1
— Хорошо, допустим, — послышался кряхтящий голос из зарослей густого кустарника, сопровождаемый треском ветвей и шорохом подсохших листьев. — Допустим, что основная сила войск зиждется не на тактическом превосходстве, а, как ты, Крог, выразился, на силе каждого отдельно взятого бойца.
— Да, — в своей типичной немногословной манере буркнул орк.
Минуло два дня с момента исхода из Убежища. Вокруг продолжал царить покой и лесная гармония. Солнце уже возвышалось над горизонтом, испаряя капли росы с древесных листьев. Утренние пташки приветствовали новый день диковинными трелями. Десятки, возможно и сотни крохотных пернатых комков, превращали статичные пышные кроны в подвижную сцену театра.
Последние дни пути прошли в относительном спокойствии, ввиду того, что на территории болот стать проводником гостей вызвался сам Быстролап и банда его люпинов. Волколюди уверенно ориентировались в пространстве, обходя опасные топи и агрессивных жителей болот, повсеместно населявших болотистое пространство. Наконец, путники вновь остались в своём неполном кругу и продолжали движение в сторону юга.
— И всё же, что не говори, я рад, что ты решил принять дары Киры, — продравшись сквозь терновник, прокряхтел Шеймус. — Да и Кусу, судя по всему, ничуть не мешает обновка.
Ныне на левой руке Крога, что тра’вага зачастую использовал как щит, появился соответствующий доспех — набор собранных воедино костных пластин, укрывавших всю поверхность руки, часть спины и груди. Несмотря на то, что основа поддоспешника представляла собой потёртую алую ткань, а изначальный владелец, судя по всему, оставил жизнь в пучине топей, доспех сохранил надёжность и прекрасно вписался в арсенал Духа Песков, а годы, проведённые в окружении мест силы, напитали материал некоторыми магическими свойствами, превратив нарукавье в своеобразный артефакт.
Что же касается Ку’сиба, что уже ожидал товарищей на выходе из зарослей кустов, ныне его шею и грудь укрывало потёртое синее полотно с потускневшим узором в виде плетущихся еловых ветвей, подаренное самой Кирой. Ткань имела ярко выраженные магические свойства — результат соприкосновения с древним и могущественным духом природы — тем самым существом, что наполняло душу Владычицы. Обыкновенно Кус не носил ошейников и принимал лишь ту походную шлейку, на которой восседал старый волшебник, и крепилась часть походных мешков, однако новая часть экипировки, дополненная парой ремней и древесных пластин, которыми зверлюды прикрывали тела своих «питомцев», явно приходилась зверю по душе. Ныне внешний вид серого ак’рик представлял собой сочетание образов дрессированного боевого пса, облачённого в соответствующее обмундирование и таёжного волка, окутанного терновым кустом. Магические свойства реликвии наполняли Куса силами, колкие ремни защищали от клыков иных зверей и шального попадания холодного оружия, а приятная дикая аура завлекала волчий ум и наполняла его спокойствием.
— Шеймус сказал, в предметах есть сила, — пробурчал Крог. — Глупо отказываться от оружия.
— И то верно. Хотя, на месте Киры, после того, что вы там устроили, два раза подумал, прежде чем одаривать вас. Хе-хе! Ну и заварушка вышла! Бесы, зверолюды, ведьмы и пророчества… слишком я стар для всего этого.
Крог улыбнулся.
— Я же верно понимаю, что это нарукавье некогда принадлежало такому как ты? Багатуру или тра’вага. Можешь что-то распознать о ней? Происхождение? Материал?
— Кость виверны, — кивнул орк. — Прочная и лёгкая. Воин пришёл из ранаарских степей. Видишь знак? Багатур из клана «Чёрного Молота». «Чёрный Молот» — сильный клан из города Бояр.
— Бояр? Если я верно помню, твой родной город? Полагаю, это друзья?
— Да. «Кровавый Клинок» и «Чёрный Молот» живут бок о бок. Но каждый идёт за своим вождём.
— И всё же, мир тесен, — волшебник покачал головой и забил в чашу трубки щепотку диковинного табака, раздобытого в Убежище у местного подобия трактирщика. — Уф! Ну, и крепкая зараза! Кхе-кхе! Возможно, кто-то из вашей братии забрёл в топи во время «Десятилетней Войны»?
