал Горазд, когда они с Радогором отсмеялись.
Едва узрев за пропастью громадный остров, девчонка долго его рассматривала с открытым ртом, не проронив ни слова. Змей хмыкнул, понимая, что выглядел примерно так же. Но Гончая оказалась крепче, чем каргал, и пришла в себя довольно быстро, подойдя к беседке с тысячей вопросов. Напарники расположились лицом к пропасти, что вызвало у шенов улыбки.
— В незапамятные времена, когда Изумруда и Даждьбог обвенчались, у них родился сын Ветрий, — начал рассказ Горазд. — В подарок, Изумруда, Богиня-Мать, поделилась земной твердью. А Даждьбог, покровитель небес, наделил землю жены своей Силой могучей. И воспарила земля Ветрия выше облаков! И стал он царствовать и править. Но Ветрий был один, и тогда взял он частичку земли и неба. И наделил силой своей. Так появились верные воины его — шены. Воины Ветрия оказались сильны и могучи. Они могли парить в небе и ходить по земле. И стали шены помогать Даждьбогу и Изумруде избавляться от нечисти на земле и в воздухе. Так до сих пор и заботятся шены о землице под дланью бога своего — Ветрия.
— Так значит, — подал голос Змей. — Основная ваша цель это защита земли от нечисти?
— Да, заяц, — взял слово Радогор. — Поэтому мы и спускаемся к вам, зайцам. Следим, чтобы вас гады проклятые не слопали! А последнее время много их наплодилось! Вот только в Гиблые Земли мы не ходим, силы очень быстро теряем. Плохие там места, скверные. А помогать червячкам, попавшим в беду от лап гадов серых — обязанность наша. Ведь вас, людей, слепила из белой глины Изумруда, а значит мы с вами, отчасти, родня!
— Да уж… — протянули поражённые разведчики.
— А почему мы тогда о вас ничего не слышали раньше? — спросила Гончая.
— Мы тут на днях с Гораздом перекинулись парой слов. Во времена Эпохи Первого Солнца червячки знали о шенах и хаживали к нам. Но Энкуантекутли, будь он неладен, вызвал гнев Богов и завязалась страшная битва. Энкуантекутли возжелал стать выше Богов и свергнуть их. Много крови было пролито в те времена. На битву с Энкуантекутли и приспешниками его пошли многие Боги. Но из-за чудовищной разрушительной силы их заклятий случилось страшное. Из глубин океанов поднялась Большая Вода выше самых высоких скал и обрушилась на земную твердь, а солнце погасло на сорок седмиц. Кончилась на этом Эпоха Первого Солнца и запамятовали червячки о Небесном Архипелаге.
— Энкуан… — не смог выговорить Змей. — Кем он был? И что с ним стало? Я о нём никогда не слышал.
— Энкуантекутли, — повторил Горазд. — Он был потомком Первых, в котором осталась частичка их былого могущества. Другими словами — простой смертный, вознамерившийся стать Богом. Что же с ним сталось — никто не знает. Однако после того, как Утун взошёл на небо и началась Эпоха Второго Солнца, бедствия прекратились, а об Энкуантекутли больше никто не слышал.
— Недавно я видела двух… не знаю, кем они были. В общем, два человека парили в небе без помощи крыльев, и один из них швырялся огнём и молнией.
Змей подозрительно косился на напарницу, чтобы она не сболтнула лишнего. Хотя, что именно он считал лишним, Змей пока что не знал.
— Сперва мы услышали очень громкие звуки, похожие на раскаты грома. После словно из-под земли вырвались столбы огня, сжигая всё на своём пути.
— Мы знаем об этом, дочка, — кивнул Горазд. — Скажи, как выглядел тот колдун.
— Они были слишком высоко в небе. Помню только, что у него были белые волосы. Второй же был вооружён парными саблями. Это всё, что я смогла разглядеть.
Шены удивленно переглянулись:
— Шаккан! Второй который, это же Шаккан, дядьку!
— Да, похоже на то… — задумчиво потёр подбородок Горазд.
Видя недоумение на лицах разведчиков, Горазд пояснил:
— Шаккан — потомок Первых и один из тех, кто вступил в противостояние с Энкуантекутли. Однако он не был у нас в гостях уже… — Горазд зажмурился. — Да как раз с начала Эпохи Второго Солнца и не давал о себе знать. На него это не похоже, он любил Небесный Архипелаг и с радостью у нас гостил.
— А где сейчас потомки Первых?
— Да кто же знает этих свободолюбцев! — хохотнул Горазд. Погибли все уже, наверное. А ежели и не погибли, осталось их совсем немного, а найти их ой, как сложно. Что же касается седовласа, то тут ничем помочь не могу. У Шаккана, как и всех Первых, волосы пшеничного цвета, но я никогда не слышал о седых Первых. Даже к старости у них не менялся цвет волос и не выпадали зубы. Частичка Бога…
— А почему остров не виден с земли? — решила сменить тему Гончая.
Каргал не знал, слушала ли она вообще что-нибудь, ведь мысли её скакали как у всех порядочных девчонок — беспорядочно.
— Ветрий, дочка. Сила Ветрия скрывает Небесный Архипелаг.
— Мы здесь говорим при помощи образов, ведь так? — задала очередной мучавший её вопрос алгунир, а каргал снова поморщился от скачущих мыслей Гончей.
— Точно так, но вы в любой момент можете перейти на любой язык, который вы знаете. А на островах Небесного Архипелага мы общаемся с вами, мышатами, при помощи образов. Сложно объяснить, просто это такой дар Ветрия, и он не навсегда, — поспешил огорчить разведчиков знахарь. — Как только вы покинете Архипелаг, разговаривать образами не сможете.
— Ладно, похоже, вы здоровы, — тут Горазд с прищуром посмотрел на каргала, отчего тот поёжился: — Хотя нет, вот ты помрёшь скоро.
— Очень смешно… — скривился Змей.
— Радогор, покажи им тут всё, а мне пора.
И, не дожидаясь ответа, прыгнул в пропасть. Люди дёрнулись было спасти его от верной гибели, но из спины знахаря вырвались белоснежные крылья. Несколько раз крутанувшись в воздухе, он подхватил ветер и понёсся куда-то в сторону большого острова. За его полётом восхищённо наблюдали разведчики, и Радогору льстил их восторг столь простым и обычным для него вещам.
Их самые худшие опасения оправдались, когда великан подвёл их к мосту. Когда они наотрез отказались переходить мост, Радогор не сразу понял причину их страха. Но потом догадался и заверил, что в любом случае не даст им упасть. Более того, на своём примере показал, что мост более, чем надёжный, и ничего опасаться не стоит.
Уверовав в то, что, ежели мост выдержал такого великана, то и их подавно выдержит, девушка решилась пойти первой. Каргал в очередной раз подивился стойкости и бесстрашию своей напарницы и по-новому взглянул на неё. Ветрий, властелин этих земель, затеял с ней поиграть, дунув в лицо тёплым ветерком. Гончая отшатнулась, выдохнув от страха. В поисках поддержки, алгунир скользнула взглядом по лицу Змея, а он в ответ улыбнулся.
Когда она сдавала экзамены, одним из испытаний было покорение высоты. Каю хорошо натаскивают работать на любой высоте, безопасно прыгать с третьего и четвёртого этажей, висеть на башне или маяке, и постоянно смотреть вниз, на землю, представляя свою смерть. Как-то раз она должна была выкрасть одно послание в высокой башне. Той ночью поднялся сильный ветер, швыряя Гончую из стороны в сторону, а пальцы скользили после прошедшего дождя. Несмотря на подобные обстоятельства, забираться было довольно просто и куда сложнее было не попасться на глаза вездесущим стражникам, которые могли просто поднять голову вверх. После таких заданий ей казалось, что она давно переборола страх перед высотой, но когда она видела под собой не землю, а проплывающие облака, Гончей становилось не по себе.
