— Что вы делали перед тем, как пришли сюда?
Киоши рассмеялся.
— Ничего достойного.
Они ходили по комнате еще немного, но когда все гости прибыли, началась церемония.
Для такой знатной семьи празднование было простым и лишенным чего-то необычного. Хотя качество еды и одежды показывало богатство клана, во многих отношениях церемония не отличалась от той, что проводилась в самой маленькой деревне. Киоши не удивился, зная семью. Они были богаты, но не давили деньгами на других, как многие, вероятно, поступили бы. Жили хорошо, но спокойно. Киоши подумал, что это была одна из причин, по которой Масаки оставался рядом с ними даже после прихода к власти.
Когда жених прочитал клятву, Киоши просиял. Когда невеста произнесла ее, Киоши не смог сдержать слез. Это было такое смелое решение — провести остаток своих дней с другим человеком. У Киоши никогда не было таких отношений, и в этом была простая красота, которая лишала его дара речи. Он вспомнил, как исцелял девочку, как она была вежливой, даже когда была больна. Видеть ее теперь молодой женщиной, делающей следующий шаг, было волнительно.
Аса заметила его слезы, но ничего не сказала.
Церемония была короткой и вскоре закончилась. Потом было празднование. Началась музыка, появилось больше еды, как по волшебству, и люди танцевали друг с другом. Киоши, тронутый моментом, присоединился к танцу. Он пытался уговорить Асу присоединиться, но она отказалась. Ему было жаль клинок ночи, но его радость была такой, что он не мог сильно беспокоиться о ее поведении.
Киоши потерял себя в ритме и даже несколько мгновений танцевал с невестой, прежде чем подошла очередь других нетерпеливых гостей. В конце концов, его тело напомнило ему, что ему уже больше шестидесяти лет. Он нашел Асу и сел рядом с ней. Ее терпение явно истощалось.
Она позволила ему перевести дыхание, но затем пристально посмотрела на него.
— Итак, что я должна выучить?
Киоши изучал ее, опечаленный тем, что в такой день, как сегодня, она не могла видеть то, что было прямо перед ее лицом.
— Что ты видишь вокруг себя?
Аса быстро посмотрела.
— Свадьбу?
Киоши вздохнул. Он надеялся на девушку, но ее мышление было ограниченным. Она могла быть союзницей, но теперь он не был так уверен.
— Это то, что важно. Две жизни соединяются, чтобы идти по одному пути до конца их жизней. Политика, борьба за власть, твое желание убить Осаму — все это бессмысленно. Важно это — что у людей есть шанс жить счастливо. Королевство нужно, пока оно обеспечивает такие моменты. Важнее всего — служить людям.
Киоши замер. Он мог начать ворчать, но это не помогло бы. Он уже видел бурю эмоций на лице Асы. Ей не нравилось, что он назвал цель ее жизни бессмысленной, и она не видела ничего дальше.
Аса подтвердила его подозрения, встав и покинув комнату. Киоши использовал чувство и ощутил, как она покинула дом. Почему они были такими ограниченными? Действия Осаму лишили Асу счастья, но даже она не понимала, как важно было, чтобы такие события не повторялись.
Киоши отогнал мысли о ней. Он любил свадьбы, тут для него был проблеск света во тьме обычной жизни. Он встал, игнорируя боли в теле, готовый еще потанцевать.
Глава 16
Аса покинула свадьбу, ее разум запутался сильнее, чем раньше. Она еще не встречала таких людей, как Киоши. Ей было сложно понять, как он сочетался с ее взглядом на мир. Часть нее понимала его точку зрения и даже находила ее заманчивой. У Киоши было что-то, чего у нее не было, ответы были получены из жизненного опыта. Но та часть Асы, которая так долго руководила ею, была сильна.
Она думала о долгих днях и ночах обучения клинка ночи. Бесконечные послеобеденные занятия медитацией и боевой практикой. Жестокие испытания на выносливость и душевную стойкость. Стать клинком было труднее всего, что ей удалось сделать, но мысль о мести вела ее.