— Не важно. Тот, кто носил доспех, теперь под защитой Матери-Земли, — на мгновение взгляд орочьих глаз наполнился хмурью. Крог окинул взглядом довольного зверя и волшебника, пустившего в воздух насыщенное дымное кольцо. На клыкастом лице проступила улыбка. — Даже орки не пьют ту дрянь, что зверолюды. Шеймус уверен, что выдержит?
— Ох! Дрянь ещё та! — на глазах волшебника проступили слёзы. — Кхе-кхе! Однако, что поделать. Лучше уж с этой отравой, чем пустым. Главное, чтобы не начались галлюцинации.
— Может быть и хуже, — несмотря на усмешку, лицо орка вернуло уже привычный хмурый вид. — Что теперь? Идём до первой деревни? Потом к следующей?
— Не вижу смысла откланяться от плана. К тому же, пророчество Киры указало нам направление.
— Путь на юг, потом в края лесов во власти тени …?
— Где себя явят те, кто был предан забвенью, — кивнул Шеймус. — Полагаю, речь о Тарладе и тех, с кем мы встретимся там.
— «Шасури»! — оскалился орк. — Что потом? Кровь, два дракона? Золотая птица! Ах! На чём ведьма закончила?
— Император, которому я должен заглянуть в глаза, — с некоторой задержкой ответил Шеймус. — Знаю, слишком много вопросов. Пусть и не сразу, но мы со всем разберёмся.
Хмурь на орочьем лице приобрела задумчивый оттенок. Среди путниов воцарилось молчание, которое всоре нарушил Крог:
— Крог думал, Шеймус не верит в чудеса. Почему поверил в предсказания ведьмы?
— Не предсказание, Крог. Пророчество. Это совсем иное. На сегодняшний день ни один чародей не сможет доконца объяснить сущность сего явления, однако только глупец станет отрицать могущество и неотвратимость, что оно за собой несёт, — волшебник сделал паузу и выпустил в воздух густое дымное кольцо. Его голос несколько затих. — Забавно. Едва ли я мог и помыслить, что когда-то стану частью пророчества… и всё же, вне всяких сомнений это было оно… — фраза старика оказалась оборванна вибрацией под седалищем.
Пусть и всего пару мгновений, но перед Шеймусом стоял вопрос о причинах произошедшего. Стал ли источником вибрации Кус или слабящие свойства ядрёного табака. Однако когда Крог перехватил «Кроворуб», былые вопросы потеряли значение.
— Что ты учуял, дружище? — спускаясь со спины волка, промолвил маг. — Может, какое-то зверьё?
— Не учуял, — тихо пробурчал Крог. — Услышал.
2
— Огненная Лилия Гёрд де Гастоп, капитан баронского дома Гастопов! — раздался волевой женский голос, разорвавший тишину леса. — Именем Эльрата! Сдайтесь в руки правосудия!
Дева в имперском стальном доспехе застыла в ожидании ответа. Поднятое забрало явило смуглое молодое лицо и гневный взгляд тёмных глаз. За спиной девы расположился расчёт из двенадцати арбалетчиков, что, как и два десятка закованных в сталь пехотинцев, и четвёрка клироков, заняли позиции на подступе к широкой арке пещеры. Как и капитан Гёрд, все воители несли на себе герб с перекрёстом трёх турнирных копий на силуэте оленьей головы — символ баронского дома.
— Братья Ха́гриды! — выдержав нужную паузу, продолжила воительница. Её голос отдавал солдатской чёткостью, присущей имперским офицерам. — За каждую вашу голову назначена награда в четыре сотни золотых. Обвинения: разграбления деревень, массовый забой скота, убийства тринадцати крестьян и двух детей. Бежать больше некуда. Если в вас есть хоть капля чести, выходите и ответьте за преступления перед лицом закона! Если сложите оружие, я обещаю вам справедливый суд!
На сей раз искра в голосе девы прозвучала особенно явно, а хмурь испещрила гладкое лицо целой бороздой морщин. Воители, стоявшие бок о бок с Лилией, явно разделяли пламенный настрой командира. Каждый из солдат пылал желанием поквитаться с негодяями, что посмели разорять землю, за которую проливали кровь их отцы и деды.
