Чайник закипел. Всем гостям налили заваренный горячий напиток. Иностранец попросился в ванную помыть руки перед тем, как сесть за стол.
Отпив немного, турецкий Вестник заговорил:
— Дела плохи, — нехотя произнёс он.
— Какие? — поинтересовался Роджер, оперевшийся на стенку.
— Наши с вами. Начальство свыше сердится.
— Почему? — не понимала Мари.
— Брин на пороге очередного «очищения».
— Что, мир слишком скучным стал?
— Нет, Смертный. Не из-за этого, — Докун встал и вытащил из одеяния папку:
— Я прибыл сюда недавно. Пентуотер, город на другом краю озера, заинтересовал меня. Рядом находился военный стратегический объект.
Турок достал из бумаги несколько фотографий. На них изображен один въезд, огороженный непролазной стеной и охраняемый сторожевыми вышками.
— В течение трёх недель в определенное время здесь останавливались грузовики.
Вестник достал из кармана диктофон.
— Вояки не беспокоились о безопасности. Несколько километров леса вокруг, видимо, распоясало их.
— Я за заказом от господина Люкса Альбы, — проигрывал запись включенный динамик:
— Груз готов?
— Да. Сотня MACов одиннадцатых, пару десятков SIGов и около двадцати магазинов к каждому экземпляру. Хватит на маленькую партизанскую разборку.
— На цель использования тебе должно начхать. Сумма взноса к этому предрасполагает.
Докун показал пальцем на два изображения. На одном металлические ящики загружались в грузовик. На другом был тот же самый кадр, но уже через объектив тепловизора.
— О, Господи, — удивился Тревис:
— Они — теплокровные?! Неужели, военные — люди?!
Молчание.
— Ой, да ладно вам, ребят. Сами угрюмые до чертиков.
— Ангелы, демоны, любые существа, хоть как-либо ощутившие на себе погибель, имеют температуру на два градуса, ниже обычной.
— Почерк реаниматора?
— Да. Здесь на фотографии мне и стало понятно, что оружие скупает не простая мафия или банда.
— А кто же?
— Я в этом не уверен, но есть версия: ангелы что-то замышляют. И интуиция подсказывает мне о чём-то нехорошем.
— Ты в этом уверен по нескольким фотографиям? — сомневалась Вестница.
— Нет. Есть ещё один Вестник, который занимается этим. Сейчас он в Праге, собирает больше улик.
— То есть, такое происходит только в двух городах.
Турок выпрямился, с высока посмотрел на хило по его размерам Тревиса:
— Я прибыл сюда, дабы сообщить об этом Либерне. Пентуотер лишь подтвердил мои догадки.
— Роджер, ты никогда не задумывался, откуда у людей, что ты когда-то пытался остановить, был армейский М60? — Мари освободила руку от чашки.
— Шла война полным ходом. Что-то ценное там приходило туда, что-то ценное здесь улетало отсюда.
— Мелким преступникам известны связи, чтобы отыскать себе такое?
— Это было двадцать лет назад. Я ничего не могу сказать по поводу прошлой недели.
— Вестник, не сможешь ли ты сказать, где ты видел пулемёт?
— Сам ствол я не видел, а вот кучу посылок с магазинами застал у них на дому.
Докун вынул из кучи фотографий одну. На боковине машины был логотип.
— USPS· может провести груз весом с пару магазинов?
— Вполне… Но зачем это вообще ангелам?
— Этого я не знаю, но как бы то ни было, сверху видно, как у нас всё плохо. Больше оружия без присмотра несёт больше колыханий в обществе. Брин лишь ищет повод.
— Этот повод — Зов? — после долго раздумья ответил Роджер.
— Что?
— Ты сам сказал, что ангелы творят плохие вещи. Мы — те, кто будем бить тревогу, когда станет плохо. А с Зовом…
— Сентинель размажет этот мир, как муху. Остановить его никто не сможет, — продолжил Докун.
— Но что нам тогда делать? — запаниковала Мари.
— Надо найти остальных и предупредить, — ответил Тревис.
— И это всё?
— Нет, — перебил турецкий Вестник:
— Нужно встретиться с моим информатором. Он знает, что можно сделать с этой проблемой.
— Ну, тогда, — произнес парень:
— Собираем вещи?
Выстрел. Пуля пробила окно и, размазав голову Докуна, застряла в двери. Громадное тело упало на Роджера. Мари спряталась за столом.
— Что, даже не поможешь его поднять?
Как вдруг, Вестник почувствовал облегчение. Плоть, кости и кровь турка усохли и рассыпались.
— Тьфу! Это ещё что за хрень?!
— Быть того не может, — шокированная девушка перебежала поближе, на кухню.
— Он поправится? Он вернется в строй?
— Такого не бывает. Такого не бывает.
— Мари!
Мари дергала головой отрицательно и начала плакать.
— Как такое может случиться? Вестники же не умирают!
— Я не знаю… Роджер, я не знаю.
— Нам нужно уходить отсюда, причем быстро. Ты меня слышишь?
— Да-да! - нервы дёргали голос:
— Пошли отсюда. Скорее, прошу!
— Идём пешком.
— А ты не можешь перенести нас прямо сейчас вниз?
— Здесь камеры. Улики полиции не хотелось бы оставлять. А датчики дыма непременно их вызовут.
— А на стрельбу по дому всем плевать?! Вызволи нас отсюда.
Вестники пригнулись и резво пробежали через выход. Рука парня проскользила по двери, остановившись на месте повреждения. Смятая пуля упала от прикосновения, Тревис её подобрал. В его руках она стала неравномерно краснеть и создавать неприятное жжение в пальцах. Роджер положил её в карман.
