1
Лучи раннего солнца постепенно пробивались из-за пелены облаков, освещая окрестности имперского форта. Стражи стен наслаждались согревающими лучами светила в ожидании пересменки. Отряды экипированных зевающих солдат лениво маршировали вдоль территории внешнего плаца, готовясь к очередной порции муштры. В окрестностях величественного храма проповедники вели привычный крестный ход, восхваляя имя первородного дракона, что ныне являлся покровителем рода людей.
Во главе колонны, как и подобает законам церковного сана, неспешным шагом двигался епископ Николас — главный настоятель храма Небесных Драконов. В руках священника прочно сжималось толстое древко с навершием в виде массивного солнечного креста — главного и самого узнаваемого символа света. За спиной епископа сжимая в руках иконы святых и прочие религиозные атрибуты, шагали аббаты, священники в бело-золотых рясах и ряды многочисленныхных послушников в куда более скромных одеяниях. Послушники и послушницы делились на отдельные ряды, каждый под предводительством собственного настоятеля. Замыкала колону паствы обширная группа людей из числа простых прихожан и солдат, ныне свободных от строевой службы, и даже инквизиторов. Все без исключения людские уста напевали молитвы с единственным нарицательным именем — «Эльрат».
В то время как вокруг кипела упорядоченная суета, а поход паствы неспешно огибал колоннады храма, Антуан продолжал дремать на внешнем мраморном подоконнике. Редкие солнечные лучи ласкали серую в полоску шерсть. Вокруг то и дело семенили какие-то люди, звучала молитвенная песнь, но коту было плевать. Лишь изредка он лениво открывал большой зелёный глаз, дабы оценить обстановку и в очередной раз поразиться поведению этих двуногих существ.
Большую часть времени Антуан проводил в каком-нибудь тихом местечке, вроде чердака или бойниц башен, откуда открывался просторный вид на внутреннее убранство форта. Конечно, солдаты не всегда радовались подобным визитам, но и им приходилось мириться с присутствием полосатого зверя, ибо Антуан уже много лет считался местным любимчиком и одним из старожилов форта Карадан.
У кота не было потребности в ловле мышей. Он прекрасно обходился местными отбросами и теми гостинцами, что ему приносили молодые послушницы. Всегда сытый он ловил мышей лишь в качестве развлечения и удовлетворения своей охотничьей натуры. Другой частью развлечения упитанного кота становилась «игра» со сторожевыми псами. Антуан садился неподалёку от привязи собак и принимался расчёсывать шёрстку. Тёртые псы предпочитали игнорировать появления мурчащего провокатора, а порой и обменивались любезностями, но порывистый молодняк тут же мчался по душу лёгкой добычи, испуская литры слюны. Обыкновенно, кот одаривал пса взглядом лишь в тот момент, когда натянутая цепь превращался яростного зверя в скулящего недотёпу, отброшенного назад прочностью стальных звеньев. Случались, правда, и обратные эксцессы, когда одно из звеньев цепи давало слабину, и Антаун вынужденно переходил к плану «Б» — тактическому, а порой и не очень, отступлению.
Почему же, несмотря на все риски, кот из раза в раз продолжал совершать подобные злодеяния? Возможно потому, что за много лет во всём форте Карадан более не оставалось дел достойных его внимания и даже белая кошечка с чердака паба, более не приносила душе пожилого кота былой восторг. А возможно, всё дело было в том, что, несмотря на свой ленивый образ жизни, Антуан оставался настоящим проказником.
Кот в очередной раз растянулся на подоконнике и открыл зубастую пасть в широком зевке. Ожидаемо, епископ Николас продолжил крестный ход всеобщей молитвой у дверей храма, где прихожан встречала пара величественных статуй двух первородных драконов — богов света и воздуха. Весь этот ритуал казался коту приевшимся событием, как и тот момент, когда двери храма распахнулись и прихожане устремились к алтарю. Однако на сей раз, всё было несколько иначе, ибо кот ощутил в толпе аромат, что взбудоражил его сознание. Едва различимый запах, что манил его за собой, отрицая все прочие обстоятельства, и кот повиновался зову. Он спрыгнул с расписного окна и проследовал за прихожанами. Зов то исчезал, то появлялся вновь. Подошва кожаного сапога прижала кончик серого хвоста, от чего кот звучно «выругался» и ускорил шаг. Его лапы ступили на мраморный пол просторного нао́са, а все органы восприятия выискивали среди роб и мантий источник, что вновь и вновь завладевал кошачьим восприятием. Спустя очередное мгновение Антуан отыскал его.
***
Лиара подняла взор и оглядела просторные своды внутреннего убранства храма. Духовная обитель людского рода столь разительно отличалась от храма Силанны — места, в стенах коего друидесса обретала мастерство, знания и мудрость в течение последних тридцати лет. Уютные древесные комнаты, неотъемлемой частью коих становилась растительность, свет ирад и алтарь в виде пушистого золотого древа — обитель касты друидов не имела столь важной строгости в деталях, представляя собой великолепное сочетание эльфийской архитектуры и первородной природной красоты, а каждый паломник, что пребывал в его стенах, мог прикоснуться к алтарю и ощутить глубинную связь с землёй и духами природы.
