Идея пойди в бар была хорошей, но с окровавленной формой, пробитой шрапнелью, могут возникнуть вопросы. Рядом стояла топливная бочка, в самый раз, чтобы сбросить в неё свой китель с именными шевронами.
— Черт, забыл, — Вестник подтянул один из рукавов наружу и достал документы:
— «И зачем они только тебе понадобятся?». Ага.
В месте с закоптившимся паспортом в открытом кармане лежала зажигалка.
— Вот что и вправду интересно, так это зачем мне эта штуковина, если я не курю? Хотя…
Парень поджег одежду, спрятанную на дне бочки. Вместо пламени повалил кучный дым, но и этого хватило, чтобы спалить ненужные улики. Только белая безрукавка и болотные штаны прикрывали ожившего.
Развалины здания, что спешно покинул Роджер, по-видимому, было окраиной промзоны. На другой стороне служебной железной дороги проглядывался небольшой отросток жилой улицы. Машины были слышны лишь вдалеке, зато из кирпичных трехэтажек, словно втиснутых в противоположную сторону тротуара, доносилась бурная жизнь. Пройдя где-то два или три таких квартала, он наконец-то нашел, что искал.
Непримечательный, но уютный магазинчик одежды. Пожилой хозяин заносил метлу после вечерней уборки, чтобы закрыться, как вдруг внутрь с противным звоном дверных колокольчиков проскочил незванец.
— Эй! Больше никаких посетителей на сегодня! - ворчал престарелый продавец, державший едва открытую железную дверь:
— Проваливай!
— Извините, но я всего пару покупок сделать, — запыхано ответил Трентор.
— Что, муж с командировки не вовремя вернулся?
— А?… Да! Т-то есть нет! Меня… Меня ограбили.
— Ограбили, говоришь? Тьфу ты, опять это чертова шпана. От этих «панков» покоя не будет.
— Это точно. Я только недавно вернулся с войны и тут здравствуйте.
— Войны? С гуками, что ли?
— Да, сэр.
— Пацан, я в чужие дела не лезу, но раз уж ты ко мне залез, то я буду честен. Если бы такая зелень, как ты, была там, то сдохла бы на первой гранате, помяни мое слово.
— А тебе бы в лотерею играть, мужик, — пробурчал Роджер.
— Ладно уж. Только побыстрее выбирай одежку, рагу моей любимой женушки ждать не будет.
Вестник рванул к полкам с вещами. Белая рубашка, кремовый свитер, серые брюки, темные кожаные ботинки, темно-коричневый плащ — не выделяться из толпы же, в самом деле. Потратив пару минут, парень положил охапку на кассу.
— Хоть не кожанку. Помню шпана заявилась ко мне с просьбой отдать парочку курток задаром. Задаром я могу только облить помоями или послать. После отказа, эти засранцы разукрасили мою машину, — старик снял что-то с петель под стойкой и поднял над кассой:
— Теперь на работу стал носить своё охотничье ружье. Так что, когда очередной бухой придурок с белибердой на голове придет сюда за очередной «клевой шмоткой», то я размозжу его голову по той стенке. Даже не буду жалеть за новую партию сарафанов за твоей спиной. Это будет того стоить!
— А просто пригрозить не пробовали? — удивленно спросил Роджер.
— Ну, как бы… А как ты им пригрозишь? Они же отмороженные, «без тормозов». Таких только на убой, и пусть уже сам Сатана с ними разделывается.
— Так вы же станете их палачом.
— И что с того?
— Ну, если мне не изменяет память, то жертв наверху прощают.
— Неужели?
— Ну, души придурков, как те, что испортили вашу машину, нам не по силам судить. И убивая таких, вы просто выставите их жертвами в лице высших сил. А это точно не будет должным уроком.
Продавец призадумался.
— Да, сынок, ты прав. Я что-то… Немного переборщил. Может так пули поберегу. Они нынче дорогие. И жизнь тоже. Не дай Бог их будет двое… Моя бы старушка с ума бы сошла.
— А сколько с меня?