— Внимание! — воскликнула Лилия и подняла кулак ввысь.
— Шумный баба! — вдруг раздался недовольный раскатистый голос из недр пещеры. Голос громкий, рычащий, принадлежавший некому крупному существу, но лишь отдалённо напоминавший внятную человеческую речь и правила её произношения. — Мая плевать на твой слова, баба! Мая хотеть еда и спать! Мая злость на человек и человек баба!
— Я считаю до трёх, и вы выходите, — прорычала Лилия. — Раз! Два! Три! Сомкнуть строй! Стрелки! Вперёд!
Едва голос Лили успел отдать приказ о наступлении, как из недр пещеры раздался характерный треск, сменившийся свистом увесистого бревна, что пронеслось в воздухе подобно брошенному топору. В ту же секунду строй людей понёс первые потери, а из арки показался силуэт огромного существа. Уродливая голова монстра расположилась на высоте почти в десяток футов, а каждый его шаг сопровождался вибрацией в почве. Серая грубая кожа оказалась покрыта сотнями шрамов и примитивными рисунками — деградировавшими символами давно позабытых королевств. Великан продолжил движение, открывая глазу наблюдателя брюхатое тело с узкой грудной клеткой, крепкими плечами и длинными жилистыми руками, сжимавшими балку амбара, что некогда являлась частью строения в одной из разорённых деревень. Из одежды на монстре присутствовала лишь набедренная повязка из коровьей шкуры, на коей висели примитивные амулеты из кости и кремня, а так же переломанная тушка лани, забитой в ходе последнего рейда по лесам.
Без всяких раздумий великан помчался вперёд, размахивая амбарной балкой, будто то была колоссальных размеров булава. Пусть это существо не отличалось умом или способностью к боевому мышлению, оно с лихвой компенсировало подобные недостатки размером и чудовищной силой. Мгновенно протрещал арбалетный залп. Десять из двенадцати болтов достигли цели, несколько отрезвив сознание переростка, но подарив ему новую цель. К своей чести пехотинцы шустро восстановили строй, дав стрелкам необходимое время на перезарядку. Однако ключевой проблемой в сей час, столь очевидной и в то же время неожиданной, стала не агрессия великана и даже не его дубина, вновь пронёсшаяся по ряду пехоты, а то что, так называемые Хагриды были братьями.
Второй великан предстал перед защитниками в образе рычащей девятифутовой махины с еловым стволом в руках. Он был несколько толще брата, имел более тёмную кожу, лысую макушку головы и ещё более безумный злой взгляд. Как ни странно, имперские солдаты были готовы ко встрече с парой противников и имели разработанный, пусть и потребовавший некоторых корректив план. Удары копий наносились в два порядка, удерживая великанов подобно стене, в то время как залпы стрелков превратились в главную атакующую силу. Тактика, что приносила победу имперским войскам в бесчисленном количестве битв — на сей раз, она дала осечку, ибо вопреки всем ожиданиям, спустя ещё несколько мгновений недра пещеры явили и третий силуэт — самый коренастый и упитанный из всей троицы.
Братьев оказалось трое. Чаша сил стремительно склонилась в пользу противника.
***
— Я лично принесу ваши головы барону! — взревела Лилия столь сильно, как позволял её голос, выхватила из ножен зачарованный пламенем меч и рванула в гущу сражения.
Стальные наконечники вонзались в плоть, травмировали мышцы и кости. Закалённые в боях имперские солдаты представляли собой железный сплав дисциплины и стойкости, продолжая сражаться даже в самый тяжёлый момент. Однако едва ли этой стойкости было достаточно для столкновения с подобным врагом. Амплитудные ритмичные взмахи дубин превращали в щепки щиты и кости, разрушая всякое построение. Люди падали, ревели от боли, пытались подниматься, но снова и снова принимали ущерб. Уже в первую минуту боя состав пехоты утратил половину начального числа в виде убитых и раненных. В ходе неравного размена пал и лейтенант отряда, оставив свою жизнь под ногой «младшего брата», что тут же воспользовался брешью в обороне и метнулся в тыл.
