Развалившись на обитом красной тканью кресле и забросив ноги на чайный столик, лениво разглядываю довольно аскетичную обстановку заброшенной церкви. Неподалёку от кресла весело играли языки пламени крупной газовой горелки, подключенной к небольшому баллону. Благодаря этому агрегату в просторном помещении молельного зала было довольно тепло, отчего единственная посетительница данного оплота религии вполне комфортно ощущала себя в одной блузке, юбке и элементах защиты на предплечьях и бёдрах.
Для чего убийца пришла в пустующую церковь? Точно не для молитвы и покаяния в грехах. Кающиеся грешники не кушают в церквях печеньки, не заставляют подконтрольную нежить сносить лавочки для молитв… и уж точно не постреливают по стенам чёрно-фиолетовыми энергетическими бубликами.
Мы с Акаме договорились встретиться. Поскольку общаться зимой без крыши над головой не очень комфортно, местом встречи назначили это заброшенное, но неплохо сохранившееся строение. Ну а имея в подчинении работящих марионеток и пространственный карман, минимально облагородить пришедшее в запустении помещение оказалось нетрудно. Не на голых же камнях мне искушать милую и наивную старшую сестрёнку?
Достав из кармашка на поясе блеснувшие золотом часы и, отщёлкнув крышку, с недовольством и капелькой беспокойства смотрю на циферблат.
— Что за непунктуальность? — недовольно буркнув, защёлкиваю крышку и отправляю часы на место. — Надженда тебя испортила, Акаме.
Раздражённо пускаю в камень кладки новый «бублик».
В-вух! — сорвавшись со сложенных пистолетиком указательного и среднего пальцев левой руки, очередной снаряд неторопливо (около пятидесяти метров в секунду) проплыл по воздуху и разбился о стену, практически не оставив следов.
Не впечатляет. С другой стороны, у меня нет склонности к вандализму — молитвенные лавки не считаются, они убраны, чтобы освободить место для кресел, столика, диванчика, горелки-обогревателя и прочего — так что мощной способностью никто в помещении раскидываться не станет. Если бы у меня была мощная способность, которой легко пулять по стенам, конечно. Так-то и «бублики» отдают холодом и онемением в руке. Но чтобы искусственные энерговоды прижились и после операции поверх тонких золотых нитей начали нарастать нормальные каналы, нужно давать на них нагрузку.
Ну да, именно так: оградив Натала от сомнительных экспериментов Пауля, пришлось мне самой добровольно сдаваться на опыты злобному чернокнижнику. А что делать? Чтобы создать каркас будущего энергоканала путём быстрой операции, а не длительных тренировок и медитаций (которые могут и не дать результата), нужно внедрять оба конца нити в малые энергоузлы. Тут-то и вылезла проблема, которая чуть не зарубила всю затею: чтобы имплантат прижился правильно и без побочных эффектов, нужно приживить переходник точно к центру требуемого вторичного энергоузла, причём с первого раза, так как (в отличие от немёртвых) энергетика живых подопытных крайне негативно реагировала на снова и снова повторяющиеся попытки.
Несколько отловленных одарённых, непригодных для перевербовки и применения в качестве чего-то большего, чем экспериментальный материал, показали, что после третьей-пятой провальной попытки малый энергоцентр отмирает, вызывая деструктивные процессы — как в энергетике, так и в физической оболочке. Пострадавшие отправились по камерам, им предстояло послужить материалом для отработки лечения подобных травм — надеюсь, Натал не решит посетить закрытую часть лаборатории, ему такие штуки не нравятся, — а мы с Паулем принялись думать.
По итогу размышлений вышло, что моему миньону пока далеко до настоящего Плетущего Плоть, и для удачного исхода в операции должен участвовать не только алхимик, но и его пациент, который будет направлять и контролировать процесс приживления изнутри. То есть нужен кто-то, заинтересованный в сотрудничестве и способный к тонким манипуляциям. Вот и пришлось жертвовать собой во имя науки и, находясь наполовину в трансе, наполовину на связи с миньоном, выступать одновременно в качестве рентгена, руководителя и ассистента.
Занятное ощущение. Пациент, лёжа на столе, командует хирургу, что и как ему резать. Да ещё и помогает в процессе, орудуя расширителем и зажимом. Угу, почувствуй себя персонажем анекдота.
Неприятно и немного рискованно, но и предполагаемая выгода от полностью завершённого проекта того стоит. Ведь тренировки на полигонах Дворца, совмещённые с изучением работы способностей тейгу Будо и энергетики самого генералиссимуса, показали, что без помощи внешних энергоструктур Адрамелеха так здорово лупить молниями, энергетическими сферами и столбами у старика бы не вышло. А предел мощности у сил Будо действительно высок: совсем уж разрушительные удары он на дворцовом полигоне, по понятным причинам, не демонстрировал — но утверждал, что, поднапрягшись, способен одной атакой уничтожить монстра S-ранга. Или, расфокусировав удар, сровнять с землёй небольшой город.
Силён!
Однако большая часть его внеранговой силы базируется на искусстве управления мощью артефакта, да и духовные оболочки повелителя молний искажены не настолько, как мои. Очевидно, он пришёл к своему могуществу путём, отличным от того, которым шагаю я. Поэтому далеко не факт, что, используя лишь около-ортодоксальные методы, у меня получится перенять часть особенностей и возможностей, присущих больше Адрамелеху, чем его владельцу.
Предоставленные главнокомандующим выписки из дворцового и родового архивов только подтверждали эти выводы, сообщая, что никто из владельцев Яцуфусы не преуспел в тонких манипуляциях с негативной энергией. Устроить вокруг себя шторм хаотично бьющих по окружающим противникам чёрных молний — это запросто, но с чем-то более контролируемым возникали проблемы. Максимум — шарахнуть сорвавшимся с клинка потоком, мощным, но не дальнобойным, а также требующим время на подготовку. Ну или, как предок, имитировать слабое подобие силы Мурасаме, накачав лезвие тёмной силой и выпуская её в ране.
Тоже неплохо, но хочется большего.
Вот и родилась задумка подогнать увиденное/понятое под наши с Яцу особенности, сымитировав часть структур Адрамелеха и его хозяина и создав в собственном теле каркас нужных конструкций. А тут и Пауль загорелся, услышав идею. Так проект зародился, вырос и воплотился за какие-то жалкие одиннадцать дней. Кхм, ладно, это по большей части компиляция уже известного, да и «воплотилось» оно только с левой рукой (да ещё и так, чтобы в случае чего без особых проблем вытащить нити с помощью острой иглы и ругательств). Но если повезёт, то через месяц нити можно будет извлечь, оставив на их месте уже собственные энергоканалы. А через годик, после нескольких новых операций, я буду пускать молнии, словно заправский владыка ситхов. Возможно, даже получится освоить и другие трюки — скажем, самостоятельный полёт.
Или выйдет довести Алмазное Тело до мастерского уровня, или подступиться к метаморфизму, или продвинуть менталистику, или снизить побочные эффекты дальнейшей синхронизации с тейгу… Мечты-мечты.
Так или иначе, со вчерашнего вечера у меня появился такой вот аксессуар. Благо операция по внедрению имплантатов, пусть и болезненная, как и любое грубое вмешательство в энергетическую структуру организма, но при том малоинвазивная: резать руку не пришлось, обошлись рядом проколов и протянутыми сквозь плоть тонкими нитями. Собственно, пока что эффект, хм, не поражал. С другой стороны, те же «бублики» раньше удавалось формировать исключительно в изолированном помещении и при значительном напряжении сил. Ничего, со временем изобрету нечто более опасное, чем «тренировочный» сгусток закрученной энергии — стабильный и достаточно дальнобойный, но практически бесполезный из-за слабой поражающей силы и низкой скорости.
Кстати о Будо: у нас со стариком сложились достаточно приязненные отношения. Не дружба — слишком велика разница в социальном положении и возрасте, отчего откинуть формальность в общении не представлялось возможным — и даже не приятельство, но что-то этакое, эмоционально позитивное, проскакивало. Собственно, благодаря разнице в положении и возрасте генералиссимус не ожидал от набившейся в ученицы убийцы особых подлянок, поэтому чувствовал себя в моём обществе достаточно расслабленно. Да и инцидент с его взбалмошной внучкой в конечном итоге принёс пользу.
Хотя тогда, в первый день во дворце, после того, как тело Стоуна под неодобрительным взглядом генералиссимуса само залезло в предоставленный гроб, а после хмурый Будо выслушал ещё одну не слишком приятную новость, мне показалось, что эта встреча станет для нас последней. Тем более что урок так и не состоялся. Но нет: через день капитан Сайкл, который таки смог выкрутиться и впоследствии стать моим информатором, вновь прибыл на Базу. Так и начались наши, чередующиеся учебными поединками, занятия с хозяином Адрамелеха.
Парадоксально, но обладая большим количеством прямой и побочной родни, а также сонмом подчинённых офицеров, генералиссимус являлся достаточно одиноким человеком, который проводил всё время в работе или на полигоне. Жена его давно умерла, а найти ещё одну женщину, с которой захотелось бы связать себя узами брака — не вышло. Друзья молодости тоже по большей части лежат в могилах или впали в старческий маразм, а заводить новых с возрастом всё сложнее, опыт учит не доверять людям. Родня также не радовала прожившего уже почти целый век повелителя молний. Дурная и высокомерная внучка, увы, не выглядела таким уж исключением на фоне большинства прочих.
