** *
— Да не может быть. — скептически посмотрел на нее Зигмунд.
— Да я серьезно вам говорю: это был Ник!
— И ты это поняла, не видя его лица и не прочитав его мысли? — продолжил заливаться скептицизмом парень.
— Ну да… Ты что, не веришь моей интуиции?
— Учитывая, что она еще не проверена — нет. — ухмыльнулся он.
— Я не понимаю, чего вы спорите, когда можно спросить его имя у этой, как ее, Алисы?
— Хорошая идея, но я обещала не лезть в ее отношения с парнем до тех пор, пока она сама не захочет нас познакомить.
— Тогда про него можно забыть. — засмеялся Зигмунд. — Вряд ли она рискнет тебя знакомить с ним.
— Почему? — искренне удивилась Инна.
— Потому что за тобой и так парни табуном ходят.
— Ну а он не пойдет. — ухмыльнулась она.
— Тебе кажется.
— Это камень в мой огород?
— Это всего лишь констатация факта.
— Все равно, я уверена, что он не пойдет за мной как остальные.
— Ты до омерзения самоуверенная!
— В Нике это качество тебя не раздражало.
— Нашла с кем себя сравнивать.
— Ну не с тобой же.
— Так. — он повернулся в ее сторону. — Хамить своему стаду будешь.
— Я всего лишь констатировала факт. — ехидно заметила она и Зигмунд, закатив глаза, отвернулся.
Артем сделал телевизор погромче, Зигмунд надел наушники и ушел в себя. Глубоко вздохнув, Инна решила приготовить поесть. Зайдя на кухню, она открыла холодильник и достала салат. В квартире было душно, и девушка подумала, что поесть на балконе будет в самый раз. Сев за столик, она принялась трапезничать, любуясь видом на Москву. Вдалеке виднелись Москва-сити, здание МИДа, Спасская башня и Храм Христа Спасителя. Последний отражал своими куполами свет солнца, и создавалось впечатление, что купола — это пламя, а сам храм — не более, чем свечи, собранные в кучу. Внизу сигналил речной трамвайчик, мимо окон пролетели кричащие чайки. Инна много читала о прошлом этого города, особенно ей нравились описания зимы. Сейчас же, когда климат кардинально изменился, снега в Москве практически не бывает, разве что в середине января, и то вместе с дождем. И, смотря на окрестности города, она временами представляла, как все окутано снегом, как все переливается оттенками синего, представляла узоры на окнах снегопады. Разумеется, она видела и чувствовала снег, но в самой природе, когда ты чувствуешь прохладу и видишь свое дыхание — этого девушке пережить пока что не удалось.
Кем же был тот парень и почему она о нем ничего не знает? Ведь в Ньюреле хранятся архивы про всех людей, обладающих невероятными способностями, однако никого из обладателей левитации, способности столь элементарной но, в то же время, одной из самых редких, похожих на него, она не припоминала. И с чего она решила, что если у парня длинные волосы — то это обязательно Ник? Она не видела его полтора месяца, он вполне мог подстричься. Глупые выводы, основанные на вере в невероятное. Когда-то давно она читала информацию о том, что существуют люди с врожденными способностями, и что у обычных людей их может развиться до трех штук. Левитация же являлась не столько отсылкой к какой-то определенной стихии, как в данном случае, к воздуху, сколько была независимой способностью, доказывающей превосходство мага над остальными. Так называемая элита, которая открывала в себе до пяти различных способностей, и левитация, как и телекинез, были лишь показателем к предрасположенности к высокому рангу. Но правда ли это, ей было неизвестно. Ньюрелу, по факту, мало что известно о происхождении магии, но она чувствовала, что именно ей суждено раскрыть все карты. Просто ее время еще не пришло.
— Инна, иди сюда! — позвал ее Зигмунд, и девушка, дожевав последний лист салата, хотела было подняться, как пол под ее ногами задрожал и начал стремительно разваливаться. В некоторых местах образовались дыры, и Инна отчетливо увидела высоту падения и разорванные металлические прутья. Телепат побежала в сторону входа и почти добралась до него, но, словно по повиновению рока, пол ушел у нее из-под ног, и, закричав, девушка начала падать вниз.
** *
Мария быстро поднималась по лестнице. Ее дыхание было учащенным и сбитым, ноги отнимались, однако она все равно продолжала бежать, надеясь застать директора в кабинете. Она хотела было воспользоваться лифтом, однако, в силу чрезвычайного происшествия, о котором она сообщила руководителям отделов, они были заняты.