Вцепившись пальцами в тугие канаты, алгунир шагнула на мост. Не отрывая взгляда от белого моря облаков, каю двигалась вперёд. Игривый ветер пошатывал, заставляя Гончую гадать о том, сколько времени ей понадобиться, чтобы долететь до земли. И эта цифра ей категорически не нравилась. Последние сажени каю преодолела бегом. Ещё некоторое время бледная девушка приходила в себя, поглядывая на напарника. Каргал повторил почти всё в точности, за исключением ругательств, которые из него то и дело вырывались. Радогор ничего не сказал, просто наказав следовать за ним.
Мягкий зефир играл в волосах людей, теряясь в ветвях разлапистых деревьев. Порой казалось, до их ушей доносится не шум ветра, а далёкая музыка, рождающаяся где-то в ином мире. И щебет неизвестных им птиц уже воспринимался не как набор звуков, а пение самой природы. Ария загадок дополнялась далёким шумом водопада и журчанием ручейков. Оседавшие на их лицах капли воды обжигали своим теплом, подсказывая, что где-то недалеко обрушивался в бесконечную пропасть водопад. Сидевшие на плечах Радогора разноцветные попугаи свысока важно осматривали Гончую и Змея, привлечённые блеском капель на их лицах, в которых сияло игривое солнце. В воздухе разливался одуряющий запах цветочной пыльцы, шлейф которой привлекал внимание пчёл.
Петляя по дорожкам, гости острова постепенно поднимались наверх. Их островок становился всё меньше и меньше, чему разведчики сильно удивились — настолько огромным оказался основной остров. Когда они забрались повыше, Чертоги Ветрия раскинулись перед странниками своей бесконечностью. И вроде бы, они со своего острова уже всё видели, и тем не менее, оказались поражены. Но ещё больше их удивили пролетавшие мимо них шены. Все они с любопытством глазели на людей, вертевших головами им вслед. Кто-то из них принимался кружить вокруг гостей, а кто-то подходил, знакомился и похлопывал по плечу. И все, как один, интересовались их здоровьем.
— Вы первые зайчата за последние четыре сотни лет, — поспешил объяснить здоровяк. — Мы хоть и живём всего чуть больше двух сотен, но даже мой дед с людьми не встречался! Слишком уж вы знамениты теперь здесь. Все только и спрашивали нас с дядькой о вашем здоровье. Большую часть фруктов, что мы вам носили, передавали шены.
Некоторое время Радогор просто показывал им остров, рассказывал, шутил и вообще, вёл себя очень приветливо. Причём, сколько бы Змей ни пытался вслушиваться, так и не смог различить ни тени лицемерия в его поведении. Он действительно был с ними откровенен. Когда каргал вновь решил заговорить об оплате за лечение, ответ Радогора его изрядно удивил. Изумившись такому вопросу, здоровяк ответил, что они ничего никому не должны, так как больным и раненым надо помогать. Разведчики решительно не понимали шенов, но задавать больше вопросов о деньгах не решились.
Змея и Гончую волновало другое. Ни Горазд, ни Радогор ни разу не поинтересовались и ни разу не заподозрили их в чём-либо. Складывалось впечатление, что им это было совершенно безразлично. Именно это и не давало покоя и сбивало с толку опытных разведчиков. В какой-то момент к ним подошли улыбающиеся шены и принялись расспрашивать о нижнем мире червячков. Такое внимание их сильно смутило. Вытащив за локоть Змея, Радогор спросил:
— Заяц чернявый, ты миром ведь интересовался? — Радогор указал на небольшой холмик. — Вон туды поди, да глянь.
С первых дней Змей всё пытался выведать их местоположение или глянуть на карту, но что Горазд, что Радогор, только отмахивались. В имеющихся в их небольшом домике книгах никаких карт не нашлось, а подходить к пропасти и пытаться что-то рассмотреть он струхнул.
Взойдя по крутому склону, перед каргалом выросла каменная стена. Где-то снизу, прямо за нею, были слышны разговоры шено и Гончей. Дети резвились, бегая друг за дружкой по песчаному пляжу большого озера, в котором плескалось солнце. Кто-то, упав от усталости, пил воду из кувшинов, а некоторые даже взлетали и с хохотом ныряли в озеро, поднимая фонтаны брызг. Каргал в очередной раз удивлённо проводил взглядом пролетевших мимо детей и подошёл к карте поближе. На камне, высотой в полтора роста Радогора и шириной с десяток саженей, оказались искусно выгравированы разные земли. Змей невольно восхитился мастерством гравировщика, сделавшего такой огромный рисунок выпуклым. Небесные острова, выделявшиеся характерными облачками по окружности, отличались размерами и оказались разбросаны по всему миру, а Чертоги Ветрия находились далеко на юго-западе Эритреи. Когда же его взгляд принялся бегать по карте далеко южнее родного континента, его брови ползли всё выше и выше.
В какой-то момент увлечённая разговорами девушка заметила спускающегося Змея. Лицо его оттеняла задумчивость, и она успела заметить, как каргал прячет за пазуху какой-то большой кусок материи, но её раздумья были прерваны внезапно прилетевшей маленькой девочкой. Не справившись с ветром, она уже должна была стукнуться о землю, но Радогор заботливо подхватил её у самой земли. Повисшая на могучей шее улыбающегося великана, она веселилась так, словно это был её родной отец. Однако разведчики знали, что у Радогора детей не было. Вообще, шены были очень странные. Дети у них были общие и воспитывали их все вместе, сообща. Родители тоже были общие для всех детей, и воспитывали детей они все вместе. Разведчики решительно не понимали этих существ, хлопая глазами по мере объяснения родственных связей Гораздом.
Погрозив девочке пальцем и наказав впредь летать осторожней, он опустил девчушку в ослепительно синем платье на землю.
— Дядя Ладогол! — девочка не выговаривала букву «р», отчего у всех взрослых на лицах заиграли улыбки. — Смотлитель плосил пеледать, что ждёт вас.
— Ладно. А ну давай, беги к мамке!
— Холосо-о! — отозвалась девочка, побежав вприпрыжку к другим детям.
Как объяснил по дороге Радогор, смотрителем был никто иной, как Горазд. Вскоре впереди раскинулось дерево, чьи кроны терялись в высоких облаках. Оно было не таким большим, как оплетающее остров древо, но внушало столь же сильно. Его не смогли бы обхватить и три десятка людей. Обросшие зеленью корни, вырывавшиеся из-под земли, разрослись на добрые сотни локтей. Вымощенная камнем дорога по краям обрамлялась колоннами с глубокой спиралевидной резьбой. Их облепили птицы и попугаи, ещё недавно знакомившиеся с людьми. Рядом бесшумно приземлился Горазд, и подходили они уже вчетвером. У подножья дерева с двух сторон горделиво высились каменные стеллы в рост Радогора, а между ними преклонила колени фигура, облачённая в серые просторные одежды. Подойдя на расстояние в десяток локтей, шены поклонились:
— Приветствуем тебя, Говорящая, — начал Горазд. — Прошу простить нас за то, что отвлекаем тебя.
— А почему Говорящая? — зашептала девушка наклонившемуся Радогору.
— Потому что она Говорящая с Богами.