Храм Небесных Драконов был иным. Просторные мраморные залы с прямыми симметричными стенами и массивными резными колоннами, общий план коего напоминал по форме крест. Все прихожане и священники заранее знали свои места, строго соблюдая порядок. Окна из цветных мозаик представляли собой настоящие произведения искусства и изображали различные исторические события, в том числе и становление Империи Сокола, и заключение союза с ангелами, и гибель императрицы Мив. Стены, как и вся площадь потолка, оказались исписанным рисунками с ликами святых, их славных деяний и, конечно же, лика первородного дракона света, что наблюдал за прихожанами с высочайшей точки потолка. Однако было и кое-что ещё — набор элементов, что превращали храм в уникальный культурный объект, ибо по соседству со своим сияющим братом, пусть и в несколько более скромной наружности красовался и сам Илат — первородный дракон воздуха.
Как и в случае с Эльратом, окружение дракона воздуха составляли лики пророков, пусть и куда менее многочисленных, чем последователи его брата, а взгляды драконов, сияющие огнями драгоценных магических камней, неотрывно вглядывались в алтарь и несли некий посыл, заложенный создателем.
Масштабы сего строения и образы, наполнившие его своды, заставили нутро Лиары сжаться. Каждая деталь, задуманная архитектором храма, была предназначена для того, чтобы заставить гостя ощутить собственную незначительность перед присутствием высших сил и кем бы не являлся автор сего произведения, он справился со своей задачей на отлично. Центральным же местом храма, а по совместительству и финальным штрихом его образа, стал массивный каменный алтарь, вид коего заставил Лиару, как и каждого прихожанина храма трепетать. То был массивный, не менее четырёх метров в диаметре и десятка тон веса цельный кусок скалы, что парил в нескольких метрах над землёй, удерживаемый некими могучими чарами. Изображения двух драконов в полностью равных пропорциях и красоте были вытесаны позабытым камнерезом по обе стороны валуна, а всю его поверхность устилали ряды символом и молитв, имевших отношение к обеим религиям.
Надпись у основания алтаря: «Пока жива связь времён, будет жить и сердце братского храма»
Изумлённая Лиара продолжала осматривать своды мраморных стен сквозь разрезы ритуальной маски, что укрывала её лицо и давала право на молчание. Это место казалось ей столь величественным, столь необъятным, что не хватило бы и пары лет, дабы в полной мере оценить каждую деталь его красоты и продуманности. Воистину, чудо, сотворённое руками людей, что заставило эльфийку забыть и о вчерашнем визите в темницу и гневе командора, что он неожиданно предпочёл сменить на милость, позволив гостье задержаться в замковых стенах ещё на одну ночь. Как и предписывал договор, этот день девушка планировала провести в стенах храмовой лечебницы, оказывая посильную помощь для раненных солдат.
Епископ Николас, тем временем огласил очередную фразу молитвы и взял в руки кадило. Помещение наполнилось молитвенным пением, запахом ладана и скрипучим криком близ ног Лиары: «Мяу!» Девушка опустила взор, разглядев упитанного серого кота, трущегося о её ногу. Конечно, друидессе хотелось приласкать любопытное животное, но соблюдение правил требовало от эльфийской девы особой строгости. Даже несмотря на то, что старшее духовенство храма знало о личности гостьи, ни одним своим действием Лиара не должна была опорочить ритуалы священников, выдать себя толпе прихожан и уж тем более инквизиторам. По этой причине полосатый толстячок продолжал тереться о подол серо-белой рясы, наполняя зал эхом редкого, но звучного «Мя».
2
— Антуан! Меленький проказник! Вот кто орал, — по окончанию службы возмутилась одна из послушниц. — Что здесь делаешь?!
«Мяу» — раздался звучный ответ, отдавшийся эхом в просторах зала.
— Сам знаешь, твоё место снаружи. Иди ка, — приложив усердие, девушка оторвала кота от пола и двинулась к выходу. — Подожди, сейчас вынесу чего-нибудь. Маленький негодник!
Как ни в чём не бывало, Антуан продолжал мурчать, будучи прижатым ласковыми руками. Зелёные кошачьи глаза продолжали вглядываться в фигуру гостьи, что, как и сам полосатый разбойник, не разрывала зрительный контакт. На сокрытом маской фиолетовом лице расцвела добрая улыбка.
«Рада знакомству, сир Антуан» — раздался голос в эльфийском сознании, тут же оборванная звучным уже знакомым голосом, раздавшимся за спиной Лиары.