Оставшиеся без должной защиты стрелки, ответили очередным залпом. Однако «младший брат» даже не думал останавливаться. Он обрушился на людей с присущей великанам агрессией. Еловый ствол пронёсся по рядам стрелков и целителей, разрушив всякий порядок и возможность вести стрельбу. Смертоносные арбалеты превратились в неприменимые безделушки, как и тяжёлые болты. В процессе обучения стрелков, они получали должные навыки и снаряжение на случай необходимости вступить в рукопашную схватку в роли лёгкой пехоты. Но что могли противопоставить подобному противнику короткие клинки и фальшионы, если даже толстые наконечники копий не принесли должный эффект?
Порядок имперских солдат был начисто утрачен. На поле боя воцарился хаос — главный и самый страшный противник имперского строя.
Переломанные солдаты увязли в глухой обороне. Редкие смельчаки, чудом избежавшие смерти, продолжали вести безнадёжное сражение, всячески рассредоточивая врага. Одним из таких смельчаков оказалась и леди Гёрд. Объятый пламенем клинок впился в бедро «старшего брата» — самого громоздкого из троицы. Великан издал недовольный рёв и захромал, но не утратил точку опоры. Лилия взревела вновь и продублировала атаку — на сей раз более самоотверженную. Пламенный клинок распорол ладонь, что попыталась нащупать воительницу. Кровь окропила сталь доспеха. Лилия сместилась циркулем, оказавшись с тыльной, наиболее уязвимой стороны неприятеля и вознесла меч в направлении ножных сгибов.
Раздался глухой шлепок, сменившийся оглушительным треском. Уже в полёте Лилия осознала, что источником хруста стали её собственные кости, расколотый нагрудник и огромная дубина, поразившая воительницу шальным ударом. Следом за падением пришла и боль — всеобъемлющая и тянущая. Дыхание отказалось подчиниться в первые несколько секунд, как и все части тела. Очаг боли сконцентрировался в области правого предплечья, вывернутого под неестественным углом и лица, поражённого осколками забрала. В глазах воцарилась темнота. Слух различал лишь крики собственных солдат, рёв дубин и их владельцев. Попыталась сделать вдох — вышло. Лёгкие остались целы. Попыталась встать — удалось со второй попытки. Зрение медленно приходило в норму, но даже так оно смогло различить силуэт приближающегося чудовища с торчащими из тела арбалетными болтами. Огромная рука ухватила деву за плащ и подняла в воздух. Не было ни меча, ни сил, чтобы противиться воле чудовища.
Всё, что могла Лилия в данный момент — безропотно взирать на то, как её голова сближается со зловонной пастью «среднего брата»…
3
Грохот! На сей раз совсем иной — трещащий и раскатывающийся. Он пронёсся по окрестностям леса, разорвав воздух, оглушив слух воительницы. Уже в следующее мгновение Лилия ощутила свободу, а взгляд вновь охватила тьма от падения с высоты. Великан пошатнулся под действием невиданной силы, но всё же остался на ногах, навострив разъярённый взгляд в направлении нового противника.
Тра’вага не заставил себя ждать, нырнув из леса сразу после «Молнии» Шеймуса. Орк стремительно сблизился с гротескным монстром, что уже заносил дубину над его головой. Ни имперским рыцарям, ни таким мастерам ближнего боя, как воители минотавров не удавалось нанести упреждающий удар по атакующему тра’вага. Едва ли на такое был способен более медлительный и куда менее мастеровитый великан. С характерным треском чёрный клинок врезался в область рёбер, нанеся страшную рану. Брызнула густая тёмная кровь. Великан выдержал попадание и ответил обратным ударом руки. Ввиду полученной травмы попадание не обрело должной силы, но преимущество в размерах и мощи сыграло свою роль. Кругозор орка потрясла вспышка темноты, но основная тяжесть удара пришлась на блок. Последовал взмах. Дубина просвистела в воздухе, вынудив орка принять защитную позицию. Удар сотряс скелет и откинул тра’вага на несколько метров. К счастью защита выдержала, но великан продолжил наступление. Дух Песков опустил центр тяжести и отыскал устойчивую позицию. Настал его черёд.
Вокруг продолжала кипеть битва. Братья великана заметили присутствие нового противника, но оказались слишком заняты недобитками надоедливых имперских солдат и охотой за трофеями.