Поднявшись на последний этаж, девушка начала стучаться в кабинет Хорона. Не дождавшись ответа, секретарь открыла дверь и увидела пустую комнату. Директора не было на месте. В панике она начала звонить ему, однако телефон не спешил их соединять. Сделав два последовательных звонка, она, скрепя сердцем, начала искать телефон того, с кем у нее давние счеты. Человека, которого она презирала всем сердцем, и который являлся единственным, кто мог ей помочь в данном случае. Глубоко вздохнув, она нажала кнопку вызова.
— Кто решил мне позвонить. — ехидно ответил голос. — Мария, дорогая моя, что заставило тебя найти этот номер телефона?
— У нас возникли некоторые проблемы. — скрывая страх, ответила она.
— А ты стала гораздо смелее, чем раньше. — усмехнулся он. — Идешь вопреки приказам Хорона…
— Он в курсе. — сглотнув, ответила она. — Он сам попросил…
— А врать ты так и не научилась. — засмеялся мужчина. — Интересно, что он с тобой сделает, если узнает о твоем звонке?
— Ты не посмеешь.
— Ты сомневаешься?
— Нет.
— О да, моя дорогая. — снова ехидно ответил он. — В любом случае, я приеду. Люблю вспоминать прошлое. Вы, кажется, переехали? Не подскажешь адрес?
— Мясницкая, 11.
— Недалеко переехали. Я буду через десять минут.
Человек отключился, и Мария облокотилась о стену. Сердце ее дрожало, руки тряслись. Девушка пыталась убедить себя, что это чрезвычайные меры, что необходимо что-то делать, что Хорон обязательно все поймет. Однако сердце продолжало кричать, что все будет ровно наоборот. Секретарь сидела на полу, закрыв руками лицо. Она не знала, сколько времени прошло, и, в какой-то момент, почувствовала, что кто-то положил ей руку на плечо. Резко отпрянув, она испуганно посмотрела на человека. Хорон.
— Мария, что случилось?
Девушка хотела было все рассказать, но ее настиг новый приступ истерики, слова путались, она сквозь частые всхлипы выпаливала оборванные фразы. Директор понимающе кивнул и пригласил к себе в кабинет. Усадив девушку на диван, он достал из шкафа графин с водой и чистый стакан, налил в него воду и протянул его Марии. Она взяла дрожащей рукой стакан, которая, казалось, вот-вот выпустит посуду с жидкостью, и сделала несколько глотков. Почувствовав влагу, тело начало немного успокаиваться и, собравшись с силами, она посмотрела на директора, которые все это время молча ожидал объяснений.
— На них напали. — начала с самого главного секретарь.
— На кого именно? — уточнил директор, хотя мысленно уже догадался, о ком речь.
— На Инну, Зигмунда и Артема. Я сообщила начальству, отряды выдвинулись.
— Что именно произошло?
— Резкое обрушение части здания. Как раз именно с той стороны, где, согласно планам дома, находится их квартира. Это пока что все, что нам известно.
— Мы обязательно их найдем, не стоило так переживать. — он взял ее руку в свою. — Все будет хорошо.
— Это не все. Я не могла Вам дозвониться. И я запаниковала, и… позвонила кое-кому.
— Кому? — директор напрягся. Мария прикусила нижнюю губу. — Говори, кому ты позвонила!?
— Наконец-то ты ее успокоил. Я уже устал ждать. — прозвучало со стороны двери, и Хорон резко посмотрел в ее сторону.
— Что ты здесь делаешь? — директор поднялся. — Тебе запрещено…
— Мария ничего тебе не сказала? — искренне удивился мужчина. — Ну, ничего, я люблю, когда мое присутствие вызывает недоумение и удивление. Ах да, ты не фанат сюрпризов, я совершенно забыл.
— Уходи.
— Хорон, позволь задать тебе один вопрос. — улыбнулся он. — Почему ты вечно что-то скрываешь?
— А тебе какое дело?
— Местонахождения твоей жены так и не было раскрыто. Как никто и не знает, что у Ники врожденный телекинез, например…
— Откуда…
— Я вижу прошлое. И мне все про тебя известно. Может, стоит Марии рассказать о…
— Что ты хочешь? — перебил его директор.