— Полагаю, леди Лиара? — промолвил епископ, что прибыл в сопровождении одной из монахинь. Лиара поклонилась в знак согласия. — Очень приятно. Моё имя отец Николас — епископ церкви Эльрата и настоятель Храма Небесных Драконов. Хочу представить вам сестру Фрейю — настоятельницу лечебницы и вашу наставницу на время пребывания в нашей обители.
Фрейя представляла перед гостьей в виде статной, чуть более сорока лет женщины. Несмотря на то, что одеяния монахини представляли собой весьма скромный в сравнении с епископом наряд тёмного тона, каждая деталь этого наряда всё же указывала на статус женщины, а так же на её любовь к порядку и чистоте. Бледное сухощавое лицо с узкими губами, острым носом и тонкими светлыми бровями уже бороздили многочисленные морщинки. Локоны волос светлых, словно чешуя золотых драконов, были непременно сложены и спрятаны в монашеский головной убор. Оценивающий взгляд ярко-голубых глаз цвета летнего неба, неотрывно вглядывался в гостью храма.
— Значит, жрица Силанны пожаловала в обитель наших богов? — несколько надменным тоном промолвила монахиня. — Командор Фарбрук сообщил, что вы желаете оказать помощь. От чего же такой вывод, что мы нуждаемся в ней, леди?
Лиара промолчала, не столько от сомнений в самом праве на разговор, сколько от неожиданности.
— Сестра Фрейя, — возмутился епископ. — Наша гостья выразила желание проявить бескорыстную помощь, продемонстрировала милость — одну из добродетелей Эльрата. Разве можем мы отказать в подобном желании?
— При всём уважении, епископ Николас, я не уверенна, что помощь леди Лиары оправдает всё обращённое к ней внимание. Я не позволю творить в Храме Небесных Драконов ритуалы прочих богов, а наличие ритуальной маски не позволит нашей гостье вести диалоги с больными и прочими послушницами. Учитывая всё это, стоит ли доставлять столько трудностей нам и леди?
— Никогда в нашей лечебнице не было лишних рук, — возразил Николас. –
Всякая помощь от человека, способного её оказать, будет расцениваться как проявление добродетели.
— От человека.
— Эльрат учил нас принимать окружающих не по их происхождению, но по их делам и мы примем помощь леди, сестра, — Николас повысил тон. — Такова моя воля и просьба командора Фарбрука. Леди Лиара, сестра Фрейя сопроводит вас в лечебницу, где вы поступите в распоряжение Анны.
— Анна? Но, епископ…
— Знаю. Девушка должна готовиться, дабы принять обет ордена «Весты», а подобное сотрудничество пойдёт ей на пользу. К тому же, волей случая… Анна знает чуть больше положенного. Она станет прекрасной партией для нашей гостьи. Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы? Хорошо. Тогда, не теряйте времени, сёстры и да прибудет с вами Эльрат.
Епископ коротко поклонился и скрылся в деамбулатории, оставив женщин наедине. К сожалению, для Лиары, коей так хотелось осмотреть великолепный алтарь, её собеседница двинулась прочь в направлении стенного прохода. Ещё большим сожаление для эльфийки стало то, что этой собеседницей была Фрейя — женщина, поведение коей Лиара нашла агрессивным и несколько бестактным.
— И, так, — в пути промолвила Фрейя. — Так, как я не имею прав оспаривать волю его святейшества, а твоё пребывание здесь — личная просьба командора, выбор у нас не велик. Маска на твоём лице — маска затворницы. Мы используем их как символ верности Эльрату и его идеалам, одевая лишь на пост в месяц Ночной Вуали и после принесения обетов. Маска — один из важнейших религиозных символов нашей веры и то, что ты носишь её в стенах этого храма — самое настоящее богохульство! Поэтому, хотя бы в качестве уважения к нашим обычаям, держит рот на замке. Что касается меня и Анны — отвечай кратко и по существу. Тебе доводилось врачевать людей? С какими типами ран сталкивалась?
— Да, — несколько растерянно кивнула Лиара. — Мне доводилось лечить ссадины, ушибы, порезы, переломы, повреждения внутренних органов и… — в сознании всплыли очертания той злополучной ночи на берегу Кирка и магических потоков, что генерировал «Талмон», уничтожая и исцеляя живых существ. В недрах мифриловой темницы раздалась лёгкая вибрация. — Не помню.
— Беспамятство у нас не в чести. Как говорилось ранее, я не позволю творить ритуалы твоей богини здесь. Нет, я не испытываю ненависти к тебе и Силанне, но Храм Небесных Драконов — есть обитель небесных сил. Надеюсь, ты умеешь обращаться с бинтами и накладывать швы? Хорошо. Без знания азов медицины, все твои целебные чары принесут куда больше вреда, чем пользы, а солдатам Священной Империи нужна лучшая помощь, которую мы можем оказать. Если считаешь, что не готова, лучше откажись.
