— Илюша, ты ел? — сквозь сон он услышал голос мамы и усилием воли заставил себя проснуться.
— Нет, заснул, — хрипло ответил Илья и закашлял.
— Отец смотрит сериал, пошли на кухню.
Илья потянулся и достал из-под кровати телефон. Сообщений не было. Это означало лишь одно — телефон Ярославы до сих пор выключен, иначе пришло бы оповещение о том, что «абонент появился в сети». Он встал и подошел к окну. Черноту зимнего вечера разгоняли уличные фонари и фары проезжающих мимо дома машин. Часы показывали десять минут седьмого.
— Где же ты? — прошептал он и почувствовал тяжесть в районе солнечного сплетения. — Надеюсь, с тобой все хорошо.
Он вспомнил, как уверял ее однажды:
— Не слежу я за тобой! Я просто боюсь.
— Чего ты боишься? Что я с другим встречаюсь за твоей спиной? — Ярослава раскраснелась и на глазах стояли слезы.
— Я боюсь, что тебя обидят, — тихо ответил он и склонил голову. — Ты такая хрупкая.
Она в очередной раз простила. Они до полуночи занимались любовью, а потом принесли в кровать фрукты и кормили друг друга, вспоминая забавные случаи из детства. Илья в этот раз не все ей сказал. Больше всего на свете он боялся потерять самое ценное — ее любовь. Поэтому тайком подслушивал разговоры, читал сообщения и почту Ярославы.
Перед посторонними людьми Илья представал брутальным и агрессивным прожигателем жизни. Он не скупился раздавать оплеухи, устраивать пьяные разборки и наказывать тех, кто, по его мнению, слишком выпячивал свое богатство. Однако какой он настоящий, под защитными масками и придуманными образами, знали только мама и Ярослава.
— Тебе две или три котлеты положить? — спросила мама, когда Илья осторожно опустился на старый табурет.
— Две. А отец уже ужинал?
— Да. И знаешь, что он сказал?
— Что? — равнодушно спросил он и подцепил вилкой горошину из консервной банки.
— Чтобы я больше мяса готовила для тебя. Спортсменам, мол, надо много белка есть.
Илья хмыкнул и недоверчиво покосился на маму.
— Врешь ты все. Он меня ненавидит.
Мама стукнула его прихваткой по голове, наклонилась и зашептала:
— Не говори ерунды! Он тебя любит. Просто не знает, как правильно показать. Никто нас не учил воспитывать детей.
— Но ты-то правильно показываешь, — также шепотом возразил он.
Мама улыбнулась и прижала его голову к своей груди.
— Конечно. Я же мама.