— Помочь. Ведь для этого меня позвали.
— И что хочешь за это?
— Поговорить с Ники. Думаю, ему будет очень интересно узнать о своем семейном древе.
— Он уже в курсе.
— Да, в курсе, что является потомком Крестовоздвиженских. Ты вообще хоть немного представляешь себе, кто такие Крестовоздвиженские, и почему последнее время они так часто стали мелькать в разговорах? И ты в курсе, что его мать тоже являлась потомком? И что тоже владела способностями? И самый интересный вопрос: почему даже я не могу вспомнить ее лица?
Хорон сглотнул. Он никогда не догадывался о том, что его жена обладала некими способностями. Неужели она так тщательно скрывала это даже от него?
— Я же говорю, что знаю гораздо больше тебя. Парню через пару месяцев исполнится двадцать два, а он совершенно не знает своего прошлого. Нехорошо так поступать с собственным ребенком. Будь ты обычным человеком, тебя бы давно лишили родительских прав. А если бы мы были где-нибудь в Америке…
— Елена давно мертва. Даже если ты и расскажешь ему это, я опровергну каждое твое лживое слово.
— Для подтверждения информации у нас есть Марк и, как минимум, целый батальон телепатов.
— Не смей привлекать в это других, Казаков. Я клянусь, если ты…
— Ну, зачем сразу Казаков? — скорчил недовольную гримасу мужчина. — Можно просто Игорь. Ладно, я все сказал. Выбор за тобой. Но я могу тебе гарантировать, что без меня тебе не удастся найти как Железную, так и своего сына.
Игорь направился в сторону выхода и нажал на кнопку вызова лифта. Хорон сверлил его взглядом и скрипел зубами. Он был зол на Марию за то, что она вызвала этого патологического правдолюба, еще больше он был зол на то, что ему предлагают невыгодную сделку. Хорон ждал до последнего, искал выходы из ситуации, но, когда двери лифта открылись, он окликнул Игоря, и последний с довольной улыбкой повернулся в его сторону.
— Ты в деле.
** *
— Инна! Артем! — кричал Зигмунд, бегая около развалин. — Инна!
Толпа зевак, лицезревших обвал здания, разбирала завал, стараясь найти выживших. Зигмунд старался верить в то, что его друзья живы, убеждал себя, что чудеса в этом мире происходят, но с каждой секундой его надежда все быстрее и быстрее угасала.
— Инна!
На его глазах наворачивались слезы. Он не мог поверить в то, что он оказался единственным выжившим в их квартире. В голову лезла мерзкая мысль, что девушка, находившаяся на тот момент на балконе, в принципе не могла выжить. И если насчет Артема эта мысль была неуверенной, то насчет Инны — практически убежденной.
— Артем!
Как это могло произойти? Кто мог это сделать? За что с ними поступили так жестоко? Зигмунд не стремился найти ответы на эти вопросы, его волновало только одно: как глубоко находятся его друзья и что с ними на данный момент.
Парень услышал гул сирен на мосту и, буквально через несколько секунд, перед ним остановилось несколько машин. В одной из них находился Хорон, и он знал это, однако смотреть в его сторону у него не было ни желания, ни моральных сил. Он сел на корточки и тихо завыл от душевной боли, разрывавшей его на множество мелких частей. Люди, которых он знал вот уже несколько лет, в один миг просто исчезли. И никто не рискнет ему гарантировать, что он еще раз увидит их улыбки и услышит их голоса.
Директор выскочил из машины и, увидев Зигмунда, направился к нему. Обняв его за плечи, он начал следить, как легионеры принялись расчищать завал. Мысль о потере своих сотрудников, нет, больше, чем сотрудников, при столь ужасных обстоятельствах не укладывалась в его голове, он пытался понять, каким образом началось обрушение. Посмотрев наверх, Хорон увидел, что завал заканчивался на этаже, где жили ребята. Получается, кто-то намеренно сделал это, причем с самого низа. Ни одна бомба не способна так четко оставить границу разрушений, и, сузив глаза, директор сделал вывод, что без сверхъестественного здесь не обошлось.
— Посиди пока в машине, я разберусь, что здесь произошло. — прошептал он Зигмунду, и парень, коротко кивнув, направился в сторону автомобиля. — Что здесь произошло?
— Здание обвалилось. — ответил парень из толпы. — Здание…
— Я прекрасно вижу, что с домом. — перебил его директор. — Кто-нибудь видел, чьих это рук дело?