Крог начал с финта, заставив великана защитить голову, и тут же перевёл на нижний этаж, врубившись клинком в глубины мускулистого бедра — излюбленный приём Духа Песков, принёсший ему победу в десятках поединков. Великан взревел от боли и утратил возможность опираться на раненную ногу. Следом за потерей мобильности, ушла и былая опасность создания. Последовал тяжёлый удар по верхнему этажу, едва не лишивший великана рук и воистину чудовищный удар в область вздутого брюха. «Кроворуб» утонул в туше существа, что отчаянно цеплялось за жизнь и руки орка, но Крог не знал жалости. Их взгляды встретились — два пыдающих демоническим огнём ока и наполненные болью и неистовством глаза. Великан взревел. На лице тра’вага расцвела безумная гримасса радости. Орк рванул рукоять в сторону, усугубляя страшную рану, поддавил вперёд и высвободил сталь из тела противника. Как бы не был твёрд и силён великан, даже его тело оказалось не способно выдержать подобный ущерб. Монстр пал. Другой монстр стурил на его бездыханное тело, издав громогласный рёв в поисках нового вызова.
Узрев падение сородича, прочие великаны устремились по душу нового противника. Однако, в отличие от них, орк был готов к подобному повороту событий, как и его друзья…
Переростки ускорили шаг, сотрясая почву. Окружение наполнилось яростным рёвом, стонами людей и оглушительным треском. На сей раз «Молния» поразила «старшего брата», оставив страшный ожёг в области плеч и лица. Могучий великан взревел, утратив способность анализировать обстановку. Пара разделилась, а разбитые солдаты собрали подобие построения. Сражение заполыхало новыми красками.
— Град! — взревел Крог и ринулся навстречу «младшему брату».
Имея опыт столкновений с подобными созданиями в прошлом, Шеймус прекрасно знал сильные и слабые стороны великанов. Помимо недюжинной физической силы существа имели неплохую устойчивость к огню, морозу и большинству магических эффектов. Кинетические удары и телекинез не могли оказать должный останавливающий эффект, а сам волшебник никогда не был экспертом в тёмной магии. Благо, аэромантия всегда была под рукой, а великаны никогда не славились сопротивлением к ошеломляющему эффекту молний.
Камень-катализатор в навершие посоха наполнился сиянием. Сбор сил, мгновение концентрации — едва различимая искра проделала путь в изолирующей воздушной среде, позволив основному каскаду искр вырваться наружу в виде очередной «Молнии». Чудовищный треск сменился протяжным рёвом. Младший брат оказался поражён разрядом. Отделался куда легче, чем громоздкий собрат, но сбавил ход и тут же ощутил остроту волчьих клыков в области правого бедра. Ку’сиб вцепился мёртвой хваткой, лишив великана мобильности. Монстр занёс дубину, дабы выбить дух из настырного зверя, но чёрная сталь уже коснулась его головы.
Очередной кровавый поток вырвался наружу. Очередная жизнь оказалась поглощена духом «Кроворуба».
Единственный остававшийся на ногах великан был окружён имперскими солдатами, а наконечники стальных копий постепенно забирали его жизнь. Больше эта битва не имела интриги.
— Леди Лилия, я полагаю? — приблизившись к изувеченной деве, промолвил чародей. — Прошу прощения за несвоевременность. Мы находились неподалёку, услышали крики и решили прийти на помощь, — костлявые пальцы отыскали крепления шлема и стянули сталь с лица девы. — Позвольте…?
— Руки прочь! — взревела воительница. Она скинула шлем, явив окровавленное лицо, повреждённое осколками стали. Гримаса на её лице стала гримасой ярости. — Как смеешь ты, чудовище, приближаться ко мне?! Думаешь, я нуждаюсь в твоей помощи?!
Волшебник опешил, едва не утратив дар речи. Лишь спустя пару мгновений, он осознал, что брань Пламенной леди Гёрд была адресована его соратнику — орку, что молчаливо взирал на неё свысока в компании окровавленного зверя.
— Жалкие выродки! Чудовища, пригодные только для убийств!
