Через пятнадцать минут Вовка появился из-за угла, рюкзак у него заметно топорщился.
— Поехали!
— Чё купил-то хоть?
— Приедем — покажу.
Решил, значит, и мне сюрприз тоже сделать. Ну всё, теперь из него клещами не вытащишь.
— Деньги-то хоть остались?
— Деньги, любимая — дело наживное.
Я с сомнением посмотрела на рюкзак, пытаясь вообразить: что же такое он мог купить за шестьдесят рублей, что поместилось внутри? Нет, я когда шила, учла, конечно, все Вовины пожелания (тут побольше, тут пошире, и чтобы вот такое ещё влезло…), но всё-таки? Хотя, с постулатом про «денежки — дело наживное» я, безусловно, согласна.
Вова, однако, расценил мой взгляд по-своему и засмеялся:
— Да остались, не переживай!
— Да я и не переживаю. Чё, как поедем?
— Погоди, подкачаем маленько.
Колёса у велосипедов были чуть спущены, но для этих целей у нас в боковом кармане рюкзака был с собой насос.
Всё же, граждане, как хорошо, что машин мало! Иначе я б точно от узяса умерла. Ну, не могу я по дорогам общего пользования… Хорошо, что вьетнамцы приезжают вечером! Машин совсем мало будет.
Ехали мы до дома целый час — в основном из-за меня. Ножки у меня коротенькие, пузико жёлтенькое… Ой, это немножко не про то анекдот. Короче, без меня бы Вова точно добрался быстрее — раза в полтора, как минимум. А, скорее, в два.
Доехали — а там укатанная наша земляная дорога подсохла, и Наташка с Иркой опять с великом бегают. Увидели нас, помчались навстречу.
— Ух, ты!.. Это что?.. Это кто вам дал?.. Вы купили?.. А можно прокатиться?
— Погодите, сперва сюрпризы! — сурово остановил их Вова.
Мы зашли в калитку и поставили велики у ворот. На лавочке напротив дома чинно сидела Таня, не успевшая ещё переодеться из парадной школьной формы (у пятых классов торжественная линейка сегодня была), и беседовала с бабушкой. Обе держали в руках по веточке и время от времени помахивали ими над раскладушками, на которых дрыхли три боевых карапуза.
— Пошли, — мотнул головой Вова, и мы гуськом зашли за ним в комнату — и даже бабушка, которой тоже было любопытно.
Вовка откинул клапан рюкзака и расстегнул молнию. Мы вытянули шеи — и тут я подумала, что вся эта сцена до ужаса напоминает активность в курятнике, когда главный петя нашёл какого-нибудь червячка и зовёт всех остальных — и куры сбиваются вокруг, посмотреть: чего это там такое интересное и, может быть, вкусное?
— Так, во-первых — малышне…
Из рюкзака показалась слегка помятая коробка, а из неё — юла, но не простая, а с полукруглым стеклянным куполом, под которым была нарисована пересечённая местность, протекающая через центр речка, и даже установлены два перпендикулярных речке заборчика. Сбоку на тонкой проволочке торчал всадник на белой лошадке. Мы раскрутили юлу, и всадник помчался вперёд, перескакивая через речки и заборы.
— Хорошая! — высказала веское слово бабушка.
— Теперь для всех…
Для всех оказались надувные мячи — обычные, типа пляжных, которые прикольно кидать друг другу. Пять штук — чтоб не дрались, должно быть.
— И для старших. Малышне не давать — подавятся!
Вова выложил на стол четыре квадратных пластмассовых коробочки с «Игрой пятнадцать»*, две — «Четыре по четыре»**, цилиндрик с проворачивающимися рядами, в котором полагалось расставлять шарики по цветам (иногда его ещё называли «светофор», хотя цветов было сильно больше, чем три), игру на ловкость «Мишень»***, большой квадратный плоский лабиринт с шариком и на закуску — шикарный многоэтажный лабиринт-кубик.
*Если вы слишком молоды,
чтобы помнить, что это,
то объясню.
Пятнадцать плашечек с числами
нужно было хаотически
сложить в родной поддончик,
а потом расставить
в правильном порядке,
не вынимая,
а просто двигая туда-сюда.
**«4 по 4» — игра на расстановкуцветных кружочков
чётырёх цветов
в четыре угловых бокса
разными способами
(с усложнением в виде палочки,
которая могла перекрыть
один из проходов).
***«Мишень» –маленький прозрачный бокс