Не то чтобы Будо решил выплакаться на моём (не)мужественном плече: дед могуч и суров не только к окружающим, но и к себе. Однако выходка непутёвой родственницы (которая заведовала какими-то делами на южном направлении и кроме моральных потерь от жалоб обладателя попорченной мною физиономии понесла и вполне материальные) дала тему для разговоров. Так, слово за слово, обсуждая опыт столкновения с различными противниками, тейгу, духовную силу и не оправдавших надежды родственников, мы начали общаться. Ну и деэмпатия помогла, хотя не сказать, чтобы эта способность сильно действовала на внерангового одарённого.
Вот из этих бесед, а также сплетен охочего поболтать моего «агента» и получилось выстроить образ. Сайкю, который поручил своей подопечной поближе сойтись с сановным наставником, наверное, был счастлив.
Само собой, искренности в словах моего временного наставника было столько же, сколько и в моих. А я, стараясь говорить правду, дабы не запутать себя ложью, предпочитаю подавать её исключительно в выгодном для себя ключе, что крайне сложно назвать открытостью. Да, пусть Будо и не нравились интриги, но он всё равно, в силу положения, являлся политиком. Соответственно, повелитель молний видел в общении и обучении сильнейшей убийцы Службы разведки некие выгоды, не все из которых мне понятны. Однако, будучи достаточно искренним человеком, громовержец не прятал неприязни под маской приветливости (ну, насколько этот хмурый дядька вообще способен на приветливость) и действительно относился к временной ученице с долей симпатии. Даже смерть генерала Стоуна, который сильно импонировал Будо, не слишком отразилась на его отношении.
«Солдат — это клинок генерала. Только глупец возложит вину на клинок», — так выразился генералиссимус по этому поводу.
Харизматичный старик. Было бы приятно служить под его началом.
Но ничто хорошее не длится вечно, не продлится и моё ученичество. Умер властитель Северного королевства, и его сынок тотчас доказал, что погромы имперских кварталов с диверсиями на принадлежащих нашей стране предприятиях являлись только разминкой. Ещё одно-два занятия — и Будо погрузится в дела, да и мне с теперь уже своей группой предстоит отправиться на миссию. Но не на север (там пока ещё не началась настоящая война), а на восток, примерно в тот регион, где мы с сестрой когда-то родились.
Может быть, если повезёт, удастся отыскать родителей. Пускай они и продали нас с Акаме, но не из жажды наживы, а из нужды и желания дать нам шанс выжить в голодный год. Сестра, наверное, уже и забыла о том, что у неё есть близкие помимо меня и собственноручно прирезанного приёмного отца, но я-то, благодаря промотанной перед глазами жизни, их помню! И желаю увидеть.
Если они ещё живы.
Окинув взглядом аскетичную обстановку, сосредотачиваюсь на одном из курсирующих над церковью разведчиков. В общем-то, мои немёртвые «дроны» запрограммированы подавать сигнал при появлении на горизонте двуногих, но пусть вороны и довольно умные птицы, полной веры им у меня нет. Опыт ошибок, оплаченный несколькими разбившимися разведчиками, помог не угробить ещё одного: вместо того, чтобы перехватывать контроль или лезть в разум птицы со своими командами, нынче я просто подсоединяюсь к её зрению и, аккуратно направляя желания крылатого, подталкиваю описать пару спиралей. До предка мне пока далеко, но, несмотря на сложности с управлением немёртвым вороном и его несколько специфичным зрением, оглядеться более-менее удалось.
Никого.
«Где же тебя носит, вредная и глупая старшая сестра? — мысленно ворчу я. — Неужели что-то случилось?» — на самом деле поводов для тревоги пока нет, до крайнего срока встречи осталось ещё почти три часа. Но несмотря на это, меня всё равно грызло волнение, заставляющее время от времени проверять окружение и, в свою очередь, грызть печеньки.
Чтобы отвлечься, вновь погружаюсь в воспоминания и размышления.
…Насколько хорошо сложились наши взаимоотношения с Будо, настолько же плохими они стали с его роднёй. Напрямую делать гадости протеже министра разведки — мне пришлось пару раз являться на личные доклады, что вызвало определённые выводы у любопытных — и вроде как ученице главнокомандующего недоброжелатели не решились. Пример внучки, которую сняли с должности и понизили во внутриродовой табели, стал наглядным уроком для возможных подражателей схожего уровня интеллекта.
Разумеется, на деле громовержец действовал не из любви к внезапно нарисовавшейся ученице, а просто воспользовался удачным поводом, чтобы почистить верхушку гвардии и начальственные места предприятий рода от заполонивших их некомпетентных родственничков. Последнее, кстати, будило определённые подозрения насчет виновника нашей с ней встречи, несмотря на отрицание и хмурые взгляды этого «прямолинейного вояки» в ответ на пару моих вопросительных намёков. Ну-ну, старик если и не сам направил эту дуру, то точно знал о возможной конфронтации, слишком уж резко он почистил ряды, будто уже имел список «лишних и вредных». Естественно, жертвам чисток на это оказалось наплевать: притеснённым сынкам, доченькам и их любящем родственникам нужна удобная цель для ненависти и они её нашли. В моём лице, да.
И пусть на нечто серьёзное эта шушера никогда не решится, но пакостить косвенно… о-о! Такого числа слухов разной степени пахучести и пикантности не удостаивались и самые заслуженные светские, кхм, пусть будут львицы. В прошлом мире мне-Виктору доводилось слышать «насосала» в адрес успешных и красивых девушек. Вероятно, для некоторой части эти предположения были справедливы. Но как подобное можно провернуть в отношении боевого ранга… нет, такое мне представить не под силу. Впрочем, мнение посторонних, не вызывающих уважения людей меня никогда не заботило, поэтому пересказываемые капитаном Сайклом и ещё парочкой прикормленных служанок сплетни вызывали у их объекта разве что усмешки.
Особенно повеселил тот факт, что подобные слухи ходили и про Эсдес с Онестом. Досужим языкам воистину неведомы ни страх, ни доводы разума!
Кстати о любителях поболтать: тот забавный паренёк, который посредством плясок и частушек ограбил меня на серебрушку, а потом под плотный обед рассказал о поведении революционеров и армейцев в естественной среде центральной Империи, всё-таки попал под крыло моих бандитов. Ну, если быть точнее, то на самом деле не к бандитам, а во вполне приличное заведение — что-то вроде ресторана с площадкой для выступления различных артистов. Эдакая ранняя, ещё не выродившаяся в «место, где танцуют канкан», версия кабаре. Вот там теперь и работают паренёк со своей сестрой. Всё лучше, чем выступать на улице с шансом нарваться на фатальные проблемы (мальчишка) или работать «подавальщицей двойного назначения» в дешёвой таверне и каждый день рисковать подхватить венерическую болячку (его сестра).
Конечно, в масштабах Столицы и даже подотчётных мне и Счетоводу организаций две эти судьбы — словно пыль на ветру, столь же мимолётны и незначительны. Но и мы все, если подумать, такая же пыль. И если нам, детям, ставшим частью Отряда Убийц, не помогли ни до становления пешками Службы разведки, ни после, — это ещё не причина отказываться от стараний стать лучше.
Видимо, проповеди моего первого разумного миньона оказались более действенными, чем представлялось. М-да…
Что касается занятий с Отрядом, то там всё достаточно ровно, без прорывов, но и без заметных проблем. Ребята старательно тренируются по новой системе, задействующей часть ранее неиспользуемых энергоканалов. И понемногу становятся сильнее. Даже Кей Ли взялся за голову и значительно более серьёзно подошёл к тренировкам: видимо, рвение вступившего в группу Ямато и «гибель» Натала оказали на него существенно большее влияние, чем шутник показывал. Или новоявленному второму номеру в Рейтинге не давал покоя растущий разрыв с лидером списка в моём скромном лице? Неважно. Главное — вместо того, чтобы валять дурака, Кей занят делом. Он даже — о, чудо! — взял на себя обязанности моего заместителя.
Впрочем, учитывая, что он больше козырял должностью замкома элитной группы, чем занимался чем-то полезным, ничего из ряда вон не случилось.
Удалось лично познакомиться с доктором Стайлишем. Лучший алхимик Империи в окружении своих очень, хм, «модных», затянутых в латекс (и это несмотря на вполне ощутимый мороз на улице!) живых марионеток заявился прямо на Базу. Хорошо хоть учёный, пусть и любил эпатировать окружающих видом своих помощников и охраны, сам предпочитал носить нормальные костюмы и пальто.
Колоритный персонаж. Самовлюблённый, высокомерный социопат, неоправданно считающий, что учёность и острый ум делают его специалистом в абсолютно всех областях, — но вместе с тем очень хороший профессионал в своей сфере, который, если вообще берётся за работу, всегда делает её наилучшим из возможных образом. Да и сам по себе этот любитель самовосхвалений и словечек превосходной степени довольно забавен. Даже учитывая, что, судя по его эмоциональному фону, значительная часть образа учёного-фрика являлась всего лишь игрой.
