Минори без проблем впустили. В Шине не все нравилось, но у него было хорошо организованное хозяйство и земли. Минори считал, что можно было понять, как люди справятся с большой ответственностью, по тому, как они справлялись с маленькими. Судя по тому, что он наблюдал в доме, Минори не сомневался, что Шин будет сильным лидером. С момента их неофициального союза два месяца назад Минори искренне верил, что Шин — лучший выбор на роль следующего короля.
Один из стражей сообщил Минори, что Шин был в ежедневной прогулке по своим садам. Страж дал Минори указания, и он без труда нашел лорда. По пути он миновал десятки стражей. Минори это заметил. Он подозревал, что у Шина в Убежище было больше войск, чем он заявлял, но это было первое прямое доказательство.
Минори низко поклонился лорду, который ответил на поклон. Он жестом пригласил Минори присоединиться к нему.
Он вспомнил, как Хаджими впервые отправил его в Убежище, извинившись за то, что заставил Минори покинуть сады. Минори не особо возражал, но в заявлении Хаджими была доля правды. Минори любил сады. Он любил покой, излучаемый ухоженным садом, который позволял легко биться его тревожному сердцу. Он хорошо понимал, почему Шин каждый день гулял тут.
На несколько мгновений Минори позволил себе забыть о дневных заботах. Шин не обсуждал важные дела во время прогулки, и Минори чувствовал себя комфортно в тишине. Они прогуливались по саду, останавливаясь в разных местах. Минори посмотрел вниз и увидел, что тропа, по которой они шли, была хорошо проторенной.
Сад был восхитительным. Один участок представлял собой небольшую бамбуковую рощу, поглощавшую солнце и звук. Двое мужчин молча стояли, и Минори разглядывал бамбук. Временами он воображал, что там был узор, но распознать его не удавалось. Продолжая путь, они наткнулись на небольшой сад камней, состоящий из трех больших валунов. Это зрелище привлекло внимание Минори. Три камня могли представлять только трех лордов или три великих дома. Он искал сообщение, какой-то символизм, который помог бы ему лучше понять Шина, но снова понимание ускользнуло от него. Тем не менее, когда они закончили прогулку, Минори почувствовал умиротворение, которого он не ощущал с тех пор, как покинул Звездопад. Он поблагодарил Шина.
Двое мужчин сели в чайной, примыкающей к саду. Шин налил чай и отметил:
— Минори, хотя мы не так давно знаем друг друга, я не думаю, что когда-либо видел такое удовольствие на твоем лице.
Минори подтвердил это заявление:
— Одна из самых значительных жертв, которые я принес, прибыв в Убежище, — это то, что я бросил свой сад в Звездопаде. Он не может сравниться с тем, что вы мне показали сегодня, но тем не менее, он меня успокаивал.
— Ты можешь приходить в мои сады в любое время. Если кто-то еще может так радоваться садам, как я, я с радостью помогу.
Минори принял это доброе предложение. Он потягивал чай, понимая, что обсуждать дела было пока еще грубо.
После обмена любезностями Минори сообщил Шину о своем прогрессе. Ночи Минори были занятыми, как и дни, и он стал лучше понимать место клинков в событиях этих дней.
Вопрос Шина был прямым:
— Если произойдет худшее, и потребуется сила, как ответят клинки?
Минори справился с вопросом мягко:
— Клинки не действуют как единое целое, что является одной из наших слабостей. Очень многое будет зависеть от Киоши. Многие клинки презирают предпринятые им действия, но все же не решаются пойти против него напрямую. Хотя он теряет поддержку как среди клинков ночи, так и среди клинков дня, у него есть небольшое количество преданных последователей, которые могут помешать плавной передаче власти. При этом я теперь верю, что большинство клинков поддержат того, кого я поддержу.
— Даже если дело дойдет до силы?
— Да. Есть большое недовольство текущим положением дел. Распространился слух, что вы будете относиться к клинкам по-другому, и многие будут бороться за эту возможность.
Шин кивнул.
— Есть еще одна проблема, которую я хотел бы обсудить с вами.
Лицо Шина было маской, Минори продолжил:
— Некоторое время назад в городе появился новый клинок ночи. Ее поддерживает совет, и я боюсь, что, если ее миссия увенчается успехом, я стану помехой для наших планов.
Шин нахмурился. Он явно хотел узнать больше, но Минори не хотел рассказывать. Когда стало ясно, что Минори не скажет больше сам, Шин ответил:
— Почему ты не можешь с этим разобраться?
— Я построил свою добрую волю, отстаивая права клинков. Даже мои ближайшие советники бросят меня, если я отправлю кого-нибудь за одним из нас.
Шин смотрел на сад, размышляя о последствиях.
— Очень хорошо. У меня есть подразделение, которое специально тренировали для этой цели. Она одна?
Минори кивнул, его тело наполнило облегчение. Какая-то часть его сочувствовала Асе, но она плыла в водах гораздо глубже, чем она понимала, и у Минори не было выбора. К счастью, она скоро перестанет быть помехой.
Глава 12
Киоши был глубоко в мире, который понимали редкие люди. Его разум и энергия путешествовали по тропам, закрытым для тех, кого не избрала судьба. Он ощущал энергию короля, преграды в разуме и животе. Исцеление разума было деликатной работой, которую редкие клинки дня решились бы делать. Если бы последствия не были такими опасными, Киоши сдержался бы. Но у него не было выбора.
Киоши понимал, что даже сила клинков дня имела пределы, и сегодня он их особенно ощущал. Клинки дня могли продлить жизнь, но не могли прогнать смерть. Рано или поздно тело не выдерживало, и человек уходил к Великому Циклу.