— Леди, боюсь, вы ошибаетесь. Крог…
— Замолчи, предатель! Как смеешь ты якшаться с этими тварями?! Они оскверняют нашу землю, уничтожаете деревни и людей! Ни один великан не причинил нам столько горя, как их проклятый род! — взгляд окровавленных тёмных глаз вновь устремился к массивной фигуре орка. — Настанет час, и мы перебьём вас всех! Всех, до единого! Хвали богов, что сегодня я не могу взять в руки меч! А теперь сделай то, для чего созданн! На большее ты не годен!
Орк нахмурил брови. Демонический огонь в его глазах вновь превратился во взгляд живых карих глаз, в котором пусть и на мгновение, но воцарилось замешательство. Крог глядел на деву, коей только что спас жизнь, но видел в её взгляде лишь гнев, ненависть и боль — те самые чувства, что некогда вели по дороге жизни и самого Духа Песков. Со стороны Ку’сиба послышался низкий рык, в связи с тем, что остатки отряда плавно окружали троицу.
— Ну же! Чего стои́шь?! — на окровавленном лице проступила злая усмешка. — Хочешь, чтобы я взяла оружие?
Дева потянулась вперёд, взяв в здоровую руку рукоять зачарованного меча, коим надеялась сразить великанов. Сталь клинка воссияла искрами, но девушка не смогла оторвать любимое оружие от земли.
— Закрой рот! — прорычал Шеймус, придавив пламенный меч сапогом. — Глупая девчонка! Ты и понятия не имеешь, о чём говоришь!
— Пшёл прочь! — оскалилась дева. — Лучше сдохнуть в пасти великана, чем принять помощь от такого…
Последовал звонкий щелчок, отдавшийся эхом в верхушках крон. Солдаты, что до сего момента были сосредоточенны на сборе великанских голов и помощи раненым, подняли оружие. Лилия упала на землю с отпечатком костлявой ладони на левой щеке.
— Да как ты…?!
— Я сказал, закрой рот! — прошипел Шеймус и презрительно пнул пламенный меч в сторону. — Где бы ты сейчас была, если бы не он?! Все вы!
— Леди Лилия, какие приказы? — послышался нервный голос одного из солдат.
— Я тебе расскажу, какие будут приказы, сынок! — не дав и шанса на ответ, прорычал маг. В его глазах вспыхнули искры электрических разрядов. — Сейчас, ты убираешь копьё куда подальше и идёшь помогать друзьям, даже не косясь в нашу сторону. Или! Эта стерва скажет то, после чего ни одна из ваших жён не дождётся возвращения мужа! Думаете, у вас есть хоть шанс? Идиоты! Неблагодарные свиньи, не способные оценить простейший дар! — более Шеймус не стеснялся в выражениях, его сознание достигло эмоционального пика, как и искры, беснующиеся в глазах и навершии посоха. — Всё ещё хотите крови? Хотите наказать злого орка за ваше спасение? Что ж, вперёд, солдатики! Однако учтите, я клянусь всеми драконьими богами, всеми аспектами естества и порядка, что не оставлю и мокрого места от каждого идиота, что посмеет поднять руку на моего друга! Я сделаю с вами то, что куда хуже смерти!
4
Солнце постепенно клонилось к западу, навевая на лесной массив скорый приход сумерек. Хвоя наполняла тропы свежестью, как и минувший парой часов короткий дождь. Пташки продолжали бесноваться среди крон, освещённым мягким золотистым сиянием. По округе разливалась трель соловья и монотонный стук дятла. Животные обитатели лесов отправлялись в собственные угодья, дабы встретить ночные часы. Небольшая стайка кабанов всё ещё потрескивала желудями в кустах, семейство благородных оленей неспешно продвигалось в направлении ручья.
С момента встречи с великанами минула добрая четверть суток. Путники продолжали пробираться сквозь лесной массив, постепенно выбравшись на просторный луговой пролесок. Местность встретила гостей великолепным видом тонущего в закатных тонах светила и вьющимися на ветрах колосьями дикой полбы. Чернокрылый сокол — единоличный владыка полей заканчивал вечернее пике, прежде чем оставить просторы небес и отправиться в убежище. Симфония шепчущего ветра, сочетающаяся с треском кузнечиков и цикад, стала основополагающей частью атмосферы сего места — простой, но всё же неповторимой.
На небе проступили первые огоньки звёзд. Закат озарил окрестности леса последними оранжевыми лучами. В эту ночь открытое небо приютило путников под своими сводами.