— Вы хотите сказать, что это сделал один человек? — спросила девушка, и толпа вздохнула. «Они ничего не знают. — с грустью подумал он. — Ориентироваться на зевак на этот раз бессмысленно, придется разбираться самому…»
— Я смотрю, новое поколение легионеров гораздо слабее наших. — ухмыльнулся Игорь и кивнул в сторону ребят, пытавшихся с помощью сил разгрести завал. — Стоило миру раскрыть такой феномен, как магия, так силы каким-то чудесным образом резко сократились. Иронично, не правда ли?
— Не все. Если в твое время существовало четкое равенство, то сейчас его нет. Два человека могут обладать одним и тем же даром, но развиваться он у них будет по-разному.
— Забросил же ты контроль над ними. Что и ожидалось, собственно.
— Вместо того, чтобы изливаться желчью, лучше бы помог узнать, чьих это рук дело. — зло посмотрел на него Хорон.
— Я бы с радостью. Но мне кажется, что место, где все начиналось, все еще завалено. Думаю, мы здесь задержимся на пару часов. В лучшем случае, разумеется. — язвительно добавил он в конце. Хорон глубоко вздохнул и продолжил наблюдение.
** *
— Как ты? — спросил Марк, когда Зигмунд закрыл дверь.
— А ты как думаешь? — как можно холоднее ответил он. — Или такт — не по твоей части.
— Скорее не по части Ника. — пожал плечами Марк и заметил, что Зигмунд сверлит его взглядом. — Что?
— Ты ведь все знаешь… — тихо произнес он.
— Ты о чем? — удивился целитель.
— Это Ник подстроил, да? — начинал злиться Зигмунд.
— Кто тебе сказал этот бред? — Марк пытался понять логику друга.
— А кто еще мог такое сделать? — с каждым следующим вопросом голос парня становился все громче.
— Откуда мне знать! Что ты вообще несешь? — искренне недоумевал Маркус.
— Если я узнаю, что это его рук дело… — Зигмунд переставал контролировать себя, и его руки заискрились.
— Так, успокойся. — как можно тише произнес Марк. — Скоро мы все выясним. Я правда не знаю, кто это сделал, но я абсолютно уверен, что это не Ники.
— С чего ты взял? — с сомнением спросил Зигмунд и силой заставил руки принять нормальный вид.
— Он приходил ко мне. — сдавшись, признался целитель. — Он просил не рассказывать вам.
— Еще раз? И ты молчал??? — воскликнул Зигмунд, и Марк закатил глаза.
— Ты вообще меня слушаешь?
— Разве это не доказательство того, что он напал на нас?
— У меня есть одно предположение, которое может доказать его невиновность.
— Какое же?
— Прости, я не могу его разглашать.
— Это почему?
— Я обещал Инне.
— Инна, возможно, уже мертва! — закричал Зигмунд. — А ты все таишь ее секреты?
— Если я получу подтверждение ее смерти — я честно, без каких-либо утаек, все тебе расскажу. А пока я могу посоветовать надеяться на то, что она жива. Подожди-ка…
Марк вышел из автомобиля и посмотрел наверх. Он был уверен, что видел какую-то тень, стремительно промелькнувшую в окне. Парень продолжал вглядываться в небо, однако тени не было. В голове промелькнула мысль, что ему просто показалось, однако интуиция продолжала утверждать, что он точно что-то видел.
— Что такого интересного ты увидел в небе? — услышал он и развернулся. Ники с интересом посмотрел на небо.
— Но ты…
— Это чрезвычайный случай. — он пожал плечами. — Железная?
— Вообще все думают, что это ты сделал.
— Тебе не кажется, что мое присутствие полностью опровергает эти глупости? — ухмыльнулся он. — Но в целом, почему бы не меня винить, ведь теперь я главный архитектор города.
— Да, но…
— Хорон здесь?
Марк согласно кивнул, и Ник направился в сторону завала. Целитель остался на месте.
— Что здесь происходит? — спросил вышедший из машины Зигмунд.
— Да так. Ники вернулся.
— Да как он…
— Стой здесь и жди. Я скоро буду. — прервал его Марк и последовал за другом.
** *
— Да, твои легионеры стали такими слабыми… — сокрушался Игорь.
— Поразительно, сколько ты можешь сокрушаться о том, что без тебя Ньюрел катится в пропасть. — ухмыльнулся Хорон.