Фигура медленно поднялась с колен и повернулась. Говорящая оказалась красивейшей женщиной, с волосами белее света звёзд. Струившиеся по её плечам пряди сияли, околдовав гостей. Каргалу показалось, что он утопал в её больших зелёных глазах, и от Говорящей это не укрылось. Женщина мягко улыбнулась, внимательно изучив Змея с ног до головы.
— Негоже смотрителю извиняться пред слугой Ветрия, — улыбнулась она Горазду и снова перевела взгляд на разведчиков. — Приветствую вас от имени Ветрия, люди. Давно в Шенгарад не ступала нога вашего народа.
— Приветствуем и тебя, Говорящая, — невпопад ответили разведчики, приклонив головы.
— Горазд рассказал мне всё, — её текучую речь Змею хотелось слушать бесконечно. — Радогор появился очень вовремя. При вас было столько странного снаряжения, что на обычных охотников или собирателей вы похожи не были.
Каргалу не понравился тон Говорящей. Все надежды на безразличие со стороны шенов развеялись одной фразой женщины. Забегавшие глазки Гончей подсказали Змею, что её этот вопрос тоже застал врасплох. С Говорящей эта игра не пройдёт. Не дождавшись ответа, Говорящая взглядом поманила их за собой по красивейшему саду.
— Мы преследовали человека, — решил не таиться каргал. — Выполняли задание… нашего властелина.
Говорящая с любовью провела изящными пальцами по каменному изваянию, на котором что-то было написано на неизвестном разведчикам языке.
— Вас было трое. К сожалению, — медленно проговорила она, с интересом разглядывая что-то на камне. — Третьему было уже не помочь. Это он?
Остановившись на мгновение, Говорящая одними губами прочитала про себя одну из надписей на камне.
— Нет… — выдохнул каргал.
Он заворожённо уставился на её губы, не в силах оторвать взгляда. Женщина это заметила, на мгновение пристально взглянув в его глаза, и повела их дальше. Заминку не заметил никто, поэтому каргал выдохнул, закончив:
— Это один из моих подчинённых.
— Точно! — хлопнул в ладони Радогор, — Видал я одного зайца, он в пещере успел скрыться! Но потом услышал крики умирающего червячка и пришлось помогать…
— У него ведь чёрные волосы были?! — выпалила Гончая.
— Ещё бы! Такой же чернявый заяц! А ещё у него бородень была такая, что всем на зависть!
Стоит отметить, что у шенов никогда не росло волос на лице, и Радогор немного завидовал растительности на лице, даже если это была трёхдневная щетина.
— А он плохой? — задал по-ребячески наивный вопрос здоровяк.
— Да, — после недолгого молчания сухими листьями прошелестел голос Змея.
Ответив на его вопрос, он посмотрел на Говорящую. Женщина что-то почувствовала и обернулась. На мгновение каргалу показалось, словно она проникла прямо в его душу, но отвести взгляд от её изумрудных глаз он не мог. Голос здоровяка вовремя отвлёк Змея, и он не успел утонуть в волшебных озёрах её красоты.
— Ну, тогда вам не о чем беспокоиться!
— В каком смысле? — не выдержала Гончая.
— Дык это же Пещеры Стенаний, не слыхали? — увидев удивлённые лица разведчиков, здоровяк почесал затылок. — Да-а-а уж, что вы вообще знаете, зайцы? Если вкратце, то его в нашем мире больше нету. Сгинул он.
— Как!?
— Почему?
Разом выпалили каргал и каю, недоуменно переглянувшись друг с другом.
— Радогор прав, — кивнула Говорящая. — В конце Эпохи Первого Солнца, когда погасло наше светило, когда Боги высвободили свою чудовищную силу, появились страшные твари. Многие из них поселились в Гиблых Топях. Но некоторые полюбили самые тёмные пещеры в горах. Этих скользких тварей прозвали поганью. С тех пор самые тёмные пещеры называют Пещерами Стенаний, и оттуда никто не возвращается, — Говорящая перевела дыхание и закончила: — Мангуста больше нет в нашем мире. Он растворился, как утренний туман.
Разведчики никогда не называли его имени, и это их сильно насторожило. Продолжать играть в эту игру со слугами Богов становилось с каждым мгновением всё опасней.
— Столько слов, столько речей… — промурлыкала Говорящая. — А я так и не знаю ваших имён, люди.
— Гончая, — тихо отозвалась девушка.
— Змей.
На Небесном Архипелаге они общались не при помощи языка, но при помощи образов, а так как во всех языках имена всегда что-то означают, неся за собой определённый образ, их позывные не должны были вызвать подозрений. Во всяком случае, они на это надеялись.
— Что ж, вот мы и познакомились.
— Но мы не услышали вашего имени, Говорящая, — робко возразила Гончая.
Женщина прекратила гладить червлёного попугая, и птица, словно почувствовав что-то неладное, вспорхнула.
— Став Говорящей, я отказалась от своего имени и прошлого. Отныне я — Говорящая с Богами.
Весь оставшийся день прошёл в разговорах. Тени опасались расспросов, чувствуя, что Говорящую не обмануть. Но правда оказалась куда проще. Шенам было совершенно неинтересно, кто они такие на самом деле, чем занимаются и откуда родом. Называя людей «червячками», шены и относились к ним так же. Не брезговали, не унижали, но относились не более, чем к забавным зверушкам, которых нужно охранять и с которыми можно славно поговорить.
Так выяснилось, что люди раньше довольно часто поднимались на Небесный Архипелаг. Они делились с шенами своей музыкой, стихами, книгами, сказками, былинами и небылицами. К великому сожалению шенов, они так и не смогли научиться сносно владеть музыкальными инструментами, красиво писать стихи, сочинять произведения или рисовать картины. В лучшем случае дотягивали до уровня младшего ученика, не более. И сколько бы они не старались, достичь более высоких результатов не могли. Зато с огромным интересом впитывали в себя людские сказки. Взамен шены обучали людей владению самым разнообразным оружием и ворожбой от нечистых сил. Ведь, как сказал Радогор, люди махают оружием как дети палкой, а читать заклятья так и вовсе почти неспособны. Это сильно удивило обоих разведчиков, но они ничего не сказали. Вскоре наступил вечер, и смотритель Горазд проводил людей в гостевой дом, в котором их всё это время лечили.
— Знаешь, — устало произнесла девушка, присев на подоконник. — Вот всё равно смотрю на то, как снизу облака проплывают, и почему-то не верится…
— Ты это к чему?
Без особого интереса задал вопрос каргал. Он был сильно обеспокоен отсутствием своего оружия. Конечно, шены пообещали отдать всё их снаряжение, но привычки оставались привычками.
— К чему? Даже не знаю… Просто в голову пришло.
Каргал ничего не ответил, роясь в вещах и отодвигая книги. Каю фыркнула, когда поняла, что он ищет что-нибудь, похожее на оружие. Сошла бы самая маленькая вилка, но все попытки каргала были тщетны. Он и сам понимал, что за день из ниоткуда ничего не могло появиться, ведь он обшарил всё уже давным-давно и не один раз.
— Надо возвращаться. Начальству не понравится наше отсутствие. Да и как мы это объясним…
Девушка его не услышала. Где-то рядом бродила её неуверенность. Достав из кармана окровавленный платок, она некоторое время рассматривала не отстиравшиеся пятна крови.
— Как думаешь, что с ним?
Не перестававший рыться в вещах каргал поначалу не обратил внимания на погрустневшую девушку. Но когда он понял, о ком идёт речь, замер с книгой в руке. Через два удара сердца рукопись медленно заняла своё место.