— Ну, жалко мне тебя было, да и за душевный разговор я был готов тебе сделать скидочку, эдак, процентов в 30, но рагу, наверное, уже остыло. Поэтому, 10. И даже не смей клянчить больше.
— Что вы, сэр. И не думал.
Парень оставил пару смятых купюр на стойке. На улицу выбрался уже простой обыватель, вряд ли по виду слышавший о какой-то войне на востоке.
Побродив ещё не много, молодой Вестник увидел ещё одно подходящее место. У края дороги был съезд на большую парковку, за которой бил подрагивающий свет вывески. Так свое расположение помечала вывеска мотеля для уставших от жизни дальнобойщиков. На входе, Роджер открыл застекленную дверь.
За приемным столом было окно, на котором стоял телевизор. Тот показывал новости, едва различимые толи от ужасного голоса ведущей, толи от сильных помех телесигнала. А уже перед ним на скрипящей табуретке сидел, видимо, владелец, этого заведения.
— Кхм-кхм, — показательно кашлянул Трентор, от чего напугал сидящего.
— Для этого звонок на стойке лежит! - ответил владелец.
— Ну, раз вы и стук двери услышать не смогли, я подумал, что и звон вы не услышите.
Этот, на вид незрелый, мужлан, встав, ввел себя довольно неестественно. Разминал спину и корчился, будто ему полтинник, не меньше. Из-за чрезмерного лишнего веса понять его настоящий возраст не удавалось.
— Слушаю.
— Мне бы номер снять.
— Снимать ты будешь шлюх, малой. А у меня номера бронируют.
— Что-то я не заметил у вас на входе ещё, как минимум, пяти звезд, чтобы так говорить, — Вестник разъяренно вынул из кармана сотню и положил на стойку:
— И у меня сейчас нет времени на споры. Так что, возьмите и дайте ключ.
Легкий хруст прошелся по комнате. Терпение уже было готово взорваться, но деньги стиснули ему зубы.
— Распишитесь в книге. Ваша комната шестая, по лестнице наверх, дальше по коридору и налево.
— Спасибо.
Выхватив брелок из рук скряги, Роджер набрёл на свой номер. Спор и правда не стоил свеч: место прогнило до основания, кровать и шкаф еле держались на своих ножках. При желании от одного прыжка можно провалиться на этаж вниз. Не лучший выбор для простой ночевки. На смятой подушке окончился первый день парня в своей по-старому новой шкуре.
Утро не заставило себя долго ждать. На часах было где-то семь, но Вестник, словно, по привычке проснулся абсолютно бодрым. Как ни странно, не один Роджер сегодня бодрствовал с такой рани. В дверь постучал владелец.
— Мистер Трентор, или как вас там, — доносилось из коридора:
— К вам приходил неизвестный человек и просил передать вам кое-что. По правилу заведения я не имею право заходить к вам без спроса, мало ли, может, вы там не одни. Поэтому, я просуну письмо под дверь.
Роджер поднял посылку с пола. Написанное на машинке послание оказалось откровением:
— Я уж думал, что новенького не пошлют сюда так скоро. Противно, когда тебя будят телефонными звонками в постели. Нам нужно поговорить. Хочется тебя осмотреть. Встретимся у башни CityPlace на Норс-Робинсон и Парк, — прочитал Роджер:
— City Place… Стоп.
Вестник оделся, задумавшись до самой приёмной.
— Вас как зовут? — обратился он к владельцу.
— Пит, но для новых посетителей Питер.
— Ладно, Пит. Мне тут кое-что интересно. А мы вообще где?
Владелец нахмурил брови и слегка агрессивно ответил:
— В моём мотеле.
— Да не об этом я. Что это за город? — лицо Питера сначала показало удивление, а затем тот разразился хохотом:
— Мда, парниша. Видимо, кто-то хорошенько накатил вчера, а?
— Ты на вопрос ответишь?
— Ну, первопроходец, добро пожаловать в Оклахому.
— Э, штат?
— Город, дурак. Оклахома-сити.
— Спасибо за ответ, неспасибо за дурака.
— Пожалуйста, олух.