Особенно забавно было смотреть на то, как перекашивает физиономии наших офицеров при взгляде на этого персонажа. Нет, не из-за того, что они не любили гомиков, хотя старший инструктор Лос от вида «красавчиков» Стайлиша аж сплюнул. Просто после гибели прошлого главы Базы, с которым Стайлиш дружил, алхимик разорвал отношения с нашим Отрядом. Вернее, он перевёл их в деловую плоскость, но, по сути, сие мало чем отличалось от разрыва: платить настоящую цену за услуги такого специалиста Маркус оказался не в состоянии. Ну да, это вам не символические несколько смертников, которых и я могу без проблем набрать в первой попавшейся тюрьме, если возникнет такое желание. В конечном итоге сие привело к конфликту, который окончился поражением Маркуса и в целом достаточно негативно сказалось на авторитете всего отдела.
Оно и хорошо: пусть лучше глава Базы и привлечённый специалист неприязненно фыркают друг на друга, чем в процессе дружеского общения этот самый специалист случайно обнаружит не совсем живое состояние высокопоставленного миньона. Маловероятно, конечно, но мало ли?
Что до исцеления ребят — выводы Стайлиша ничем принципиально не отличались от тех, которые дал Пауль: полностью вред здоровью не устранить, но снять зависимость и подлатать ребят можно. Правда тут вступали в дело факторы скорости, экономии и качества, где выбрать можно только два из трёх. Естественно, первым приоритетом я и немёртвый Маркус задали качество. По приказу Сайкю группе А требовалось пройти процедуры как можно быстрее или, наоборот, не связываться с ними вовсе (разумеется, мною был выбран первый вариант). А вот остальные ребята будут лечиться не торопясь, по команде в месяц — так, чтобы, пока одна группа находится на реабилитации, остальные могли выполнять задания командования.
Вроде бы победа и безусловный повод для радости. Тем не менее, далеко не все из наших стремились избавиться от необходимости применять стимуляторы и были мне благодарны за добровольно-принудительное лечение. Пусть «лекарство» сокращало срок жизни до нескольких лет, но даваемое им усиление повышало шансы выжить в краткосрочной перспективе. О зависимости забывать тоже не стоит: наркотики делали мир светлее, чем он есть, и не все стремились избавиться от розовых очков гуляющего в крови яда.
Напрямую этого никто не говорил, но оно и по глазам видно.
Пришлось заказать у Стайлиша партию относительно безвредных антидепрессантов и с поддержкой Акиры разворачивать среди рядовых убийц целую агитационную компанию против проклятых наркотиков. Ну, и авторитетом первой в Рейтинге, ставшей ко всему прочему офицером, надавить тоже довелось. Конечно, хватило бы и приказа от Маркуса, но лучше потратить немного сил и времени, дабы объяснить, что снижение боеспособности в ближней перспективе компенсируется заметным ускорением роста силы от тренировок, чем бороться с тихим саботажем новой «дурной инициативы» начальства, к которому в шутку стали относить и меня.
Пока что процедуру очистки прошли только ребята из моей группы и, судя по их виду, антидепрессанты и восстанавливающие препараты вполне благотворно влияют на реабилитацию. Даже шуточки Кей Ли остались на прежнем уровне дурацкости. Мне тоже пришлось обследоваться, но лечения моя персона, разумеется, не требовала. Ненужных вопросов после раскрытия сего факта также не возникло. Не зря же я сливала Сайкю информацию о некоторых особенностях негативной энергии Яцу?
Хотя Стайлиш по результатам поверхностных исследований не на шутку возбудился, настойчиво предлагая пройти углублённую версию обследования. Что-то в моём теле сильно заинтересовало учёного. Из взбудораженного бормотания мужчины удалось понять не слишком многое, но вроде бы состояние организма не соответствовало предполагаемому. Последствия от начала слияния с тейгу? Может быть. Уже прошло полгода, а мой рост не увеличился и на полсантиметра, да и фигура не изменилась. Не то чтобы мне хотелось обзавестись неудобной и мешающей в бою большой грудью вместо нынешней «единички», но странно это. Да и прибавить в росте не помешало бы, а то Яцуфуса несколько длинновата для моей комплекции.
Нужно потом, как появится время, напрячь с обследованиями уже своего алхимика. Иммигрант из Западного государства или, как говорит он сам, Западного Союза хоть и поглядывал с почти таким же голодным интересом исследователя, как Стайлиш, но, в отличие от имперского алхимика, он управляем. В случае чего я, даже находясь без сознания, могу контролировать миньона и его порывы из состояния глубокого транса. А вот что натворит с моим драгоценным телом Стайлиш — зависит только от самого увлекающегося учёного.
Если бы не привычка к общению с Паулем, настойчивое внимание «доктора-стиляги», а также различные «конфетки» в виде «очень-очень интересных модификаций», которыми меня заманивали в тёмную лабораторию, могли напрочь отвратить от любого возможного сотрудничества. Однако, понимая образ мыслей подобного типажа людей, вожделенный объект исследований сослался на занятость, пообещав зайти как-нибудь потом, не забыв проявить восхищение и заинтересованность искусством учёного. Падкий на лесть Стайлиш обещал всё показать и рассказать, даже грозился поделиться литературой для начинающих… после плотного обследования.
Быть может, позже, когда он успокоится, у нас получится наладить обоюдовыгодные отношения.
С новой комиссией из центрального управления тоже удалось справиться, хотя это оказалось непросто и потребовало массу нервов и времени. М-да… Проверяющие не обошли вниманием ни «смерть» Натала, ни потерю шингу, ни прочие большие и малые, надуманные и не очень прегрешения. Да и цеплялись они не только к офицерам, персоналу и рядовым убийцам с лихвой хватило внимания. Пусть проверяющие и действовали (вроде как) ради улучшения качества работы Отряда, преследуя свои интересы только во вторую и третью очередь, но от этого не легче. Работать, тренироваться и заниматься своими делами эти ревизоры мешали со страшной силой.
Да и к Маркусу прицепились весьма плотно: как оказалось, у генерала хватает мелких и не слишком грешков. А уж как вцепились в Галахада, назначенного на замену Клауса! Уродцы явно собирались повесить на него все многочисленные грехи жирного предшественника. Чуть не выпихнули моего агента с поста! Вот это было бы фиаско! Пришлось Маркусу приглашать их на дружескую партию в карты и проигрывать потерявшим берега проверяющим кучу золота.
Моего золота!
Теперь я прекрасно понимаю главу Базы и те раздражённо-неприязненные взгляды, которые он кидал на свою излишне высунувшуюся и говорливую подчинённую. Нет уж! В следующий раз перед начальством стоит держать язык за зубами, а если спросят — хвалить родной отдел. И решать проблемы собственными силами, да.
К счастью, вскоре после того, как мой новоиспечённый миньон «проигрался» в карты, ревизорам поступило распоряжение умерить пыл в отношении главы мед-крыла. Затем им и вовсе приказали сворачиваться, составив более-менее нейтральный отчёт с лейтмотивом «было плохо, но они исправляются». За это стоит благодарить другого высшего офицера разведки, который и повлиял на своего коллегу в министерстве.
С чего бы вдруг за Маркуса вступился другой, старший по должности и гораздо более влиятельный генерал? Всё просто: именно этот генерал курировал мой Синдикат и именно его пытались придавить Доньёку. Ну а Маркус на него вышел (опять же, не без моей направляющей руки) и пообещал помочь в конфликте взамен на несколько необременительных услуг. Таким образом, убийцы Отряда выполнили несколько неопасных, но временами достаточно нудных заданий, направленных на создание провокаций, добычу информации и устранение указанных лиц, а наш новый друг помог разобраться с комиссией и поделился кое-какой любопытной информацией. Также влиятельный разведчик обещал оказывать Маркусу и его доверенному помощнику (да-да, именно тому, который мой агент) помощь в прочих вопросах.
Ко взаимной выгоде, конечно.
Часть стоимости оказанных Отрядом услуг миньону предлагали взять деньгами. Вот только услуги дороже денег. Да и зачем нам золото, если Синдикат, владея инсайдерской информацией, и так достаточно успешно конвертировал её в драгоценный металл и имущество? Счетовод и подконтрольная ему организация не слишком наглели, и на самом деле всё обстояло гораздо сложнее, чем можно описать в двух словах. Но в целом финансовая прибыль даже превысила затраты, не говоря уж о полученных связях, информации и прочем полезном.
Кроме коллеги по ведомству, Маркус оказал услуги ещё нескольким аристократам. Ну а что? Раз Отряд Убийц временно стал практически собственностью начинающей повелительницы мёртвых, то глупо не воспользоваться приобретением к своей выгоде. Тем более, что практика «левых» миссий и без меня процветала ещё со времён генерала Билла, а ребятам такие задания, не несущие серьёзной угрозы гибели, вылились в премии и дополнительные дни отдыха на Базе.
Натал со своими подопечными тоже неплохо поработал. Полиция совместно с ударной группой охранного агентства "Щит и Меч" провела операцию по обезвреживанию одной из крупных преступных группировок, ранее пользовавшихся покровительством аристократической «крыши». Теперь у подопечных отставного генерала Ао весьма неплохие отношения с одним из отделений столичных правоохранителей. Да и остальные полицейские будут смотреть на охранников с мечом и щитом на эмблеме с чуть большей симпатией. А дружба с полицией — полезная вещь: сильно упрощает работу в охранном бизнесе и снижает вероятность неприятных эксцессов.