— Его больше нет. Ты же слышала.
Голос каргала скрипел сухим песком. Для девушки Мангуст тоже был пережитком прошлого. Наёмник, которого использовали в самых жестоких и страшных заданиях. В её понимании он и каю-то даже не являлся. Вшивый наёмник, вот кто он. Мангуста не ценили, а лишь добивались с помощью него поставленных целей. Даже в их международном задании Мангуст числился в качестве «охранника» и жертвы на самый крайний случай. Идиот, который за устав и приказ начальства лоб расшибёт. Жалкий пёс государя. Таким ценным качеством нужно пользоваться. Ну, а коль что пойдёт не так — в расход и вся недолга.
Гончая согласилась со своими мыслями. При первой встрече он ей сразу не понравился. Впрочем, и при второй тоже. Оставалось только гадать, что случилось с Мангустом в тот раз, когда его тень исчезла, а фигуру окружали чёрные жгуты силы. Впрочем, возможно, ей просто показалось, поэтому она ничего не рассказала каргалам, списав на сумасшествие её подчинённого от яда ящера. Вместо этого она дала себе обещание, что по возвращении закроется в библиотеке, внимательно пролистав ту самую старую книгу, где и встретила подобное упоминание.
При некотором стечении обстоятельств, в Предводьях Гончей в руки попал странный предмет, а как выяснилось позже, это оказался поисковый артефакт, который должен был заработать в определённое время. Когда именно, почему, зачем, как, что он будет искать — никто не соизволил дать ответы на эти вопросы. Она, хоть и алгунир, всё равно являлась обычным подчинённым. Никто даже и не думал сообщать ей больше положенного. А после Гончей в скором порядке поручили прибыть в Гилим и получить распоряжения в местном штабе.
Резкий порыв ветра вырвал из её рук платок, завертев в воздухе. Безразлично наблюдая за тёмной тканью, постепенно исчезающей в шёлковых облаках, Гончая почувствовала облегчение. Прошлое с каждым мгновением улетало всё дальше. Улыбка медленно наползла на лицо алгунир. Она верила — так было нужно.
На утро за ними снова пришёл Радогор, принеся с собой их снаряжение. Разведчики сноровисто проверили вещи и нацепили их на себя. Оставалось только жалеть о раздавленных в битве с тварью слезоточивых смесях. В любом случае, при оружии они почувствовали себя куда лучше. Несмотря на гудящие после вчерашней прогулки ноги, разведчики снова пошли осматривать достопримечательности острова и знакомиться с шенами.
Чертоги Ветрия оказалась воистину огромны, и обойти их за несколько дней вряд ли удастся. К вечеру раны Гончей снова заныли, и Змею пришлось их обрабатывать. Девчонке досталось сильно. Смазывая каждый вечер её спину, он постоянно качал головой, касаясь свежих шрамов от чудовищных клыков. Дядька Горазд как-то раз оставил свои шуточки и тихо сказал ему, что девчонка лишь чудом выкарабкалась. Если бы не её сила воли, то… В тот раз смотритель острова досадливо махнул рукой и замял разговор.
— Они страшные?
— Что?.. — задумавшийся Змей не сразу понял, о чём его спрашивают.
— Шрамы. Я ведь спереди их вижу. И тут это выглядит просто ужасно!..
Девушка пошевелилась, коснувшись груди. Змей в очередной раз подивился тому, что девчонка совсем не стесняется сидеть перед ним почти обнажённой. «В твою голову лезут совсем не те мысли», — поморщился каргал, но всё-таки ответил:
— Кхм, нет, что ты. Они быстро заживают. Скоро совсем не будет видно.
— Правда?..
— Честное слово!
Гончая чуть повернулась к нему, а он поспешно отвёл взгляд от её наготы. Некоторое время они молчали. Выдался удачный момент, и Гончая изучала его лицо. Змей всё так же втирал в её спину пахучую мазь, стараясь смотреть в другую сторону.
— Никак не могу понять, когда ты играешь, нацепив очередную маску, а когда становишься самим собой.
Каргал замер, застигнутый врасплох таким заявлением.
— Впрочем, я и сама иногда забываю, кто я на самом деле. Хотя, возможно, все мы такие? Чем вообще каргалы отличаются от каю? Это правда, что вы владеете волшебством? Ходят слухи, что каргалы уже не люди? Я слышала, что они добровольно принимают смерть, чтобы возродиться иными. Говорят, вы умеете проходить сквозь стены и ходить по воде. Хотя, я в это и не верю, но…
Она ещё что-то говорила, а Змей от удивления то и дело качал головой. Уличив момент, когда девушка остановилась, чтобы набрать воздух, он её перебил:
— А если всё это правда, что тогда?
Девушка словно и не услышала его ответ, задав новую порцию вопросов:
— Те узкоглазые каю, ты ведь знаешь что-то о них? Кто они?
— Они с других земель. Не отсюда.
— Что значит «не отсюда»? Откуда тогда?
— Наверное, с другого материка. Не знаю. Мы и сами о них ничего не знаем. Сталкивались пару раз, да с тем же результатом, как и у вас. Удивлён, что вы вообще в живых остались, они невероятно сильные.
— А те… ну, которые в небе летали?..
— Я простой безликий каргал, — вздохнул Змей. — Такими знаниями со мной никто не делился.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
— Вы с ним похожи, — она вновь резко сменила тему, что уже начинало раздражать каргала. — У тебя такие же глаза…
Ей показалось, что после этих слов у Змея на мгновение дернулись брови.
— Я закончил, — сухо отрезал безликий, ставя пузырёк с мазью на стол. — Можешь одеваться.
Желая убежать от неудобного разговора, Змей поспешно выскочил на улицу, прикрыв за собой дверь. Сразу стало легче. Вечерело в землях Ветрия очень медленно, а мягкая ночь длилась совсем недолго. В очередной раз глянув вниз, Змей вдруг подумал, а виден ли остров с земли? Ну хоть откуда-нибудь? Он парит над морем, где на многие расстояния вокруг не было суши, однако когда-нибудь корабли ведь здесь проплывали? И увидь они летающую землю в небе, да ещё и таких размеров, наверняка поползли бы слухи. Но таких слухов Змей никогда не слышал. А может, просто не интересовался? Задумавшись, он не заметил, как появился Радогор.
— Решили сегодня праздничный ужин в честь вас устроить. Как-никак, давненько мы уже с мышатами не виделись. Как девочка? Держится?
— Да, мы только что раны обработали. Заживают хорошо, ей сейчас немного надо отдохнуть. Благодарим вас.
— Да ладно! Мы должны друг другу помогать! Мир должен стать немного добрее!
Змей поморгал, в очередной раз удивляясь этому великану. Вроде вон, какой лоб вымахал, выглядит по-простецки, улыбается до ушей, лицо открытое, детское, а мысли… Вроде и просты они, по-детски наивны, но как правильны…
— Ты, вот что, червячок. Отдыхай пока, до заката ещё долго, а я скоро приду.
Сидя в беседке, Змей безуспешно пытался на чём-то сосредоточиться, но мысли скакали с одной на другую. Ему тоже следовало отдохнуть, к тому же раны ещё немного ныли. Но заходить в дом, где избежать неудобных вопросов не удастся, ему не хотелось. Здоровяк вскоре вернулся и растолкал заснувшего каргала. К этому времени Гончая всё так же посапывала. Как говорил Горазд, ей очень полезно побольше отдыхать.