— Но, я не…
— Девочка, что я тебе говорила о разговорах! Соблюдай правила и слушай. Если считаешь, что не готова или пришла в лечебницу, только для того, чтобы скоротать время или отплатить за гостеприимство командора, запрись в каморке на первом этаже и спи до самого окончания работы. Так будет проще всем нам…
— Но, сестра Фрея, это я вызвалась…
— Надеюсь, мы с тобой друг друга поняли, — повысила голос монахиня. — Любое несоблюдение правил будет расцениваться как промашка с твоей стороны, после чего у меня появится право запретить тебе находиться здесь. Поэтому, будь предельно внимательна, не спеши и… да пребудет с тобой Эльрат, «сестра».
***
Лечебница расположилась в северо-западной части храма и представляла собой разбитое на четыре этажа с учётом подземного яруса строение. Вершину лечебницы венчала тупоугольная крыша с парапетами, а отдельный вход исключал надобность визита больных в стены храма. Первый и второй этажи вмещали в себя солдат и крестьян, изо дня в день пребывающих в стены лечебницы. Подвальное помещение являлось изолятором и предназначалось для лиц, страдающих от заразы. Право доступа в подвал имел ограниченный круг лиц, обыкновенно защищённых характерными масками. На вершине лечебницы расположились комнаты персонала, хирургический кабинет и лаборатория под началом двух нерадивых, но крайне талантливых алхимиков, что постоянно строили глазки молодым послушницам, вследствие чего получали нагоняй от настоятельницы.
— Сестра Фрейя, — поклонившись, промолвила девушка со светло-серыми глазами в обыкновенном облачении послушницы.
Девушка ожидала монахиню на верху, в отдельном помещении полном книг, записей и стеллажей. Она имела ухоженный внешний вид и невысокий менее пяти с половиной футов рост. Сверкающие огоньком любопытства светлые глаза, мельком прыгнули на остановившуюся в дверях гостью.
— Ещё успеешь налюбоваться, — всё тем же серьёзным тоном промолвила Фрейя, перечеркнув все попытки Анны разглядеть Лиару. — Какова обстановка?
— Ночью доставили пятерых солдат. Двое не дожили до утра.
— Снова орки?
— Да. Засада у Тупика Бадена, — кивнула послушница. — Рубленные раны, переломы и ушибы. Один бредит, у другого перебита нога… Возможно, придётся прибегнуть к помощи докторов Хе́вольтов.
— Это я решу сама. Что насчёт подвала?
— Ещё семеро, — покачала головой послушница. — Есть первый заражённый в Калачах. Те же симптомы. Сестра Фрейя, если темп заболеваемости не спадёт, скоро нам будет некуда…
— Воздержись от неверия, сестра, — промолвила настоятельница. — Верь в силу Эльрата. Он способен исцелить всякий недуг, — Фрейя подняла взгляд и окинула холодным взглядом гостью храма. — Полагаю, епископ уже посвятил тебя в суть задания?
— Да, сестра. Я случайно…
— Не важно. Идите в перевязочную и займитесь врачеванием. Того, что мучается с ногой не трогай. Используй первостепенные ритуалы и приглядывай за помощницей. На досуге посвяти в правила и догматы нашей святой церкви. Я скоро присоединюсь. Ступайте.
3
Вопреки внешнему любопытству, на деле Анна оказалась весьма сдержанным собеседником и в течение первых часов обронила лишь пару фраз, указывая Лиаре на надобность тех или иных действий. Впрочем, в этот день эльфийка из клана «Иль-Вэн» так же не тяготела к беседам, ибо оказавшись в стенах лечебницы, она смогла ощутить истинный масштаб проблем форта.
Солдатами была забита каждая комнатушка на этаже. По большей части тела людей сковывали шины и повязки. Зачастую в палатах завешивали окна, дабы исключить попадание света, что доставлял боль после тяжёлых сотрясений. Мелкие стычки случались повсеместно и как ни странно, орки предпочитали избегать больших скоплений имперских солдат, атакуя небольшие караваны и патрули, а так же собирая дань с окраин.
— Вот это мы устроили им! — сквозь зубы простонал среднего возраста солдат, принимая очередной глоток вина из фляги. — Совершали, значится, очередной проход по тропе от Сучьев к Тупику. Здесь, бац! Стук такой, что сковородой об голову. Томми сразу завалился. Я чуть погодя. Понял, что дело жаренным пахнет. Засада, короче!
— Молодой человек, — выдохнула Фрейя, осматривая ногу больного. — Я вас не о том спрашиваю. — Кратко и по существу. Как вы получили рану?
— Напали на нас, — вмешался сослуживец пострадавшего с наложенной на голову повязкой. Мы в строй, да давай отходить. В темноте то сражаться не будешь. А эти за нами.
— У вашего друга болит язык или нога? — возмутилась настоятельница. — Что за манеры! Молодой человек, я слушаю.
— Всё так и было, сестра. Я держался, как мог, да этот хрен мне по колену дубиной. Нога пополам сложилась. В жизни так больно не было. В ушах звон, в глазах потемнело. А ублюдок добивать давай! Я щитом укрываться, да он как по колену саданёт! И ещё раз! Прорычал, что на память, скотина! Больно было, поначалу кричал, а потом… благо, ребята в деревне услышали на помощь пришли.