Удачно вышло. Помимо очевидной цели подружиться с полицией, получилось немного подрезать ресурсы Доньёку: атака правоохранительных органов на одну из банд, находящихся под покровительством рода, стала для остальных своеобразным знаком «они ослабли, нападай!». Таким образом, получилось не только пошатнуть позиции недругов, но и создать некоторую нестабильность, в условиях которой будет комфортно развиваться охранному агентству и криминальной части организации. Да и внимание разведки, министерства финансов, вставшего на сторону «притесняемых» аристократов, а также Кокэя, подтянувшегося в помощь своему дружку Досэну (главе минфина) и полиции, наблюдающей за противостоянием вместе с остальными крупными игроками, будет приковано к этим разборкам, а не к небольшим изменениям в кругах легального и нелегального бизнеса.
Молодец Счетовод! Не зря искал возможности и не зря мы работали над их реализацией.
Да и Натал, взявшись за руководство и тренировки своих головорезов, смог избавиться от напавшей на него хандры. Всё же когда тебе приходится сбивать команду из привыкших к другим условиям и методам работы отставников, растерянных изменённых, парочка которых раньше выступала в цирке уродов, кучки деревенских покорителей столицы и прочих личностей схожего толка — тут не до меланхолий. Дела, дела! Кроме того, бороться с бандитами другу понравилось больше, чем выполнять подчас весьма сомнительные миссии от командования Отряда. Хотя это, разумеется, не мешало Наталу критиковать мои методы и пугать бедную некроманси влиянием Яцуфусы, которая-де заставляет стремиться превращать людей в живых марионеток и забавляться, сталкивая врагов лбами.
Пф! Будто я не знаю о факте влияния.
Но вернёмся к нашему взаимодействию с полицейскими. Тут, пожалуй, стоит осветить малую часть предыстории вопроса.
Глава районного отделения имперской полиции давно и прочно враждовал с обнаглевшим от своей неприкасаемости бандитским боссом (какая-то мутная история с погибшим сыном). Но раньше полицейский мог только зло грызть ус и по мелочи портить бизнес недруга, накрывая второстепенные точки хранения оружия, наркотиков и живого товара, а вот после начала драки в верхах… оказался всё равно не способен решительно расправиться с кровником. Увы, но у него в подчинении оказалось слишком мало тех, кто способен испортить здоровье врага, а не собственные штаны в настоящем бою против хорошо вооружённых бойцов и нескольких низкоранговых, но одарённых. Коллеги проявили осторожность и не стали выделять боевую группу для разборок с клевретами оконфузившихся и сдающих позиции, но крайне далёких от краха Доньёку, которые совсем не зря славились своей мстительностью. Ну а подтолкнуть ищущего «мускулы» полицейского в правильную сторону оказалось и вовсе несложно.
Значительной прямой прибыли это не принесло, Синдикат даже не претендовал на освободившуюся территорию — уже нахапанное переварить бы! — но дружить с полицией полезно, да. Другая косвенная польза тоже оказалась вполне заметной.
С остальным в подконтрольных мне организациях всё, увы, не так гладко. Как уже упоминалось, составленная из мозаики захваченных насильственным путём частичек наша, хм, корпорация уже не первую неделю притиралась и билась углами не совсем подходящих друг другу внутренних механизмов. Что поделать? Процесс это не быстрый и не простой. Даже моя помощь в проверке начальственного персонала не всегда срабатывала: парочка самоуверенных придурков искренне верила, что они непризнанные гении — и на этой самой вере с лёгкостью проскользнула сквозь сети моей эмпатии. Стоит ли говорить, какие замечательные подарки принесли «проверенные и надёжные» самоуверенные инициативные идиоты на своих постах? Разумеется, их достаточно оперативно вышвырнули, но означенный прецедент смачно щёлкнул меня по носу и прибавил работы Счетоводу.
Кроме того, продолжалась ротация руководства, новые начальники присматривались к фронту работ и начинали свои перестановки, их подопечные присматривались к начальникам и учились работать по-новому. Старые партнёры поглощённых организаций и предприятий всё так же крутили хвостами, выискивая возможность получить больше и заплатить меньше… а в идеале — совсем не платить, технично кинув компаньона.
В общем, пусть перманентное состояние аврала ушло в прошлое, комфортная колея предсказуемой рутины всё ещё далека.
Из-за данной ситуации, а также законодательства, крайне недружелюбного к необременённым большим количеством денег и связей энтузиастам-изобретателям, несколько потенциально выгодных и недорогих в реализации идей так и остались лежать в столе немёртвого финансиста, ожидая момента, когда всё устаканится. Не получится у меня запустить производства велосипедов или узкоколейных ЖД путей (даже на конной тяге железка позволяет тянуть гораздо более значительные грузы, нежели простая дорога, да и укладывать модульные части полотна можно очень быстро, чуть ли не на выровненный грунт).
А жаль.
Увы и ах, но по словам Счетовода, затея с продажей лицензии — дело заранее обречённое. Хочешь настоящую прибыль, а не подачку в виде должности инженера у хозяина — вкладывайся и организуй собственное производство! Что, учитывая непомерную цену за оформление патента, а также давление от гигантских компаний аристократов и организованного под крылом Онеста концерна более мелких, но зубастых буржуа, для нищего (по меркам промышленников) изобретателя сия затея из разряда невыполнимых. И даже в том случае, если новатору очень повезёт и получится воплотить задумку в виде приносящего прибыль производства — нужно готовиться к тому, что дело попытаются отжать. В нашем случае эти проблемы не так уж и велики, но появление одного или сразу нескольких самостоятельных предприятий по выпуску новинок может привлечь ненужное внимание.
В общем, не в почёте в нынешней Империи созидательный труд.
Разве что идея с централизованной сетью микрокредитования начала приносить прибыль почти сразу. Ну и с элементарной в изготовлении колючей проволокой появились подвижки. Пока идут переговоры с министерством обороны: получив взятку, военные чиновники организовали комиссию. Идея быстровозводимых и недорогих укреплений из колючки и заполняемых землёй контейнеров из «сетки Рабица» — в принципе понравилась штабным генералам, даже несмотря на слабость колючих заграждений перед воинами духа. Хотя поля из закрученной спиралями «путанки» в этом плане относительно неплохи, по крайней мере, против бойцов слабее Адепта: рубить её неудобно, а если сдуру вломиться грудью вперёд, то колючие спиральки наматываются на конечности, резко снижая мобильность и оставляя попавших в ловушку уязвимыми для выстрелов. Но вот жадность Кокэя мешала принятию данного изобретения на вооружение, приходилось тратить время на сбивание цены. А ведь с каждой заказанной армией партии придётся раскошеливаться на откат…
Какое-то неправильное у меня получается прогрессорство. Мало того, что «изобретения» сомнительные, так ещё приходится обогащать одного из самых заслуженных кандидатов на устранение. Для полного счастья осталось принести в этот мир концепцию финансовых пирамид.
С персоналом моего домика тоже не слишком-то складывалось. Бандиты пусть и буквально вылизали здание, очистив его от любых следов пребывания своих склонных к вандализму коллег, а также обставили комнаты качественной и красивой мебелью, даже с некоторым перебором (кресла и диван у меня именно от них) — но вот расползшиеся слухи прочно отвращали от моего логова всю стоящую прислугу. У полиции претензий нет, местные бандюганы чуть ли не посты по границам квартала выставили, чтобы, не дай боги, какие-нибудь хулиганы не обидели проживающую в нём добрую волшебницу с длинным мечом. Да только репутация среди местных у меня стала не очень хорошей.
Пф! Будто несколько побитых и порезанных бандитов превращают меня в кровожадное чудовище. У-у, вот только попадись мне эти сплетники!
В общем, пока приходится обходиться без штата поваров и кондитеров. Обычные служанки тоже не так чтобы выстраиваются в очередь — даже несмотря на обещанный двойной оклад. Собственно, учитывая множество заполонивших столичные улицы беженцев, из них можно навербовать горняшек на любой вкус, но мне желательно получить профессиональных, не склонных к болтовне и клептомании слуг, а не непонятно кого.
Впрочем, непонятно кого несложно встретить и среди профессионалов: парочка собеседований с претендентами не дадут соврать. Счетовода к этой проблеме привлекать не хотелось, бедный миньон и так нагружен сверх всякой меры. Да и бросать ниточки прямых связей с Синдикатом и его дочерними организациями ради такой мелочи — порочная практика. Пока что у меня работают всего двое: ответственная за стирку, уборку и прочее молодая служанка и крепкий мужчина, который занимается требующими физической силы делами, а также выполняет роль сторожа. Оба работника встретились и поступили ко мне на работу практически случайно; и, что печально, оба не слишком хороши в кулинарии. Хотя Одри — та самая молодая служанка — подаёт некоторые надежды, посещая один из близлежащих ресторанов, где она в свободное время подвизалась в качестве ученицы местного шефа.
И с миньоном-разведчиком как-то тоже не складывается: чёртов Сайкю устранил, арестовал или вытеснил из Столицы всех квалифицированных, а значит, и потенциально опасных коллег из Тайной полиции или старой гвардии Службы разведки. Ну, или данные пенсионеры качественно шифруются, что тоже вероятно. Можно поискать среди представителей полиции обычной, но у них несколько иная специфика работы.
Ничего, со временем кого-нибудь найдём.
С поиском карманных революционеров и террористов тоже всё сложно. Там сплошь либо горячие головы-идеалисты, которые отправляются в тюрьму или в землю после первой (зачастую неудачной) акции, либо параноидальные профи со своими хозяевами в РА, либо мутные личности со связями с заграничной или имперской разведкой. По всему получалось, что взять под контроль готовую группу скорее всего не получится. Если хочу таковую заиметь, придётся создавать с нуля. Причём без гарантий, что в неё не просочатся те самые параноидальные профи и мутные заграничные шпионы.
