Большой успех у молодежи вызвало стихотворение Макара Славкова "Бессонница". Успех даже немного вскружил ему голову. Но... как знакомиться с людьми, как встречаться, когда не во что одеться?
Шурочка не была столь чувствительна к поэтическим успехам Макара, она вообще плохо разбиралась в поэзии, - зато была обворожительна. Славков задыхался от желания обладать этим розовым чудом. А она все говорила о том, что Петька Жук отлично одевается, отец ему купил легковую машину, и он ездил в ней в институт, и вообще - Петька парень хоть куда.
Слушал Макар, глотая слюну, и вместе с ней - черные жабы обид.
Может быть плоха любая клетка.
Клетка всегда - западня.
Так я думаю на закате дня
И курносая кокетка
в платье в клетку
сказала очень метко
про машину, и про стиль стиляги,
Но Ромео я, не Яго.
Оранжевые круги и мельничные лопасти
вертятся вокруг ослепительно
и смотрят все - притом неодобрительно
на мои несчастья и напасти,
и должен пропасть я
из-за пары сношенных штанов,
не получив и полпорции счастья.
Что ж, я пропасть готов.
Все времена своих Исааков тащут
на жертвенный алтарь,
и мог отцом моим быть царь!
но разве жизнь была бы слаще,
краше?
Быть может, только лучше крыша,
- пожалуй, не бегали бы крысы,
и не хрипела бы тетка, как простуженная труба,
а мне ведь все равно - труба.
А жизнь совсем другой табак.
Но я скажу, однако,
что если клетка - так уж золотая,
иль золоченая хотя бы,
и чтобы закачались бабы
пусть Микеланджело ее бы смастерил,
и чтоб стерег ее архангел Гавриил,
как райские врата
н-да...
Походка у тебя не та...
Отец твой не был царь.
А ты тот самый именно Макар,
на которого все шишки уж свалились
в двадцать лет
и не на что купить конфет
курносой Дульцинее.
Короче день мой, ночь длиннее,
- так почему не стать ей бесконечной,
вечной?
Так привычно думалось стихами. Потом они так же привычно легли на бумагу, раскосые, хмельные, и над ними во главе стал недоумевающим властелином заголовок "Черный вопрос".
Шурочка обещала придти. Он купил бутылку белого вина, пахнувшего как осенний воздух. И весь день по стылой, побледневшей лазури неба раздумчиво бродили легкие туманы. Кружились золотые листья в поисках последнего убежища, - выброшенные из родного дома, они уже не заботились о красоте, сохли, бурели, - больше не ласкали их теплые ветры, - и падали, как подкошенные, в мутные осенние лужи.