— Как же красиво! — окинув взглядом окрестности, промолвил старик. Ак’рик, что потратил последние часы на транспортировку Шеймуса, ныне уронил голову на его колени. — О-хо-хо! Похоже, Кус тоже в восторге. Что думаешь, напарник?
Орк, восседавший по противоположную сторону костерка, вдохнул полной грудью и расправил плечи, дав невербальный ответ на вопрос волшебника. Закатное солнце озарила бурое лицо, испещрённое морщинами и шрамами, но ныне безмятежное, наполненное спокойствием.
— Так я и подумал, — маг улыбнулся и разворошил загривок зверя. — Лишь бы мыши не растащили наши запасы. Хе-хе. И кстати, если увидишь парочку безумных золотых глаз в двух футах над землёй, не пугайся. Слышал, дикие по́левики очень любопытные, но неуклюжие ребята.
— Спасибо, — неожиданно прозвучала фраза из уст орка.
— Не за что извиняться, Крог, — Шеймус сменил тон, зазвучав куда более серьёзно. — Знаю, ты много наслушался в последнее время. От людей… и от меня. Поверь, всё это глупость, порождённая неведением. Все привыкли судить по обложке, а потому…
— Нет. Шеймус был прав. Сражения! Крог не способен на что-то другое. Так Крога ростили. Тра’вага как меч, что ржавеет в ножнах. Крог не ржавел! «Кровавый Клинок» сражался за землю, власть, честь! Люди, орки, демоны — Крог отнял много жизней! Одолел много воинов! Мы были воинами! Но потом… — Крог тряхнул головой и взглянул в лицо Шеймуса. Ныне в глазах Духа Песков показался проблеск эмоций, ранее невиданных Шеймусом — нечто, что некогда блестело и во взгляде самого волшебника. — Всё поменялось. Когда… Куза и Харулла погибли, всё стало иначе. Не было смысла, были только сражения и кровь. Верона! Крог шёл без пути, убивал тех, кто должен жить! Дети! Женщины! Старики! Крог сказал, что не жалеет. Крог солгал! В ту ночь Крог перестал быть воином и стал чудовищем!
— Не больше, чем я, Крог — тряхнул головой Шеймус. — Важно лишь то, какие выводы мы способны сделать из собственных ошибок. Помни, только ты решаешь, кем быть. И ты не чудовище, Крог. Лиара тому доказательство.
— А если Лиары нет? — хмурь на орочьем лице превратилась в полную боли гримасу. — Что если… девочка мертва? Всё начнётся заново…
— Нет! — фыркнул Шеймус. — С Лиарой всё в порядке! Верь мне! Клянусь, мы отыщем её, даже если придётся перевернуть с ног на голову всю Империю и спуститься в Шио! А знаешь, что будет потом? Потом мы отправимся в Тарлад и ты… мы все выполним свои клятвы! Лиара начнёт новую жизнь среди сородичей, а мы… мы уйдём в красивый закат, Крог. Иного не может быть, и горе тому, кто окажется на нашем пути!
И вновь между собеседниками воцарилось молчание. Кус поднял взор к темнеющим небесам, пока орк и волшебник продолжали гляделки. Единственное, ныне сияющее огнём око Шеймуса, взирающее на бурое клыкастое лицо, что неожиданно округлилось в улыбке.
— Что смешного? — опешил старик.
— Ха-ха! — усмешка орка переросла в басовый хохот. — Шеймус говорил так с людьми! Теперь, говорит с Крогом! Хе-хе! Слишком злой и серьёзный! Как орк.
— Хах! С волками жить, по-волчьи выть, — волшебник ответил улыбкой. — К тому же, у меня был хороший учитель. Хе-хе.
Последующую пару минут путники провели в довольном хохоте, допивая остатки чая, наблюдая ночную безмятежность полей и звёзды, что плавно усыпали небосвод. Где-то вдали послышался крик сыча, треск сотен и сотен цикад звучал словно музыка, разбавленная нежным шёпотом ветра. Момент безмятежности и покоя среди беспокойных реалий окружающего мира.
— Так Шеймус верит пророчеству Владычицы?
— Безусловно. Сам знаешь…
— Знаю. Пророчества — не слова. Но Шеймус недоговаривает.