— Да нет. Вряд ли. И все равно, тебе стоит быть строже.
— Я и так морально уничтожил сына. — ухмыльнулся Хорон. — Я не хочу повторять свои ошибки.
— Уничтожил он, как же. — ухмыльнулся Ник и встал рядом с ними. Директор удивленно посмотрел на него.
— Не думал, что ты придешь.
— Зато я прекрасно понимал, что главным виновником торжества окажусь я. Решил разочаровать сразу, а то ты мастер проблем.
— Так это ты Ники? — спросил Игорь и протянул руку. — Приятно познакомиться.
— Не могу сказать, что взаимно. — парень вежливо протянул свою в ответ.
— Почему?
— Скажем так, я о Вас начитан.
— Можно на "ты".
— Как хочешь.
— И о чем ты начитан? — решил узнать Игорь.
— Одну минуту. — решил пропустить его вопрос Ник и направился в сторону завала. Попросив остальных отойти, он аккуратно приподнял руки на уровень локтей. Камни и металл моментально поднялись в воздух. Телекинетик развел руки, и камни медленно направились в разные стороны. Осмотрев их, они нашли несколько людей, среди которых оказались Инна и Артем. Последний, сделав щит, ограждал себя и девушку от обломков. Руки его полыхали, весь он был в ссадинах и крови, однако пламени вокруг этих двоих не было. Казалось, что он использует какую-то другую силу, отдельную от его первоначальной. Увидев свет, парень опустил руки и рухнул на землю. Инна лежала без сознания. Ноги ее были неестественно вывернуты, изо рта доносились слабые хрипы и текла кровь. Ники же, удивленно подняв одну бровь и отделив людей от разрушений, отбросил последние в стороны, людей аккуратно положил на землю. Марк и Зигмунд резко побежали к друзьям и начал осматривать их. Довольно кивнув головой, Ники вернулся к отцу.
— На чем мы остановились?
— Неужели тебе удалось сохранить былую мощь? — с восторгом произнес Игорь.
— Ну как сказать. — Хорон пожал плечами.
— Не удалось. Такие, как я, считаются проклятьем Ньюрела. Да, папа?
— Ники, я…
— Еще не наступило время раскаяния. Можешь пока что наслаждаться моментом.
— Я смотрю, у вас терки. — Игорь довольно потер руки. — Люблю смотреть, как другие ссорятся.
— Это была одна из основных причин, почему тебя выгнали из Ньюрела. — ухмыльнулся Ник. — Тебя вроде привели сюда узнать истоки проблемы. Приступай, все чисто.
— Яблоко от яблони…
Игорь подозрительно посмотрел на парня, потом на Хорона, и направился в сторону предполагаемого места, где зачинщик мог устроить обрушение. Ники с подозрением следил за ним, пытаясь понять саму сущность этого человека. Что-то в нем ему определенно не нравилось, и это была отнюдь не патологическая рубка правды, о которой сообщалось в его архивном досье. Парень чувствовал в бывшем легионере опасность, касающейся не только его самого и друзей, но и Хорона. Телекинетик понимал, что истинный факт увольнения столь интересного сотрудника тщательно скрывается, и о нем знает не более двух человек. Он знал: каким бы отец внешне не казался несокрушимым, у него есть одно слабое место, и это место стоит рядом с ним, буквально в нескольких сантиметрах.
Нику показалось странным то, что Игоря не лишили воспоминаний. Парню было в принципе интересно, возможно ли лишить прошлого того, кто способен видеть его в наимельчайших подробностях? Отметил парень еще один пункт, который его интересовал: что этот мужчина знает о нем?
Игорь, дойдя до необходимого места, опустил руки на предполагаемое место начала разлома, глубоко вздохнул и закрыл глаза. В данном случае требовалась концентрация, ведь человека, который это устроил, рядом нет, и выяснить, что здесь произошло, оказывалось крайне проблематично. "Давно у меня не было практики" — улыбнулся он по себя и начал сосредотачиваться на временных волнах.
Сила Игоря долгое время была необъяснимой в силу того, что он сам не мог подобрать подходящих определений для описания действия его способности. Сначала он описывал как изменение времени, цвета места и прочее, но потом, после долгих анализов, он смог кратко, но четко, описать, что происходит.