Ее память потянулась еще дальше, и она вспомнила последний месяц жизни своего брата. Как он неустанно работал, чтобы обеспечить семью, чтобы сделать то, что должен был сделать их отец. Даже когда он знал, что болен, он каждый день выходил в поля. Аса пыталась уговорить его поехать в деревню, чтобы найти врача, но он всегда говорил ей, что с ним все в порядке. Тогда она не осознавала, что у них не было денег для врача.
Для Асы месть всегда сводилась к первопричинам. Она не могла винить своего отца в том, что он стал клинком дня. Роль была не тем, чего он хотел от жизни, но если он мог принести жертву, чтобы спасти свою семью, он был готов. Будучи клинком дня, он не видел большого риска в том, что делал. Мир был относительно спокойным местом. Она вспомнила, как он стремился исцелять других.
Но он был в Двух Водопадах, и за это отвечал только один человек — Осаму. Та же цепочка мыслей поддерживала ее бесчисленное количество лет. В детстве она представляла безымянного командира, отдающего приказ убить ее отца. Она всегда представляла командира демоном из спектаклей, которые она видела, с белым лицом и рогами. Теперь, впервые, она воспроизвела эти детские мечты, на этот раз заменив демона на Минори. Как и в молодости, это видение подогревало ее гнев и обостряло ее внимание. Не имело значения, что сказал Киоши или насколько благородными были его мечты. Это был реальный мир, и нужно было восстановить справедливость.
Наступала ночь, и улицы, хотя и все еще относительно пустые для Убежища, были все безлюднее. Никто не хотел выходить после наступления темноты, в том числе и Аса. Она была более чем счастлива провести ночь, устроившись на койке, до которой не дошла накануне.
Она повернула за угол и пошла за матерью и ребенком. Аса не думала об этом, пока маленькая девочка, которой было не больше пяти лет, не споткнулась и упала. Слезы собрались у нее на глазах, и хоть она хотела зарыдать, ее мать опустилась на колени и сразу утешила ее.
Возможно, это было из-за ее недавних разговоров с Киоши или из-за раздумий, но в голове Асы всплыло воспоминание, которое она подавила давным-давно.
Она была с матерью незадолго до того, как ее отослали. Воспоминания Асы были смутными, но она помнила, как злилась из-за отсутствия отца. Она всегда была отцом. Она была в ярости, плакала и кричала. У всех остальных были папы, которые приходили домой на закате. Она не понимала, почему ее отец не вернулся.
Аса была недостаточно взрослой, чтобы понимать, что, должно быть, чувствовала ее мама. Но воспоминание ударило ее по лицу. Она всегда помнила гнев, но сегодня она вспомнила, как мама обнимала ее, пытаясь отогнать остальной мир подальше. Ее мать никогда ничего не говорила, не пыталась объяснить потерю. Она просто держала Асу, и Аса на мгновение почувствовала, что на улицах Убежища она ощущала слезы мамы на своих волосах.
Аса не была уверена, что раньше помнила полностью. Раньше она всегда держалась за ненависть и гнев. Но одно воспоминание сменяло другое, и она могла вспомнить, как ее мама злилась, только когда Аса плохо себя вела.
Глубокое, пронзительное чувство вины поразило Асу, сильнее, чем копье, которое попало по ней накануне вечером. Она представляла себя праведным мстителем, ищущим справедливость, которую ее мать и брат заслужили, но так и не получили. Но они не выступали против своей судьбы. Им было грустно, но они взяли себя в руки и попытались восстановить свою жизнь. Это было не новое понимание, но Аса представила свое прошлое в новом свете, наблюдая за матерью и дочерью. Ее семья пожертвовала всем ради нее. Все всегда было для нее.
Когда ее брат умер, и ее определили как одаренную, у нее был только один путь вперед. Все было неправильно? Она всегда предполагала, что, если ее семья узнает о ее действиях, они будут смотреть на нее с гордостью. Но они никогда не хотели мести. Все, чего они желали, — это счастья.