— Слишком очевидно, да? — на лице волшебника проступила неловкая улыбка. — Ох, Крог. Я не хотел рассказывать, но…
— Крог слушает.
Маг опустил задумчивый взгляд, пока орк продолжал ожидать ответа. Волк, что мирно дремал на его коленях, поднял глаза, взглянув глубоко в душу волшебника. Ныне, Шеймус не был просто человеком в глазах зверя, как не был и просто попутчиком для его вожака.
— Но не всё, — спустя несколько задумчивых мгновений промолвил Шеймус. — Сын ветра, знай, подходит срок, в паучьих лапах по твою душу уже сжат клинок. Так звучало окончание пророчества и как ты, наверное, понял, Владычица предсказала мне смерть, — волшебник вновь затих. На сей раз на пару коротких мгновений. — Нет, я не сильно переживаю. Всё же я прожил полную, интересную жизнь, успел повидать мир и искупить собственные ошибки. Просто… прежде, чем это случится, я должен позаботиться о Лиаре. Это моя клятва, Крог и если, вдруг я не смогу… пообещай, что не оставишь нашу девочку до самого конца.
Ветер разнёс по полю очередную волну. Крог молчал, пытаясь собрать воедино мысли. Молчал и Шеймус. Единственным, кто в данный момент вёл общение со старым волшебником, оставался огромный серый волк, сверкающий огнями жёлтых глаз. Нет, это не было привычное для людей вербальное общение и даже не общение мимолётными жестами, куда более привычное для понимания зверей. Они просто глядели друг другу в глаза, передавая послания, что в сей час могли сообщить куда больше, чем слова. Казалось, что зверь, непонимающий ни единой фразы из человеческих уст, понимало старого волшебника так, как не мог понять никто в этом мире. Костлявая ладонь мягко коснулась серого уха.
— Шеймус помнит, откуда это? — вдруг, раздался голос прямо над головой Шеймуса. Волшебник перевёл взгляд и к своему удивлению обнаружил нависшего над ним орка, раскрывшего бурую ладонь, где красовался заросший шрам двухмесячной давности. — Тра’вага. Воин, вождь, клан. Крог не оставит друзей. Ни Лиару, ни Шеймуса.
Маг кивнул в знак одобрения и попытался дать хоть какой-то ответ, но голос отказался подчиниться. Нет, волшебник не собирался рыдать по собственной погибели и уж тем более из-за обстоятельств, вследствие коих он странствовал по лесам в поисках Лиары, однако эмоции на пару секунд лишили его дара речи. Каждая мышца лица напряглась, а круговорот мыслей явил смесь хаотичных образов, обыкновенно неприсущих для старика.
— Всё будет хорошо… мой друг, — кивнул Крог и опустил ладонь плечо волшебника. — Клянусь.
Маг ответил коротким кивком. Костлявая ладонь дважды хлопнула по предплечью орка в знак благодарности. Клыкастое лицо округлилось в несколько натянутой широкой улыбке. На несколько мгновений вокруг воцарилась безмятежная тишина.
— Пора набить брюхо. Чай — хорошо, но сытости мало.
— Ох, Крог, что-то…
— Крог не спрашивает. Крог приказывает! Старик ослабнет, а потом тащи на горбу и вытирай сопли? Хе-хе! Нет!
— О-хо-хо! Кус, ты слышал? Значит, не успел дать клятву, а уже грозит бросить боевого товарища? Вот и верь тебе после этого!
— Ха-ха! Победа над женщиной должна принести Шеймусу аппетит! — улыбка на орочьем лице расцвела во всей красе. — И победа над великанами!
— Только не у меня! — волшебник рассмеялся. — У меня с этими товарищами богатая история и она далека от приятных воспоминаний. Кстати! Я говорил, что являюсь автором фундаментального труда о происхождении великанского народа? Так уж вышло, что я подкрался весьма близко к тайне их происхождения.
— Великанов? — на лице орка, ныне занимающегося подготовкой ужина, проступил неподдельный интерес. — После встречи с драконом?
— Нет-нет. С Фала́том и уж тем более «Иль-Вэн» мы познакомились куда позже. Хе-хе. Это случилось около тридцати лет назад. Тогда, мы с Вири́мом только прибыли в окрестности Листмура. Шеймус… то есть я, был ещё относительно молод…