Нет, не согласился бы он. После того перегруза, когда у нас самолёт разбился, в аэропортах такой контроль…
Нанимать скотовоз и пилить две недели? Ещё хуже вариант.
Ладно, едем не стоим.
Я проснулась от того, что кто-то дёргал меня за одеяло.
— М?
Я села на полке и уставилась на Вовку, спящего совершенно богатырским сном. Дверь в купе была закрыта. Одеяло продолжало дёргаться. В окне серело раннее утро.
Я заглянула вниз. Васька проснулся и почувствовал жажду деятельности. А в купе, что характерно, интересного не очень много. А тут одеяло сверху свешивается! Если других занятий нет, то и кусок одеяла очень даже привлекателен!
Я порадовалась, что козлёнок не успел отъесть угол, втянула собственность железной дороги на полку, а сама слезла.
— Чё там? — сонно спросил Вовка.
— Да ничего, спи. Я подежурю, днём отосплюсь.
— М… Лан… — он отвернулся к стенке и натянул простынь на голову.
Лампочки в купе были отключены на ночь, но если отодвинуть шторку, то света вполне хватало.
Васька, почти как кот, считал, что раз уж проснулись, то это отличный повод чего-нибудь пожевать! И играться он хотел тоже почти как котёнок. Или как щенок. Я свернула в трубочку газетку и играла с ним, заботясь только о том, чтобы его копытца не стучали слишком громко — не знаю, сел кто-нибудь у нас за стенкой или нет, не хотелось бы скандала в первую же ночь.
Часа через два Вова проснулся, посмотрел на наши упражнения и говорит:
— Ложись, я с ним посижу.
Вот тут я залезла на полку стремительно, безо всяких философских рассуждений. И отрубилась мгновенно!
Проснулась в обед — все спят, сплошной повал. Нет, вы посмотрите на эти наглые морды! Следы козьей жизнедеятельности подозрительно отсутствовали. С другой стороны — и газеток меньше. Наверное, Вова вынес, а новые не расстелил.
Я слезла, и Васька сразу с любопытством поднял голову. Достала газетную пачку. На пару дней хватит, надо будет посмотреть на какой-нибудь большой станции киоск, прикупить ещё.
Начала утолщать на полу газетный слой, и тут мне в глаза кинулся заголовок «Вехи истории». И картинка такая, подозрительно напоминающая древний Киев. Река, толпы по берегам. Ну-ка… «Правда» за шестнадцатое августа. Недавно совсем.
ИСТОРИЧЕСКОЕ? ИЛИ ВСЁ ЖЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ?
Я развернула газету и немедленно удивилась вслух:
— Гляди-ка!
— Что? — сразу спросил сверху Вова.
— Да спи…
— Да нет уж, скажи, — он слегка свесился с полки.
— Ты знал, что у нас есть Совет по делам религий?
— А он есть?
— М-гм. И его председатель разразился внезапной статьёй.
— Что, опять про пережитки?
— Ты знаешь, вроде как и про пережитки… а вроде как и про перегибы.
— Вот так даже?
— Ага. Казуистика сплошная. И так это у него ловко получается! Вот смотри, начинают вроде как напористо: Совет верен ленинским принципам в отношении религии…
— А потом вдруг оказывается, что церковь — не такой и враг?
— Ну, нет, не настолько топорно. Тут про переосмысление отношений государства и традиционных для регионов Советского Союза культовых объъединений. Причём переосмысление вроде как с обеих сторон. И только «традиционных», чуешь? Не всех подряд.
— То есть сразу намекают, что сектантов никуда пускать не будут?
— Хороший вопрос. Тут вообще, смотри, вторая часть про крещение Руси — я что читать-то начала: картинку увидела.
— И какая у нас теперь линия партии по крещению?
— Ну… — я развернула довольно объёмную статью, — товарищ председатель вполне убедительно доказывает, что крещение Руси, которому через два года стукнет аж тысяча лет, было знаменательной вехой на пути развития отечественного самосознания… Ха!
— Что?
— Проехался дядя по пиндосам! Наши-то, дескать, вон когда уже, а эти, которые нас учить хотят, только через восемьсот лет в кучку соберутся.
— Чё, прям так и написал?
— Ну, нет, конечно, он тут длинно и культурно. А вот из занимательного: централизованная религия, оказывается, была прогрессом по отношению к языческому мышлению. И внесла свой вклад в объединение государства Российского. И даже «тысячелетнюю культуру нашей Родины нельзя оценить и глубоко понять в отрыве от царствовавшего в тот период мировоззрения»… То есть, вроде бы почти всё то же самое, что в школьном учебнике, но интонации немножечко другие — и вот этот пафос борьбы куда-то делся.
— И к чему подводит-то?
— Да тут общие фразы. Типа того что человеку культурному неплохо было бы иметь общее представление не только, скажем, о древнегреческих мифах, но и об истории религии на территории нашего государства — чтобы, тысызыть, вооружиться знаниями. Звучит вроде бы так, что люди должны изучать вопрос ради контраргументации, если вдруг…
— А на самом деле читай между строк: религией позволено интересоваться.
— Да, согласна… О! А юбилей крещения Руси будет праздноваться как культурное событие общегосударственного масштаба!
— Сто процентов, чтобы лишний раз амеров носом ткнуть: или двести лет — или тыща! И вы нам ещё будете в носу запрещать ковыряться! Плюс это вышибает у Европы из рук одну из самых мрачных пугалок: «русские против церкви!!!» — сама вспомни.
— Ну да. Но акцент делается именно на культуру.
— Это уж мелочи жизни. Всё, хватит читать, давай чай пить!