— Работай, работай, работай: *
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом,
Под праздник — другим будет сладко,
Другой твои песни споет,
С другими лихая убийца
Пойдет, подбочась, в хоровод, — с мрачноватой иронией декламирую себе под нос часть переведённого на имперский стихотворения.
/Александр Блок «Работай, работай, работай…». В оригинале вместо «убийцы» выступает «солдатка» — жена рекрутированного на долгие годы солдата./
Насчёт «долгого и честного труда» это тоже ирония, но в остальном и впрямь складывалось такое чувство, что чем больше я суечусь, тем больше дел наваливается сверху. И ведь со всеми отчётами нужно как минимум ознакомиться, вникнуть, что думают по этому поводу миньоны и их подчинённые, сделать собственные выводы, а затем вернуть отчёты со своим одобрением, неодобрением или корректировками. И ладно бы ради денег! Но нет, я их даже не вижу. Да и не нужно мне много золота — считай, на общественных началах работаю. А ведь теперь, помимо прочего, приходится составлять документацию и как командиру собственной группы, и как заместителю главного инструктора по боевой подготовке Отряда…
Ненавижу работу с бумажками! Если бы не способность разгонять сознание и печатная машинка, которой я пользуюсь под ускорением — одну несчастную девочку-волшебницу под ними бы уже похоронили. Дошло до того, что будущая дальняя миссия воспринимается едва ли не путёвкой на курорт! А ведь это только начало…
Рука, собиравшаяся поднести ко рту вкусняшку, призванную заглушить горечь осознания, на мгновение дрогнула: от одной из марионеток пришёл сигнал, который вскоре повторили и две её товарки. Пройдя по нити духовной связи, сознание соединилось с разумом крылатого разведчика, заметившего двуногого.
Стоило переварить увиденное, как всё мысленное брюзжание мигом исчезло из головы, сменившись яркой вспышкой радости.
— Сестра, наконец-то!
* * *
Акаме легко двигалась между деревьев, привычно перепрыгивая встреченные сугробы, а после сменившие их расщелины и острые выступы горного склона. Девушка с детства росла рядом с лесом и горами, поэтому большая (и самая счастливая) часть её жизни прошла именно там. Стоило ли удивляться тому, что черноволосая фигурка в сером плаще скользила вперёд, словно невесомая тень — стремительно и почти не оставляя следов?
Сердце учащённо билось в груди: она скоро встретится с сестрой! Ещё не так давно, когда она, оставив Куроме, с боем уходила из когтей Империи, девушка с горечью осознавала, что больше не сможет увидеть свою самую милую на свете младшую сестрёнку. А если даже сможет — это будет встреча двух врагов. Акаме тяжело переживала их разлуку. И тем радостнее стало на сердце, когда она узнала, что Куроме желает увидеться для разговора. Пусть Булат, вновь и вновь пересказывая подробности их встречи, упоминал о весьма недоверчивом и прохладном отношении Куроме к их борьбе за народное благо, но Акаме была уверена, что, как старшая сестра, найдёт аргументы.
Они вновь воссоединятся и, как в старые времена, продолжат сражаться бок о бок для того, чтобы вместе уничтожить прогнившую Империю и создать новое, справедливое государство!
Завершив подъём, она увидела вырисовывающиеся в нескольких сотнях метров островерхие шпили и, прибавив скорость, устремилась к каменному строению. Там уже ждала появившаяся в проходе фигурка сестры, что неторопливо зашагала ей навстречу.
Не сговариваясь, убийцы остановились на расстоянии в полшага большем, чем мог дотянуться клинок. Молча застыли друг напротив друга: превратившаяся в красивую девушку старшая сестра — и оставшаяся с виду почти ребёнком младшая. Алые, словно свежая артериальная кровь, очи встретились со своим отражением цвета грозового неба.
«Здравствуй, Куроме», — промолчала Акаме.
«Здравствуй, сестрёнка», — последовал такой же безмолвный ответ.
«Я очень скучала», — чуть опустила взгляд Алоглазая
«Я тоже, сестра. Мне было больно оставаться одной… брошенной… снова».
«Прости».
«Прощаю. Я люблю тебя», — сделала шаг вперёд младшая девочка.
«Я тоже, Куроме», — Акаме встретилась с сестрой посередине пути и крепко-крепко её обняла.
Так, чувствуя тёплое дыхание на своей шее, вдыхая аромат волос сестры, Акаме простояла неопределённое количество времени, которое для них двоих словно перестало существовать.
— Не хочу тебя отпускать, — шмыгнула носом Куроме.
— Я тоже, — сморгнув жжение в глазах, ответила Акаме, крепче сжав хрупкие плечи. — Будь со мной… с нами… мы сможем тебе помочь.
Произнеся эти слова, Алоглазая ощутила, что они разбили их с сестрой единение. Куроме продолжала её обнимать, но уже не так, как прежде.
— Вы? — не поднимая головы, сестра насмешливо и как-то незнакомо фыркнула.
— Да! — Уверенно ответила Акаме. — Я с самого начала договорилась с Наджендой, что буду действовать по своему усмотрению, если дело коснётся тебя, — с жаром сказала она. — Командир поможет нам…
— Хватит, сестра, — похолодевшим тоном, в котором снова явственно прозвучали незнакомые нотки, произнесла Куроме и отстранилась, разрывая объятья. — Давай об этом потом, — голос снова потеплел. — Не будем портить себе аппетит разговорами о политике, — темноглазая убийца кривовато усмехнулась в непривычной для неё манере.
«Что же с тобой случилось, сестра?» — чувствуя, как сжалось сердце, подумала Акаме. Однако она была достаточно близка со своей младшей родственницей, чтобы суметь прочесть за насмешкой на лице горечь, обиду и нежелание бередить старую рану раньше времени.
— Хорошо, — несколько поспешно произнесла она вслух.
— Тогда пошли, сестрёнка, — улыбка Куроме стала почти такой же милой, как было до их расставания.
Почти…
* * *
— Как тебе? — спросила гостеприимная хозяйка, широким жестом продемонстрировав красивые кресла, диван и столик с небольшим мешочком сладостей на нём.
«Мало», — было первой мыслью в её голове. Но оторвавшись от слишком маленького мешочка с едой, хозяйка Мурасаме всё же оценила явно неуместную здесь мебель, затем осмотрела следы перестановок и уборки.
— Это ты сделала? — удивлённо спросила она, сев на диван рядом с сестрой.
— Ага! — довольная реакцией, отозвалась Куроме. — Ну, на самом деле работали марионетки, а я командовала, — поправила себя некромантка. — Но они — часть моей силы, а значит и прибиралась — я. Разве Яцуфуса не классная?
Акаме промолчала. На её лицо наползло отстранённое выражение.
— Пф! — фыркнула младшая девушка, от которой не укрылись спрятавшиеся за безучастной маской эмоции. — Сильная старшая сестра боится мертвецов! Тебе должно быть стыдно, Акаме.
— Я не боюсь, но осквернять мёртвых…
— …Ничем не хуже, чем убивать души, — продолжила Куроме, ущипнув её за щёку. — Для постороннего мы обе — чудовища, поэтому не будь такой серьёзной. Я хочу снова увидеть, как ты улыбаешься, моя любимая старшая сестрёнка!
— Ты изменилась, Куроме, — констатировала Акаме. Тем не менее, несмотря на спокойный тон голоса, её лицо и впрямь тронула лёгкая улыбка.
— Угу… я знаю.
«И ты сама понимаешь, почему», — словно наяву услышала она подкинутый собственным разумом молчаливый упрёк.
Девушка опустила глаза, улыбка ушла с её уст. Она до сих пор корила себя за то, что у неё не хватило сил забрать свою самую милую на свете младшую сестрёнку у Империи. Это она, её слабость и недальновидность виноваты в страданиях самого близкого человека. Она обязана её спасти!
— Акаме, хватит грустить, — легонько толкнув её в бок, Куроме протянула девушке печеньку. — Смотри, я покажу тебе истинную силу Яцуфусы. Ты точно передумаешь и назовёшь её классной! Только, хи-хи, не подавись от зависти!
Откусив от угощения, Акаме молча прижала сестру к себе. Ей не нравилась Яцуфуса, но она понимала, что смертоносное совершенство Мурасаме может показаться не менее жутким — её товарищи из Ночного Рейда не дадут соврать. Во многом сила артефакта Куроме казалась для неё отталкивающей из-за их с Акаме взаимной несовместимости.
Сестра, явно красуясь, одним пальчиком коснулась рукояти прислонённого к подлокотнику меча и патетично провещала:
— Яцуфуса: бесконечная кладовая вкусняшек!
Повинуясь словам, перед их диваном материализовалась очень высокая и крепко сбитая фигура в белой одежде и поварском колпаке. Перед выряженным в мгновенно узнаваемый костюм изменённым-приматом (или сестра нарядила монстра?) также появилась пара трёхэтажных столиков на колёсах, чьи полки занимали полусферические металлические колпаки.
— Это обезьяна-повар? — недоумённо проговорила Акаме, повернув голову к сестре и странно на неё посмотрев.
— Нет. Эйпман не умеет готовить вкусняшки. Зато он может их носить. Да, Эйпман?