Нежно, словно он пытался открыть дверь тайком от хозяина, Киоши сосредоточил внимание на разуме Масаки. Он знал, что если бы Масаки смог поговорить с ним, король приказал бы Киоши позволить ему умереть. Киоши знал, что шел против воли короля, но они нуждались в нем живым, по крайней мере, на какое-то время. Как только он публично объявит наследника, он сможет спокойно уйти к Великому Циклу.
Киоши изучал поток энергии в голове короля. Даже здоровый разум был похож на клубок спутанных струн, а разум Масаки был еще более беспорядочным. Осторожным прикосновением Киоши вошел и попытался тонко изменить потоки энергии, как будто тыкал пальцем в гигантский узел, надеясь, что он волшебным образом распустится. Пот стекал по его лбу, и твердым, но сосредоточенным прикосновением Киоши убрал часть узла. Он отступил. Это был больший успех, чем он видел в некоторые дни. Всегда было искушение сделать больше, но одна из основных истин клинка дня заключалась в том, что он хотел делать как можно меньше. Опаснее всего было менять что-то в голове.
Разум был удивительно сложным и чувствительным. Давным-давно, когда сила клинков еще совершенствовалась, ходили рассказы о целителях, которые проникали в умы пациентов и в результате вызывали ужас. Легкий толчок в неправильном направлении мог разрушить воспоминания человека или его способность говорить. Большинство клинков избегали разума, но Киоши получал определенное удовольствие, продвигаясь дальше. Его действия были вызваны необходимостью, но он по-прежнему гордился своими способностями.
Закончив на сегодня, Киоши позволил большей части своей энергии течь в короля, чтобы дать ему силы на следующий день. Киоши, вероятно, отдал больше, чем должен, но жизнь короля была гораздо важнее его собственной.
Киоши осторожно прервал контакт с королем. Время не имело значения, когда исцелял клинок дня, и он был удивлен, увидев утреннее солнце, поднимающееся за окнами. Киоши посмотрел на Масаки, одного из немногих мужчин, которых он считал другом в этом мире. Король был все еще жив, и на данный момент он выглядел хорошо, но Киоши боролся со своими собственными сомнениями. Единственная причина, по которой Масаки жил, — это ежедневные исцеления Киоши. И жизнь была сильным словом для обозначения того, что делал король. Он дышал сам. Киоши не был уверен, что когда-нибудь заставит короля снова проснуться.
Киоши попытался встать, но нога подвернулась под ним, и он упал на подушки, которые поддерживали его, пока он исцелял. Он проклинал себя и старость. Он не боялся смерти. Порой идея даже звучала заманчиво. Но у него была работа, и он хотел покинуть Королевство в хорошем состоянии. Тогда он сможет уйти в Великий Цикл с миром.
Он знал, что не мог долго продолжать ежедневные исцеления. Даже если бы он был юным, было бы сложно для его тела восстановиться.
Киоши смог встать. Он пару раз глубоко вдохнул, взял себя в руки и пошел к своей комнате дальше по коридору. Когда он добрался до кровати, он упал, словно бежал от Хэвена до Звездопада. Дважды. С жирным лордом на спине.
Киоши увидел записку в комнате перед тем, как лег. Подавляя апатию, клинок открыл записку и прочел. Еще одно проклятое собрание Совета. Киоши вызвал стража и попросил разбудить его в назначенное время. А потом он лег на кровать и позволил тьме отдыха забрать его.
* * *
Киоши разбудил настойчивый страж. Он открыл глаза и на миг испугался, что на него напали. Он встал и напрягся для боя. Он потянулся к одному из коротких лезвий, спрятанных на его теле, но его разум прояснился.
Киоши расслабился на кровати и кивнул стражу в знак благодарности. Если повезет, он был похож на любого другого старика, который проснулся. Страж, удивленный реакцией Киоши, поклонился и вышел из комнаты.
Старый клинок дня вздохнул и потер глаза, его тело требовало большего отдыха. Он знал, что выходил за рамки своих возможностей, но даже он не осознавал, как далеко. Его чувство должно было предупредить его, что кто-то был поблизости, разбудив его до того, как он приблизился.
Лежа в постели, почти не в силах пошевелиться, Киоши спрашивал себя. Он знал, что сделает для Масаки все, в том числе откажется от своей жизни. В этом не было сомнений. Но был ли он на правильном пути? Его надежды были связаны с тем, что Масаки снова придет в сознание и объявит наследника. Однако ему пришлось признать, что такой поступок казался надуманным. Они всегда думали, что у них больше времени, но это было не так.
Любое другое решение казалось хуже. Род короля всегда была в стороне от семей трех лордов. Легенда гласила, что первый король отдал свою землю в жертву Королевству. Всегда считалось, что нельзя быть справедливым королем, если он предрасположен к определенному дому. Если какой-либо из лордов становился монархом, им приходилось отрезать свой род от своего клана навсегда, и Киоши с трудом верил, что большинство из них откажется от прав своей семьи на землю. Джуро, скорее всего, согласился бы, но другие — никогда.
Киоши хотел, чтобы Масаки выступил за Джуро. Выбор и передача власти были бы далеки от идеала, но они были загнаны в угол, и Киоши видел в лорде-воине их единственный шанс.
Киоши потребовалось время, чтобы понять, что прошло много времени. Он проклял себя. Он так устал, что хотел просто лежать в постели, хотя ему предстояло посетить собрание совета. В это время хаоса его успокаивающее присутствие было необходимо как никогда.