Когда они подходили к месту празднества, ещё издалека заметили большой стол, за которым хлопотали светловолосые красавицы. За всё время, они ни разу не встретили людей с лишним весом, что поначалу сильно удивляло. Но потом выяснилось, что здесь с детства учат обращаться с оружием как женщин, так и мужчин. И эти тренировки продолжаются всю жизнь. Когда Радогор рассказал, что женщины в искусстве владения оружием почти не уступают мужчинам, разведчики поверили на слово. Во что, во что, но в этом у них сомнений не возникало. Вопреки их ожиданиям, здоровяк повёл их не к столу, а в другую сторону.
— Пока не готово, мы рано пришли.
Поднявшись по ступенькам на высокую гору, разведчики сразу заподозрили что-то неладное. Очищенная от зелени и деревьев площадка очень подозрительно смахивала на место для полётов. Пока они осматривались, здоровяк вынес из-за куста какую-то тонкую палку. Чего-то коснувшись, он раскрыл её большие крылья из ткани, похожей на парусину. Разведчики нервно переглянулись друг с другом.
— С помощью этих крыльев раньше здесь летали люди.
— Надеюсь, — с подозрением начал Змей, — ты не заставишь нас надевать это?
— Нет, ну что вы! Только тебя.
Его широченная улыбка была такой, как будто он предлагал отведать с ним нового пива в таверне, а не сигануть в пропасть с какими-то крыльями за спиной.
— Девочке нельзя, она ещё слишком слаба. Она потом попробует, — после этих слов глаза Гончей округлились. — А вот ты, чернявый, вполне осилишь и сегодня! И, кстати, да, отказываться нельзя. Иначе Ветрию это не понравится. Никто не может находиться в его владениях, ни разу не полетав. С этим у нас строго.
Некоторое время Змей переводил взгляд с крыльев на пропасть, но потом сказал:
— Х-хорошо…
Пока Радогор со знанием дела затягивал на Змее разные ремни, каргал чувствовал, как будто его уже скинули в пропасть. Гончая обняла себя за плечи, и всё это время тревожно наблюдала за приготовлениями. Коротко рассказав, что нужно делать, Радогор поднялся в воздух и остановился в двух десятках саженей от пропасти.
— Ничего не бойся! — крикнул здоровяк. — Ветрий заботиться о своих гостях и не даст тебе разбиться! К тому же, если что, я успею подхватить!
Каргал долгое время не решался, прохаживаясь из стороны в сторону и косясь вниз, пытаясь оценить расстояние. Время шло, и он уже хотел было что-то сказать, но подлый здоровяк неожиданно подхватил его за подмышки и отпустил, набрав небольшую высоту. Каргал не смог выдавить и слова, чтобы как-нибудь посвирепее обругать шена. Облака приблизились столь стремительно, что Змей не успел даже понять этого. Как-то сами собой его ноги заняли свои места в специальных стременах, превратив тело в стрелу. Крылья раскрылись, пытаясь поймать волну и, словно по волшебству, ветер изменил направление. Не успело сердце каргала отбить и десяток ударов, как его полёт выровнялся. Он не долетел лишь пары саженей до завесы облаков, устремившись на встречу закату. Вовремя опомнившись, поводил руками, неуклюже разворачиваясь к острову. Оказалось, что всё это время он не дышал, а его грудь сдавливали обручи страха.
— Неплохо, для зайца!
Неожиданно вынырнувший из облаков Радогор перепугал каргала. Выслушав про себя длительные четырехэтажные ругательства, здоровяк задумчиво кивал, мотая на ус понравившиеся выражения.
— Запоминай! — снова прокричал здоровяк. — Чтобы подняться выше, просто пожелай! Ветрий поможет взлететь! Всё остальное придётся выполнять самому! Ай-да, за мной!
Радогор с такой лёгкостью проделывал сложнейшие движения, что сразу и не скажешь, что он куда тяжелее неуклюжего Змея. Пришлось ещё некоторое время следовать за шеном, пока не услышал «Вверх!». Здоровяк, как всегда, оказался прав. Потоки воздуха набросились снизу, поднимая крылья вверх. А дальше он просто следовал за здоровяком, пытаясь повторять за ним все его движения. Смотреть по сторонам, осматривать остров и его достопримечательности времени просто не хватало. Вся его сосредоточенность была направлена на то, чтобы не упасть. Полёт завершился очень скоро. В какой-то момент Радогор вдруг начал медленно снижаться к тому самому пяточку, откуда они улетели совсем недавно.
— Вспомни, как перед приземлением птицы часто машут крыльями, вытягивая ноги вперёд! — снова посоветовал здоровяк. — Убери ноги из стремян и создавай сопротивление воздуху!
Совет оказался дельный, и каргал прилично замедлился. Но его завиляло из стороны в сторону, и он сразу же потерял из виду место, куда хотел приземлиться. Мир закружился, и никаких возможностей выровняться не было. И тут его снова подхватил здоровяк, с лёгкостью подняв повыше. Почувствовав под ногами родную землю, каргал обматерил великана ещё более витиевато, да с подробностями. А Радогор вместе с Гончей ухахатывались, глядя на его растрёпанные волосы и побледневшее от страха лицо.
— Что, испугался? Штаны не пора менять? — беззлобно посмеялась Гончая.
— Смейся-смейся. Посмотрю я на тебя, когда твоя очередь настанет.
Улыбка с её лица тотчас улетучилась, уступив место озадаченности. Теперь настала пора улыбаться каргалу, пытавшемуся размять затёкшие пальцы. Во время полёта он столь сильно сжимал поручни, что Радогору кое-как удалось их разжать. Змей на трясущихся ногах кое-как плёлся, делая вид, что всё хорошо, и он вообще не испугался. Гончая, искоса поглядывая на него, смеялась в кулачок. Заметно стемнело, и они довольно быстро заметили большой, окружённый огнями, праздничный стол. Хозяйки расстарались на славу, и запах еды разносился, наверное, по всему острову.
Оставив их ненадолго с шенами, здоровяк быстрым шагам куда-то ушёл. Весь остров наблюдал первый полёт человека за почти полтысячи лет, поэтому каждый норовил хлопнуть Змея по плечу. Ему же было так стыдно за свой первый полёт, что он лишь смущённо опускал взгляд и бормотал что-то под нос. Через какое-то время сумерки совсем сгустились и из ниоткуда появился здоровяк.
— Это тебе… — смущенно пробасил Радогор, протягивая девушке красную веревочку. Девушка тут же завязала её на запястье и вытянула руку, осматривая подарок.
— Красиво!
— У меня такой же! — показал здоровяк свою руку. — Теперь я буду чувствовать, где ты находишься. А ты — где я.
Осматривая своё новое украшение, Гончая немного увлеклась, совсем не заметив, как великан подхватил её подмышки. Почувствовав неладное, она попыталась высвободиться:
— Эй! Стой! Стой!!
— Тебе понравится! — хохотнул великан, и ноги каю оторвались от земли.
Миг, и попутные ветра подхватили тяжёлую фигуру Радогора, закружив на воздушных волнах. Девушка руками крепко обхватила его шею, а ногами талию здоровяка. Он даже немного крякнул от её силы, пока она от страха невольно душила его. Лёгким движением руки он разорвал захват на шее и, кувыркнувшись в воздухе, закинул пискнувшую девчонку на спину.
— На крылья не дави! Да не бойся, червячок!