— Ук! — отозвался крупный примат и поднял самый большой колпак.
«Мясо!» — мрачные мысли моментально вымело из головы.
В ноздри ударил восхитительный аромат жаркого, распространяемый запечённым поросёнком. Ещё один колпак скрывал упитанную утку, а следующий — отбивные. Всё это великолепие курилось паром свежеприготовленной пищи и источало поистине умопомрачительные запахи.
А ведь большая часть так и осталась укрытой под колпаками!
— Заметь, я заказала всё это ещё вчера, но блюда остались такими же свежими, как только-только с плиты. Как тебе сила моей козырной карты? Готова признать великолепие Яцуфусы?
— Я была несправедлива к твоему мечу, — сглотнула Акаме, не отрывая вожделеющего взгляда от яств. — Яцуфуса… очень полезный тейгу, — наконец произнесла обладательница проклятого клинка и бездонного желудка, который громко крякнул в подтверждение слов хозяйки. Всё же ей пришлось пропустить второй завтрак, и теперь организм требовал своего.
— То-то же! — самодовольно усмехнулась Куроме. — А теперь давай есть. Ну и, если хочешь пить, там внизу стоят бутылки с вином и соком.
* * *
Утолив первый голод, они с сестрой замедлили стремительный процесс уничтожения пищи, разбавив трапезу беседой. Обе старались деликатно не затрагивать скользкие моменты, общаясь, словно после обычной достаточно длинной разлуки.
Акаме рассказала о цветении редчайшего цветка, распустившего свои многометровые лепестки на одной из скал, о своей охоте на вкусных монстров — наземных, летающих и водоплавающих, о различных забавных случаях, которые с ней произошли.
Куроме тоже поделилась занимательными эпизодами из жизни: поведала о поездке на юг и дегустации различных местных деликатесов, о своём знакомстве с незадачливой певицей, которая научила её играть на гитаре, похвасталась своим ученичеством у старика Будо и полученным в храме Коукен боевым рангом.
Впрочем, о последнем упоминалось вскользь: убийцы, оказавшиеся по разные стороны баррикад, старались не касаться тем, связанных с профессиональной деятельностью.
— Хочешь сладких ягодок, сестра? — внезапно спросила у неё Куроме.
Акаме, разомлевшая от съеденного, только коротко кивнула, не обратив внимания на странные нотки в голосе темноглазой убийцы.
Танцевальным движением покинув диван, девушка склонилась к нижней полке одного из столиков и извлекла оттуда стеклянную ёмкость с доставленным из тёплых провинций лакомством.
— Нет-нет! — хитро блеснув глазами, отдёрнула она свою ношу от потянувшейся к ней Акаме, — я сама тебя покормлю.
— Зачем? — со своим извечно невозмутимым выражением на лице, поинтересовалась Алоглазая.
— Потому что мне хочется угостить любимую старшую сестрёнку… сладеньким?
Встав перед Акаме, Куроме приблизилась к ней и, разведя ноги, оседлала её колени, стиснув те своими бёдрами. Младшая девочка улыбнулась, посмотрев старшей в глаза и, подхватив крупную красную ягоду, поднесла к её лицу.
— Открой ротик, сестрёнка, — произнесла Куроме, проведя угощением по её губам. Пальцы чуть сдавили плод, и лопнувшая кожица пропустила немного сока.
Она приоткрыла уста, и туда тут же скользнула сочная, сладкая вкусность с лёгкой кислинкой. Продолжающая улыбаться Куроме, эротично облизнула свои, освобождённые от сладкого груза пальцы. Акаме постаралась подавить накатывающее возбуждение.
Ещё до того, как они с сестрой столкнулись в южном Храме-гробнице, алоглазая убийца грезила о встрече. И иногда эти фантазии заходили дальше родственных объятий. Она понимала, что это неправильно, поэтому старалась не слишком погружаться в… эти образы. Да и Куроме никогда не давала поводов заподозрить себя в более чем сестринских чувствах. Но всё равно, после их воссоединения Акаме всегда принимала ванну только с сестрой и по-настоящему сладко спала, лишь обнимая её. Сейчас поведение Куроме напоминало заигрывания Мэры Оарбург или заскучавшей Леоне, но социально неопытная убийца растерялась, не понимая чужих мотивов.
Может быть, ей просто выражают свою привязанность? Некоторые люди ведь кормят животных с рук, верно?
Пусть отец обучал Элитную Семёрку принципам социальных взаимодействий, а неподалёку от их жилища находилась деревня (как потом выяснилось, не совсем настоящая), но Акаме всегда больше нравилось проводить время за тренировками или охотой на различных монстров, чем общаясь с селянами. Поэтому даже приёмный отец иногда называл её дикаркой.
Мысли девушки прервала очередная ягода, скользнувшая ей в рот и разгулявшиеся пальцы второй, свободной от угощения руки Куроме.
— Сестра, что ты делаешь? — спросила Акаме с малоэмоциональным выражением на лице, призванным скрыть истинные чувства.
Впрочем, проступивший румянец выдавал её с головой.
— Кормлю тебя вкусняшками, конечно, — улыбнулась юная убийца и, вспомнив другую девушку, с которой они играли в подобную игру, тихо хихикнула, ухватив очередную ягодку, — Ты, кстати, подросла, — ладонь, легонько сжавшаяся на груди, показала, о росте каких именно мест говорила темноглазая. — Сделай «ам», сестрёнка, — сказала Куроме, поёрзав на её коленях. — Шаловливые пальцы другой руки не забывали скользить по изгибам тела Алоглазой, как бы невзначай расстегивая пуговицы блузки, а потом проказливая конечность и вовсе проникла за спину девушки, ловким движением пальцев разомкнув бюстгальтер.
— М-м! — открывшая было рот Акаме, получила новую ягоду, которую, дабы не показать смущения, принялась сосредоточенно пережёвывать.
— Какие аппетитные! Тебе ведь тоже приятно, Акаме? — проделки сестры, которая начала играть с её обнажившейся грудью, стали настолько двусмысленными, что обернулись во вполне однозначные действия даже для такого человека, как хозяйка Мурасаме.
— Да… — сглотнув выдохнула девушка. — Но ведь ты говорила, что хочешь найти, того, кого будешь любить всем сердцем, — алоглазая убийца вспомнила их давний, несколько её огорчивший разговор.
— Хи-хи, ты так забавно смущаешься, — наклонившись, жарко прошептала Куроме ей на ухо. Младшая девушка немного отстранилась, её рука мягко прошлась по щеке сестры, мазнула по губам, скользнула по вставшему торчком соску и опустилась ниже… — После того, как мы расстались, я поняла, что смогу любить всем сердцем только тебя, глупая старшая сестра.
— Но разве это не… ах-х! — бесстыдные пальчики коварно атаковали зазевавшуюся «добычу», заставив её мгновенно капитулировать.
— Я вижу, что ты хочешь этого не меньше меня, поэтому помолчи — и дай себя поцеловать…
* * *
Напитанный духовной силой металл артефактных клинков сталкивался с чудовищной силой и скоростью, порождая плазменные вспышки.
Удар-удар-удар! Взрыв отправленного в противницу и разбитого на кусочки шрапнели столика, обращённое в облако набивки и древесных осколков кресло —…и две убийцы, разорвав дистанцию, выходят из ускорения.
— Глупая старшая сестра! — насмешливо выдыхаю я. — Думаешь, если кончились слова, сможешь добиться своего силой? — губы кривятся в саркастичной усмешке.
— Да, — лицо стоящей напротив упёртой и не желающей думать «борцуньи за всё хорошее против всего плохого» раздражающе спокойно. — Если будет нужно, я спасу тебя силой, — в голосе этой… революционерки чувствовалась непоколебимая уверенность в своей правоте.
— Эта одноглазая тварь задурила тебе голову!
— Нет. Это тебя обманывают, Куроме. Империя погубит тебя и всех, кого сможет утащить. Сайкю тебе лжёт, он хочет тебя использовать!
— Использовать? Меня? Да я сама сделаю из них всех своих кукол!
— Нет, сестра. Ты хоть знаешь, на что пошли премьер-министр со своим кабинетом, чтобы избавиться от любого кто смеет идти против их идеологии? Ты сама утверждаешь, что мы всего лишь инструменты для высшего руководства. Командир говорит, что наша самая важная задача — устранить прогнившую верхушку, после этого мы…
То, как Акаме выцепила из моих речей лишь удобные для себя кусочки, ввело едва ли не в бешенство. Да, как сестра молчала о делах Ночного Рейда, так и я не спешила делиться информацией о подконтрольных мне организациях, связях в верхах и превращённом в марионетку Маркусе, но ведь и без того сказано более чем достаточно, чтобы не пытаться меня «спасать»! Как можно быть такой непрошибаемой?!
Глупая старшая сестра!
— …Разрушите вертикаль власти, обречёте страну на гражданскую войну, а её жителей на смерть от рук бандитов и лап расплодившихся монстров, — продолжаю фразу сестры. — Обе стороны будут тянуть средства из твоего обожаемого народа и обе же начнут его уничтожать. Ради чего?
— Нет! Никто не хочет устраивать войну! Мы обойдемся без лишней крови!