Ее мысли вернули ее к Киоши и его маленьким речам на свадьбе. Все, что он хотел, — это попытаться дать наибольшее счастье как можно большему количеству людей. Был ли он прав, а она ошибалась?
Ее мысли метались по кругу, и на мгновение она подумала, что заплачет. Это было так давно. Неужели все ее годы были потрачены неправильно? Что она могла сделать с другой целью? Что, если ее семья разочаровалась в ней? Почему она так хотела отомстить за них?
Мать успешно успокоила девочку и, виновато взглянув на Асу, продолжила путь. Простой момент, ничем не отличающийся от любого из тысяч, происходящих каждый день, но он сильно ударил по ней. Она проклинала Киоши за то, что он внес в ее жизнь такое сомнение. Что в нем вызвало это?
А потом она поняла. Он источал спокойствие, удовлетворение жизнью. Его путь устраивал ее, а ее путь нес только гнев.
Аса выругалась под нос, повернула на другую улицу. Ей нужно было обдумать это. Может, ей стоило серьезнее воспринять его предложение союза.
* * *
Асу удивило то, как она злилась. Она должна была ощущать благодарность к Киоши. Он не только спас ее жизнь, он был добрым. После мига размышлений она поняла, что не злилась на него. Она злилась на себя. Злилась из-за того, что позволяет себе сомневаться.
Киоши задавал сложные вопросы, которых она никогда не задавала себе. Все, что она знала, все, ради чего жила, было основано на желании увидеть, как Осаму умирает за свои преступления. Она никогда не задавала вопросов, просто шла вперед. Киоши не знал, через что она прошла, что смерть ее отца сделала с ее семьей. Было легко судить кого-то, когда вы были на свадьбе, праздновали и наслаждались вкусной едой, а не наблюдали, как ваш брат медленно работает до смерти и не может ничего поделать со своей судьбой. В день своей смерти ее брат трудился в поле.
Но небольшая ее часть гадала, не был ли Киоши прав. Она никогда не встречала другого человека с таким ясным видением своей цели. Киоши отдал все за Королевство, и он знал почему. Он заставил ее чувствовать себя неуверенно в своих убеждениях, и это разозлило Асу сильнее, чем она думала.
Наблюдение заняло больше времени, чем следовало, но вскоре она поняла, что гуляла по улицам Убежища одна во второй раз за две ночи. Ее сердце на мгновение забилось быстрее, прежде чем она успокоилась. Она все еще была клинком ночи, и, несмотря на то, что она пережила прошлой ночью, другая группа убийц ее не ждала. По крайней мере, Минори потребуется несколько дней, чтобы спланировать еще одно покушение на ее жизнь. Если то, что сказал тень Киоши, было правдой, Минори мог сейчас думать о других проблемах.
Она почувствовала его до того, как увидела. Она не ощущала его присутствие, но уловила его чувство, и оно было сосредоточено на ней.
Сердце Асы остановилось. Еще один клинок ночи легко мог оказаться на улице в это время, но, учитывая недавние события, она была более осторожна, чем раньше. Она могла сказать, что он ждал ее, и у нее не было никакого способа избежать или спрятаться от него, на таких пустых улицах.
Аса успокоила себя. Может, дойдет до боя, может, нет. Она взяла себя в руки и пошла вперед. Он отделился от тени здания.
Он был молодым, выше Асы, худым, но сильным. Она сразу узнала его, и ее сердце забилось быстрее. Этот клинок ночи впустил ее в дом Минори. Она сунула руку в прорезь в одеянии и вытащила короткий меч, привязанный к внешней стороне бедра. Два метательных ножа были бы бесполезны против противника, который мог почувствовать ее бросок. Она пожалела, что спрятала на себе только один меч на свадьбу. Она подняла меч, вытянула оружие параллельно земле, готовая к бою.
Его замешательство было очевидным.