Гончая даже не успела понять, как очутилась на его спине, но ноги сами собой уже обвились вокруг могучего тела, а руки ухватились повыше белоснежных крыльев. Страх немного отступил, и она посмотрела по сторонам. Радогор решил издалека показать Чертоги Ветрия, отлетев на сотню саженей от крайнего маленького островка. Кроны великого древа, к которому их так ни разу и не проводили, слабо сияли зеленоватым свечением. Его тусклый свет блестел в мерцающих водах, плавно исчезая в водопадах. Из-за зелени выглянули огни праздничного вечера. Гончая смогла даже немного рассмотреть суетящиеся силуэты. Отведя взгляд от острова, она поёжилась — повсюду их окружало бесконечное серебристое море облаков. Как будто во всём мире остался только этот остров. Ей сразу стало так тоскливо, что страх отступил на второй план. Вдруг она заметила по бокам Чертогов Ветрия несколько больших точек, которые издалека приняла за далёкие-далёкие острова. Наверное, в ночи они скрываются под завесой мглы, а днём, с какой-нибудь высокой точки заметить их можно. Но вдруг из далёкого мрака показалась третья, четвертая, и она наклонилась к уху здоровяка:
— А что это там? Рядом с островом? Другие острова?
Радогор повернул голову туда, куда указывала Гончая и некоторое время молчал.
— Держись крепче!
Девушка вовремя успела двумя руками ухватиться за его тунику, а в следующий миг здоровяк резко подался вниз. Снизившись на добрых две сотни саженей, он огибал остров, вплотную прижавшись к его бокам, которые обнимали корни древа. Это напряжённое молчание и оставшийся без ответа вопрос сильно её напрягали. Откликаясь на её мысли, заныли раны. Странные точки увеличивались в размерах, но до сих пор не было понятно, что это. Выдалось свободное время, и она решила по старой привычке осмотреться по сторонам, снова наклонившись к уху Радогора:
— Ты ведь говорил, что ночью шены обычно не летают?
— Так и есть! — крикнул в ответ здоровяк. — А что?
— Тогда кто это за нами летит?
Резко крутанувшись, здоровяк завис в воздухе. От столь неожиданного поворота девушку едва не оторвало от его туники. Тени летели довольно далеко, и пришлось некоторое время неподвижно висеть в воздухе, вглядываясь в темноту. Скорее что-то почувствовав, нежели увидев, Гончая скосила взгляд вниз и прокричала, что есть мочи:
— Снизу! Снизу!!!
Видимо, здоровяк тоже чем-то почувствовал приближение и в его руках уже появился одноручный клинок. Сделав очередной рывок в сторону, Радогор наотмашь рубанул по пролетевшей мимо тени. В темноте видно было плохо, но девушке показалась, то была огромная птица. Следом за раненой птицей, вниз полетело второе тело. Им уже оказался всадник, кричащий во всё горло. Гончей не хотелось гадать, сколько времени понадобиться несчастному, чтобы достигнуть моря и разбиться о воду.
Вогнав меч обратно в ножны, Радогор взял выше и стремительно улетал с места стычки. Что-то достав из-за пояса, он протрубил. Звук пронёсся тревожным гулом, заставляя Гончую поморщиться от громкого звука. Следом за первым, через небольшой промежуток времени Радогор прогудел второй раз.
— Осторожно, слева!!! — снова крикнула оглушённая Гончая, когда здоровяк уже намеревался прогудеть третий раз.
Тень, вынырнувшую из-за маленького островка, они заметили одновременно. Кинжал оказался в её руке столь стремительно, что Гончая даже не успела заметить, как в следующий миг снаряд достиг цели. В этот раз поражён оказался всадник, одинокой фигурой безмолвно устремившийся вниз. Птица что-то прокричала высоким сиплым скрежетом, и куда-то повернула.
Раздавшийся третий гул из рога Радогора застал их уже летящими над деревьями в сторону огней. Гончая подивилась чудовищной скорости Радогора. Деревья снизу проносились настолько быстро, что у неё закружилась голова. Точки, видневшиеся близ острова, проступили из мглы, превратившись в корабли. Она успела насчитать примерно пять таких кораблей прежде, чем великан в очередной раз рванулся в сторону. Как оказалось, то был не рывок. Радогора чем-то задело, отчего их сильно качнуло. Гончая не успела заметить, как они кубарем покатились по земле. Мир завертелся с невероятной скоростью, а алгунир собирала своим многострадальным боком каждую неровность. После особенно сильно удара обо что-то твёрдое, ей вышибло весь воздух из лёгких. Казалось, она только закрыла глаза, как тут же из небытия её вырвал громкий окрик над ухом:
— Эй! Жива?!
После крика, мир наполнился звуками сражения и чужими предсмертными воплями. Кое-как вдохнув в себя воздух, она скривилась от ноющей боли в боку.
— Дышишь! — обрадовался здоровяк. — Значит, жить будешь!
Рывком подняв её на ноги, он закричал:
— Идти можешь? Эй!
— Да… Что происходит?
Бок сильно ныл, вдыхать полной грудью было больно, но после такого падения чувствовала она себя на удивление сносно.
— На нас напали! Нет времени объяснять!
Радогор потащил её за собой, увлекая за стену какого-то здания.
— Кто напал? Что случилось?
— Да знал бы, давно сказал! А теперь слушай сюда!
Издалека доносились звуки серьёзной битвы. Повсюду горели постройки и деревья, освещая битву и сильно затрудняя дыхание. Сражение проходило не только на земле. Кидавшиеся друг на друга тени в небе улетали прочь либо победителями, либо падали вниз побеждёнными. Всюду клубился дым, а воздух оказался насквозь пропитан кровью.
— Вам нужно отсюда уходить! Это не ваша битва! Не знаю, где чернявый заяц, но уверен, что поганец ещё жив!..
Услышав громкие крики здоровяка, из-за угла показалась фигура с арбалетом наперевес. Скорее по наитию, нежели подумав, Гончая упёрлась спиной в стену и двумя ногами оттолкнула от себя Радогора. Болт прошелестел в пальце от груди здоровяка, врезавшись в дерево. Упавшая девушка не растерялась, выпустив кинжал. В момент броска закололо в боку, и снаряд пришёлся в ключицу противника. Подлетевший великан закончил с ним одним движением.
— Благодарю, девочка! — Подбежал он к ней. — Ты уже в который раз меня спасаешь!
Гончая ничего не ответила, только сейчас осмотрев великана. Его плечи оказались в многочисленных порезах. Порванная на груди туника тоже пропиталась изрядным количеством крови, а правый бок полностью в ней купался. Тем не менее, стоял воин уверенно, а огонь в его глазах плясал вместе с лютой злобой. Столь резкий переход от добродушного великана с открытой улыбкой к воину, готового своих врагов голыми руками давить, был слишком неожиданным.
Противником оказался, судя по коже, кашгариец. Это было уже совсем странно. Гончая никогда не слышала об их захватнических нравах. Слышала только, что у них постоянно смельчаки находятся, отправляющиеся на юг в поисках новых берегов и лучшей жизни. Потом встречают обломки кораблей, дрейфующие трупы и пирующих птиц. Да, к тому же, для постройки летающих кораблей в их пустынях не хватило бы ни древесины, ни знаний. Да кто вообще способен построить летающие корабли? Бред какой-то. Покосившись на остроносые корабли, каю совсем растерялась. Страшнейшее оружие, не замечающее ни высоких гор, ни границ, ни рек или даже морей. Гончая на мгновение представила, как один кораблик пролетает над столицей какого-либо государства, и скидывает чумное мясо, или ледяные кубики с оспой, и ей стало не по себе.
— …говорю, вам надо уходить! — задумавшись, Гончая пропустила половину слов Радогора. — Близ той горы, где заяц летал, помнишь небольшой домик? Там склад тех самых крыльев. Отыщи зайца и улетайте!
— Но как же вы?