— Не веришь, что так будет? — иронично улыбаюсь, глядя на раскрасневшуюся от эмоций собеседницу. — Или не хочешь верить? А если я права? Что сможешь сделать конкретно ты, если захочешь это изменить? Даже сейчас у меня на порядок больше рычагов влияния, чем у тебя, Акаме! Ты сменила сторону, но ты — до сих пор лишь ни на что не влияющая пешка. Какой смысл бороться с существующим порядком, если новый будешь устанавливать не ты?!
— Сайкю и Онест задурили тебе голову! Революция сражается ради защиты невинных! — уже более громким тоном повторила Акаме. — А самоочищение и изменение изнутри — это мираж!
— Ха-ха-ха, это у тебя в голове мираж! Сейчас Я вколочу в Твою забитую революционными бреднями голову немного мозгов! — восклицаю перед тем, как сорваться в атаку.
Мурасаме вновь сошёлся с Яцуфусой. Клинки сталкивались друг с другом и порой проносились в опасной близости от тел, но ранений никто из поединщиц не получил. Ни я, ни Акаме не стремились убить оппонентку, поэтому сестра подавила извечный голод своего тейгу, а я не призывала марионеток. Пусть мы не сдерживали удары — это стало бы оскорблением, но… но мы и не выкладывались на полную. Яцуфуса (как, вероятно, и Мурасаме сестры) будила у своей хозяйки желание уничтожить враждебного тейгуюзера. Однако, несмотря на размолвку, мы обе подавляли это навязанное чувство и сражались, стремясь одержать победу демонстрацией превосходящей силы и мастерства, а не убийством.
В некоторой степени эту схватку можно назвать продолжением беседы, где каждая пыталась доказать другой свою правоту…
Безуспешно.
«Проклятье! И почему всё обязано вылиться в драку?» — пронеслось в голове, когда мы с Акаме вновь остановились посреди разгромленного помещения, буравя друг друга взглядами.
…Начиналось всё довольно невинно: мы с Акаме, обнявшись, лежали на диванчике, согревая друг друга теплом своих тел. И вот на этой светлой ноте ей пришла в голову идея, что сейчас хороший момент для склонения младшей сестры к противоестественным вещам. Любимая родственница почти дословно пересказала мне революционную агитку — неужели специально заучивала? — а потом, после парочки заданных насмешливым тоном каверзных вопросов, вроде пожелания услышать программу построения светлого будущего от партии революционеров, сбилась и пересела на знакомого конька о плохой Империи.
Ну да — откуда ей знать о том, как и какими методами вожаки Революционной Армии собираются решать проблемы страны? Ведь они по большей части ничего, кроме хотелок и проклятий (стоит признать — справедливых) в сторону действующей власти так и не родили! Отсутствие хотя бы тезисной единой программы уже многое говорило о сплочённости в рядах РА, где чуть ли не каждый лидер мелкой партии имел свои взгляды на «светлое будущее Империи». Что касается «тёмного настоящего», то не сестре, немного замаравшей руки и ужаснувшейся увиденному, рассказывать об этом одной из Отряда Убийц, который занимался слишком грязными и сомнительными для Элитной Семёрки вещами.
Нынешнее правительство нравилось мне ничуть не больше чем Акаме, однако, близко работая с мятежниками и их покровителями, я прекрасно понимала: если откинуть идеалистов вроде самой Акаме или покинувшего меня лысого Кенты — эта публика мало чем отличается от той, что правит сейчас. Такие же охочие до денег и власти хищники, которым по большей части плевать на проблемы тех, за счёт кого они существуют.
Просто в силу своей слабости мятежники вынуждены носить маску борцов за интересы народа, чтобы этот самый народ, словно бездумное стадо, послушно устремился на бойню будущей войны, и своими телами вымостил «пастухам» путь к власти.
«Глас народа взывает», «Империя требует», «общество хочет»… всё это ненастоящие желания фиктивных субъектов. У общества нет собственной, сосредоточенной разумной воли, а все требования от лица народных масс, страны или нации — маски, предназначенные для доверчивых частей этих самых масс. А за благообразными ликами неизбежно скрываются уста и лица куда менее абстрактных и симпатичных людей, со своими эгоистичными планами, кардинально отличающимися от лозунгов.
Что-то вроде этого сестра и услышала в ответ на свои слова. И пускай моя речь оперировала фактами и построенными на их основе выводами, под влиянием раздражения факты подбирались мной наиболее грязные и выпуклые, а выводы тяготели к крайним суждениям. Ну а обвинять (пусть даже справедливо) неких политических лидеров в присутствии их сторонника и в предыдущем мире было чревато яростным отрицанием «наветов» с последующей ссорой. Распалившись, сестра открыто назвала меня жертвой гипнотических устройств (похоже, не стоило говорить Булату о гипноиндукторах), а тех мятежников, которых удалось допросить — предателями и хитрыми «попутчиками», от которых Революция очистится после победы.
Угу, самоочищение Империи — мираж для глупцов, но революционное движение — это, конечно, совсем другое!
Даже, как мне казалось, неотразимый аргумент о сфабрикованных заказах от «страдающего народа», почему-то имеющего сотни золотых на оплату убийц Ночного Рейда, разбился о суровую реальность в лице сестры, упорно желающей верить в свои убеждения вопреки всему. Тут я невольно (и косвенно) сыграла против себя же. Потому что начавший с моей подачи копать и наткнувшийся на несоответствия, Булат обратил на себя внимание Одноглазой. А та вместо того, чтобы отпираться, собрала всех рейдовцев и провела «честную беседу», где в числе прочего заявила, что это Революционная Армия помогает бедным-несчастным народным страдальцам выйти на Рейд, а также даёт им денег. Странное объяснение, но Акаме и остальные ему поверили.
Не из-за правдоподобия. Просто потому, что очень, очень хотели верить.
Глава Рейда также повинилась, что люди из РА оказывают помощь не всем, а только пострадавшим от действий фигур, не устраивающих самих мятежников, и вообще некоторые революционные лидеры во многом преследуют сугубо свои интересы. Но уж те люди, которые обращались к Ночному Рейду — действительно пострадали, она проверяла.
Все в грязи, одна Надженда в белом!
Стоит признать: несмотря на мою предвзятость в отношении похитительницы чужих сестрёнок, Надженда владела словом на гораздо более высоком уровне, нежели я. Да и нарушившие план беседы эмоции не помогали отстоять своё мнение, а использовать деэмпатию на любимой сестре мне не хотелось. К тому же в нынешней ситуации она просто не сработала бы.
А в итоге всё свелось к взаимным обвинениям в глупости и последующей схватке.
…Всё же в классической дипломатии, не подкреплённой угрозой расправы или трюками вроде деэмпатии, я — так себе. С другой стороны, у меня с самого начала не было надежды на полный успех. Наша с сестрой перепалка и короткая схватка — это далеко не провал, а простая попытка определить старшинство по праву силы. Всё же бытие воином духа, кроме множества приятных бонусов, налагает некоторые подчас сомнительные особенности, вроде постоянного желания разрешать конфликты через силу или её демонстрацию.
Может, хоть теперь удастся спокойно поговорить? Когда мы доказали паритет во владении оружием и духовной силой?
— Твой стиль поменялся, Куроме, — прервала сестра наш молчаливый поединок взглядов. — И ты стала сильнее.
Пожимаю плечами.
— Я много тренировалась и изменила под себя некоторые движения. Теперь мы — Элитная группа, чтобы выжить, приходится соответствовать. Так что у тебя не получится меня оглушить и утащить в свою пещеру, — насмешливо искривив губы, припоминаю некогда знатно разозливший меня эпизод во время побега сестры.
— Я хотела спасти тебя…
Устало выдыхаю.
— А я хочу спасти ребят. Ты ведь тоже их помнишь, глупая старшая сестра? Почти три года назад нас было сто человек, а теперь осталось меньше сорока. Я слишком устала бессильно смотреть на смерти друзей, чтобы бросить оставшихся на произвол судьбы.
Акаме опустила глаза.
— Но ведь они тоже могут перейти на сторону революции, — слова прозвучали столь неуверенно, что утверждение почти превратилось в вопрос.
— Ты правда думаешь, что всё так просто? Мятежники ненавидят Отряд Убийц. Даже если они и примут ребят, то не позволят остаться вместе. Нас раздёргают по отделениям и станут использовать ничуть не бережнее, чем офицеры Империи. Скорее наоборот — станут затыкать любые вонючие дыры, если не хуже. Это не говоря о сомнительных целях и методах вашей, пха, революции.
Сестра нахмурилась и чуть изменила стойку, будто готовясь к очередной попытке отстоять своё мнение в новой схватке. Но я не собиралась ей потакать.
— Хватит. Так мы ничего не добьёмся, только поубиваем друг друга. Я не хочу тебя убивать, Акаме, не для того столько тебя ждала, — и Яцуфуса отправляется в ножны одним решительным жестом.
Признаться, моё нежелание продолжать поединок являлось следствием не только вспышки миролюбия, но и пониманием того факта, что навык форсажа, который позволил противостоять сестре на равных, потихоньку приближается к опасной черте. А у нас с ней действительно не бой насмерть, чтобы пренебречь последствиями и биться до конца.
— Я тоже не хочу твоей смерти, Куроме, — признала любимая упрямица, после некоторого промедления последовавшая моему примеру. — Ты сильно изменилась. Раньше в тебе не было столько недоверчивости, яда и злости.