Фрейя промолчала, продолжая осматривать раны.
— Какой ужас, — прошептала Анна, слушая историю солдата. — Прямо на выходе из деревни. Эти орки — чудовища. Надеюсь, их всех отловят и отправят на рудники.
— Возможно… им есть ради чего сражаться? — ещё более тихим, неуверенным тоном ответила Лиара.
— Причины сражаться? Орки живут на нашей земле, ходят под нашим солнцем. Если не хотите навлекать на себя гнев имперских солдат — просто уходите прочь. Но даже если не всё это… почему такая жестокость? Они напали на отряд не потому, что хотели есть, не потому-что кто-то угрожал им. Нет. Таково их естество. В каждом из них живёт демон.
Лиара опустила взор. Даже несмотря на то, что она понимала обратную сторону бытия и причины для ненависти орков, эльфийка всё же не могла спорить с Анной. Подобная жестокость не имела никаких оправданий, а вид стенающего от боли человека лишь усиливал огорчение в эльфийских глазах. Однако, уже в следующее мгновение, в глазах эльфийки вспыхнуло и нечто иное — золотистый свет, отражённый в недрах зрачков. Свет магии Эльрата, что вспыхнул в ладонях Фрейи, обволакивая раны искалеченного солдата. Чудо, что, как и магия друидов, являлась проявлением природных сил и воплощением веры, живущей в душе божьих последователей.
— Спасибо, сестра, — промолвил солдат. — Мне…
— Это облегчит боль, — выдохнула Фрейя. — Вам нужно отдохнуть, молодой человек. Сёстры проследят за вашим здоровьем. Если будет невыносимо, сообщите товарищам. Пусть позовут меня или других монахинь. Сестра Анна, нужно сообщить о пациенте доктору Хевольту.
— Доктор Хевольт, — лицо солдата искривилось в гримасе, будто обезболивающее заклинание Фрейи потеряло всякий эффект. — Значит… вы отнимите у меня ногу? Сестра, но нельзя же так! Должен быть способ! У меня дети! Их кормить нужно. Нельзя мне так…!
— Успокойтесь, — вмешалась Анна. — Мы постараемся не идти на крайние меры, но вам нужно отдохнуть и восстановить силы. Всё будет зависеть от вашего состояния.
Солдат застыл. Он вновь окинул жриц полным боли взглядом, сделал глубокий глоток из винного бутыля и коротко кивнул головой, принимая очередной удар судьбы.
— Когда проснётся, смените ему повязку и продублируйте ритуал, — поравнявшись с Лиарой и послушницей, тихо промолвила Фрейя. — Если завтра ничего не изменится, придётся вызывать докторов. Раны серьёзные. Если нога начнёт отмирать, погибнет и сам.
— Сестра Фрейя, — послышался шёпот из-под лицевой маски. — Я могла бы…
— Что?! — фыркнула монахиня. — Думаешь, твои ритуалы смогут сделать то, в чём чудеса Эльрата оказалась бессильны?!
— Да, он будет хромать, но я смогу сохранить ногу. Ритуал «Gilmon»…
— Закрой свой рот! — голос Фрейи превратился в злой рык. — Не смей богохульствовать в храме нашего бога! Это не темница прокля́тых орков! Только посмей сотворить свои чары и вылетишь отсюда как пробка! А теперь, идите. Займитесь делом взамен проклятущей болтовне.
Лиара потеряла всякий дар речи. Она хотела ответить, ей было что сказать, но голос спрятался в глубинах собственной груди. Неужели Фрейя — женщина, что отвечала за здоровье больных, была готова наплевать на предложенный в столь безвыходной ситуации вариант? Неужели собственные убеждения были дороже, чем человеческая жизнь?
***
— Поверь, так будет лучше, — тихо промолвила Анна, оставшись с Лиарой наедине. — Фрейя заправляет этой лечебницей с начала гражданской войны. Мы с тобой, наверное, ещё под стол пешком ходили. Вот, держи, — послушница вручила Лиаре набор бинтов и склянок, после чего продолжила монолог. — Меня вдохновляет твоё стремление помочь, «сестра», но таковы правила. В стенах Храма Небесных Драконов дозволено творить лишь чудеса небесных чар. Иные ритуалы оскорбят духов этого места, а это слишком высокая цена за попытку.
— Разве есть высокая цена, когда дело касается чьей-то жизни? — послышался шёпот из-под маски.
— Да, когда на другой чаше весов находятся десятки жизней. Вера в Эльрата превыше каждого из нас. Помни об этом.