— Мы — воины! И не с такими справлялись! К тому же, они напали на наш родной дом!
Последнее предложение великан почти прошипел. Его голос сильно снизился, будто он выдавливал слова из сдавленного яростью горла. В какой-то момент ей показалось, что глаза Радогора стали светиться зелёным.
— Всё! Нельзя больше терять времени! Уходите!
Не говоря больше ни слова, он вытащил второй одноручный клинок и взмыл в воздух, оставив её одну. Выглянув из-за угла, алгунир некоторое время осматриала сражающихся, выискивая Змея. Тщетность этих попыток она осознала довольно быстро. В темноте сложно было различить даже женщин и мужчин, что уж говорить о поисках кого бы то ни было. В последний раз она видела Змея в кругу шенов, что хлопали его по плечу и поздравляли с первым полётом. При нападении он, наверное, всё ещё находился там. Разведчики не воины, в бою один на один шансы против самого обычного вояки стремятся к нулю. Разве что метательные ножи, перцовки и иные уловки могут помочь победить. Это означало, что он должен был сразу же где-то затаиться. Хотя, что она знала о каргалах? Может, они те ещё вояки, которые и шенам в ближнем бою не уступят? Тем не менее, где именно следовало искать Змея, она и понятия не имела.
Несмотря на выедающий глаза дым, побираться сквозь густые заросли было довольно легко. Сражающиеся не обращали никакого внимания на тёмные кусты. Вдалеке что-то горело, и Гончая надеялась, что огонь до неё так быстро не дойдёт. Подойдя совсем вплотную к резне, она поморщилась, рассматривая истерзанные тела. Когда алгунир заметила несколько маленьких ребятишек с пустыми глазами и поникшими крыльями, её брови сошлись на переносице.
Подобравшись ещё ближе, Гончая убедилась в том, что шены не кривили душой, утверждая, что женщины сражаются наравне с мужчинами. Прямо перед ней одна женщина с парными клинками сдерживала натиск одновременно двоих мужчин. В стороне Гончая заметила третьего, целившегося из арбалета совсем неподалёку. Нож быстрее её мысли метнулся в стрелка, угодив точно в горло. Следующий бросок поразил бок одного из нападавших. Женщина была опытным бойцом и тотчас перешла в наступление, закончив сражение в считанные мгновения. Безошибочно повернувшись в сторону Гончей, она поблагодарила кивком и взмыла в воздух.
Это единственное, чем могла помочь Гончая, поэтому старалась, как могла. Страшнее было выбираться на открытое пространство и вытаскивать ножи. Оказалось, что нападение осуществляли не только кашгарийцы. Присутствовали так же эринейцы, и, похоже, её земляки, что немало удивило. Дольше рассматривать чужаков она боялась.
Нападающих было очень много. На каждого шена приходилось по два, а то и четыре противника одновременно. Так она помогла в битве ещё нескольким крылатым, за что её награждали благодарными улыбками. Гончую постоянно удивляли эти воины, безошибочно определявшие её местонахождение. После очередного сбора ножей, она пробралась в чащу немного дальше.
— Эй.
Каргал появился столь неожиданно, что алгунир от удивления чуть не метнула нож на звук.
— Ты как меня нашёл?
— Тебя довольно легко заметить, — усмехнулся Змей. — Скажи лучше, что тут происходит?
— Не знаю, но Радогор приказал нам смываться.
Долго план побега объяснять не пришлось. Змей всё понял с полуслова.
— Думаешь, они справятся? — шепнула Гончая.
— Почему-то, даже не сомневаюсь.
После недолгого молчания, Гончая, наконец, спохватилась:
— Ты-то как? Не ранен?
— Нет. Повезло не попасться им на…
Договорить он не успел. Откуда-откуда, но сверху нападения они точно не ждали. Рухнувший крылатый разломал кустарник и сломал несколько деревьев. Это для них было настолько неожиданно, что разведчики не сразу сориентировались. Следом за шеном спикировали те самые птицы со всадниками. Все надежды на то, что их не заметят, исчезли.
— Ходу!
Убедившись в том, что шен мёртв, противники погнались за ними. Рядом что-то промелькнуло, и по сильному удару наконечника о каменную стену, разведчики поняли, что редили строй шенов арбалетными болтами. К чему махаться на мечах с сильнейшими воинами мира, если можно просто издалека всех перестрелять?
До ближайшего укрытия порядка пятидесяти саженей и им не оставалось ничего, кроме как бежать. Гончая не успела заметить в какой момент каргал успел попасть в одну из птиц, что сейчас хрипела на земле и с восхищением глянула на Змея. К их несчастью, всадник остался цел и невредим, помчавшись им вслед. В спину полетели болты, и пришлось петлять. Когда оставалось преодолеть последние десятки саженей, путь им преградили две фигуры. Одна такая же птица, что и преследовавшая их, но вторая намного больше. В ночи понять было невозможно, но по отблескам луны и огня на её чешуе, скорее всего, то была какая-то разновидность ящеров. Довольно большая, крупнее раза в полтора остальных птиц. Разведчики ожидали чего-то подобного и, не сговариваясь, одновременно бросились в сторону домика с крыльями. Арбалетные болты пролетели мимо, чудом их не задев.
— В окно! — крикнул каргал, разбивая большое стекло метким броском.
И тут в бой вмешалась, судя по крику, женщина. Накинувшись на преследователей, она связала боем самого крупного. Двое хотели было преследовать и дальше, но на них обрушился ещё один шен.
— Уходите!!!
Несмотря на бурлящую ярость в дюжей глотке, голос Радогора спутать было сложно. Гончая вдруг поняла — всё это время он сражался совсем неподалёку, пристально следя за домиком с крыльями. Каргал уже исчез в окне, окончательно доломав стекло своим телом, а Гончая задержалась. На здоровяке живого места не было. Оставалось надеяться, что темнеющая в свете огня кровь принадлежала недругам.
— Эй! Давай сюда!
Последний раз мазнув взглядом по великану, столь ловко орудовавшему двумя клинками, она пробралась в дом. В ряд у одной стены терялись во мраке крылья. Несмотря на столь долгое отсутствие людей, на них не было ни пылинки. Закрепив необходимые ремни сначала на себе, каргал неловко затянул их на Гончей. Вкратце рассказав ей всё, что та должна была знать, Змей ещё раз проверил крепления и приоткрыл дверь. Замков здесь не знали и двери на острове не запирались. Радогор всё ещё вёл сражение, не подпуская никого к домику с червячками.
— Готова?
— Нет, — помотала головой девушка, представив себя добровольно прыгающей в пропасть.
— Ты мужик или где?! Соберись, тряпка!
Плоская шутка подействовала, и Гончая слабо улыбнулась. Когда каргал решил, что путь более-менее безопасен, они сорвались. Крылья были очень удобны, и если одной рукой немного отодвинуть в сторону палку, крепившуюся вдоль спины, можно довольно сносно бегать в приседе. Благо, далеко им бежать не пришлось. Близ домика, словно приглашая к себе, виднелось открытое пространство с тёмными бархатными облаками вдали. Как пояснил Радогор, та гора, с которой прыгал каргал, лишь для новичков, а здесь летают опытные червячки.
По мере приближения к пропасти, Гончая заметно замедлялась. Несмотря на жуткое сражение позади, прыгать на верную смерть ей совсем не хотелось. Каргалу пришлось тащить её за руку, хоть у него и самого кровь стыла в жилах от одной только мысли о прыжке в неизвестность. Однако чужой страх, почему-то, придавал сил. В нескольких саженях до края пропасти их встретил тёплый ветер, и Гончая совсем заупрямилась. Развернувшийся к ней каргал хотел было что-то снова начать объяснять или уговаривать, но углядел несколько преследователей, на которых играли блики огня. Это обстоятельство тотчас изменило все его планы.