Игорь выяснил, что каждый поступок не просто влечет за собой последствия, он оставляет четкий след, точку старта, откуда складывается последующая логическая цепочка. Если тщательно отфильтровать все лишнее и оставить голую прямую, можно не просто увидеть, что происходило некоторое время назад в этом месте, иногда мужчине удавалось даже читать мысли героев момента. Любовь, ненависть, боль, предательство, радость, умиление… Одно место хранило невероятное количество эмоций и чувств, иногда все настолько смешивалось, что у него начинала болеть голова. Но не сегодня. Сегодня все оказывалось гораздо страшнее.
Перед Игорем начали вставать различные образы, моменты этого места. Завал, резкое падение камней, огромная трещина, землетрясение… и она. Девушка в темно-синей кофте с капюшоном, закрывающим ее лицо. Она сделала всего одно движение рукой, и здание начало саморазрушаться. Мужчину наполнил страх, в свое время он не встречал настолько сильных детей. Он даже не догадывался, что такое в принципе возможно, ведь раньше все дети, владеющие способностями, развивались одинаково. А сейчас… Что же могло так повлиять на развитие способностей? И неужели Хорон снизил уровень подготовки легионеров из страха их предательства?
Провидец резко открыл глаза и сел. Его трясло, воздуха категорически не хватало. Сглотнув пару раз, он постарался успокоить себя. Не могли в Ньюреле за двадцать лет появиться такие монстры. Просто не могли. Отдышавшись, Игорь улыбнулся. Теперь у него появилась новая цель — выяснить, что случилось в тот день, когда его заставили покинуть Ньюрел. И откуда у этих ребят такая разрушительная мощь.
** *
— Он увидел что-то… — произнес Хорон, и Ник пожал плечами.
— Судя по его состоянию, ничего хорошего. Что было вполне логичным, ты не находишь?
— Ирония не к месту.
— Это факты, папа. В любом случае, мне пора идти. — парень развернулся и собирался уйти, однако мужчина взял его за предплечье.
— Ник, мне правда жаль…
— Неужели тебе так не терпится поговорить об этом? — не смотря на него, спросил он.
— Пойми, у меня на все были веские причины…
— О да, лишать меня прошлого, убивать моего родственника — да, ты прав, причины должны быть не просто вескими, они должны оправдывать каждый шаг.
— Я не знаю, что тебе наговорил Аристарх, но это не так.
— Про мою фундаментальность ты утверждал так же.
— Я догадывался о ней, но подтверждений не было. И сейчас их пока что нет, да и не верю я в эти сказки…
— Значит, левитации и телекинеза тебе мало? Необходимо еще около десятка даров, чтобы ты поверил?
— Зачем ты так?..
— Потому что ты лишил меня личности. Ты правда думаешь, что я вырос? Ошибаешься, во мне еще теплится юношеский максимализм, потому что ты предпочел стереть мою память. Я мог бы стать гораздо старше, чем сейчас. Но нет, ты один знаешь, что правильно, а что нет!
— Я оберегал тебя! Неужели ты этого не понимаешь?
— Понимаю. А вот ты, видимо, не понимаешь, что чрезмерная опека бывает в разы страшнее полного наплевательства.
— Я…
— Мне пора, у меня еще есть дела.
Ник резко выхватил свою руку и взлетел. Хорон хотел было его остановить, но передумал. Еще не наступило время правды. Сейчас Ник растолкует все согласно эмоциям. Глубоко вздохнув, он вновь посмотрел в сторону места обрушения. Отчасти Ник был прав, чрезмерная опека практически уничтожила его. Перед глазами Хорона начали появляться обрывки прошлого, и один из них резко ударил ему в голову.
Ники исполнилось четыре года. Директор привел его к себе в офис, хотел проверить, не показалось им с Еленой тогда, что его сын владеет телекинезом. Этот случай больше не повторялся, видимо, мальчик не задумывался об этом. Однако молодого человека все равно терзали сомнения.
Закрывшись с парой близких людей, одним из телепатов и генетиком, Хорон решил раскрыть им тайну, которая уже второй год мешала ему работать. Друзья удивленно посмотрели на него.
— Ты уверен, что тебе не показалось? — удивленно спросил Владимир. — У простых людей редко рождаются такие дети…
— Абсолютно. С головой у меня пока что все в порядке.
— У тебя не было родственников с похожими способностями? — задумался Иван.
— Уверен, что нет.
— А у Ленки?