Лиара лишь молчаливо кивнула в знак согласия и навострила взгляд на отряд солдат, ворвавшихся в двери лечебницы. Изначально, девушка решила, что воители прибыли по её душу в связи с тем, что командор изменил решение. Но солдаты двинулись вдоль коридора, игнорируя присутствие Лиары и всех послушниц. Среди стражей, как позже выяснилось, присутствовали и крестьяне, коих Лиара не смогла разглядеть в общем сумбуре, и несколько тел, принесённых на носилках. Спустя несколько минут носилки были переданны в руки целителей и доставленны в подземелье.
— Снова, — промолвила Анна. — Не меньше четырёх. Второй раз за день. Храни нас Эльрат!
— Что с ними?
— В наших землях бушует хворь. Болезнь, от которой нет лекарства.
4
К моменту, когда работа в лечебнице была закончена, а послушницы отправились в почивальню, Лиару уже ожидала компания из двух хорошо знакомых стражей.
— Ну, мазель, как успехи? — зашевелил усами Петро. — Как первый день на новом месте?
— Я не могла и думать, о том, сколько людей нуждается в помощи. Неужели, причиной всему орки?
— Орки, тролли, бандюки, эти мострюги из северного леса. Врагов много, мазель и все они ждут, когда мы ослабнем. Именно поэтому и нужны такие люди, как командор и, прости Эльрат, инквизитор Кристофсон. Империя должна оставаться сильной, а сила эта в единстве. Только так наши семьи могут спать спокойно.
— Глубокая мысль, сир Петро, — кивнула Лиара.
— На словах ты мыслитель великий, а на деле хрен безликий, — рассмеялся Лайм. — Хе-хе. Сам же говоришь, мол, главное живым остаться, да брюхо сытое.
— Я от своих слов не отказываюсь, — ухмыльнулся усач. — Да только случается порой такое, что приходится выбор делать. Жить как трус или умереть за то, во что веришь. А умирать на сытый желудок всё лучше. А, Сопля?
Лайм широко улыбнулся и слегка пихнул напарника.
— Хе-хе. Служба службой, а обед по распорядку, как говорится. Кстати, мазель, уж не знаю, чего там командор затеял, но он приказал сопроводить вас в северный бастион. Сказал, мол, есть вам, о чём поговорить. Рыцари эти и оруженосцы их — ребята суровые. Лишним словом можно беду накликать. Будьте там осторожнее.
***
Очередной стальной отзвук нарушил покой рыцарской обители. Закованные в полные стальные латы воители завершили очередной поединок, финалом коего стало типичное братское рукопожатие. Настал момент следующей пары бойцов. На сей раз все воители, что вели тренировочный процесс, сражаясь с манекенами и отрабатывая тонкости фехтовального мастерства, собрались близ арены, ибо двумя оппонентами, что должны были скрестить клинки, стал нынешний капитан отряда сэр Панфар и командор Фарбрук — человек, что являлся основателем «Братства Золотой Совы».
На нынешний момент лишь командор Фарбрук и сэр Панфар имели гордое звание рыцарей, в то время как их соратники являлись почётными оруженосцами. Однако подобное различие в званиях никак не сказывалось на отношениях внутри трудового коллектива, но подчёркивало субординацию.
Виктор водрузил на голову стальной шлем и обнажил серебристый меч, имя которого имело тесную связь с историей самого имперского рыцаря. «Перо Филина» представляло собой полутороручный имперский бастард, приспособленный под ведение боя одной или двумя руками, как на скаку, так и в пешем противостоянии. Длинная резная рукоять, перетянутая кожаным ремнём. Широкая крылатая гарда с парой инкрустированных изумрудов, что словно совиные глаза наблюдали за каждым движением руки владельца. Сорокадюймовый обоюдоострый клинок, выкованный из сплава драконьей стали и серебра, наделённый длинным долом и характерными узорами на клинке являлся прекрасным инструментом для нанесения рубящих, режущих и колющих атак. Воистину великолепное оружие, чья эстетическая красота граничила со смертоносной остротой и боевой практичностью.
В отличие от командора и прочих воинов братства, что предпочитали вести пешие сражения, полагаясь на сталь щитов и клинки бастардов, Артемар предпочитал задействовать в бою обе руки, а его неизменным спутником вот уже множество лет служил массивный стальной эспадон с шестидесятидюймовым клинком. Тело рыцаря было заковано в чёрные латы, украшенные серебристым узором, а его торс, как и у братьев по оружию, укрывала зелёная гербовая накидка с изображением золотистой совы.
Эта парочка имела богатую историю взаимоотношений, уходящую корнями во времена задолго до основания братства, во времена начала гражданской войны. История настоящей дружбы и верности.
Командор сделал кивок в вопросительной манере. Арти ответил утвердительно. Воцарилось молчание. Партнёры закружились в танце, неспешно закручивая друг друга. Сиявшее золотистым светом «Перо», описало в воздухе короткую дугу, зазвенев при столкновении со сталью эспадона. Полные латные доспехи, что сковывал тела мечников, несколько сковывал их движения, но служил гарантом того, что по окончанию поединка все части тел сохранят своё начальное местоположение.