— Не серчай.
Только и сказал каргал, пожав плечами. В следующий миг он ухватил её одной рукой за шиворот, а вторую просунул между ног, ухватив за мягкое место. Напрягшись, он крякнул и одним рывком отправил её в далёкий затяжной полёт. Гончая успела только взвизгнуть, размахивая руками так, словно пыталась схватить воздух.
Оставшись один на голом пяточке, каргал вдруг захлопал глазами, гадая о том, как же теперь заставить прыгнуть себя? Обернувшись, он выругался и взял небольшой разбег. Сердце, как и в первый раз, ушло в пятки, а дыхание перехватило. Для храбрости он перед прыжком хотел что-то крикнуть, но то ли из-за воздуха, попавшего в рот, то ли из-за страха, не смог выдавить ни звука.
Почему-то, когда безликий услышал вопли девчонки, доносившиеся снизу, улыбнулся, и это его немного успокоило. Поймав встречный ветер, он устремился вниз, пытаясь разглядеть в ночи фигуру визжащей девчонки. Как оказалось, после его кратких объяснений Гончая разобралась сама, и уже смогла поймать волну. Осторожно приблизившись к ней на безопасное расстояние, он прокричал:
— За нами хвост! Надо уходить в облака!!!
— Ты придурок!!!
Она ещё что-то хотела сказать, но глотнула воздуха и поперхнулась.
— Я тоже тебя люблю!! Делай, как я!!!
Покрепче ухватив поручни, Змей наклонил крылья влево, пытаясь уйти с линии атаки. В ушах свистел ветер, и каргал не знал, где находятся противники, поэтому решил сделать это на всякий случай. Гончая пока плохо с управлением справлялась, посему немного отстала. Перекрикиваться друг с другом было довольно сложно, к тому же, половину слов уносил ветер, поэтому о смысле предложения приходилось догадываться. Пользоваться знаками было бы хорошим выходом, однако ночь не позволяла и этого.
Резкий свист девчонки вырвал его из дум, но что обозначает этот свист, он понять не успел. Так как Гончая находилась сзади, то всё, что она произнесёт, услышит лишь тот, кто будет лететь позади. Но вот то, что скажет он, она услышать должна. Во всяком случае, он на это надеялся. Он уже хотел было что-то прокричать, как вдруг заметил её странные движение. Она виляла из стороны в сторону, не то потеряв управление, не то уклоняясь от чего-то. Немного понаблюдав, Змей заметил, что её движения естественны и именно она управляет крыльями. Не успев понять смысла её движений, он что-то почувствовал, повернув голову в другую сторону. Сверху и слева, словно орлом, на него неслась тень, выставив, как ему показалось в ночи, когти. Он ещё не успел осознать всю серьёзность, как резкий порыв ветра бросил его в противоположную от нападающего сторону. Птица что-то просипела, и Змей услышал, как где-то рядом прошелестел арбалетный болт. Каргал мысленно поблагодарил Ветрия, и впредь дал зарок быть осторожней. Сейчас он очень жалел, что не мог нормально метать ножи. Достать-то можно, но он потеряет управление и скорость. К тому же, из-за крыльев, бросать можно только от пояса, потому любой бросок лишь поцарапает противника. В общем, как бы ни было прискорбно признавать, но в воздухе они оказались совершенно беззащитны.
Каргал заорал, что есть мочи, надеясь, что Гончая его услышит:
— Повторяй!!!
Змей дал резкий поворот вертикально вниз и сложил крылья. От ветра, несущегося прямо в лицо, он не смог даже открыть глаза. В ушах свистела завывающая заверть, а лёгкие не могли вдохнуть ни капли воздуха. Змей не знал, поняла ли Гончая, но был в ней уверен. Каргал не представлял, где находятся противники, пытаются ли догнать, или вот-вот когтистые лапы вцепятся в его тело, мгновенно раздавив внутренности. От этих мыслей стало не по себе, и он попытался открыть глаза. Через узкую щелочку увидел лишь, как влетает в серое облако. Сразу стало очень влажно, а лицо покрылось каплями. Каргал очень надеялся, что ткань крыльев не успеет сильно пропитаться влагой, иначе их участь незавидна.
Свободное падение продолжалось долго. Когда каргал почувствовал, что влажность прошла, тут же осторожно раскрыл крылья, надеясь поймать ветер. Он поймался довольно просто, лишь немного пошатав Змея в воздухе. Покрутив головой в разные стороны, он вдруг услышал сиплое надрывное скрежетание птицы и почему-то подумал о крылатых, спасших их в очередной раз. Его мысли подтвердил крик падавшего в бездну человека. Где-то позади послышался свист девушки, и каргал ответил таким же свистом. Когда они сравнялись, ориентируясь на свет луны и посвистывания, то принялись оглядываться с удвоенной силой. Из-за того, что они не могли посмотреть наверх, чувствовали себя крайне уязвимыми.
— Ты как?! — прокричал каргал.
— Нормально! Если мы выживем, придурок, я тебе уши оторву!!!
У Змея вырвался нервный смешок, и он заметил в свете луны то, как Гончая безуспешно пытается оглянуться назад, чтобы одним глазком взглянуть на Чертоги Ветрия. Он попытался и сам, но крылья не позволяли этого сделать. Каргал почему-то был уверен, что острова с земли, всё-таки, увидеть было нельзя. Пролетев завесу облаков, они почувствовали, что сила Ветрия, доселе поддерживающая их, пропала. Отныне они могли полагаться лишь на свои силы и попутный ветер.
Когда на остров напали, единственная, о ком он беспокоился, была Говорящая. Гончая летала с Радогором, и за неё он был совершенно спокоен. Каргал боялся признаться даже самому себе, но блеск её глаз ослеплял Змея, а водопады волос притягивали своей девственностью. Один раз он нечаянно коснулся её нежной кожи, и его пальцы надолго сохранили бархатный запах женщины. После этого щёки каргала ещё долго пылали яркими красками смущения, но никто, кроме Говорящей, этого не заметил. К его великому сожалению, развернуться он не мог, и оставалось только надеяться, что с ней всё в порядке.
Несмотря на ночь, было понятно, что разведчики неуклонно снижаются. Вскоре в стороне засиял рассвет и они, не сговариваясь, повернулись к восходу. По напряжённому молчанию, оба понимали, что находятся в большой заднице. Вокруг, куда ни глянь, не было видно ни клочка суши. Конечно, приземляться в воду было бы куда безопаснее, нежели в поле, но оказаться в открытом море совсем не входило в их планы.
Прищурившись, Гончая заметила где-то севернее крохотную точку и указала Змею. Всматриваясь сквозь утреннюю зарю слезящимися глазами, он ничего не смог разглядеть, но напарнику поверил, и они развернулись на северо-восток.
Лететь им долго не придётся — волны приближались с пугающей быстротой. Они оба это понимали, потому задержали друг на друге взгляд. Люди одновременно подумали о насмешке судьбы, которая постоянно подкидывала новые испытания. Чудом избежав смерти от лап твари, побывать в месте, которое люди как сказку воспринимают, выжить при нападении, убежать от преследователей, а потом так глупо разбиться… Гончая нервно хохотнула. Не так она представляла начало новой жизни! Покрепче перехватив поручни крыльев, Гончая выругалась сквозь зубы и пообещала себе, что в этой жизни она ещё побарахтается.