— После твоего ухода пришлось заняться самообразованием, многое обдумать и переосмыслить, — отвечаю, дёрнув уголком рта в чём-то среднем между насмешкой и гримасой раздражения. — Я видела слишком много тьмы и грязи с обеих сторон, чтобы верить в лживые посулы политиков. Лучше уж попытаться что-то изменить самой, чем вручать свою судьбу в руки властолюбивым социопатам.
— Ты не сможешь… Не в одиночку, — Акаме сделала несколько шагов навстречу и крепко меня обняла.
Будто и не было никакой перебранки и боя.
— Мы, Ночной Рейд, правда сражаемся для того, чтобы создать лучший мир! Мир, в котором не будет литься кровь и тебе не придётся погружаться во тьму ещё глубже! — с жаром выдохнула она. — Сестра, пожалуйста, поверь мне!
— Я… понимаю тебя, Акаме. Я могу поверить… но лишь тебе, а не тем, кому веришь ты. Прости, — чувствуя ком в горле, поднимаю голову, чтобы встретится с взглядом блестящих влагой кроваво-алых глаз. — И я не буду просить поверить мне. Просто подумай над моими словами, а я обещаю подумать над твоими. Хорошо?
— Да, — тихо раздалось в ответ. — Но пообещай мне: когда поймёшь, что не справишься — не будешь упорствовать и выслушаешь Надженду. У нас ведь одинаковые цели, сестра.
— Хорошо. Если это произойдёт, я поговорю с ней. Но и ты пообещай, что задумаешься о присоединении ко мне, когда я получу больше связей и власти, и ты поймёшь, что мои слова — не глупое бахвальство.
Акаме кивнула и вжала меня в свою грудь. Потом приотпустила, заглядывая в лицо.
— Ну вот, мы окончательно помирились, сестра, — устало, но искренне, совсем как раньше улыбаюсь я. И вижу такую же светлую улыбку Акаме. Спохватываюсь. Почти тараторю:
— У меня, кстати, есть для тебя подарок! Помнишь, я говорила, что научилась вязать шарфики?..
* * *
Договорившись со мной о новых каналах связи и возможных местах следующих встреч, после прощальных поцелуев и взаимных пожеланий удачи, Акаме покинула церковь с подаренным ей красным и колючим шарфиком на шее. Я же, вколов себе собственной сжиженной праны с кровью (поединок на равных с сестрой меня буквально высушил), ещё долго сидела в кресле, более-менее сохранившемся после боя.
Передвинув его поближе к свежему воздуху и водя пальцем по подлокотнику, повреждённому разлетевшимися осколками, я размышляла над результатами встречи. Рандеву прошло пусть и хуже, чем виделось в самых радужных надеждах — ну, тех, где Акаме и ставший её другом Булат переходят на мою сторону и становятся агентами в стане врага, а Надженда превращается в марионетку — но даже лучше, чем рассчитывалось.
— Хе-хе, — вспомнив кое-какие подробности воссоединения, сладко улыбаюсь, — намного лучше…
Да и, признаться честно, я не так уж стремилась настраивать Акаме конкретно против Надженды. Так-то сестра весьма неплохо держит лицо, но в то же время она склонна доверять тем, с кем подружилась и делиться с «друзьями» своими мыслями. А судя по тому, как одноглазая вычислила действия Булата, генерал-предатель совсем не слепая дура, которая ленится заниматься контролем морального состояния подчинённых. Кто знает, что она выкинет, поняв, что Акаме поглядывает на ранее обожаемую командиршу как-то не так?
Нет уж: лучше я упущу гипотетические выгоды, чем стану рисковать своей глупой, но любимой сестрёнкой! Мне бы вообще хотелось оградить самую дорогую в мире девушку от всей этой предреволюционной грязи, слишком она наивная и добрая для этого дерьма.
Но ведь не согласится же! Даже Натал не согласился…
Если говорить о менее, хм, чувствительных вещах, то наше взаимное признание пути, по которому идёт другая сестра, стало хорошим шагом вперёд. Зная Акаме, она вполне могла упираться до последнего, не слушая никаких аргументов и действуя «потому что так говорит моё сердце». Очень хорошо, что мои форсированные тренировки и измывательства над собственной энергетикой позволили дать старшей родственнице достойный отпор и заставить себя услышать. В ином случае, боюсь, всё могло скатиться к уже помянутому сценарию: «Оглушить и утащить глупую младшую сестру в своё логово!»
Что касается меня, то… пусть мне и не нравились мятежники, но стоит признать: именно они одним своим существованием сильно расширяют моё поле возможностей. Да и среди них, хотя бы по законам статистики, должны быть приличные лидеры. Другое дело, что в сражении политиков, как и в открытом поединке, честные бойцы склонны проигрывать бесчестным, которые не прочь и соли в глаза сыпануть, и отравы в еду подбросить, и группу поддержки на «честный» спарринг привести.
Но если моя затея с «самоочищением» госаппарата провалится, — можно будет поиграть в революционеров, выступив в качестве тёмной тени марионеточного светлого владыки. Но надеюсь, до этого всё же не дойдёт, Революционная Армия и её клевреты мне действительно не по душе, слишком много между нами крови. Да и по стране такая радикальная смена режима ударит сильнее.
Акаме же, пусть и не верит в то, что я могу возвыситься, считая это головокружением от успехов, усиленным речами Сайкю и прочих манипуляторов, увидев воплощающиеся в реальность слова, поумерит свой скепсис. И уж тогда разговор потечёт совсем в другом русле.
По крайней мере, я на это надеюсь.
…А ещё перед тем, как сестрёнка покинула это осквернённое погромом и пороком здание, удалось склонить её к небольшому эксперименту с тейгу.
Дело в том, что после своего первого, произошедшего в приступе абстинентного делирия, практического знакомства с магическими начертаниями у меня в голове мелькнула мысль о подозрительной схожести знаков Бездны с символами, расползающимися по коже жертв Мурасаме. Я изо всех сил гнала от себя возможность того, что сестра связала себя с этой ужасающей силой, да и сомнительно, что одну из пожирающих само пространство тварей смогли бы заключить в артефакте, но всё же, всё же.
К счастью посмотрев на Мурасаме новообретёнными чувствами, удалось убедиться, что его основа — демон, а не тварь Бездны. Да и отловленная в лесу, а потом живодёрски обритая зверушка показала, что расползающиеся по её коже символы не относятся к системе Бездны, просто имеют некоторые схожие черты на уровне стилистики.
Это меня обрадовало. Не хочу, чтобы сестра рисковала пережить то же, что и я-Виктор.
Ну и механику работы проклятого меча удалось запомнить: не зря же я, помимо всего прочего, старательно корплю над навыками, направленными на усиление разума? Активировав навык гипермнезии, удалось запечатлеть все увиденные взаимодействия, и довольно сильная головная боль — ничтожная плата за возможность почти свободно изучать более недоступный артефакт, мысленно моделируя его работу.
Конечно, потенциал ограничен «разрешением» поверхностного взгляда. Но чтобы уяснить, можно или нет применить что-то из принципов работы Мурасаме к моему артефакту — хватит и общего понимания, без погружения в частности. Всё же чрезмерное погружение в способность познания до сих пор осталось весьма рискованной затеей, чтобы задавать навыку широко и глубоко сформулированный запрос.
А для подробного изучения тейгу как таковых у меня есть Яцуфуса.
Что касается странных знаков, то они практически бесполезны. В доступе и так есть две системы: одна не совсем полная и сложная в освоении, но зато условно безопасная — от западных алхимиков, а другая, так и просящая себя применить, мощная и доступная, но до одури пугающая — от Бездны. И с Бездной, несмотря на странную тягу к этой силе (а может, и благодаря ей), связываться не хотелось категорически. А те знаки, что предоставил Пауль, у меня работали плохо и только в изолированном от внешней среды помещении.
Местные руны и начертания — довольно сложное искусство, требующее не только правильного узора, сочетаемого с наполнением знаков и фигур духовной силой (что тоже весьма непросто), но и буквального вбивания смысла как в каждый знак, так и в цельный образ. Неудивительно, что продвинутых практиков данного направления достаточно мало и Пауль, как бы он ни старался надувать щёки, к ним не относится. Ну а его хозяйка, познакомившись с теорией и пару раз попробовав себя в деле начертателя, решила пока не углубляться в эту область, остановившись на уровне продвинутого пользователя.
Слишком уж настойчивым становилось желание использовать вместо «глупых поделок смертных» настоящие знаки той силы, о которой я всеми силами стремлюсь забыть. Да и заключённая в тейгу сущность, чувствуя конкурента за влияние на носителя, начинала активничать, усиливая яркость наведённых чувств и насылая ночные кошмары.
Бр-р-р! Нет уж, лучше думать о приятных вещах — например, об Акаме. Да и вообще, не стоит задерживаться в этом покинутом людьми и нагоняющем мрачность месте.
Оглядев пострадавшие стены и уничтоженную мебель, поднимаюсь с израненного кресла и иду на выход.
«Да уж, прихожанка из меня ничуть не лучше, чем благотворитель».
Примечания:
https://vk.com/video-15676137_168221981 Стихотворение, которое вспомнила Куроме. У бабушки довольно интересно получается его читать.
https://www.youtube.com/watch?v=IQWw3BWiV6I немного музыки.
Не ленимся оставлять лайки и комментарии, товарищи читатели.
Автор благодарит всех изъявивших желание поддержать Из Тьмы и отправивших печеньку на Алтарь Печенек. Добра вам.
А.Н. - бечено.