Эспадон врезался в сталь «Пера», едва командор успел отступить. Артемар перехватил рикасо и дублировал выпад, врубившись в полотно треугольного щита. Конечно, рыцарь в чёрных доспехах предпочитал не вкладываться в удар так сильно, как мог, но даже этих касаний оказывалось достаточно, дабы командор ощутил тонаж и терял позицию.
Эспадон вновь врезался в щит. Виктор удержал. Арти отступил шаг, выиграв дистанцию. Командор выпал вперёд с колющим ударом. Арти развернулся вокруг собственной оси и вместе с шагом провалил атаку. Когда командор понял замысел визави — было уже слишком поздно. Эспадон залез аккурат в щель между щитом и торсом Фарбрука, отыскав острием нагрудник. Удар, произведённый в по-настоящему мастерской манере, что в условиях реального боя с огромной долей вероятности привёл бы к фатальному исходу. Рыцари застыли.
— Один-ноль, командир, — послышался низкий самодовольный голос сквозь тёмное забрало шлема. — Остался без рёбер.
— Едва задел, — послышался ответ. — Расход?
Арти кивнул в знак согласия. Со стороны наблюдателей послышалась одобрительные возгласы. Заново. Вновь тот же вопросительный кивок, на сей раз стороны Артемара и последующий ответ. Соперники закружились. Спустя минуту разведки и чреду ложных выпадов, топот латных сапог сменился звоном стали. Будучи воителем, вооружённым более габаритным оружием, Арти занял центр арены. Силовые удары тяжёлого клинка не позволяли командору отыскать нужную дистанцию и темп, а каждая попытка сократить пространство нивелировалась ещё в зачатке. Оппоненты слишком хорошо знали возможности друг друга и единственным способом заработать заветный бал, становилась ошибка визави или неожиданный трюк. Именно так и предпочитал действовать Артемар, поддавливая Виктора в ожидании опрометчивого выпада.
Командор постепенно терял пространство, а выход за пределы круга означал очередной балл в копилке оппонента.
Арти шагнул вперёд, показывая финт. Командор среагировал и шагнул по правой диагонали — ошибочный ход в поединке с левшой, коим и являлся Панфар. Арти тут же вынес клинок из удобного положения и врубился в правую — уязвимую сторону Виктора. Раздался звон, что вопреки ожиданиям сэра Панфара ознаменовал встречу четырёхгранного клинка с полотном щита.
Командор выставил блок, скрутив корпус. Краткая секунда замешательства столь необходимая рыцарю в серебряном доспехе, дабы сделать шаг и поравняться с соперником. Артемар шагнул прочь и рубанул по горизонтали в область бёдер. Виктор продолжил давить, прилипнув к визави, дабы лишить того пространства. Сработало. Эспадон врезался в щит, не оказав никакого эффекта. Командор надавил сильней, окончательно лишив Артемара шанса на защиту. Теперь это был его бой, его дистанция и правила. Острие «Пера» коснулось стального горжета.
Среди присутствующих вновь воцарился гул.
— Один — один, сэр Панфар.
— Хитро, сэр Фарбрук! Крестное парирование. Не ожидал. Расход?
— Значит, на ничью ты не согласен? — усмехнулся командор. — Другого я не ожидал.
— До трёх побед.
— Классика.
— Командор Фарбрук? — послышался единственный женский голос среди просторов зала. Голос звонкий, мелодичный.
Собравшиеся воители подняли взгляды, отыскав явившуюся в дверном проёме женскую фигуру, что на первый взгляд являлась послушницей храма. Конечно, соратники командора знали о личности гостьи храма, как и о планах Фарбрука на её счёт…
— Ах, леди Лиара! — коротко поклонился командор. — «Братство Золотой Совы» приветствует вас в стенах нашей скромной обители.
— Петро сказал, вы хотите меня видеть, — эльфийка сдерживалась, как могла, но её сжатый телесный язык выдавал внутреннее волнение, продиктованное не только пристуствием рыцарей.
— Безусловно, — кивнул командор. — Не стойте в дверях. Проходите, присаживайтесь. Сэр Артемар?
Тёмный рыцарь ответил кивком и, закинув эспадон на плечо, покинул арену. Следом пространство покинул и сам командор. Соперники сняли шлемы, стянули подшлемники, краги, пока соратники расстёгивали крепления кирас. Лиара тем временем углублялась в недра тренировочного зала, оглядывая скопление воителей в дуплетах, что приветствовали гостью короткими кивками и любопытными взглядами. Все они представляли собой воинов удивительной выправки, высокого роста и если верить историями, вычитанным Лиарой в книгах, являлись людьми необыкновенной доблести.