Тут, Роджер оглядел стойку. На ней лежала всякая утварь. Сувениры, специи, деревянные поделки — всё в одной куче. Но среди всего этого, в маленькой корзине, промеж буклетов, лежала необходимая вещица.
— Карта мне пригодится, — подумал Трентор:
— Эй, Пит. Сколько карта стоит?
— 1,5… То есть 4 бакса с тебя.
— Окей, на 4 бакса ты меня успел наоскорблять.
Вестник усмехнулся и схватил экземпляр со стойки. В ярости Питер побежал за парнем, но зацепил провод, от чего уронил телевизор на пол, окончательно разломав старую рухлядь.
С горем пополам перед глазами Роджера замаячило обговоренное место встречи. Небоскреб издалека походил на картонную коробку из-за своего цвета. Вблизи же, он был таким же. Довольно непримечательный для достопримечательности. В разгар дня вокруг него было не так много прохожих и проезжих. Все были заняты своими делами где-то в далеких офисах или за любой другой работой. Рядом с Вестником у здания из ожидающих стоял только уборщик, умело убиравший разный мусор вокруг крутящейся двери. Ожидал он, правда, только свой обед. Сомнения постепенно начинали терзать, но внезапно, Трентору положили на плечо руку и повели вперед.
— Дружище, а я и не знал, что ты так изменился! - воодушевленно произнес незнакомец.
На вид это был молодой парень, в кожаной куртке с кучей ненужных молний и джинсах.
— Прямо как оболтус, про которого рассказывал тот старик, — подумал Роджер.
Болтая что-то невнятное, незнакомый пацан завел Вестника в подворотню. И здесь его эмоциональная личина спала.
— Я надеюсь, я правильного зеваку с улицы подхватил, — сказал он более раздраженно:
— Не будет же кто-то мотать головой в этот день, кроме моего адресата, так ведь?
— Да, так ведь. Кто ты? Ты тоже Вестник?
Незнакомец оголил свою кривую ухмылку. Раздраженным он выглядел намного красивее.
— Ну, в какой-то мере, это не так важно сейчас. Как тебя звать?
— Роджер.
— Да с именем всё понятно. Кличка. Тебе ведь про неё говорили?
— А, конечно. Смертный.
— Суровенько. Про особенности тебе рассказали?
— 500 лет службы? Пактум? Зов?
— Ха, по твоим непонимающим глазам ясно, что ты не понял, о чем я. Хорошо. Пойдем.
Парень снова повел Трентора, но уже обратно. Его походка подозрительно ускорилась.
— Если нам повезет, то дорога будет достаточна чиста, чтобы какой-нибудь лихач ехал быстро.
— Зачем?
— Узнаешь.
Они оба дошли до обочины. Незнакомец огляделся и, похоже, нашел, что искал. По дороге, навстречу его взгляду на полном ходу неслась фура, заполненная под завязку.
— Руку покажи.
Вестник послушался. Парень пальцем провел по Пактуму, но будто на нужном месте кожи чего-то не хватало. Тогда незнакомец ударил Роджера по лицу. Трентор уж было хотел дать в ответ, но его остановил этот парень.
— Притормози, это необходимость. Что на руке теперь?
Пактум действительно поменялся. Рядом с именем появилось ещё одно слово.
— Свобода? — удивленно спросил Вестник.
— Значит, всё будет намного веселее, — сказал незнакомец.
В этот момент, гул автомобилей стал ближе, и парень снова ударил Роджера. Вестник неконтролируемо падал на дорогу. Трентору только и оставалось схватить и подтянуть с собой незнакомца к приближающейся решетке радиатора. Перед смертью, люди замирают, чувствуя каждый миг времени. Роджер ещё не успел утратить эту возможность после первого раза. В его голове успело пронестись:
— Приехали, блин. Первый день такого сказочного куша, и уже успел его профукать. Ок, в этот раз буду выбирать небеса. В любом случае выберу небеса!
Штиль. Тьма. Парень почувствовал себя, как дома, но что-то отбросило эту мысль назад. Роджер не мог открыть век, а незнакомец, вцепившийся за плечи, был всё ещё в них вцеплен. Усилием воли Вестник открыл веки.