Жанна невесело усмехнулась.
— Ну, денек, — сказала она. — Все до кучи.
— Ты из-за Танюхи не расстраивайся. Чем скорее она разочаруется в этой идее — тем лучше.
— Кому лучше, а кому — хоть подыхай.
— Это как?
— А так — она нам с Полинкой аренду зала оплачивает. А мы на нее пашем.
— Ах вот оно что! — воскликнул Дима.
— Тише ты!
— А я думаю — молодого любовника, что ли, завела? Деньги неизвестно куда деваются.
— На нас с Полинкой они деваются. Мы думали — в этом долбанном «Креативе» женихов навербуем, женихами с ней рассчитаемся, ну, не получилось…
— Ну и бухгалтерия у вас…
— А что делать?
— Давай я вам аренду оплачу, только перестаньте вы дурака валять.
— Иди ты, Димыч, знаешь куда?
— А чего?
— Да мы это… уже втянулись.
Дима расплескал по чашкам горячий чай.
— Хороший ты парень, Жанка. Только не делом занимаешься.
— Сам ты, что ли, делом занимаешься? Казанова банный!
— Тихо ты! — Дима помолчал. — Ты точно не проколешься?
— Сказала же. Хотя… — Жанна покосилась на него. — Возможны варианты. У меня по твоей милости сорок восемь женихов сорвалось.
— Скока-скока??? — Дима невольно расхохотался и тут же зажал себе рот.
— Ну, не сорок восемь, но человек пять мы бы обработали.
— Значит, так, Жанка. Джентльменское соглашение. Ты молчишь, как пень. А я в порядке компенсации за сорок восемь женихов подгоню тебе каких-нибудь других. Это же не обязательно должны быть компьютерщики?
— Да ну их в болото!
— Вот и договорились. Давай клешню.
Рукопожатие было мощным — но первый не выдержал Дима. Он потряс рукой.
— Ну, ты даешь…
— Завтра с утра заедешь в больницу. Потом отзвонишь, — распорядилась Жанна. — Если там что-то не так — я от этой больницы камня на камне не оставлю.
— Кто бы сомневался!
— Иди домой, поздно уже.
— А ты? Ты тут того, не очень убивайся…
— Какое убивайся? Мне еще твою куртку отстирывать и утюгом сушить. Как раз к утру и успею. Иди, иди…
Дима ушел, а Жанна села на кухонный табурет с курткой на коленях и крепко задумалась.
Татьяна и Дима застряли в пробке.
— Это черт знает что! — буянила Татьяна. — Когда наконец достроят этот проклятый виадук! Свинство! Сидишь тут, как дурак, а все дела стоят! Какого черта ты поехал проспектом? Все нормальные люди едут по объездной!
— Так ты же просила поскорее…
— Ага! Поскорее! Погоди, мы где? — Татьяна повернулась и изучила местность.
Пробка была действительно немалая. Машина Димы встала сразу после перекрестка, успев перед этим проехать ограду парка.
Это не был парк ее детства, она его не знала, но тихо ненавидела — именно за ним, треклятым, был тот дом, куда она так спешила, чтобы до конца рабочего дня сдать документы.
Вдруг ее осенило.
— Значит, так. Ты тут сиди хоть до ужина, а я пойду ногами!
— Валяй, — позволил Дима. — Через парк по диагонали, а потом еще два квартала. Хоть на природу полюбуешься.
— Ну, ты тут не тоскуй… — на Татьяну напали угрызения совести. — Просто у меня уже больше ни секундочки! Когда прорвешься — позвони! Может, ты еще за мной заедешь.
И, чмокнув мужа, вышла из машины.
— Документы! — крикнул Дима, пока она еще не захлопнула дверь. И протянул ей взятую с заднего сидения папку.
— Спасибо, солнышко! — Татьяна взяла папку.
Дверца захлопнулась.
Татьяна бодро трещала каблуками по плиточной дорожке парка. Она уже успокоилась и в хорошем настроении обращала снимание на детей в песочнице, на газон, где в шахматном порядке загорали коты, на молодых мамочек с колясками. Парк жил своей жизнью, далекой от бизнеса, парк выгибал аллеи широкими дугами, и Татьяна утратила ориентацию — ее занесло в какой-то милый тупичок, она остановилась и стала озираться.