— Можете снять маску, — послышался голос командора. Спустя пару мгновений он предстал перед эльфийкой в более привычном виде и обратился к соратникам. — Господа, попрошу вас не наседать. Не будем окружать гостью. Леди Лиара, прошу, — рыцарь поднял локоть, пригласив Лиару следовать за собой. Воители братства продолжили молчаливое наблюдение со стороны. — Леди Лиара, я постараюсь быть краток и должен сразу предупредить, если откажете мне в разговоре, то завтрашним утром вы покинете стены форта Карадан. Я отпущу вас на все четыре стороны и забуду о нашем знакомстве. Однако! Если вы согласитесь ответить на мои вопросы, то от проявленной откровенности будет зависеть куда большее, в том числе и ваша жизнь. Знаю, крайне не этичный подход, но поверьте, выбора нет ни у кого из нас. Принимаете условия?
Лиара замешкалась, ибо существовали тайны, о коих она не могла, не имела права ведать окружающим. Однако у самой эльфийики так же зраели вопросы, а что-то глубоко внутри, некий внутренний голос толкал её вперёд, заставляя принять предложение, и Лиара обозначила позицию кивком.
— Чудно, — кивнул командор и предложил девушке присесть, поравнявшись с ней взглядами. Воители замерли. — И так, браслет на вашем запястье. Я должен знать, откуда он.
Лиара замешкалась. Первый же вопрос командора загнал её в тупик, однако лгать девушка не собиралась. Слишком высока была цена за ложь и желание узнать правду.
— Это подарок, — промолвила эльфийка.
— От кого? — тут же выстрелил командор.
Лиара вновь замерла и окинула взглядом прочих воителей, что так же замерли в ожидании ответа. Внутри всё замерло. Казалось, застыло и это самое мгновение тишины, став сопоставимым с вечностью. Вдруг, всё изменилось. В единственный момент приоритеты перетосовались в голове и явили Лиаре образ. Сердце наполнилось теплом, взгляд искрами, а в голове прозвучал всеобъемлющий голос:
«Имя»
— Леди Лиара? — командор повысил голос. — От кого этот подарок?
— От отца… — на сей раз голос повысила и Лиара. Заговорила так громко, чтобы слышал каждый из собравшихся в зале. — От отца той девочки, что сидит в другом конце зала и не отводит от меня глаз.
Взгляд Лиары вновь пал на фигуру в тенях. Командор замер не в силах произнести и единого слова. Ему было что сказать, вопросы требовали ответов, но рыцарь предпочёл наблюдать. Тёмный плащ коснулся земли в тот момент, когда фигура спрыгнула с деревянной скамейки. Воители расступились по сторонам, уступая ей дорогу. Из-за капюшона Лиара по-прежнему не видела глаз и лица, но без труда различала в силуэте ребёнка — ту самую крошку, что схватила её в коридоре замка. Фигура неспешно двинулась вперёд, столь же робко, как и сама Лиара. Внутри всё сжалось в комок. Мысли молчали, а к горлу тянулся плотный комок.
Находясь в храме, Лиара планировала диалог с командором, желала заполучить ответы, но все эти планы растворились в бурлящем потоке реальности. Она шла робко, даже не зная действительно ли это она — та самая девочка. Действительно ли перед ней сейчас находится ребёнок, что должен был сгинуть в пламени Вероны? Лиара не знала ничего. Она просто шла вперёд, навстречу неизвестности.
Капюшон медленно сполз с лица, окончательно обнажив белые волосы и черты её темпераментного лица. То же самое сделала и девчушка. Локоны тёмных длинных волос по-прежнему скрывали часть её лица, но даже так Лиара могла видеть эти большие выразительные глаза — зелёные, словно сердце самой Силанны.
Они остановились друг напротив друга. Лицо девочки находилось на уровне эльфийского живота. Их взгляды соприкоснулись. Лиара смотрела в это маленькое бурое личико с курносым носиком, выступающими скулами и искрами в глубине зелёных глаз, будто то было её собственное отражение. Девочка была напугана, страшно напугана, но ни единый нерв на лице, ни единое движение мышц не выдавали волнения. Лиара просто чувствовала этот страх — страх неизвестности, то самое чувство что преследовало и её саму.
Ком дёрнулся. Лиара упала на колени, взглянув в лицо девочки. Взгляд её глаз был так серьёзен, так схож со взглядом того, кто стал для Лиары названным членом семьи.
— Куза? — трясущимся голосом промолвила эльфийка.
— Да, — сорвалось с языка девочки ответ.
Тонкие длинные руки, покрытые белыми татуировками, обхватили тело девочки. Они сжали её так крепко, что у Кузы перехватило дыхание. Никогда ещё Лиара не прижимала никого так сильно. По фиолетовой щеке пробежала тонкая прозрачная капля. Лиара прижалась к девочке что было сил. Почувствовала, как две маленькие бурые ладошки прижались к её спине. Лиара не смогла сдержаться. Прозрачные одинокие слёзки превратились в поток.
— Моя девочка, — зарыдала Лиара.
В сей момент, минуя все испытания и невзгоды, павшие на душу эльфийки, вопреки всем слезам, пролитым по павшему дому и родным, вопреки всему она рыдала лишь потому, что была счастлива.