— Мари, послушай меня, — Вестник ненадолго остановился:
— Нам не нужно терять сейчас рассудок. Докуну уже не помочь.
— Не дави, Тревис, я справлюсь.
— Это главное.
В коридоре можно было разогнуться, и двое ускорили шаги. Осталось спуститься на лифте. Кнопка первого этажа загорелась от нажатия, кабина закрылась и поехала вниз.
Внезапно, лифт дёрнулся на мгновение и также быстро замер. Панель управления не давала ответа.
— Надо было по лестнице, — воскликнул Роджер и подошел к центру кабины:
— Придётся лезть самим.
Вестник выбил рукой крышку лифта. Руками подтянув себя, он оказался в шахте, куда и поднял Мари. Причина торможения стала ясна: трос был раздроблен выстрелом, отчего даже кончики его волокон слегка накалились.
— Странно. Если он мог выстрелить по верёвке, то почему не стрелял по нам?
Грудина Роджера пробилась очередной пулей. Рикошет. В кисть девушки. Вестник, падая, был слегка подхвачен окровавленной рукой Вестницы.
— Зря я так много шутил, — отхаркивал кровью парень:
— Тебя ещё на то обрёк.
— Нет, что ты. Всё хорошо, Роджер. Это не первый раз, я уже свыклась.
— Приятно кх-ышать.
Тревис чувствовал горение внутри. На него не было времени обращать внимание. Он и Мари уже были готовы к очередному прострелу. Металлический звон словно удар об гонг застыл в ушах. Но они всё ещё живы. Противовес лифта навис прямо перед лицом девушки. Толщина не позволяла его пробить. Согнувшаяся Мари была за этим укрытием также, как и лежащий Роджер.
— Вот черт. Мне даже не везёт в том, чтобы сдаться!
— Решил опять накаркать? — бодро спросила девушка.
Но тишина между атаками была недолго. Траектория изменилась. Пробитый угол лифтовой кабины неожиданно заискрился.
— Он ломает колодки!
— Ну, от падения мне точно хуже не станет.
— А от выстрела в голову, пока ты без сознания от ранений, станет? Нам надо что-то дела…!
Кабина полетела вниз, перебив Вестницу. Впервые за долгое время от безысходности ей стало страшно. Но тут Вестник крепко схватил свою решительную гостью. Лифт вмялся в место падения, а несущий двигатель подорвался от деформации.
Роджер очнулся на диване завернутым в покрывало. Немного согнувшись вперед, Тревис почувствовал боль в груди. Вестник был без майки, с ватой и намотанным поверх неё бинтом на груди. Вокруг было спокойно. Солнечные лучи били из окон на кухне, соединённой с залом широким проёмом, где диван и стоял.
— Проснулся, пасовальщик? — голос Мари перекрывался шкварчанием яиц на сковородке и стука лезвия ножа об разделочную доску:
— Сколько ложек сахара в кофе кладешь ты?
Вестник неловко встал с постели. Схватившись за грудину, он зашел в кухню.
— Я пью начистую, спасибо. А вчера…?
— Забыл уже? Или взрыв контузил?
— Я, скорее, не уверен в случившемся. Я же тебя перенёс, да?
— Ага. Ты был прав, дыму многовато после таких фокусов.
— Затем мы уехали на твоём мотоцикле…
— И ты потерял сознание. Дай, к слову, посмотрю.
— Мне не каждый день в сердце стреляю… Ай.
Вата немного прилипла к ранению. Кровотечение прекратилось, но следы были видны до сих пор очень чётко.
— Тебе повезло, что пуля прошла навылет. Я не умею доставать их.
— А у меня был опыт, знаешь ли.
Обстановка вокруг держала настроение весёлым. Они смогли выбраться. Но девушка изменилась в лице, стоило её глазам отвернуться от Роджера. Тогда-то, парень и заметил, что её ладонь также была перебинтована.
— Эти паскуды имеют оружие против нас, а попасть с первого раза даже не могут. Хотя, это было близко. От попадания в сердце ты бы тоже, наверное…
Мари совсем перестала бить энергичностью.
— Эй-эй, не переживай так. Ты же сама говорила, что с первого раза привыкла.
Девушка протерла веки тыльной стороной кисти. На бинте остался след вчерашнего макияжа.
— А у тебя рука?
— Даже пошевелить пальцами едва могу. Если не заживет, будет хорошим стимулом.
— К чему это?
— Смерть Докуна не должна быть прощена. Я хочу срубить башку тому уроду.
— Погоди, мы же ели ушли оттуда. Идти в лоб вряд ли будет хорошей идеей.
— Роджер, да, я говорила, что я свыкнусь с концом. Со своим концом. Когда Докун встретил меня, я была как ты. Зелёной. Я провела с ним много времени. Он был моим другом, каким являешься и ты. А с этой силой, с этой судьбой, на дружбу смотришь по-иному. Тебе не кажется, что твой близкий умрёт или исчезнет. Я привыкла к тому, что терять я больше не смогу. Но я потеряла. У меня отобрали то, во что я верила. Теперь я обязана это сделать. И точно не тихо. Ангелы не были тихими тогда.
— Но это будет точно концом для тебя! Как ты не понимаешь? Докун умер не зря, ты права, но мы и не убегаем просто так. Нам нужно встретиться с тем, кто может нам помочь. Нам нужно в Прагу, а не мстить направо и налево.
В этот момент вроде бы мягко говорящий Вестник оступился. Они оба были в чем-то правы, но только Мари была задета.
— Собирайся. Живо.
Делать ничего не оставалось. Подбитый Тревис оделся и вышел на улицу.
· USPS — United States Postal Service — Почтовая Служба Соединённых Штатов