Хорон задумался. Он никогда не спрашивал жену родственниках с похожими дарами, было бы неплохо поинтересоваться. Хотя интуиция подсказывала, что она явно недоговаривала о своей семье.
— Да нет вроде… — неуверенно ответил он и пожал плечами.
— Значит есть. — констатировал Володя. — Тащи своего мальца сюда, сейчас проверим. Вот только…
— Что?
— Если это окажется правдой, что ты будешь делать? — поинтересовался телепат.
— Я понятия не имею. — покачал он головой.
— Давайте для начала проверим, а дальше будем смотреть. — предложил генетик, и они согласились.
Приведя Ники в кабинет, они усадили его в кресло. Владимир, протерев руки, положил ему ладонь на лоб и приказал закрыть глаза. Мальчик испуганно выполнял все требования, и телепат увидел, что все, что происходило в тот день, было не просто правдой, ребенок использовал телекинез осознанно. Получается, он знал о нем еще тогда. Но почему он забыл о своем даре на целых два года?
— Он давно владеет техникой телекинеза. — констатировал Владимир. — Тебе бы его Игорю показать, конечно…
— Зачем? — искренне удивился Хорон.
— Тебе правда не интересно, почему твой сын, который, по сути, с рождения развивает телекинез, в один момент забыл о нем и не вспоминал вот уже два года?
— Может, он испугался моего выражения лица? — директор пожал плечами.
— Или же ему запретили… — предположил Иван.
— Да нет, она не могла…
— Для защиты его личности? Почему бы и нет? — удивился Владимир.
— Потому что… потому что… я знаю ее!
— Да ничего ты не знаешь о ней, Хорон. А узнать правду нам не суждено, ты сам говорил, что она пропала…
— Больной ты, конечно. Тебе явно пора завязывать с этой работой. — согласился генетик. — Но не мне решать. Решение в любом случае за тобой, твой же сын. Ты знаешь, лишить кого-то магии для меня — дело минуты. Но готов ли ты лишить ребенка части его сущности?
Хорон думал. Лишить ребенка дара, о котором он все равно узнает, или же лишить семьи? Первый вариант был самым логичным, однако как он будет отвечать на его вопросы, если дар снова проявит себя?
Лишить сына памяти о телекинезе казалось самой адекватной и правильной мыслью. Что с того, если эта способность в итоге проявится? К тому моменту мужчина уже сможет придумать ответы на все возможные вопросы, в крайнем случае, сделать удивленный вид. И где вообще гарантии, что телекинез в итоге все равно вылезет? Их не было, как, впрочем, не было гарантий того, что способность исчезнет навсегда. Однако лишение памяти об этом могло дать время придумать гораздо лучший выход из ситуации, нежели предоставленные в этот момент.
От второго варианта директора воротило. Он не знал, как будет скрывать свои отцовские чувства к сыну, как будет общаться с ним, что будет говорить на вполне логичный вопрос "где мои родители?". Что он скажет? Что он является его отцом, что он решил лишить его нормальной жизни только потому, что у него есть дар? Что он, пусть и косвенно, избавился от его матери за сокрытие факта владения схожими способностями? Вопросов становилось все больше и больше, и их количество с каждым годом начнет только увеличиваться в геометрической прогрессии. Однако в этом случае достаточно было придумать одну легенду и твердить ее до тех пор, пока ребенок не поверит в сказку до конца. И в этот же момент вставал еще один, главный вопрос: что будет, если Ники каким-то неизвестным образом сможет докопаться до правды? Тогда он не просто потеряет над ним контроль, он навсегда лишиться его доверия.
Хорона не удовлетворял ни один из выходов. Каждый из них нес с собой огромные потери, однако сейчас ничего другого выбрать было нельзя. Голова разрывалась, он сел перед мальчиком, положил голову на его колени и заплакал. Никогда еще в жизни молодой человек не был настолько запутан и испуган, еще ни разу ему не приходилось попадать в столь безысходную и бескомпромиссную ситуацию. Какой бы вариант он ни выбрал, исход все равно был один: Ники в итоге узнает правду, и он, Хорон, навсегда потеряет сына.
С тяжелым грузом на сердце, он принял решение. Это было, пожалуй, самым важным и самым тяжелым решением за все время его работы. За все это время он так и не смог себя простить за то, что сделал. В тот злополучный день Никанор Хорон лишился семьи. До сегодняшнего момента.