Выйдя из портала, я свернул его прикосновением к брелоку. Женщина-командир пристально посмотрела на этот маленький, предмет на моей одежде, в виде логотипа корпорации и больше ни слова не говоря, вышла из ремонтного бокса. Мне ничего не оставалось делать, как продолжить заниматься ремонтом раритетного робота.
Наладка операционной системы прошла вполне успешно. Робот начал выполнять команды, которые ему посылал пилот, а что это происходило не так быстро, как в современных моделях так это издержки всех первых роботов, устаревшие технические характеристики.
Повозившись еще час с наладкой оружия и установкой креплений для боезапаса, я не заметил, как в боксе появился зритель, который, незамеченный мною, тихонько следил из угла за моей работой.
Я почувствовал на себе чужой пристальный взгляд. Не увидел, не услышал, чужое присутствие, а именно почувствовал. Резко обернулся и увидел молодого мужчину. Заметив мою реакцию, он довольно улыбнулся.
— Вы кто? — спросил я у этого, бесшумно вошедшего здоровяка в серой униформе, с черным ежиком волос, большим носом с горбинкой, который отнюдь не портил его скуластое, но довольно симпатичное лицо.
— Меня прислали тебя проконсультировать, рассказывать, что тут у нас да как. А зовут меня Парс-18. — он подмигнул мне.
— А поесть не прислали? — вспомнил я, что последний раз ел еще до прибытия на планету..
— Пойдем в столовую для парней. Там и поешь, и поговорим о том, о сем, — и он махнул мне рукой, приглашая следовать за ним.
Мы спустились на уровень ниже и пошли подземными переходами. Здесь встречались только парни и молодые мужчины все в одинаковых спецовках серого цвета, различались они только надписями на спинах. У моего провожатого на спине красовался «П-18», у проходящего мимо блондина «Д-29», еще я заметил «М-42». Все встречающиеся куда-то спешили, только здоровались, да перекидывались на ходу парой фраз. Шли мы довольно долго, по серым бетонным коридорам — лабиринтам несколько раз сворачивали, спускались по обшарпанным лестницам и наконец вошли в довольно просторное помещение столовой. Парс-18 подошел к стойке и взял поднос. Я последовал его примеру. На раздаче нам наложили липкой каши в жестяные миски, да в такие же жестяные стаканы налили мутный, серого цвета, напиток. Далее мы сели за стол, который шел через весь зал и рассчитан был, наверное, человек на пятьдесят и таких столов в помещении столовой было пять.
Есть очень хотелось и только по этомуя попробовал то, что было в тарелке, а таем времени Парс-18 во всю уплетал эту субстанцию. Что ж не умирать же с голоду, и я тоже начал есть эту безвкусную, чуть соленую, жижу и запил мутной чуть сладковатой водой.
— Послушай Парс… — начал я
— Не Парс, а Парс-18,— поправил он меня.
— А в чем разница?
— А в том, что таких Парсов здесь пятьдесят человек ответил он. — и разница между нами только в цифрах.
— Так значит и цифры, и буквы на твоей спецовке… — начал было я.
— Для удобства этим сукам, чтобы они видели кто перед ними и кого надо наказывать, если потребуется. — ответил он.
— Но ведь имена даются при рождении. — начал было я.
— Да, но только самкам, — ответил Парс-18 — Это их привилегия. Нам их присваивают как скоту клички, когда удобно и как удобно им.
— А что за наказания? Порка? Меня тут постоянно угрожали высечь. — спросил я
— Высечь — это ты легко отделался, — ответил мой гид. — Обычно после публичного бичевания тебя или вышвыривают за ворота или казнят, при этом собирают всех самцов и заставляют смотреть. Что бы другим не повадно было.
— И как часто такое происходит?
— Ну раз в десять дней — это бывает точно. — слегка задумался он. — Бывает чаще, бывает реже.
— А что за воротами? Почему выгнать за ворота — это наказание? Что, никто не сбегает? — засыпал я вопросами Парса
— Там мало кто выживает. Во-первых, туда выкидывают весь шлак инкубатора, чтобы не тратиться на уничтожение. Во-вторых, там обитают арахниды, ментальные черви и другая дрянь, которым надо что-то жрать. А в-третьих тебе самому надо чего-то есть. Так что на воле нашему брату не протянуть и нескольких дней.
— То есть вы наверняка не знаете, что происходит за пределами стен? — снова спросил я.
— Знаю точно только одно ‒ никто никогда оттуда не возвращался. Да и фильмы нам периодически показывают, снятые с летательных аппаратов, что происходит с теми, кого вышвыривают за ворота. Их сжирают или арахниды, или другие монстры, или они ломают себе шеи убегая от погони, и их все равно сжирают.
— И как часто вам показывают такие фильмы?
— Раз в цикл — ответил Парис, пожав плечами.
— А ты не боишься, что я тебя сдам этим, как ты их называешь, сукам. Расскажу им все что ты мне тут говорил? — хитро прищурился я.
— Меня за этим к тебе и послали, что бы просветил невежду. — ответил он, надув щеки, а затем с шипением выпустив воздух. — А если им что-то не понравится они с легкостью вышвырнут нас обоих за ворота. Суки церемониться не любят, да и разбираться тоже. Генетического материала у них много.
— Постой, постой, а откуда у них этот генетический материал?
— Сразу видно, что ты не местный. Элементарных вещей не знаешь и не понимаешь, ‒ сказал восемнадцатый и начал объяснять. — Каждая, как они себя называют, женщина сдает в инкубатор донорскую клетку раз в цикл.
— Это как донорскую? — переспросил я.
— Извини не так сказал. Оплодотворенную. — поправился он. — И за это — суки которые постоянно сдают эти свои клетки являются неприкасаемыми. То есть она может все что хочет.
— Не понял.
— Ну, попробуй ее только тронь, сразу смертная казнь или за ворота. Ну короче кирдык тебе!
— Ага.
— А она с тобой может сделать все что хочет. Это ее право. Потому что он гражданка и донор.
— А как они оплодотворяют свои клетки? — задал я вопрос с очевидным ответом, чтобы немного разрядить обстановку и немного охладить моего, до нельзя напрягшегося, собеседника.
— У них много вариантов. Лови любого самца на улице и пользуй. Есть еще дома «праздника» с разноцветными «бантами».
— Это еще что? — не понял я.
— Ну дом праздника, где продают эту услугу, а банты — это самцы с бантами. И каждый цвет банта обозначает длину его члена, — вдруг парс заерзал на сидении, — пошли отсюда. В другом месте договорим.
— Куда? — спросил я.
Информации мне была нужна как воздух. Это было одно из моих дополнительных заданий, ради которого меня сюда послали. Чем больше я узнаю, тем лучше отработаю свой гонорар.
— Да хотя бы в твоем ремонтном боксе. Вверху нет этих… — он кивнул в сторону парня с черной повязкой на голове, вошедшего в дверной проем.
— Кто это? — одними губами спросил я, поднимаясь вслед за Парсом-18 и беря поднос с пустой посудой.
Мы отнесли свою посуду к утилизатору и положили в приемное отделение. С другой стороны, моментально вышло два новеньких комплекта такой же посуды.
Уже в коридоре, когда мы отошли от столовой, Парс сказал:
— Это сучьи подстилки. Они внизу, типа, следят за порядком. Как что, сразу вызывают сюда сук или свои наряды с повязками. В карманах носят шокеры, как что, сразу тыкают ими.